Ведущие нефтяные державы мира после трех лет тесного сотрудничества не смогли договориться и продлить соглашение, которое могло обеспечить светлое будущее всем участникам. Сделка сорвалась по инициативе России, которая, казалось бы, была заинтересована в ней больше остальных. В планах Москвы было обыграть США, которые недавно стали главным противником еще и на топливном рынке. Но пока расчет не сыграл: котировки стремительно обрушились почти до 30 долларов, вслед за ними упал и рубль, а бюджет рискует недополучить критически важные доходы, которые должны были пойти на важнейшую сделку в современной истории страны. Ко всему прочему, на Россию ополчились недавние влиятельные союзники во главе с Саудовской Аравией. Ситуацию усугубляет то, что сами власти с внушительным запозданием решили откреститься от обвинений и переложить ответственность на других. Подробности — в материале «Ленты.ру».
Процедуру очередного продления договоренностей о сокращении добычи между главными поставщиками нефти эксперты считали чистой формальностью. Интрига сводилась к отдельным деталям и срокам. Тем сильнее было удивление, когда 4 марта российский министр энергетики Александр Новак тайно покинул встречу с коллегами до ее окончания. Через два дня стало ясно, что договориться точно не удастся, и соглашение потеряет силу 1 апреля.
Впервые о снижении объемов добычи 24 государства — 13 членов Организации стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и 11 сторонних участников, включая Россию, — договорились в декабре 2016 года. Баррель нефти европейской марки Brent тогда стоил около 53 долларов, но собравшиеся в Вене (там расположена штаб-квартира ОПЕК) профильные министры хорошо помнили, как еще несколько месяцев назад котировки с трудом переваливали за отметку в 30 долларов. Для России возврат к таким реалиям был недопустим, ведь согласно только что принятому бюджетному правилу, страна не смогла бы откладывать заработанные на экспорте топлива доллары в «главную кубышку» — суверенные фонды. Напротив, их пришлось бы расходовать на поддержание рубля и нужды казны.
В похожей ситуации оказалась и Саудовская Аравия — главный идеолог ОПЕК, планировавший вывести на биржу свою главную компанию, Saudi Aramco. Чтобы инвесторы стремились купить ее акции, требовались стабильно высокие цены на нефть, и достичь их можно было за счет сокращения добычи. Замысел был прост: на глобальном рынке снизится предложение, и покупатели согласятся выложить за каждый драгоценный баррель больше, чем прежде. Главное действовать сообща: вместе определять объемы снижения, распределять квоты между участниками и строго следовать договоренностям.
Заключенная сделка получила название ОПЕК+. По ее условиям, общее сокращение должно было составить 1,7-1,8 миллиона баррелей в сутки (примерно 1,5-2 процента от мирового спроса на нефть), на Россию приходилось 300 тысяч баррелей в сутки. Москве сильно повезло с моментом: именно на октябрь 2016-го, взятый за основу при расчетах квот, отечественные компании добывали рекордные объемы — 11,2 миллиона баррелей в сутки. За счет «эффекта высокой базы» снижение не стало критичным, а только вернуло показатели к обычным значениям. Тем более, рассуждали в правительстве, возросшие цены компенсируют любые лишения.
Цены, однако, выросли не сразу, а только спустя полгода, когда первоначальное соглашение продлили еще на несколько месяцев. В конце 2017-го баррель Brent (на его основе рассчитывается приблизительная стоимость российской марки Urals) стоил 66 долларов. К тому времени многие трейдеры, закупающиеся впрок для перепродажи в удачный момент, избавились от излишних запасов. Большинство экономистов положительно отзывались об ОПЕК+ и ждали еще больших успехов.
Летом 2018 года, в разгар домашнего чемпионата мира по футболу, Россия получила неожиданный «подарок». Выяснилось, что сразу несколько нефтедобывающих стран испытывают серьезные проблемы, из-за чего вынуждены серьезно сокращать производство (гораздо больше, чем было предусмотрено соглашениями). Хронический кризис в Венесуэле, американские санкции против Ирана, гражданская война в Ливии позволили нарастить добычу сразу на миллион баррелей в день. Россия смогла не просто вернуться к уровням двухлетней давности, но и превысить их — за счет того, что Саудовская Аравия в ожидании исторического прорыва Saudi Aramco добровольно брала на себя дополнительные ограничения.
Но тут подоспели плохие новости. После 2014 года, когда цены на нефть по всему миру в одночасье рухнули, традиционные добывающие компании практически вернули себе монополию, утраченную за несколько лет до этого в результате «сланцевой революции». Американские корпорации, использующие высокотехнологичные и затратные способы извлечения нефти из трудных участков, начали массово банкротиться. Выжившие замораживали вышки до лучших времен. Себестоимость добычи сланцевой нефти колеблется от 40 до 46 долларов на каждый баррель, российского топлива — примерно 10-15 долларов (по версии Saudi Aramco, те же самые 40 долларов). С ростом котировок конкуренты из США начали возвращаться на рынок.
К концу прошлого года их показатели достигли небывалых высот — 12,8 миллиона баррелей в сутки, что вывело Соединенные Штаты на первое место в мире по объемам добычи. Большинству такая прыть приносила сплошные убытки — в целом по отрасли они составили 1,26 миллиарда долларов. С учетом того, что практически все компании имеют большие долги, новых банкротств не избежать, предупреждают аналитики. Но пока они лишь наращивают обороты, вероятно, в надежде на поблажки со стороны государства — не зря президент Дональд Трамп ставил цель завоевать новые рынки и сделать Америку чистым экспортером энергоресурсов (с превышением экспорта над импортом).
Рост предложения за счет сланца неизбежно ведет к падению цен, создавая замкнутый круг. Об опасности часто говорили профессионалы и чиновники. Министр Новак и президент Владимир Путин называли оптимальной стоимость барреля в 60-65 долларов, однако избежать ловушки оказалось трудно. Свою роль сыграли торговая война США с Китаем и нервозная ситуация вокруг Brexit. Вместе они снизили темпы роста мировой экономики и, как следствие, потребность в топливе, что свело на нет краткосрочные скачки из-за сентябрьской атаки дронов на заводы в Саудовской Аравии.
Уже в декабре участникам ОПЕК+ пришлось в очередной раз урезать добычу: суммарно на 503 тысячи баррелей в день, из которых 70 тысяч пришлись на Россию. В начале 2020-го ко всем бедам добавился китайский коронавирус, заставивший менять и без того неутешительные прогнозы. По некоторым оценкам, глобальное производство и торговля только в первом квартале потеряют 320 миллиардов долларов. В этих условиях от очередной встречи партнеров не ждали ничего, кроме нового продления сделки — способ казался слишком проверенным и безотказным.
Оттого удивительнее демарш российского министра. Свои действия он назвал «плановыми», а провал сделки объяснил отсутствием консенсуса. «Поэтому наступает, наверное, момент работы с 1 апреля без учета квот и сокращений, которые ранее действовали, но это совсем не означает, что каждая страна не будет анализировать, как будет развиваться ситуация на рынке», — сказал Новак.
Еще в 2016 году, когда соглашение было заключено впервые, его слова могли показаться странными, но тогда на них почти не обратили внимания. Чиновник утверждал, что ОПЕК+ не повлечет никаких конкретных обязательств для российских нефтяников, и при желании они смогут добывать столько сырья, сколько сами захотят. «Самое главное, чтобы в целом по стране соблюдалось определенное снижение объема добычи. Это сложный механизм», — уточнял министр, еще больше все запутывая.
С тех пор многие компании открыто жаловались на механизм сокращения, хотя и не решались пойти против сделки. Для них снижение объемов добычи означает неминуемую потерю выручки, которую можно было направить на инвестиции в новые месторождения и технологии. Выросшие цены при этом «съедались» более высокими налогами и пошлинами, а также укрепившимся курсом рубля. И наконец, нефтедобытчики боялись уступить свою долю рынка американцам. Сложилась парадоксальная ситуация: благо для страны и бюджета вело к потерям крупнейших компаний.
Стал ли провал переговоров результатом непримиримой позиции нефтяников, доподлинно неизвестно. Но уже сейчас последствия выглядят обескураживающе. Цены на нефть начали снижаться еще до официального объявления о срыве переговоров, после они и вовсе устремились вниз: с 4 по 9 марта фьючерсный контракт на баррель Brent с поставкой в мае подешевел с 51,1 до 32,3 доллара, правда, затем немного подрос до 35 долларов. Следом просел курс национальной валюты — пока торги на Московской бирже были закрыты из-за праздников, на внебиржевом рынке доллар торгуется по 74,3 рубля (рост на 8,49 процента за торговую сессию), евро — по 85,95 рубля (рост на 11 процентов).
Недавние союзники из Саудовской Аравии объявили России «нефтяную войну», сознательно сбив официальные цены (определяют минимальную стоимость долгосрочных контрактов) для всех покупателей. Для азиатских нефтеперерабатывающих заводов скидка составила шесть долларов, для американских — семь, для североевропейских — восемь. Традиционный дисконт сорта Arab Light (арабская легкая) по сравнению с ценой Brent вырос до восьми долларов за баррель, достигнув 10,25 доллара. Эр-Рияд собирается по максимуму использовать открывшиеся возможности и после 1 апреля нарастить суточную добычу с 9,7 до 10 миллиона баррелей и более. Аналитики сочли такое поведение не только прямым вызовом России, но и приглашением за стол переговоров.
Трясет и фондовый рынок. Нью-Йоркская фондовая биржа (NYSE) из-за паники инвесторов на 15 минут приостанавливала торги — впервые со времен глобального кризиса 2008 года. Основные индексы — S&P, Dow Jones и NASDAQ просели на несколько процентов, что считается довольно тяжелой ситуацией. Обрушились и котировки акций российских компаний, торгуемых на зарубежных площадках. Бумаги «Газпрома» подешевели на 9,73 процента, «Роснефти» — на 21 процент, «Новатэка» — на 27 процентов. Сбербанка — на 18 процентов, ВТБ — на 11,9 процента, «Яндекса» — на 5,8 процента.
Уже после этого, вечером 9 марта, Новак решил оправдаться. По его словам, Россия до последнего настаивала на продлении соглашения на прежних условиях, «чтобы лучше понять ситуацию с влиянием коронавируса на мировую экономику и спрос на нефть», но не находила понимания у остальных участников. Правда, министр тут же добавил, что вообще-то Москва уже давно прорабатывала разные сценарии выхода из сделки и нынешний вариант «находится в пределах прогноза». Столь противоречивые высказывания с запозданием в несколько дней после срыва сделки выглядят не слишком убедительно.
Пытаются успокоить всех и российские финансовые власти. Центробанк объявил, что прекращает покупку валюты в рамках того самого бюджетного правила, которое в обычных условиях призвано стабилизировать курс рубля и наполнять суверенные фонды за счет нефтегазовых сверхдоходов (обычно регулятор действует в качестве агента от имени правительства). Уже накопленных средств должно хватить для того, чтобы компенсировать потери бюджета даже при цене в 25 долларов за баррель, а заодно и поддержать национальную валюту, заявили в Минфине. Также там планируют приостановить выпуск номинированного в рублях госдолга.
Но самое страшное может оказаться впереди — если сбудутся худшие прогнозы. Для борьбы с обесцениванием рубля Центробанк вполне может существенно поднять ключевую ставку, прямо влияющую на все остальные ставки на российском рынке, в первую очередь по вкладам и кредитам. Так уже было после внезапной девальвации 2014-го — регулятор стремился предотвратить активные валютные спекуляции в исполнении коммерческих банков, которые только усугубляли положение. Несколько лет ключевая ставка плавно снижалась и только недавно вернулась к относительно нормальному уровню — шести процентам годовых, при котором бизнес может рассчитывать на дешевые кредиты, а население стремится тратить деньги и создавать спрос. Экстренное повышение перечеркнет все успехи.
Инвестбанкиры из Goldman Sachs заявили о реальной угрозе падения котировок до 20 долларов за баррель, если конфликтующим сторонам не удастся быстро договориться. В таком случае России придется не просто тратить накопленные за годы средства Фонда национального благосостояния на то, чтобы свести бюджет и выполнить социальные обещания президента. Курс доллара может перевалить за отметку в 110 рублей, под ударом окажется главная сделка последних лет по передаче Сбербанка от ЦБ правительству — финансировать ее планировалось как раз за счет резервов.
Еще недавно позиции России на мировом рынке нефти казались почти незыблемыми. Члены ОПЕК с готовностью сотрудничали с Москвой ради общего блага и предлагали присоединиться к картелю (на что получали отказ). Теперь же от былого положения не осталось и следа, а непродуманный ход грозит самыми большими проблемами как минимум за последние семь лет.