«Лента.ру» продолжает серию публикаций об истории разных видов одежды и манере ее носить. В предыдущих материалах цикла речь шла о шпильках, мини-юбке, мужском платье, костюме, галстуке, колготках, пуховике и дубленке. Новая статья — о самой популярной русской шапке, попавшей из повседневного обихода на подиумы и в сувенирные лавки.
Если набрать в русскоязычном поиске Google «история ушанки», практически по всем ссылкам можно выяснить, что русская ушанка, или треух, происходит от монгольской шапки-малахая. Сходство этих двух головных уборов несомненно. Но если говорить о происхождении тех или иных простых вещей, нужно учитывать один фактор: логику практичности. А она диктует определенное внешнее сходство похожих по назначению предметов, даже если они придуманы в разное время в разных уголках мира.
Слово «малахай» происходит от монгольского «малгай», в переводе — «шапка». В древности монгольский малахай выглядел как остроконечная шапка из меха шерстью внутрь. Сзади у шапки был отворот, защищающий шею. Уши закрывали длинные клапаны, которые связывались под подбородком или на затылке, поверх заднего отворота. У степных кочевников меховой малгай появился очень давно. Скорее всего, воины Батыя совершили свои разрушительные набеги на Русь именно в таких головных уборах. Опущенные отвороты берегли уши и шею не только от холода, но и от шальной стрелы.
Было бы странно предположить, что такая простая и практичная в условиях холодной русской зимы идея не могла прийти в голову самим русским — по крайней мере с того момента, как они одомашнили овцу и научились шить одежду из овчины. Поэтому слишком смело утверждать, что до масштабного военного столкновения с монгольскими кочевниками в 1238-1240 годах древние русичи не знали меховых шапок.
Так или иначе, ушанка распространилась по всей территории современной России еще в глубокой древности. Об этом косвенно свидетельствуют лингвистические данные. У мужского мехового головного убора с тремя отворотами (одним сзади и двумя с боков) множество диалектных названий. Ушанкой такую шапку называли в Центральной России. В других районах — ушанья, капелюх, кучма, уушатка.
На Русском Севере поморы носили ушанку из меха нерпы, по форме похожую на шлем. У нее были очень длинные, практически до пояса, «уши». Ими обвивали шею вместо шарфа, выходя на морской промысел. Ветер не мог сорвать ни шапку, ни импровизированный «шарф». Назывался головной убор обидным словом «оплеух», но на самом деле термин всего лишь указывал на то, что «уши» «оплетают» шею.
Ушанка-треух была (и остается) вещью прежде всего практичной, поэтому долгие столетия это был головной убор простых людей. Бояре обычно носили высокие горлатные шапки из бобрового меха. Позже — начиная с XVII века — у дворян и боярских детей вошли в моду шапки из сукна, иногда крытого бархатом, с меховой оторочкой с треугольным вырезом спереди. Мода на этот головной убор пришла в Московию из Польши, где он назывался «магеркой». Магерку не только оторачивали мехом и крыли дорогими тканями вроде бархата и парчи, но и украшали аграфом с драгоценными камнями и с пером.
Ушанку, или треух, дворяне и богатые купцы надевали только в долгих зимних путешествиях в открытых санях и неотапливаемых возках, когда тепло было важнее престижа. Самым демократичным вариантом был, разумеется, треух из овчины. Таежные охотники, путешествующие купцы и дворяне могли позволить себе шапки из «красного» меха (дорогой пушнины).
Ну и пара слов про уже упомянутый малахай. Это позаимствованное у давно уже ставших оседлыми соседей-татар слово было вполне распространенным в крестьянской среде в XIX веке. Достаточно вспомнить строчку из сказки «Конек-Горбунок» Ершова, где поэт подражает простонародной речи: «Тут Иван с печи слезает, малахай свой надевает». Однако этнографы и толковый словарь сообщают, что наряду со значением «шапка» это слово имело у русских и другое значение: верхняя одежда типа кафтана. Так что вполне вероятно, Иван в сказке надевал все же кафтан, а не головной убор.
В XIX столетии русские военные не носили ушанок: армейской формой была предусмотрена более простая в изготовлении меховая папаха без наушников. Однако все меняется. Принято считать, что еще в самом начале Гражданской войны, в 1918-1919 годах, адмирал Колчак, возглавлявший белое сопротивление в Сибири, экипировал своих солдат в некое подобие ушанки. Это были шапки с наушниками из шерстяного сукна, а не меха.
Их прообразом был не малгай древних монголов, а так называемая «нансеновка», шапка полярника, которую носил известный норвежский путешественник и исследователь Фритьоф Нансен. В свою очередь «нансеновка» ведет свое происхождение от охотничьих кепок с наушниками, популярных в XIX веке в Великобритании и других странах Западной Европы. Те кепки были совсем легкими, а их суконная версия, даже не отороченная мехом, уже в той или иной мере соответствовала зимней погоде.
Интересно, что противники колчаковцев, красноармейцы, тоже носили суконные шапки — всем известные буденовки, напоминающие по внешнему виду шлемы древнерусских воинов. У буденовки также были отвороты, закрывавшие щеки и уши в холодную погоду. Впрочем, буденовка выглядела довольно причудливо, и из-за этого ее изготовление требовало лишних рабочих операций. В 1930-е годы от буденовок постепенно отказались.
Шапка-ушанка с мехом впервые стала частью военной формы в нашей стране в 1934 году. Ее внедрение началось с флота. Там ушанка состояла из суконного колпака черного цвета, козырька, меховых назатыльника и наушников, которые в поднятом виде заправлялись за назатыльник, а в опущенном завязывались под подбородком. Для ушанок комсостава использовалась мерлушка (мех ягненка или молодой овцы), для шапок матросов и старшин — цигейка (стриженая и крашеная в черный цвет обычная овчина).
В октябре 1939 года по приказу наркома военно-морского флота СССР № 426 суконный верх ушанки заменили на более практичный кожаный. Шапка оказалась такой удобной, что уже годом позже его ввели в форму сухопутных частей Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) и милиции. В отличие от флота, для них использовалась цигейка и мерлушка не черного цвета, а светлая.
После Великой Отечественной войны вышел приказ министерства обороны, по которому ушанки военнослужащих сухопутных войск и милиции стали выпускать с меховыми отворотами стального цвета, летчиков — более темного цвета, на флоте — по традиции черного. Высший комсостав, начиная с генерала, с военных времен носил не ушанки, а высокие каракулевые папахи без наушников.
Интересно, что ушанки в зимнее время носят солдаты и офицеры не только в российской армии, но и в Китае, Монголии и Северной Корее. Это может показаться логичным, поскольку эти страны называют себя социалистическими и в свое время подражали СССР. Однако в данном случае дело скорее в практичности, поскольку такие шапки входят в обмундирование отдельных частей и в Канаде, Швеции и Финляндии. У канадцев была своя ушанка, так называемая «шапка траппера» (охотника). По ее образцу и впоследствии делали офицерские ушанки для канадской армии.
Финская версия ушанки — с кожаным круглым верхом и каракулевой оторочкой — стала первой «штатской» версией этой шапки в нашей стране. Для СССР периода нищего «военного коммунизма» такой головной убор был слишком роскошным, поэтому его носили главным образом лихие ребята, которые «зашибали шальную деньгу» противозаконными делами. Позже эти шапки стали обычными и для сельчан, и для горожан. Их носили и девушки, потому что молодые комсомолки из советских фильмов одевались просто. Например, главная героиня фильма «Девчата» в исполнении Надежды Румянцевой — юная повариха Тося — бегает в ушанке половину экранного времени.
Западная Европа и весь остальной мир стали считать ушанку символом России во время Второй мировой, а позже — благодаря неофициальной «униформе» советских политиков. В 1960-е годы члены Политбюро ЦК КПСС, партийные бонзы верхнего и среднего звена и послы СССР за границей носили зимой пыжиковые шапки-пирожок и ушанки из ондатры или нерпы. Неравнодушный к роскоши генсек Леонид Брежнев сменил эти относительно непритязательные шапки на ушанки из дорогой норки, которые стали символом престижа и благосостояния «по-советски».
Весь остальной мир, особенно ироничные западноевропейские и американские карикатуристы и кинематографисты, сделали ушанку (особенно с небрежно и глуповато торчащими в стороны ушами) символом «позднесоветского человека». Свой вклад в это ироническое видение внесли фильмы о «кровавом КГБ» и русской мафии. Чего стоили хотя бы Шварценеггер в ушанке советского милиционера или, позже, космонавт Лев Андропов (фамилия известного доперестроечного генсека) в американском фантастическом фильме «Армагеддон» 1998 года.
Хлынувшие в перестроечную и затем постсоветскую Россию западные туристы охотно раскупали ушанки на сувениры: настоящие армейские — цигейковые, с кокардой с красной звездой, ушанки из «чебурашки» (цветного искусственного меха), пушистые женские из песца и дорогие норковые a-la Brezhneff. В Оксфордском словаре появилось слово shapka: под ним в английском языке понимается именно ушанка.
Для Западной Европы, в отличие от Северной, шапка-ушанка все же слишком теплый головной убор для повседневной носки. Но и там она вошла в моду благодаря сначала советскому модельеру Славе Зайцеву, а затем и последовавшим его примеру западным дизайнерам. На своих дефиле ушанки показывали, в частности, итальянский модный дуэт Dolce & Gabbana и дом Louis Vuitton. В ушанках на публике появляются модные блогеры, звезды Instagram, рэперы. Например, в них были замечены Кьяра Ферраньи и Tyler, The Creator.
В текущей коллекции сезона осень-зима 2019-2020 французского дома Chanel имеется стеганая атласная ушанка с козырьком и вышитой золотом эмблемой над ним, напоминающей флотскую кокарду. Другая модель Chanel, как ей и положено, сшита из белой цигейки мехом внутрь (тоже простеганной в стиле марки). На опущенных наушниках можно увидеть кружки из цигейки с черным логотипом марки. В отличие от непритязательной армейской ушанки эта шапка стоит в России больше 125 тысяч рублей.
Ушанка прошла свой длинный исторический путь. В наши дни любой желающий может найти себе ушанку по вкусу: экстравагантный вариант из «меха чебурашки» цвета фуксии, облегченную из кашемира или атласа, пушистую и теплую из лисы или песца, практичную цигейковую или ультрамодную (с неизбежной переплатой за бренд). Или даже енотовую, как у президента Путина.