Сто лет назад, осенью 1919 года, в лесах и степях Сибири решался исход Гражданской войны и определялась дальнейшая судьба России. Упорно и отчаянно сопротивляясь, войска Колчака медленно отступали на восток под натиском Красной армии. Почему адмирал не стал русским Наполеоном? Какой могла быть Россия без коммунистов и советской власти? Был ли Колчак военным преступником и английским шпионом? Почему Антанта так и не признала его Верховным правителем России? О трагических и малоизвестных событиях Гражданской войны «Ленте.ру» рассказал доктор исторических наук, профессор Московского педагогического университета (МПГУ) Василий Цветков.
«Лента.ру»: Когда в 1917 году большевики пришли к власти, Колчак уехал в США, а затем намеревался поступить на английскую службу и воевать с турками в Месопотамии. Как он потом оказался в Сибири?
Василий Цветков: Желание Колчака поступить на военную службу к англичанам в 1918 году сейчас часто трактуют как акт предательства. На самом деле это, конечно, не так. В представлении многих офицеров того времени предателями как раз были большевики, заключившие с немцами Брестский мир, а Британия продолжала считаться союзницей России по Антанте. Отправляясь на Месопотамский фронт (кстати, не самое комфортное место по природе и климату), Колчак имел возможность не воевать на стороне англичан, а присоединиться к остаткам Кавказского фронта — в частности, отрядам под командованием Лазаря Бичерахова, продолжавшего вместе с англичанами сражаться против турок в Персии.
Был у него и другой вариант — примкнуть к Добровольческой армии, которая в августе 1918 года заняла Новороссийск. Колчак рассчитывал на возвращение командования Черноморским флотом. На юге была и его семья. Сибирь и Дальний Восток он знал хуже, хотя служил там во время русско-японской войны 1904-1905 годов (он венчался в Иркутске) и при подготовке полярных экспедиций.
Кажется, он еще успел побывать в Китае.
Это было весной 1918 года. На пути из Японии в Месопотамию Колчак остановился в Сингапуре, где получил телеграмму от русского посланника в Китае князя Николая Кудашева. Тот просил адмирала приехать к нему в Пекин, а потом предложил ему должность начальника над русскими вооруженными отрядами по охране КВЖД. Колчак согласился, но не смог найти общий язык как с местными казачьими атаманами вроде Григория Семенова, так и со стоящими за ними японцами. В результате ему пришлось уехать из Харбина в Сибирь. Так получилось, что для местных правых и военных он оказался наиболее близкой фигурой.
Кто был инициатором ноябрьского переворота 1918 года в Омске? Сам Колчак, правые с военными или англичане с чехами?
После восстания Чехословацкого корпуса в мае 1918-го и ликвидации советской власти от Самары до Владивостока в сентябре 1918 года в Уфе было создано Всероссийское правительство (Уфимская Директория). Оно стало результатом объединения омского Временного сибирского правительства и самарского комитета членов Учредительного собрания (Комуч). В Совете министров Директории усилилась группа правых политиков (министр финансов Иван Михайлов, министр юстиции Георгий Тельберг), которых поддержали местные военные (атаман Сибирского казачьего войска Павел Иванов-Ринов, генерал Лебедев).
Правые и военные были недовольны преобладанием в Директории эсеров, считая их продолжателями губительной политики Керенского. Правые были убеждены, что лишь сильная и твердая рука способна остановить большевиков и спасти Россию. После недолгих поисков наиболее подходящим кандидатом на роль военного диктатора стали считать адмирала Колчака, вошедшего в состав Совмина Директории в качестве военного министра.
Но почему именно он? Колчак же явно был пришлым человеком и, как вы уже сказали, плохо знал Сибирь.
Адмирал считался единственным членом Совмина, имевшим общероссийскую известность. То, что Колчаку сочувствовал командир британского батальона в Омске полковник Уорд, тоже сыграло роль. Хотя есть сведения, что Антанта собиралась официально признать Директорию в качестве законной власти в России, а переворот 18 ноября спутал союзникам карты. Чешские политики изначально поддерживали леволиберальный самарский Комуч, поэтому негативно восприняли приход к власти Колчака.
Можно ли сейчас, спустя сто лет после тех событий, считать переворот в Омске серьезной стратегической ошибкой? Ведь он привел к необратимому расколу единого антибольшевистского фронта и, в конечном итоге, к поражению Белого движения.
Неоднозначно можно ответить. Да, после переворота 18 ноября антибольшевистский фронт оказался расколот. Но белый Юг России (Деникин и его окружение) не собирались признавать Уфимскую Директорию в ее левоцентристском составе. Большинству офицеров эсеры из Директории казались немногим лучше большевиков. Те, кто привел к власти Колчака, могли оказаться перед выбором: что важнее — союз с Деникиным, обладавшим уже значительными силами на Юге, или признание и подчинение Директории, похожей на Временное правительство Керенского. На тот момент ответ казался очевидным.
Насколько Колчак справлялся с ролью Верховного правителя России? У него же вообще не было политического опыта.
Да, у него был лишь военный опыт. Но его сторонники считали, что в условиях войны, хотя бы и гражданской, политический опыт не нужен, поскольку ведущую роль все равно будут играть военные.
Имел ли он четкое и ясное представление о будущем России?
Если говорить о политических убеждениях адмирала, они были близки к правоцентристским представлениям о восстановлении в России монархии, но в ее конституционной форме, по английскому образцу.
Довольно общие и расплывчатые взгляды.
А от Колчака и не ждали конкретики. В его правительстве были министры, разрабатывавшие самые различные проекты реформ — от аграрной до школьной, правда, их реализацию откладывали. Колчак, как и многие белые генералы и политики, был убежден, что сначала нужно победить в Гражданской войне, а потом приступать к преобразованиям. В своих декларациях он заявлял о сохранении произошедших после февраля 1917-го перемен в земельных отношениях, в положении рабочих, в гражданских свободах и социальных правах. Но, конечно, решения советской власти он категорически не принимал.
Колчака часто упрекали, что он в качестве Верховного правителя России занимался только военными делами.
Когда идет война, «политические музы» молчат. Те, кто поддерживал Колчака, рассчитывали на него скорее как на сугубо символическую фигуру «русского Наполеона» или «русского Вашингтона». Нередко делалось сравнение с генералом Монком — деятелем Английской революции, восстановившим династию Стюартов. Считалось, что и наши военные смогут восстановить монархию. Я бы отметил и важные политические решения Колчака. Это разработка новой модели Всероссийского национального собрания и временного представительного органа в форме Государственного земского совещания. Но оба проекта из-за военных поражений не осуществились.
Каким Колчак был полководцем, учитывая тот факт, что ему, моряку, приходилось командовать сухопутными армиями?
Колчак еще в 1912 году написал очень интересную работу по военной науке — «Служба Генерального штаба». В общих проблемах военного управления он разбирался хорошо. В 1919 году многие полагали, что адмиралу нужен толковый начальник штаба. Однако белые военачальники переоценивали свои возможности и недооценивали большевиков, не всегда понимали, что им противостоит сильный, решительный и непримиримый враг. Это объясняется не их безграмотностью, а тем, что они не учли специфику гражданской войны, не поняли пропагандируемой их противниками теории классовой борьбы.
Еще Колчака упрекали в том, что он отодвинул в сторону способных генералов Каппеля, Болдырева, Дитерихса и окружил себя случайными людьми.
Все эти оценки, что вы сейчас перечислили, идут из одного конкретного источника — дневника генерала Алексея Будберга. Но этот человек в силу своего характера критиковал очень многих. В его дневнике много негативных оценок. И все же это частный документ. В должности военного министра Будберг политику Колчака поддерживал.
Что не так в оценках Будберга?
Владимир Каппель был прекрасным строевым командиром, но не претендовал на роль стратега. Михаил Дитерихс, напротив, имел опыт штабной службы, участвовал в разработке планов Брусиловского прорыва, но у него не сложились личные отношения с Колчаком. Что касается Василия Болдырева, то даже в Сибири его мало кто знал. Он проявил себя в боевой работе на Северном фронте Первой мировой войны, но имелось ли у него масштабное стратегическое дарование, сказать трудно.
Проблема Колчака заключалась в том, что ему не хватало как материальных, так и кадровых ресурсов. Почти весь военно-политический потенциал Белого дела сосредоточился на Юге. Только к осени 1919 года в Сибирь из-за границы начали приезжать военные и политики от Деникина (министры Червен-Водали, Третьяков, генерал Головин и другие).
Есть такая точка зрения, что именно неспособность Колчака во время весеннего наступления 1919 года (операция «Полет к Волге») договориться с башкирскими национальными лидерами привела к тому, что те примкнули к большевикам и не дали его армии соединиться с Деникиным.
Все было сложнее. Во-первых, часть башкир осталась с Колчаком, а в октябре 1919 года адмирал даже рассматривал проект о создании особого башкирского казачьего войска. Во-вторых, отчуждение башкирских лидеров от белых началось еще в 1918 году.
Оно было связано с опасением, что белые не позволят им иметь автономию. В Омске, в свою очередь, подозревали башкир в сепаратизме. Но преувеличивать роль башкирских сил в 1919 году не следует. К тому же наступление колчаковских армий к Волге шло не только через башкирские земли на Самару и Саратов, но и в северном направлении — на Казань и Вятку.
Можно ли считать провал «Полета к Волге» весной 1919 года ключевым и переломным моментом Гражданской войны?
Неудача наступления к Волге не была фатальной. После него адмиралу необходимо было сохранить за собой контроль над Уралом с его оружейными заводами, чтобы потом, возможно, возобновить наступление. Перелом на фронте наступил после катастрофической для белых Челябинской операции летом 1919 года, когда колчаковские войска отступили за Урал и окончательно утратили инициативу.
Если не ошибаюсь, главным виновником провала весеннего наступления к Волге в 1919 году называли начальника штаба ставки верховного главнокомандующего генерала Дмитрия Лебедева, которого считали абсолютно бездарным военачальником.
По крайней мере, он во многом виноват в поражении под Челябинском. Что же касается общего стратегического плана «Полета к Волге», то он не был ошибочным.
Ну как же? Армии Колчака одновременно наступали на Уфу, на Казань и еще на Оренбург. Получился удар растопыренными пальцами со вполне предсказуемыми результатами.
На карте не такая уж и большая «растопырка» получается. Вспомните Брусиловский прорыв тремя годами ранее, который потом стали считать гением стратегической мысли, — он тоже начинался фронтальным ударом. Оба главных направления — на Самару, Саратов и Царицын для соединения с войсками Деникина на Юге России и на Вятку и Котлас в сторону Северного фронта генерала Миллера имели важное значение.
Если на одном из этих участков фронта белым армиям удалось бы соединиться, то это могло стать серьезной угрозой для советской власти. Соединившись с Миллером, Колчак получал доступ к запасам английского оружия, хранящегося на складах еще с Первой мировой войны, и канал новых поставок по морю. Соединение Колчака с Добровольческой армией Деникина повышало возможности последующего общего наступления белых через Пензу и Самару к Москве. Ленин это отлично понимал, поэтому делал все, чтобы не позволить Колчаку пробиться к Волге.
Почему «Полет к Волге» в итоге захлебнулся, если стратегические планы наступления, по вашим словам, имели смысл?
Во-первых, планы вполне могли осуществиться, если бы у Колчака были необходимые резервы. Но он располагал только Волжским корпусом генерала Каппеля, который попытался отразить контрудар Фрунзе на Уфу. Три последние сибирские дивизии, сформированные из новобранцев в Омске, пошли на фронт под Челябинском. И вот осенью 1919 года, когда положение Колчака резко ухудшилось, на фронт начали мобилизовывать беженцев, формируя из них «дружины Святого Креста».
Во-вторых, у колчаковских армий, наступавших к Волге, оказались растянутые коммуникации. В-третьих, важную роль сыграл погодный фактор. Во время весенней распутицы войска просто утопали в грязи. Темпы наступления оказались слишком быстрыми, и солдаты не успели переодеться в летнее обмундирование, а зимняя одежда оказалась изношена до крайности.
Здесь очевиден просчет тыловиков. Посмотрите на фотографии весны-лета 1919 года: солдаты колчаковских армий одеты очень плохо. Поэтому известная частушка о Колчаке про «мундир английский, погон французский, табак японский» была сильным преувеличением.
Я читал, что когда Колчак приехал в Уфу, отбитую у красных во время весеннего наступления 1919 года, его встречал босой почетный караул.
Да, все верно. Так командующий 6-м Уральским армейским корпусом генерал Сукин хотел обратить внимание адмирала на отвратительное снабжение своих войск.
Почему Колчак так и не сумел навести порядок в тылу, где царили неразбериха и коррупция?
Он пытался, но ему не хватило времени. События развивались стремительно, а у власти в Омске Колчак был меньше года. Любые серьезные преобразования требуют времени.
Во многих странах Восточной Европы и даже в Турции после Первой мировой войны утвердились правые военные диктатуры, но в России установился левый большевистский режим, а все белые генералы потерпели поражение. Почему так получилось?
После Первой мировой войны в России, как и во многих европейских странах, появился большой запрос на авторитарную власть. Большевики его тоже вполне удовлетворили.
Если бы в Гражданской войне победили белые, скорее всего, ключевую роль в жизни страны стали бы играть военные. Хотя не исключено, что в стране мог усилиться и демократический вектор развития, который выражали эсеры и меньшевики. Оба эти сценария имели большую вероятность осуществления. При определенных условиях, как ни парадоксально, они могли бы и сочетаться.
Это как?
То, что в 1920 году делал в Крыму барон Врангель, — «левая политика правыми руками». Иначе говоря, когда военные проводят демократические реформы. Теоретически Колчак мог пойти по этому пути, но он откладывал преобразования до конца войны.
Но почему белые все-таки проиграли?
Много причин. Ну, во-первых, у белых имелось меньше ресурсов, прежде всего человеческих. Они занимали менее населенные аграрные окраины России, были разобщены. А советская власть опиралась на центр страны с развитой промышленностью и инфраструктурой, с большой плотностью населения и запасами вооружения. Недостаток продовольствия для армии и городов, как известно, компенсировался продразверсткой, а нехватка угля побудила Ленина начать торфоразработки в Подмосковье.
Во-вторых, в отличие от большевиков, белые так и не сумели наладить эффективную работу своей административной машины, которая постоянно пробуксовывала. Свою роль сыграл и фактор репрессивной политики, красного террора.
Разве при Колчаке не было белого террора?
Под этим словосочетанием часто понимается репрессивная политика белых. Да, безусловно, она была. Колчаковское репрессивное законодательство с военно-полевыми судами опиралось на дореволюционные нормы, установленные еще Столыпиным. Еще мне хотелось бы обратить внимание на два обстоятельства.
Во-первых, на действия военных можно было пожаловаться в органы прокуратуры, а при министерстве юстиции Колчак создал особую комиссию для расследования обращений о нарушении законов. А во-вторых, территории, на которых проводились операции против партизан, объявлялись на военном положении, и гражданские власти здесь не действовали. Правда, после окончания операций, например, тем же генералом Розановым, проводившим их в Енисейской губернии, объявлялись амнистии.
Но о карательных экспедициях по деревням в Сибири еще долго с ужасом вспоминали.
Тут важен еще один факт. В составе карательных отрядов очень часто были интервенты — чехи, румыны, поляки, даже итальянцы. Чешские и польские легионеры во время своих рейдов по охране Транссиба жестоко обращались с населением тех деревень, которые оказывали им сопротивление. Чешская артиллерия обстреливала деревни, а бронепоезд «Орлик» и броневик «Юраш» получили печальную известность в Енисейской губернии.
Неслучайно позже, во время ухода чехов и поляков из Сибири на Дальний Восток, местные крестьяне им ответно мстили. Еще активно использовались казачьи отряды, но это уже следствие казачье-крестьянской вражды в Гражданской войне. Здесь уместно вспомнить действия казачьих атаманов Семенова и Калмыкова по борьбе с повстанчеством.
Именно из-за этого в Сибири, как и на Дальнем Востоке, во время Гражданской войны так широко распространилось партизанское движение?
Оно было не только в Сибири. Повстанческое движение в России претендовало на роль самостоятельной силы наряду с красными и белыми. В Сибири партизаны сначала воевали с Колчаком, а потом нередко поворачивали оружие против красных, когда они там появились (взять хотя бы знаменитого томского атамана Петра Лубкова).
Во-вторых, и партизаны часто прибегали к террору. Есть многочисленные свидетельства, что партизаны убивали милиционеров, священников, чиновников, казаков и зажиточных крестьян, даже учителей и земских агрономов. Во многих случаях сейчас уже не установить доподлинно, кто первым применял насилие. Например, в одной деревне поводом для кровавого конфликта стала конфискация властями самогонного аппарата.
Нужно учитывать и то, что повстанцы нередко тесно взаимодействовали с большевистским подпольем, руководители которого (Петр Щетинкин под Красноярском, Нестор Каландарашвили под Иркутском и другие) имели контакты с Москвой и готовили восстания против Колчака. Среди партизан было немало бывших каторжан и поселенцев, настроенных враждебно по отношению к власти. Поэтому считать партизанское движение в Сибири исключительно ответной реакцией на репрессивную политику Колчака было бы преувеличением.
Это правда, что военная контрразведка Колчака отличалась лютостью и зверством?
Да, это правда. Но подобные методы работы были характерны для многих спецслужб времен Гражданской войны. Элементарный недостаток профессионализма, отсутствие грамотной оперативной работы (у белых было мало бывших жандармов) компенсировались излишней жестокостью, когда ради получения информации или признания применялись пытки. Тем более в условиях Гражданской войны многие белые контрразведчики считали, что в восставших селах все — партизаны, а среди бастующих рабочих все — большевики.
Насколько Колчак был лично ответственен за массовое насилие над местным населением в Сибири? Или это были эксцессы исполнителей на местах, к которым он не имел отношения?
Несколько лет назад были споры вокруг одного документа, якобы подписанного Колчаком. Это приказ, будто бы предписывающий производить децимации (казнь каждого десятого заложника) и сжигать деревни, жители которых подозревались в сочувствии и помощи партизанам. Потом выяснилось, что на самом деле это банальная фальшивка, фейк.
Колчак не был инициатором всеобщего насилия, которое тогда творилось. К тому же не будем забывать, что в реальности его власть распространялась не на всю обширную территорию Сибири, а лишь на небольшую полосу вдоль Транссиба, находящегося под контролем интервентов (в основном чехов).
Недавно ФСБ рассекретила уголовное дело Колчака, но доступ к нему по-прежнему закрыт, поскольку еще в 2001 году Верховный суд РФ отказал в посмертной реабилитации адмирала, признав его виновным в репрессиях мирных людей. На ваш взгляд, справедливо ли это — не столько с юридической, сколько с исторической точки зрения?
О юридической стороне этого вопроса я тоже могу сказать. На мой взгляд, попытка добиться реабилитации Колчака, предпринятая некоторыми энтузиастами в конце 1990-х годов, оказалась поспешной и преждевременной. Сначала нужно было и самого адмирала, и его соратников официально признать жертвами политических репрессий. Важно знать, что еще летом 1919 года по инициативе Ленина Совнарком объявил адмирала и членов его правительства вне закона. И казнены они были именно как политические, а не как военные преступники.
Но именно обвинениями в массовых военных преступлениях сейчас и обосновывают отказ в реабилитации Колчака.
Во-первых, к ситуации Гражданской войны вообще неприменим термин «военные преступления». С юридической точки зрения нельзя судить исторических персонажей по современным законам. В начале ХХ века в России военными преступлениями считались только грубые нарушения законов и обычаев войны во время боевых действий с внешним противником на его территории против местного мирного населения, а также измена родине и дезертирство. Понятно, что ни сам Колчак, ни его сподвижники ничего подобного не совершали.
Во-вторых, в законодательстве отказ в реабилитации применим в отношении, в частности, военных преступников и коллаборационистов времен Великой Отечественной войны. Что касается преступлений против человечности, что тоже нередко вменяют в вину Колчаку, — этот термин юридически был сформулирован на Нюрнбергском процессе 1945-1946 годов в отношении руководителей нацистской Германии. Как сравнивать Колчака с Гитлером? Поэтому, на мой взгляд, вопрос о реабилитации нужно решать с учетом вышеизложенных факторов.
А как оценить роль Колчака с исторической точки зрения? Заслуживает ли адмирал мемориальных досок и памятников?
Наше нынешнее общество нуждается в историческом просвещении. Оно должно понять, что Гражданская война — это кровавое, ожесточенное противостояние частей прежде единого русского народа. Все ее участники — наши предки. Кого из них считать правым, а кого виноватым сейчас, в наше время, — это некорректная постановка вопроса. Они все заслуживают того, чтобы о них помнили. И адмирал Колчак, и премьер Пепеляев, и сотни тысяч белых солдат, офицеров, казаков, чиновников — не исключение.