С тех пор как мобильный телефон перестал уступать по качеству домашнему, а смартфоны превратились из роскоши в необходимость, время, которое обычные люди проводят в приложениях, растет. Крупные корпорации, создающие целые цифровые экосистемы, собирают огромное количество персональных данных пользователей, предлагая в обмен на это более широкий ассортимент товаров и услуг или более выгодные условия. Однако уже сегодня специалисты предупреждают: такой подход, который еще называют платформизацией, в обозримом будущем может грозить человечеству серьезными проблемами. «Лента.ру» выяснила, может ли интернет превратиться в набор экосистем гигантов мирового рынка и как это изменит жизнь обычных пользователей.
Интернет как явление, еще пару десятков лет назад ассоциировавшееся исключительно с компьютерами, сегодня становится все больше — со смартфонами и установленными на них приложениями. Если еще в начале прошлого десятилетия споры о том, кто победит — браузерный интернет или приложения, — еще занимали умы журналистов технологических медиа и исследователей, то спустя всего несколько лет специалисты фиксировали однозначное превосходство последних: уже к 2014 году пользователи проводили в приложениях в пять раз больше времени, чем в браузерах.
Этот процесс часто связывают со стремительным ростом популярности техники Apple. Среди других факторов, которые повлияли на такую резкую смену предпочтений, исследования разных лет называют развитие искусственного интеллекта и интернета вещей, благодаря которым работа с приложениями стала более удобной, чем работа с браузером, а также появление адаптированных специально под смартфоны версий социальных сетей. Кроме того, победить браузеры приложениям помогло развитие технологий связи: после появления 4G мобильный интернет практически перестал уступать в скорости домашнему.
Исследования 2020 года показывали, что 90 процентов времени пользователи смартфонов проводят в приложениях, а основными причинами такого поведения называли лучший, чем в мобильном или десктопном браузере, пользовательский опыт, скорость, а также особые предложения от создателей приложений.
«Платформенные компании, работающие по всему миру, от Facebook (запрещена в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в России экстремистской) до Uber и от Amazon до Coursera, становятся все более важными в общественной и частной жизни, трансформируя ключевые секторы экономики и сферы жизни, включая журналистику, транспорт, развлечения, образование, финансы и здравоохранение. Эту трансформацию можно понимать как процесс "платформизации"», — уверены исследователи интернета и данных Томас Пелл из Амстердамского университета и Дэвид Ниборг из университета Торонто Скарборо.
«Платформизация — это когда вы создаете маркетплейс для своих сервисов, а затем взимаете плату с людей за его использование. А чтобы люди никогда не уходили с площадки, вы добавляете ей ценности за счет упрощения транзакций, улучшения пользовательского опыта и интеграции с другими продуктами», — объяснял феномен чуть более простым языком вице-президент компании GlobalLogic Сентил Кумар.
Наиболее ярким примером участия государства в платформизации в России можно считать «Госуслуги». Портал реализовал на практике принцип единого окна, при этом число доступных сервисов с годами увеличивается, расширяясь почти на все сферы жизни. Это стало следствием в том числе цифровизации государства. Подобные процессы происходят во многих других странах мира.
Но если чиновниками, как правило, движет желание упростить процесс оказания услуг, то у бизнеса совсем другие интересы. Конечной точкой, к которой приведет платформизация корпораций, может стать полная фрагментация интернет-пространства на отдельные зоны вроде полностью замкнутых на себе высокотехнологичных районов городов, в которых можно жить, никогда их не покидая.
«Представьте, что интернета в целом нет, а есть отдельные Facebook, "Яндекс", Google. И каждая компания устанавливает свои правила и пытается создать полную экосистему, из которой пользователь никогда не выходит. В такой экосистеме может быть почти все: общение, кино и музыка, городские карты и приложения, рабочие инструменты и так далее», — полагает российский интернет-исследователь Полина Колозариди.
Примеры подобных инициатив есть и в России, они на слуху. Кто-то включает в свою экосистему сервисы покупки билетов в кино и на самолеты, другие идут в сторону развития сервисов доставки продуктов, третьи объединяют широкий спектр приложений для досуга.
«Важно иметь в виду, что платформизация глубоко влияет на общества во всем мире, но в настоящий момент это в первую очередь процесс, управляемый платформами из США. Существуют региональные и национальные исключения, наиболее заметным из которых является Китай, где появился ряд внутренних платформ — Baidu, Alibaba и Tencent, отмеченных сильной государственной поддержкой и контролем», — констатируют Пелл и Ниборг.
Однако, несмотря на очевидные преимущества платформизации интернета (более быстрый доступ к таргетированным услугам, расширенное предложение, принципы бонусов и единого окна), у этого явления есть и минусы. Исследователи отмечают, что она создает высокую опасность потери персональных данных (точнее, контроля над ними) или даже личной идентичности.
Большие компании оправдывают сбор пользовательских данных тем, что личная информация помогает им более тонко настраивать индивидуальные предложения и рекламу. Однако фактически корпорации сами устанавливают для себя правила игры, которым конечный потребитель может только подчиниться, иначе он останется без доступа к необходимым услугам. Ярким примером такого подхода является, по мнению многих наблюдателей, компания Apple.
«В случае с мобильной операционной системой Apple iOS для iPhone, iPad и Apple Watch, App Store является единственным санкционированным способом доступа пользователей к стороннему программному обеспечению, что позволяет Apple отслеживать и контролировать, какие приложения и кем распространяются, а также какие данные собираются, кем и с какой целью. Этот строгий контроль над распространением приложений позволяет Apple устанавливать технические стандарты и определять жанры данных, категории и последующие действия», — уверены исследователи Пелл и Ниборг.
Аналогичный подход, пусть и с некоторыми послаблениями в части доступа к сервисам, исповедуют и Google, и Meta, и другие интернет-гиганты. Эксперты видят в этом, во-первых, пространство для интернет-неравенства: за услуги приходится платить сначала данными, а потом и деньгами. Поэтому те, у кого денег нет, получают меньший набор услуг. Такой подход окончательно сегментирует интернет по принципу достатка. Кроме того, парадигма, в которой данные становятся новой валютой, нравится не всем.
При этом вопрос безопасности данных в цифровом мире становится все более и более важным. К примеру, уже сегодня данные банковских парт пользователей, введенные в приложениях, в случае утечки могут оказаться в руках злоумышленников. Примеры из будущего могут оказаться страшнее. Отдельные страны принимают новые правила безопасности, но и их эффективность ставится под вопрос: недовольны как простые люди, так и бизнес, который видит в таких ограничениях преграду для собственного развития.
Но даже если не принимать во внимание все потенциальные угрозы, корпорации уже знают о людях очень многое. Этой темой давно интересуются западные медиа с левым уклоном, которые утверждают: для корректной и быстрой работы Amazon действительно нужно хранить номера банковских карт покупателей, а Google — помнить историю поиска, нет ничего плохого. Однако некоторая информация, которую хранят корпорации, вряд ли нужна им для аналогичных целей. Например, Facebook собирает сведения об этнической принадлежности, политических и религиозных взглядах, не говоря уже о фото, многие площадки также верифицируют пользователей с помощью документов.
Технологии трекинга пользователей позволяют корпорациям определять их местоположение в конкретный момент времени, хранить данные о запланированных в его календаре встречах или владеть сведениями о месте работы и конкретной должности, истории покупок, звонков, кликов по рекламным предложениям и многое другое. Конечно, корпорации заверяют, что почти ничего из этого не используют для собственного обогащения, более того — не имеют доступа к перепискам. Однако это постоянно опровергается исследователями и журналистами: к примеру, осенью 2019 года журналисты издания ProPublica утверждали, что WhatsApp читает переписки миллиардов пользователей.
«Интернет, превращенный в платформу для сервисов, может стать очередной коммунальной инфраструктурой, чем-то вроде водопровода или электричества. Это может быть единый канал с контентом и средствами общения, поставляющий нам фильмы, новости, переписку и мемы. В таком виде это будет не интернет с его сложностью и изменчивостью, известный нам сейчас, а что-то ближе к закрытым и централизованным платформам. Это точно означает пересмотр исходной интернет-утопии, где интернет — это гибкий инструмент связи каждого с каждым», — предполагает Колозариди.
Другим масштабным последствием платформизации интернета может стать рост зависимости государств от корпораций или даже превращение государств в эти корпорации. В качестве примера часто приводится Китай, руководство которого расширило представление об электронном правительстве, внедрив рейтинговую систему оценки собственных граждан (одной из первых пилотирование выполнила корпорация Alibaba), создав условия для тотального видеонаблюдения и начав проверять лояльность членов местной компартии с помощью искусственного интеллекта.
Китайский формат управления страной на Западе давно называют цифровой диктатурой, подразумевая, что все жители страны находятся в цифровом рабстве. Такое мнение во многом возникает и из-за того, что в Китае блокируют многие иностранные сайты, в местный интернет управляется корпорациями, которые достаточно стойко ассоциируются с государством.
«Китай — это место, где все, что делают с утра до вечера жители страны, с того момента, как они завтракают, или идут на рынок, или идут на работу, все контролируется их смартфонами, повсюду правительственные камеры, и нет ничего личного, ничего нельзя сохранить в секрете, вся твоя жизнь на виду», — уверен писатель Джеффри Кейн, автор книги о превращении Китая в дистопическое государство.
Данные из экосистемных приложений, как утверждает Кейн, активно использует китайская полиция. При этом он утверждает, что для вызова на допрос или визита следственной группы достаточно просто повести себя не так, как этого от человека ждал искусственный интеллект: например, внезапно бросить курить или купить палатку для похода, если ничего не указывает, что пользователь собрался в поход. На службе у китайского правительства, по данным исследователя, не только 415 миллионов видеокамер, но и передовые технологии, в том числе системы распознавания лиц и голосов.
Уже сегодня идея платформизации интернета находит своих поклонников в том числе среди руководителей технологически развитых государств, о чем говорит китайский пример. При этом эксперты все чаще предупреждают, что не могут дать точный прогноз о том, в какую сторону зайдет развитие экосистем и что случится, если корпорации и правительства будут действовать сообща.