До неудачной попытки вооруженного мятежа частная военная компания (ЧВК) «Вагнер» не только была активно вовлечена в боевые действия на Украине, но и помогала правительствам нескольких африканских стран в борьбе с повстанцами и террористическими группировками. И если про первое понятно, что бойцы ЧВК смогут продолжить участие в конфликте, лишь подписав договоры с Министерством обороны России, то в ситуации с Африкой по-прежнему остается немало вопросов. Вместе с тем на протяжении последних лет наблюдатели отмечают растущую на континенте активность частных охранных и военных компаний из Китая и Турции. «Лента.ру» разобралась, какая судьба ждет подразделения ЧВК «Вагнер» в Африке и почему их место могут занять китайские и турецкие наемники.
Вскоре после мятежа Евгения Пригожина в американских СМИ появились сообщения о панике среди руководства Центрально-Африканской Республики (ЦАР). По информации The Daily Beast, в Банги испугались, что мятеж может привести к сворачиванию африканских подразделений ЧВК «Вагнер», которые с марта 2018 года помогали местным властям в борьбе с повстанцами.
Туманным остаются перспективы подразделений ЧВК «Вагнер» и в других африканских странах, например в Мали, куда «музыканты» пришли осенью-зимой 2021 года. Несколькими месяцами ранее, в июне 2021 года, президент Франции Эммануэль Макрон объявил о выводе из западноафриканского государства французских военных, с 2013 года помогавших в борьбе с террористами из местных франшиз «Аль-Каиды» и «Исламского государства» (террористические организации, запрещенные в России). Образовавшуюся «пустоту» власти Мали решили заполнить ЧВК «Вагнер».
Также сообщалось, что за услугами «музыкантов» обращались различные политические силы в Ливии, Судане, Мозамбике, а также, возможно, власти Буркина-Фасо (хотя они это отрицают). По разным данным, в обмен структуры ЧВК «Вагнер», помимо финансового вознаграждения, также получали доступ к добыче природных ресурсов в странах пребывания.
Напротив, ряд африканских представителей связались с ним, чтобы выразить свою солидарность с российским руководством. По его словам, правительства Мали и ЦАР, помимо пригожинской ЧВК, поддерживают контакты с официальными властями, а несколько сотен военнослужащих, которые работают в ЦАР в качестве инструкторов, продолжат свою работу, несмотря на последние события.
При этом официальный представитель Министерства иностранных дел (МИД) России Мария Захарова уточнила, что решение о продолжении работы в Африке непосредственно специалистов ЧВК «Вагнер» будут принимать сами африканские страны. Также она подчеркнула необходимость отделять обычных бойцов от организаторов мятежа, призвав «смотреть не на trademark "Вагнер", не на термин, а на суть».
Однако непонятно, позволят ли бойцам оставаться в Африке под тем самым trademark «Вагнер». В своем обращении президент России Владимир Путин дал «музыкантам» выбор из трех вариантов: заключить контракт с Министерством обороны России или другим силовым органом, вернуться домой к родным или «уйти в Белоруссию».
Более того, глава комитета Государственной Думы по обороне Андрей Картаполов заявил: отказавшиеся от подписания договоров формирования не будут получать «ни денег, ни финансовых, ни материальных ресурсов». Как отмечает The Financial Times, без материальной и логистической поддержки российских властей вагнеровцам будет крайне сложно продолжить работать в Африке.
«Лента.ру» направила запрос в пресс-службу Министерства обороны России с просьбой прояснить позицию ведомства по данному вопросу. На момент публикации материала ответа не поступило.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко, выступивший в качестве посредника между российскими властями и Евгением Пригожиным, заявил, что ушедшие в республику вагнеровцы могут быть привлечены к обучению местных подразделений.
Впрочем, пока дипломаты в ЦАР не заметили очевидных перемен в обстановке в стране после мятежа: представители ЧВК «Вагнер» были замечены в Банги и после событий 24 июня, сообщает The Financial Times. При этом местные власти уже выразили готовность принять от России любую военную помощь.
The Financial Times отмечает, что речь может идти про другие российские ЧВК, предположительно связанные с «Газпромом».
Необходимо учитывать, что многие проекты ЧВК «Вагнер» в Африке были убыточными и дотационными, то есть часть расходов на них прямо или косвенно компенсировалась из бюджета, отмечает директор Центра изучения Африки НИУ ВШЭ Андрей Маслов. По его словам, те проекты, где доходная база генерируется в самой Африке, могут претерпеть ребрендинг, тогда как дотационные проекты могут быть переданы под контроль Министерства обороны России и продолжить реализовываться в формате официальной поддержки по развитию местных вооруженных сил.
Африканист также призвал не переоценивать роль ЧВК «Вагнер» — и в архитектуре российско-африканских связей, и в архитектуре связей в области обороны и безопасности в регионе. Он напомнил, что Россия заключила официальные соглашения с десятками африканских государств, а в ЦАР по согласованию с ООН работают российские инструкторы от Министерства обороны России.
При этом масштаб деятельности ЧВК «Вагнер» в Африке сильно преувеличен как самой структурой и связанной с ней сеткой Telegram-каналов, так и западными чиновниками, которые запугивают африканцев и самих себя «ужасными русскими наемниками», полагает эксперт. Более того, ни Мали, ни ЦАР не входят в десятку ведущих африканских партнеров России по объемам торговли и инвестиций.
Что касается Мали, то Россия может быть заинтересована, например, в усилении роли Алжира в вопросах обеспечения безопасности в Сахаре, поскольку это североафриканское государство обладает значительным опытом в данной сфере и остается верным и крепким союзником России. Разумеется, сотрудничество с Алжиром никоим образом не должно идти в ущерб суверенитету Мали.
На африканском континенте, помимо ЧВК «Вагнер», работает множество частных военных компаний: американские CACI и Constellis, британские Aegis Defence Services и G4S, французская Secopex, немецкая Asgaard и многие другие.
Дело в том, что местные политические силы не любят афишировать свои связи с подобными структурами, а сами компании, как правило, заключают соглашения о неразглашении, запрещающие им делиться подробной информацией о характере их работы в африканских странах.
Впрочем, Андрей Маслов усомнился, что западные военные компании могут создать альтернативу ЧВК «Вагнер», поскольку изначально занимают другую нишу, работая с корпоративным сектором и занимаясь охраной объектов западных добывающих компаний. Африканские государства-заказчики же при выборе подрядчиков исходят из своих внешнеполитических приоритетов, а не из рыночных условий: что Мали, что ЦАР воспринимали ЧВК «Вагнер» как рекомендованную российским государством структуру.
Особняком стоят частные охранные фирмы из Китая, начавшего масштабную экономическую экспансию на континент в рамках запущенной в 2013 году инициативы «Один пояс — один путь»: соответствующие соглашения подписаны с 52 из 54 африканских стран. К настоящему моменту в Африке работает около 10 тысяч китайских компаний и, по разным оценкам, от 1 до 2 миллионов китайских рабочих, задействованных в развитии инфраструктуры, строительстве жилья, промышленном производстве и добыче полезных ископаемых.
Однако обстановка с безопасностью в ряде африканских стран оставляет желать лучшего: на континенте орудуют многочисленные вооруженные группировки, для которых похищение иностранных рабочих — один из основных источников дохода. Рабочих из Китая считают лакомой добычей: китайские корпорации, как правило, не жалеют денег, чтобы вызволить своих сотрудников.
Все это подтолкнуло китайскую сторону к тому, чтобы самостоятельно заняться защитой своих граждан, благо есть кем: в Поднебесной зарегистрировано свыше пяти тысяч частных охранных компаний, в которых работает около четырех миллионов человек, преимущественно из числа бывших военных.
За пределами Китая разрешено работать всего 20 компаниям, а в Африке работает по меньшей мере девять из них: Beijing DeWe Security Service, Hua Xin Zhong An Group, Shandong Huawei Security Group, China Security Technology Group, China Overseas Security Group, Frontier Services Group, China Overseas Security Service, VSS Security Group и Zhongjun Junhong Security Service.
По официальным данным, за границей работают всего 3200 сотрудников китайских частных охранных фирм, но исследователи полагают, что цифры сильно занижены: в одной лишь Кении защитой строительства железной дороги Момбаса — Найроби — Найваша занималось 2000 сотрудников DeWe.
Василий Кашин, директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ и специалист по китайскому военно-промышленному комплексу, отмечает, что подавляющему большинству подобных фирм запрещено пользоваться оружием. Исключение составляют сотрудники Overseas Security Guardians и Hua Xin Zhong An Group, которые обеспечивают вооруженный конвой для китайских судов, следующих в африканских водах.
В остальных случаях сотрудники подобных фирм организуют охрану китайских предприятий с помощью нелетальных вооружений, решают технические задачи и выстраивают партнерство с местными охранными структурами. «А задачи, требующие использования оружия, они решают как раз за счет найма местных партнеров», — рассказал Василий Кашин в беседе с «Лентой.ру».
Например, в июле 2016 года DeWe прибегла к найму местных вооруженных сотрудников, чтобы эвакуировать свыше 300 китайских нефтяников из южно-суданской столицы Джубы, в которой разгорелось вооруженное противостояние между правительственными и оппозиционными силами.
Таким образом, китайские охранные предприятия значительно отличаются от структур ЧВК «Вагнер» — и по своему устройству, и по своим задачам, а потому вряд ли станут альтернативой российской компании в случае ее ухода с континента, считает специалист.
Еще один игрок на африканском континенте, который может воспользоваться уходом вагнеровцев, — турецкая частная военная компания Sadat International Defense Consultancy, основанная в 2012 году. На официальном сайте утверждается, что SADAT — это «первая и единственная частная ЧВК в Турции, которая на международном уровне предоставляет услуги консалтинга, военной подготовки и логистики в секторе международной обороны и внутренней безопасности».
Ряд наблюдателей считает SADAT личной армией президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. Во время попытки госпереворота в июле 2016 года бойцы SADAT участвовали в подавлении протестов и, вероятно, даже стреляли по гражданским, рассказывает старший научный сотрудник American Enterprise Institute Майкл Рубин. С 2016 по 2022 год основатель SADAT Аднан Танрыверди также занимал пост главного военного советника турецкого лидера. При этом сам Реджеп Эрдоган опровергает всякие обвинения в покровительстве ЧВК.
По различным данным, SADAT работает в Сомали и Катаре, сотрудничала с палестинским движением ХАМАС и обучала ливийских повстанцев и сирийских боевиков, выступавших против правительства Башара Асада, в том числе якобы завербованных на Кавказе бойцов «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусры» (террористическая группировка, запрещенная в России).
ЧВК, вероятно, также была активно задействована и в конфликте в Нагорном Карабахе осенью 2020 года. По сведениям газеты «Коммерсант», SADAT занималась вербовкой и подготовкой сирийских боевиков на подконтрольных Турции территориях на севере и северо-западе Сирии, после чего обученных наемников — около 1,3 тысячи бойцов — перебросили в зону конфликта на чартерах, зафрахтованных все той же SADAT.
Кроме того, осенью 2022 года сообщалось о планах ЧВК направить своих наемников в Кашмир, являющийся предметом территориального спора между Индией и Пакистаном.
Как и многие другие страны, в последние годы Турция активно развивает официальные связи с Африкой: страна значительно расширила свою сеть посольств на континенте, а ее президент посетил больше африканских государств, чем кто-либо из неафриканских лидеров.
Особое внимание уделяется наращиванию военно-технического сотрудничества с Африкой: лишь за 2021 год поставки турецкого военного оборудования на континент выросли в пять раз, правда, занимают пока меньше одного процента от рынка. Впрочем, этот показатель, вероятнее всего, продолжит расти — не в последнюю очередь благодаря растущей популярности турецких дронов Bayraktar.
Помимо Ливии, турецкие военные присутствуют в Сомали, где обучают местных солдат и офицеров военному ремеслу, причем на турецком языке, а сомалийские новобранцы даже приносят присягу сразу на двух языках. Кроме того, турецкие военнослужащие задействованы в миротворческих миссиях ООН в Демократической Республике Конго, Мали, Сомали, Судане, Южном Судане и ЦАР.
Впрочем, основатель SADAT Аднан Танрыверди еще в 2019 году призвал к переменам: по его словам, Турции необходимо создать полноценный аналог американской Blackwater, бойцы которой отправятся выполнять военные задачи в Африку, тогда как официальные вооруженные силы сосредоточатся на обороне собственной страны.
Впрочем, чтобы отказаться от услуг россиян в пользу турков, африканские государства, где сейчас работает ЧВК «Вагнер», должны будут сначала изменить свой политический курс, отмечает Андрей Маслов.
Сам основатель SADAT Аднан Танрыверди другим важным условием считает разработку турецкими властями законодательства, которое бы устанавливало контроль государства над будущими военными компаниями. Мятеж Евгения Пригожина, вероятно, может ускорить этот процесс. Впрочем, все те же события 24 июня могут заставить Реджепа Эрдогана, наоборот, более настороженно отнестись к легализации и расширению сферы деятельности ЧВК — тем более что в 2016 году он уже пережил одну попытку госпереворота.
Китайские и турецкие ЧВК вряд ли сумеют составить достойную альтернативу ЧВК «Вагнер» в обозримом будущем: и в силу их текущей структуры и сфер деятельности, и в силу того, что сами Китай с Турцией, по всей видимости, не особо к этому стремятся. Западные ЧВК тоже не смогут претендовать на нишу вагнеровцев — их клиенты в основной своей массе крайне негативно относятся к перспективе сотрудничества с «неоколониальными силами» и изначально обратились к россиянам именно из этих соображений.
Вероятно, российские власти выработают какое-то решение, которое позволит специалистам ЧВК «Вагнер» и дальше оказывать свои услуги в странах Африки в обмен на определенные гарантии лояльности. А уж под каким брендом — особой роли не играет: в африканских странах дали четко понять, что будут рады любым российским «музыкантам» — хоть «бетховенам», хоть «моцартам».