Нападение террористов на подмосковный концертный зал «Крокус Сити Холл», в результате которого погибли 145 человек, привело к заметному усилению контроля за мигрантами и ужесточению условий их пребывания в России. Еще в конце апреля около тысячи прилетевших в Москву граждан Таджикистана не смогли пройти пограничный контроль, а на сухопутных погранпереходах с Казахстаном растянулись многокилометровые очереди. В Министерстве иностранных дел Таджикистана с недовольством отреагировали на ситуацию, раскритиковали такой подход и призвали своих граждан отказаться от поездок в Россию. Из-за этого сотрудничество двух стран, даже несмотря на недавние переговоры президентов Владимира Путина и Эмомали Рахмона, рискует существенно осложниться. В том, как теперь будут складываться отношения России и Таджикистана и насколько важным фактором этих отношений оказалась трудовая миграция, — разбиралась «Лента.ру».

Барометр отношений

Трагедия в подмосковном концертном зале «Крокус Сити Холл», произошедшая 22 марта, стала серьезным испытанием для российско-таджикских отношений. Хотя, по словам президента Таджикистана Эмомали Рахмона, у террористов нет национальности и религии, у них все же было гражданство.

По итогам телефонного разговора президентов Эмомали Рахмона и Владимира Путина в Таджикистане пообещали поддержать расследование дела о теракте и нарастить интенсивность контактов с ФСБ.

Уже в конце марта представители таджикистанских и российских силовых органов задержали на территории Таджикистана девятерых жителей Вахдата — небольшого городка в 20 километрах к востоку от Душанбе.

Строго говоря, тренд на усиление контроля в сфере труда иностранных специалистов возник еще осенью прошлого года. Так, в октябре Министерство внутренних дел (МВД) России обязало мигрантов уведомлять органы власти о трудоустройстве, а в ноябре ведомство начало собирать отпечатки пальцев рабочих из ближнего зарубежья.

Спустя несколько дней после теракта во многих городах, от Севастополя до Нефтеюганска, прошла серия рейдов по местам скопления нелегальных мигрантов.

В апреле в Государственной Думе предложили ужесточить контроль за миграцией, а в МВД России пообещали сократить срок временного пребывания иностранцев на территории страны до 90 дней.

При этом ужесточение правил привело к серьезной нагрузке на систему пограничного контроля и повысило время прохождения паспортных проверок. К концу апреля в очереди на КПП «Саргарчин» застряло более тысячи граждан Таджикистана. По мнению приезжих, пограничники с пристрастием допрашивали лиц таджикского происхождения и могли без видимых причин запретить им въезд в страну.

Власти Таджикистана резко отреагировали на изменения в миграционной политике. В Министерстве иностранных дел Таджикистана потребовали от посла России Семена Григорьева разъяснить ситуацию с пропускным режимом на границе, а затем вручили дипломату ноту протеста и призвали граждан воздержаться от поездок в Россию.

Как отметил в разговоре с «Лентой.ру» кандидат исторических наук, эксперт Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) РАН Станислав Притчин, позиция Таджикистана не выдерживает критики, поскольку изменения в миграционной политике носят системный характер.

По его словам, для России стал важен вопрос модернизации и приведения в порядок системы трудовой миграции, поэтому власти стремятся легализовать и вывести из серой зоны иностранных рабочих, а не преследовать их по национальному признаку.

На фоне разгорающегося кризиса Эмомали Рахмон потребовал от правительства разработать меры по снижению зависимости национальной экономики от трудовой миграции. Подобные дискуссии возникают в Таджикистане с завидной регулярностью. В последний раз их пик по времени совпал с кризисом в российско-таджикских отношениях в начале 2010-х годов.

Трудовые радикалы

Основные приоритеты России в отношении среднеазиатского региона — это региональная безопасность и поступательное развитие, подчеркнула в разговоре с «Лентой.ру» ведущий эксперт Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ Дарья Рекеда.

Структурная слабость экономики Таджикистана — это последствие разрушительной гражданской войны, с различной степенью интенсивности продолжавшейся с 1992 по 1997 год. Боевые действия привели к разрушению производственных цепочек. Теперь трудовая миграция для граждан страны — это один из немногих способов зарабатывать деньги и  обустраивать собственную жизнь, отмечает эксперт. При этом Таджикистан — страна с быстрорастущим молодым населением.

Стратегическая важность для Таджикистана партнерства с Россией подтверждается и объективными фактами. По словам заместителя министра иностранных дел Таджикистана Содика Имоми, еще в ноябре прошлого года на заработках в России находилось более 1,2 миллиона его сограждан.

Однозначной позиции о незаменимости мигрантов из Средней Азии для российской экономики нет, однако, ни у органов государственной власти, ни у экспертного сообщества, подчеркивает политолог Дарья Рекеда.

Несмотря на то что в 2022 году миграция в Россию принесла бюджету Таджикистана рекордные доходы в объеме 3,2 миллиарда долларов, для России совокупный вклад труда иностранных специалистов в ВВП страны не превысил четырех процентов.

Трудовую миграцию при этом нельзя считать исключительно экономическим явлением. Как показывают опросы, высокая представленность приезжих на национальном рынке труда повышает социальную напряженность в обществе.

В случае России результаты социологических опросов можно объяснить несколькими факторами:

• во-первых, согласно статистике МВД России, с 2021 года в стране почти вдвое выросло число уголовных преступлений, совершаемых мигрантами из ближнего зарубежья;
• во-вторых, у иностранных специалистов низкий уровень владения русским языком;
• в-третьих, почти половина мигрантов предпочла бы жить в России по правилам шариата, а не светского законодательства;
• в-четвертых, низкий уровень социальной защищенности и нелегальный статус значительной части мигрантов делает их уязвимыми для пропаганды идей экстремизма и радикального исламизма.

Последний фактор, возможно, один из важнейших.

У себя на родине власти среднеазиатских стран успешно противостоят фундаментализму с помощью жестких мер в отношении работы религиозных институтов. В России аналогичные механизмы надзора за общинами мигрантов работают не столь эффективно.

Участие граждан Таджикистана в террористической деятельности уже давно стало фактором угрозы для соседних стран. Среди громких терактов с участием таджиков за последнее время можно вспомнить нападение на группу американских велотуристов в Дангарском районе Таджикистана и атаку на пограничную заставу «Ишкобод» на границе с Узбекистаном.

И хотя власти Таджикистана эффективно противостоят радикальному исламизму у себя дома, они не способны контролировать сограждан-мигрантов на территории соседних стран.

При этом вопрос сохранения миграционных потоков в Россию остается для Таджикистана и важнейшим вопросом внутренней безопасности, отметила в разговоре с «Лентой.ру» Дарья Рекеда.

Русская сладость, восточная мудрость

На осложнение отношений двух стран может также указывать факт использования Россией нового экономического инструмента.

5 апреля в Министерстве сельского хозяйства России одобрили запрет на экспорт сахара на ближайшие полгода, до 31 августа. Как сообщили в ведомстве, эти меры связаны с необходимостью закрыть потребность в продукте рынков стран — участниц Евразийского экономического союза (ЕАЭС), куда не входит Таджикистан.

В связи с принятыми мерами аналитики ожидают роста цен на продовольствие.

С такой оценкой, впрочем, не согласны в Агентстве государственных материальных ресурсов правительства Таджикистана. По словам руководителя отдела анализа и планирования Широза Ниязова, в стране выстроены альтернативные цепочки поставок, а запасы продукта внутри страны находятся на достаточном уровне.

Однако, по словам эксперта ИМЭМО РАН Станислава Притчина, запрет на экспорт сахара можно связать с более широким контекстом двусторонних отношений: «Это символический жест. Любые такие символические жесты имеют как экономическую составляющую, так и политическую».

Эксперты уже давно обращают внимание на популярный в Средней Азии политический тренд на выстраивание многовекторной внешней политики. Рост интенсивности контактов Таджикистана с США и Евросоюзом после начала боевых действий на Украине можно рассматривать как попытку повлиять на отношения с Россией.

Так, в прошлом году начал работу дипломатический формат «C5+1», в рамках которого министры иностранных дел стран Средней Азии провели серию встреч с рядом западных политиков, в том числе с государственным секретарем США Энтони Блинкеном. В апреле Таджикистан и Европейский союз подписали соглашения о расширении сотрудничества и инвестициях от 60 до 100 миллионов евро.

Впрочем, нельзя утверждать, что это говорит про эффективно выстроенную, сбалансированную внешнюю политику, подчеркивает Станислав Притчин.

С ним согласна и политолог Дарья Рекеда. По ее словам, с 2022 года интерес западных стран к среднеазиатскому региону действительно вырос, однако этому факту необходимо давать взвешенную оценку.

***

Опрошенные «Лентой.ру» эксперты при этом сходятся во мнении, что, несмотря на изменения внешней конъюнктуры, в среднесрочной перспективе российско-таджикские отношения вряд ли трансформируются радикальным образом.

Эксперт ЦКЕМИ НИУ ВШЭ Дарья Рекеда считает, что Россия так же, как и Таджикистан, имеет основания стремиться к развитию гармоничных отношений с соседом. В ближайшие пару лет в Таджикистане может состояться передача президентских полномочий Эмомали Рахмона. В интересах России и всего среднеазиатского региона добиваться того, чтобы транзит власти прошел мирно и во главе республики не оказались радикальные силы.

Изменение отношений двух стран в ближайшие годы будет связано с трансформацией трудовой миграции в России, уверен эксперт ИМЭМО РАН Станислав Притчин.

И несмотря на недовольство Таджикистана ужесточением миграционных правил, Россия остается для страны основным торговым партнером, главным инвестором, незаменимым гарантом безопасности в регионе, а также центральным рынком сбыта избыточных трудовых ресурсов.