«Лента.ру» продолжает цикл статей о китайском влиянии на постсоветском пространстве. Долгие годы Пекин при помощи больших кредитов формировал экономическую зависимость у стран Средней Азии и с каждым годом все больше влияет на их политику. А в 2013 году Пекин начал реализацию Экономического пояса Шелкового пути — проекта, который предусматривает создание трех трансъевразийских экономических коридоров, один из которых проходит через Белоруссию. Поэтому Белоруссия, расположенная у порога Европы, очень важна для Китая, но и Лукашенко как никогда нуждается в сильном партнере, отношения с которым можно использовать как козырь в переговорах с Россией и ЕС. Не далее как 7 июня президент Республики Беларусь подписал указ о дополнительных преференциях для китайских компаний. «Лента.ру» разбиралась, на что готов пойти Лукашенко ради укрепления отношений с Пекином и может ли Белоруссия, по примеру среднеазиатских республик, попасть в зависимость от Китая.
В конце мая Белоруссия вновь оказалась в эпицентре международного скандала. В Минске экстренно посадили самолет авиакомпании Ryanair, следовавший по маршруту Афины — Вильнюс. После приземления были задержаны двое пассажиров: главред оппозиционного Telegram-канала NEXTA Роман Протасевич и его девушка, российская гражданка София Сапега.
Пока западные страны прекращали авиасообщение с Белоруссией и угрожали санкциями, Минск нашел поддержку на Востоке. Помимо сдержанной реакции России, назвавшей задержание Протасевича внутренним делом соседей, высказался и Китай. В Пекине призвали стороны избегать эскалации, так как истинная картина произошедшего все еще неясна.
В последнее время Китай и Белоруссия часто обмениваются любезностями на самом высоком уровне. Именно лидер КНР Си Цзиньпин первым поздравил Лукашенко с победой на выборах. За два года до этого Лукашенко «поклонился в пояс» другу Си Цзиньпину, выражая благодарность за помощь китайским специалистам в разработке высокоточных белорусских ракет.
Отношения у политиков почти семейные. К китайскому коллеге белорусский лидер обращается на ты, а его сын Николай в 2018 году поздравил «дядюшку Си» и его супругу с Новым годом по китайскому календарю.
Мосты в Китай Лукашенко начал наводить еще в середине нулевых, как только понял, что его сценарий интеграции с Россией провалился. Отношения с Россией ухудшались на глазах, произошло несколько торговых, газовых и нефтяных войн. Под санкциями Европейского союза (ЕС) республика находилась еще с 1997 года, в 1998 и 2004 годах их расширяли. Лукашенко жизненно необходим был новый стратегический партнер, и он его нашел.
В 2005 году в интервью агентству «Синьхуа» белорусский лидер объяснил, что страна, имеющая отношения с Китаем, никогда не окажется в изоляции. Китай активно поддерживал Белоруссию кредитами после усиления санкций ЕС в 2011 году, когда Лукашенко жестко разогнал протесты против результатов президентских выборов. В 2014 году отношения двух стран даже были официально повышены до уровня «всеобъемлющего стратегического партнерства».
Именно кредиты доминируют в структуре китайских инвестиций в Белоруссию: их доля выросла с 49,3 процента в 2015 году до 71,2 процента в 2017-м. При этом условия выдачи этих кредитов до боли напоминают сценарий китайского «вторжения» в Среднюю Азию: их выдают с условием, что не менее половины средств пойдет на оплату услуг китайских подрядчиков и покупку китайского оборудования.
Есть и другие сферы тесного взаимодействия между странами. К примеру, образование. В одном только Белорусском государственном университете (БГУ) обучается почти тысяча китайских студентов (это столько же, сколько российских студентов в Белоруссии в целом). С каждым годом число абитуриентов из Китая продолжает расти.
Кроме того, уже в десятке средних школ Минска китайский язык преподают как основной иностранный. Еще в нескольких его бесплатно изучают на факультативах, а более чем в 30 учебных заведениях родители сами платят за дополнительные уроки китайского.
Главный совместный промышленный проект двух стран — индустриальный парк «Великий камень». Он представляет собой комплекс площадью 112 квадратных километров под Минском. Это не только сосредоточение производств, но и особая экономическая зона со специальным правовым режимом. И интерес к нему проявляют не только китайские компании.
Идея создания парка появилась в начале 2010-х; предполагалось, что там разместятся высокотехнологичные производства, ориентированные на экспорт товаров и услуг — от биотехнологий до обеспечения хранения и обработки Big Data. Выбор места для строительства парка был продиктован задачами китайской инициативы «Пояса и пути». Сейчас там завершается строительство транспортной и инженерной инфраструктуры. Резидентам обещаны привлекательные условия: свобода от НДС на ввоз, налогов на землю и недвижимость сроком на 50 лет, льготы по налогу на прибыль. Все это привлекает бизнесменов из ЕС, России и самой Белоруссии.
7 июня Лукашенко одобрил новые, еще более привлекательные условия для инвесторов и стартапов парка. Для проектов с инвестициями в 50 миллионов долларов и более предусмотрены дополнительные преференции: льготные цены на землю, упрощенное таможенное администрирование и другие. Стартапам обещают господдержку в случае, если после шести месяцев работы в формате бизнес-инкубатора они покажут эффективность. Кроме того, сама администрация парка получит некоторые полномочия местных органов власти.
Самым успешным проектом парка является логистическая база компании China Merchants Group, которая предоставляет площадки для хранения грузов. Ряд экспертов считает, что проект ждет судьба перевалочной базы для китайских товаров на пути в ЕС. Остальные же компании просто будут сохранять свое резидентство для получения льгот, однако никакого производства развивать не будут — просто продолжат ввозить в Белоруссию товары, произведенные в России или ЕС. Вот так республике бумерангом возвращаются «белорусские» хамон и креветки, наводнившие российский рынок после введения продуктовых контрсанкций.
Еще один плод китайско-белорусского союза — автомобильный завод «Белджи» по сборке китайских легковых автомобилей Geely, созданный в 2011 году. На реализацию этого проекта Экспортно-импортный банк Китая выделил 158,7 миллиона долларов под гарантию белорусского минфина, еще 90 миллионов долларов дала сама компания Geely. Контрольный пакет акций предприятия (58,5 процента) принадлежит БелАЗу, 38,6 процента — китайским компаниям, около 3 процентов — белорусско-китайскому предприятию «Союзавтотехнологии».
Однако этот проект далеко не так успешен, как China Merchants Group. По плану завод должен выпускать 60 тысяч машин в год, однако работает едва ли вполсилы. В 2018 году с конвейера сошло около 10 тысяч автомобилей, годом позже — 20 тысяч, за первое полугодие 2020 — чуть более восьми. А для безубыточности заводу, по словам его директора, нужно продавать 20 тысяч машин в год.
При этом европейские покупатели интереса к китайским автомобилям с белорусского завода не проявляют. Правда, китайские инвесторы заявляют, что главная цель предприятия — вовсе не выход на европейские рынки. Оно создано для удовлетворения спроса на рынках России и стран Евразийского экономического союз (ЕАЭС). Однако и там какого-то особого интереса к Geely не наблюдается.
Другие совместные проекты Белоруссии и Китая дают еще меньше поводов для оптимизма. Светлогорский целлюлозно-картонный комбинат из Гомельской области разорвал контракт с китайскими партнерами. Производство не налажено до сих пор, а кредит китайским инвесторам придется выплачивать Министерству финансов Белоруссии.
Китайцы должны были запустить новый завод еще в 2015 году, но к срокам не успели. Заработал он в 2019 году и сразу оказался в центре скандала. Сначала предприятие обвинили в сливах вредных веществ в реку Березину, потом начались жалобы от местных жителей на резкие и неприятные запахи. Позже в одном из цехов рухнула крыша.
Провалился и проект с модернизацией Добрушской бумажной фабрики «Герой труда». После ряда скандалов с невыплатой зарплат рабочим цеха все-таки возвели, вот только заработать на полную мощность фабрика пока не смогла. Проект заморожен на стадии готовности в 95 процентов.
Так почему же, несмотря на огромные инвестиции, проекты затухают? Как считает заведующий сектором международных военно-политических и военно-экономических проблем Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ «Высшая школа экономики» (ВШЭ) Василий Кашин, Китаю от белорусских заводов нужны были лишь технологии (как оставшиеся после СССР, так и переданные из постсоветской России).
Он отмечает, что белорусы уже передали восточным партнерам без остатка все, что представляло для них интерес, что порой вызывало сильное раздражение у Москвы. Именно так Китай смог наладить самостоятельное производство мобильных комплексов межконтинентальных баллистических ракет и ряда других видов военной техники.
В 2012 году Лукашенко обратился к Москве с просьбой передать ему оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер». Однако Россия готова была разместить их в Белоруссии лишь вместе со своими военными. В Москве опасались, что если передать ракетный комплекс непосредственно Белоруссии, Минск может продать само оружие или его компоненты третьим странам. И не без оснований.
После отказа Лукашенко начал искать альтернативу. После краха СССР Белоруссия сохранила развитую базу научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок в области обороны. Но создать ракетный комплекс с нуля белорусская военная промышленность не смогла, и на помощь пришли китайцы. Уже в 2015 году в День Победы белорусские военные впервые продемонстрировали реактивную систему залпового огня (РСЗО) «Полонез». Официально было заявлено, что 300-миллиметровые корректируемые ракеты бьют на 280 километров.
Впрочем, некорректно говорить, что система была разработана вместе с Китаем. По сути, «Полонез» — это детище ученых из КНР. Сама Белоруссия так и не смогла освоить полный цикл производства «Полонеза». Реальный объем локализации производства составляет около 30 процентов. Используемая комплексом ракета А200 и значительная часть электроники — китайского происхождения. Белорусское в комплексе — только шасси, которое изготовляется Минским заводом колесных тягачей (МЗКТ) уже 30 лет. Технология, кстати, в итоге была полностью передана в Китай.
Китаю, в отношении которого все еще распространяется запрет НАТО на импорт оборонных технологий, объективно выгодно налаживание кооперации с белорусским ВПК. За последние пять лет совокупный оборот изделий ВПК и технологий двойного назначения между странами вырос более чем вдвое.
Огромный толчок развитию отношений между Белоруссией и Китаем дал украинский кризис 2014 года. До свержения Виктора Януковича и начала боевых действий в Донбассе Китай предполагал сделать частью северного транзитного коридора именно Украину, однако война изменила эти планы, и в Пекине решили сделать ставку на более стабильную страну с предсказуемым политическим режимом.
С 2015 по 2020 год Китай занимал третье место среди партнеров Белоруссии по обороту внешней торговли. По итогам 2020 года Пекину удалось выйти на второе место, обойдя Украину. В целом же за последние четыре года товарооборот между двумя странами вырос в полтора раза. Однако даже эти 4,6 миллиарда долларов — капля в море по сравнению с 29,5 миллиарда оборота между Белоруссией и Россией.
Несмотря на призывы Лукашенко активнее «завязываться» с Китаем и развивать Белоруссию как часть ЭПШП, у республики вряд ли получится стать главной транзитной зоной на пути китайских товаров в Европу, и Пекин начнет менять свою стратегию в отношении Минска.
Дело в том, что отношения между Белоруссией и ЕС, которые планомерно улучшались после 2014 года, сначала дали трещину после силового разгона протестов, а после инцидента с посадкой борта Ryanair окончательно испортились. А для того, чтобы быть транзитным хабом, Белоруссии жизненно необходимо иметь хорошие отношения с другими странами, таможенные и налоговые договоренности, членство в ВТО. С учетом охлаждения отношений, Китаю будет попросту невыгодно растаможивать товары в Белоруссии, особенно учитывая низкую пропускную способность белорусских и польских железных дорог. Кроме того, белорусские заводы не встроены в глобальные производственные цепочки.
Аналитик берлинского фонда «Наука и политика» (SWP) Янис Клюге считает, что действия Китая в Белоруссии можно назвать экономической экспансией. Он отмечает, что особенно тепло Китай приветствуется в Минске в ситуации, когда Москва значительно усиливает давление на республику.
С этой позицией солидарен и заведующий сектором международных военно-политических и военно-экономических проблем ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Василий Кашин. Он подчеркивает, что с определенного момента белорусский лидер стал видеть в КНР жизненно необходимого «третьего партнера», позволяющего снизить зависимость от России и Евросоюза. По мнению Кашина, такая политика типична для малой страны, зажатой между двумя великими державами. Эксперт отмечает, что Лукашенко отчаянно борется за суверенитет и потому склонен преувеличивать уровень достигнутого партнерства с Китаем.
Такое поведение вообще характерно для белорусского президента. В последние годы складывается ощущение, что любые двусторонние отношения для него — лишь элемент давления на других партнеров. В условиях охлаждения отношений с ЕС на фоне инцидента с бортом Ryanair Москва вновь остается для него безальтернативным партнером. И если российское руководство снова начнет давить по вопросам интеграции, то Лукашенко тут же вспомнит про Китай.
Важно как осознавать степень реального влияния КНР в республике, так и то, что, стремясь получить козыри на переговорах с Москвой, Лукашенко будет готов отдать Пекину куда больше, чем сейчас просят китайцы. Потому что сейчас «восточный партнер» куда нужнее белорусскому лидеру, чем возможность выйти на восточноевропейские рынки для этого самого партнера.