В Иране уже вторую неделю продолжаются многотысячные протесты, начавшиеся после смерти 22-летней Махсы Амини, которую полиция нравов задержала за «неправильное» ношение хиджаба. Девушка скончалась в больнице после того, как ее привезли туда из полицейского участка. По информации местных СМИ, иранцы устали от несправедливости и вмешательства государства в их жизнь и готовы добиться отставки правительства и смены режима. Протесты продолжают шириться, даже несмотря на отключение интернета: митинги и шествия проходят более чем в 100 городах. Акции неповиновения — привычное дело для Ирана. Но в этот раз градус общественного недовольства, похоже, поднялся до температуры кипения. Антиправительственные выступления нередко переходят в столкновения с силами правопорядка, в результате которых есть убитые и раненые. Почему трагический инцидент вокруг хиджаба может изменить судьбу Ирана — разбиралась «Лента.ру».

Безнравственная полиция

22-летняя Махса Амини и ее брат приехали в Тегеран для встречи с семьей из родного города на востоке страны. В столичном метрополитене их настигла полиция нравов. Для Исламской Республики это достаточно ординарная история: правоохранители нередко проверяют, правильно ли девушки прикрываются платками. В этот раз оказалось — неправильно.

Спустя несколько часов семью Амини попросят приехать в одну из больниц: Махса была в коме.

Вскоре по интернету разлетелись кадры из той самой палаты — девушку подключили к аппарату жизнеобеспечения. Врачи пытались помочь ей на протяжении 48 часов, но не смогли — уже в пятницу, 16 сентября, Махса умерла. В больнице объяснили: ее привезли с мертвым мозгом.

Вскоре Силы правопорядка Ирана опубликовали видео, якобы взятое с камер наблюдения в участке. На них видно, что девушка — предположительно, Махса — падает в обморок, после чего ее увозят на машине скорой помощи. Одновременно министр внутренних дел Ирана Ахмад Вахиди пообещал провести расследование и подчеркнул, что девушка была больна. При этом его слова опровергли как медики, заявившие о травме головы у Амини, так и семья погибшей.

Отец Махсы настаивал, что девушка никогда не болела ничем серьезнее простуды и правоохранители показали не все записи с камер видеонаблюдения. «Почему вы не показали кадры, как мою дочь выводили из фургона? Почему не показали, что происходило в коридорах СИЗО?» — заявил отец девушки.

Но ответов на эти вопросы ни отец, ни общественность так и не получили. Вскоре после инцидента несколько видных иранских деятелей осудили действия властей, а спецпосланник США в Иране Роберт Мэлли призвал привлечь виновных к ответственности. Международная правозащитная организация Amnesty International также призвала расследовать происшествие. С такими требованиями выступили и сами иранцы: после сообщений о смерти Амини тысячи людей вышли на первые протесты. Политик-реформатор Махмуд Садеги также напомнил о том, как власти Ирана осудили американскую полицию после гибели афроамериканца Джорджа Флойда в 2020 году.

Протесты продолжаются до сих пор: по сообщениям в соцсетях, за прошедшую неделю столкновения доходили до того, что полиция стреляла в митингующих. Исследования, посвященные уровню нацбезопасности в Иране, свидетельствуют о том, что ситуация остается критической и на улицы вскоре выйдут трое из четырех иранцев.

При этом в курдских регионах Ирана проходит обширная забастовка: рынки, торговые центры, магазины закрылись, люди массово отказываются выходить на работу. Сначала митингующие требовали провести расследование и призывали отомстить за смерть Амини, однако постепенно лозунги стали перерастать в политические. Иранцы помянули и верховного лидера Али Хаменеи, скандируя «Смерть диктатору!», чествуя шаха Мохаммада Реза Пехлеви и проклиная местную полицию.

По данным обсерватории NetBlocks, по всему Ирану стали отключать интернет. Однако иранцы научены опытом и пользуются офлайн приложениями, чтобы координировать свои действия. Впрочем, это не спасает протестующих от полиции.

Блюсти чужую чистоту

Новости о предполагаемом избиении Амини — далеко не первая подобная история. В иранском сегменте интернета нередко появляются кадры с задержаний девушек, которые «неправильно» носят платки, по мнению полиции нравов.

Первой организованной полицией нравов в постреволюционном Иране была военизированная добровольческая милиция под названием «Басидж», сформированная для набора добровольцев к участию в ирано-иракской войне (1980-1988 годов). Уже тогда члены «Басиджа» стали наблюдать за тем, как одеваются и ведут себя студенты иранских университетов.

Вскоре функционал органа несколько расширился: полицейские стали наблюдать не только за студентами, но и вообще за всеми прохожими в оживленных общественных местах — и торговых центрах, и в метро — и задерживать за нарушения дресс-кода. В законе нет конкретных указаний о том, как правильно одеваться, поэтому фактически решение о задержании зависит от конкретного полицейского.

Примечательно, что до переворота 1979 года в Иране довольно часто можно было увидеть девушек в коротких юбках — причем не только вживую, но и на обложках журналов. Более того, бывшие власти страны во главе с шахом Пехлеви запрещали носить хиджаб, поэтому во время революции платок стал символом сопротивления иранок. Первый верховный лидер Исламской Республики аятолла Мусави Хомейни хвалил девушек за смелость протестовать «в скромной одежде» и запрещал им появляться на публике без хиджабов.

Контроль и запреты номинально продиктованы исламом, хотя в действительности религия не предписывает конкретных правил ношения одежды или поведения. Тем не менее иранские государственные мужи сумели трактовать коранические постулаты весьма определенно: женщина может совратить танцами и пением, а значит, их следует запретить — по крайней мере, в публичном пространстве. Из этих соображений, например, в 2018 году арестовали 18-летнюю Маэде Ходжабри. Она была задержана после того, как выложила видео, на которых танцует, в Instagram (запрещенная в России соцсеть; принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в России). Одно из них набрало около миллиона просмотров.

Другой скандальный случай вокруг вопросов женской нравственности произошел летом этого года, когда в сети распространилась реклама мороженого Magnum. В ролике эффектная женщина в красном платке и с накрашенными красной помадой губами едет за рулем автомобиля, улыбаясь в камеру. Затем она останавливается и начинает есть мороженое на камеру. Ролик спровоцировал скандал в консервативной части общества. Иранские священнослужители потребовали подать в суд на производителя мороженого, заявив, что реклама «противоречит общественным приличиям» и «оскорбляет женские ценности».

Дело до суда не дошло, однако вскоре Министерство культуры и исламской ориентации Ирана запретило женщинам появляться в рекламе: в конце июля соответствующие уведомления получили школы искусства и кино, а также рекламные агентства.

Положение, формально позволившее вводить запрет на рекламные ролики с участием девушек, называется законом о хиджабе и целомудрии — его приняли еще летом 2022 года. Он направлен против тех, кто, по мнению властей, неправильно носит хиджаб, и обязывает носить головной платок, закрывающий волосы, шею и плечи. Документ также закрепляет право полиции нравов задерживать тех, кто нарушает это правило. Соответствующий указ подписали 15 августа после того, как иранки устроили массовые протесты и акции против драконовских мер властей по соблюдению дресс-кода у женщин. Акции начались еще в середине июля, их связали с празднованием «Дня хиджаба и целомудрия». Тогда активистки публиковали видео из общественного транспорта или просто из своих квартир, демонстративно снимая облачения. Вскоре ряд девушек арестовали за несоблюдение закона.

Спустя некоторое время появились и другие сообщения о том, что иранские власти планируют внедрить систему распознавания лиц для вычисления девушек, которые неправильно носят хиджаб.

При этом проблемы вокруг соблюдения прав женщин в Иране, безусловно, не ограничиваются запретами вокруг ношения одежды. Правозащитники неоднократно призывали мировое сообщество обратить внимание на многочисленные аресты по обвинениям в проституции или приговоры за выступления на митингах. Другая проблема — ранние браки. Так, по данным Human Rights Watch, только в первой половине 2021 года не менее 16 тысяч девочек от 10 до 14 лет в Иране были насильно выданы замуж. Комитет ООН по правам человека выступал с критикой таких действий еще в 2018-м, однако это не изменило политику властей.

Напряженная атмосфера

Протесты охватили почти всю страну — массовые акции проходят более чем в 100 городах и 30 провинциях. При этом президент Ибрагим Раиси после возвращения из Нью-Йорка заявил, что власти должны решительно реагировать на ситуацию, а еще бороться с врагами государства.

Риторика правоохранителей и военных мало чем отличается от президентской, власть собирается «противостоять врагам» государства. «Сегодня враги исламской системы, потерпевшие неудачу в различных областях вражды с исламской системой, используют любой предлог и любую тактику, чтобы лишить людей комфорта и покоя, они сеют неуверенность и хаос», — говорится в сообщении армии Исламской Республики Иран. Примерно то же сказали представители Корпуса стражей исламской революции: в ведомстве уверены, что «бунт» стал «местью за прогресс, успех и недавние стратегические достижения иранской системы и нации» в экономической и политической областях.

При этом президент Ибрагим Раиси все равно пообещал расследовать дело, впрочем, отметив, что девушка умерла из-за сердечного приступа или инсульта и не была избита в полиции. Политик не забыл обратиться и к западным странам, которые, по его словам, страдают от двойных стандартов и лезут в чужие дела вместо того, чтобы заняться расследованием смертей «бездомных девушек» у себя (однако он не уточнил, о ком идет речь).

В западных СМИ и среди части населения Ирана за Раиси еще в 1980-х годах закрепилась репутация палача: считается, что он был одним из тех, кто отдал приказ о расстреле нескольких тысяч политических диссидентов в 1988 году, будучи на посту заместителя прокурора Тегерана. Сам политик уклоняется от прямого ответа на вопрос о массовых казнях. Кроме того, оставляют желать лучшего его соприкосновения с западными СМИ: в своем первом интервью в качестве президента он не ответил на вопрос о том, как относится к убийству миллионов евреев во время холокоста (Раиси выразил сомнение в том, что казни вообще имели место). От другого интервью президент просто отказался, сославшись на то, что американская журналистка не покрыла голову.

Кроме того, Раиси сталкивается с проблемами во внешней политике, причем одной из самых главных, пожалуй, является восстановление ядерной сделки (Совместный всеобъемлющий план действий, СВПД), рухнувшей в 2018 году после того, как из нее в одностороннем порядке вышел тогдашний президент США Дональд Трамп. Россия и страны Европейского союза (ЕС) до сих пор пытаются усадить обе стороны за стол переговоров: подписание нового документа, с одной стороны, выгодно Западу, поскольку даст гарантии, что Иран не станет разрабатывать ядерное оружие. С другой стороны, плюсы есть и для Тегерана, ведь подписание договора обеспечит ему снятие части санкций (наложенных в том числе из-за разрыва СВПД в 2018-м). В теории ослабление рестрикций наладит экономическую ситуацию в стране, а значит, улучшит жизнь населения. Проблема в одном — сделку еще надо подписать, а, судя по сообщениям, до этого еще очень далеко.

На президентский срок Раиси выпали и серьезные экономические проблемы. Положение в стране резко ухудшилось еще весной этого года, когда тысячи людей вышли на улицы из-за роста цен на продукты. Раиси принял тогда одно из самых непопулярных решений за свою недолгую карьеру: отменил субсидии на импортируемую пшеницу. Это привело к росту стоимости продуктов питания на основе муки на 300 процентов. Кроме того, подорожали другие товары первой необходимости (например, растительное масло и молочные продукты). Ситуацию усугубил и ажиотажный спрос: население, опасаясь еще большего подорожания, бросилось закупать продукты впрок.

Тогда власти пытались объяснить ситуацию внешними факторами, а консервативные СМИ «свалили» ответственность за рост цен на бывшего президента Хасана Рухани как на самую удобную фигуру — он представлял реформистскую группу влияния и выступал за налаживание прагматичных отношений с Западом. Тем не менее население не удовлетворили такие отговорки: оно было сыто по горло инфляцией, которая превысила 30 процентов в 2022 году, и безработицей. Весь май на улицы иранских городов выходили тысячи людей с требованием к Раиси «набраться смелости и уйти в отставку».

Наконец, помимо экономических и внешнеполитических проблем, ситуацию накаляет коррупция, халатность и беззаконие. Так, в конце мая из-за обрушения 10-этажного здания бизнес-центра, в результате которого погибли не менее 24 человек, страну также охватили протесты. Население особенно возмутило отсутствие реакции Хаменеи, не ставшего вводить национальный траур. Считается, что он же запретил обсуждать трагедию в СМИ. Иранцы снова вышли на улицу, все громче требуя справедливого расследования обрушения.

Решать проблемы наверху

Судя по слухам, активно распространяющимся в СМИ и соцсетях, Али Хаменеи сильно болен и, возможно, не проживет и до начала нового года. Сведения о том, что верховный лидер при смерти, сменяются, однако, его фотографиями с публичных мероприятий. Но в последние месяцы Али Хаменеи практически перестал появляться на публике, а 6 сентября и вовсе пропустил заседание Ассамблеи экспертов, проходящей два раза в год с его обязательным присутствием.

Масла в огонь подлила информация в газете The New York Times, согласно которой верховный лидер болен и перенес операцию, из-за чего и отменил все встречи. Хотя буквально на следующий день после публикации Хаменеи все-таки появился на публике во время религиозной церемонии Арбаин, вопросы о его состоянии это не сняло.

Слухи об ухудшении здоровья Хаменеи косвенно подтверждает и то, что еще семь лет назад у него якобы диагностировали рак. СМИ уже спешат похоронить иранского лидера и весь режим в целом, проводя аналогии с падением шаха Резы Пехлеви в 1979 году.

Дело в том, что он был сильно болен накануне революции, а американская разведка «проглядела» этот момент и фактически допустила ухудшение состояния Пехлеви и его побег из страны. В связи с этим власти США призывают приглядеться к состоянию здоровья рахбара, чтобы не упустить момент, как это было 40 лет назад.

***

Власти страны выбрали не самый лучший момент, чтобы надавить на население: против Ирана вводят колоссальное количество санкций — речь о более чем 3,6 тысячи рестрикций, — отношения с США и их западными партнерами натянуты до предела, а экономическая ситуация оставляет желать лучшего. По прогнозам Всемирного банка, некоторые показатели экономического развития страны — например, безработица — будут только ухудшаться. Переговоры о восстановлении ядерной сделки с США тоже зашли в тупик, а без подписанных документов иранскому правительству не стоит даже надеяться на ослабление рестрикций.

А глядя на ситуацию в области прав человека, иранцам скорее следует ждать усиления санкционного давления: консерваторы продолжают глушить интернет из-за протестов и жестко подавлять митинги, что вызывает негодование на Западе. При этом нельзя сказать, что режим вот-вот падет — так, например, правительство Сирии не сменилось даже после массовых протестов «арабской весны» и последовавшей за ними войны. Тем не менее местные аналитики отмечают, что впервые массовые протесты происходят под лозунгами о смене режима.