В городе Коврове на заседании совета по спорту, приуроченном к спортивному форуму «Россия — спортивная держава», Владимир Путин заявил о необходимости сокращения государственных расходов на профессиональный спорт. И уточнил, что речь идет о госкорпорациях и местных бюджетах, за счет которых в основном финансируется российский клубный футбол.
Это совершеннейшая правда: в элите нашего футбола есть только четыре частных клуба — ЦСКА, «Спартак», «Краснодар» и «Анжи». Это не значит, что они не получают спонсорской помощи от госкорпораций (скажем, ЦСКА — от «Россети»), но в основном их содержат частные хозяева. Все же остальные клубы в той или иной форме сидят на шее государства. Или их кормят компании, где контрольный пакет принадлежит государству — «Газпром», РЖД, ВТБ, или бюджеты субъектов федерации. Конечно, с привлечением (или назначением) спонсоров из местного бизнеса. Что, естественно, влечет за собой какие-то преференции и приводит к опосредованным бюджетным потерям.
Слова президента, понятно, нашли отклик в сердцах простых людей. Хватит, мол, тратить деньги на этих зажравшихся миллионеров, которые еле по полю бегают, несчастную Коста-Рику обыграть не могут! Лучше деньги на пенсионеров потратить, на больницы, школы… Все верно и привычно. Теперь еще одна цитата из президента: «Мы наблюдаем очевидные проблемы: непрозрачные действия футбольных агентов, порой странные трансферы, большое число легионеров, которые перекрывают дорогу нашим собственным воспитанникам, а еще зарплаты игроков, сопоставимые с показателями ведущих национальных чемпионатов той же Европы. Спортивная борьба футбольных клубов порой походит на борьбу кошельков, к сожалению. Это даже не спорт — это борьба каких то амбиций».
Красиво, правда. Эти слова Владимир Владимирович произнес… в начале декабря 2015 года на аналогичном совете по спорту. Почти год назад. И что изменилось?
Правильно — ничего. Перемены в нашем футболе если и случились, то связаны они были не с этим. Например, сменился босс РЖД, и несколько сократилось финансирование «Локомотива». ВТБ и Ротенберг решили провести свое «Динамо» через чистилище и отправили клуб в ФНЛ. ЦСКА не смог укрепиться из-за финансовых трудностей его владельца. «Ростов» лихорадит. Но это не системные сдвиги, а нормальная волатильность, как теперь принято говорить. В принципе же, не изменилось ровным счетом ничего. Ушел из «Зенита» Халк, пришел его соотечественник Жулиано; уехал синьор Виллаш-Боаш, приехал мистер Луческу. В «Спартак» подтянулась пара «итальянских» бразильцев, в Казань — испанцев. Бюджеты клубов РФПЛ в среднем такие же, структура расходов — та же. На Евро выступили не лучше и не хуже, чем на предыдущем турнире, такой же уверенный вылет после группового этапа. И те же слова…
Год назад министр спорта бодро рапортовал президенту, что у нового руководства РФС (то есть он сам) имеется четкая программа действий, особенно в том, что касается детского футбола. Обещал развивать специализированные региональные центры. По словам Виталия Леонтьевича, каждый центр будет получать деньги, если согласится работать по единой стандартизированной методике — как в Бельгии или Германии. «Мы должны до 2020 года 70 тысяч таких (одаренных — прим. «Ленты.ру») мальчишек подготовить по одной методологии. Эта система, конечно, сыграет», — утверждал Мутко. Правда, тут же оговорился, что нужны деньги на создание полей и разработку единой методики, а строительство манежей требует политического согласования. Но звучало красиво.
В этом году в Коврове о случившемся в развитии детского футбола прорыве мы не услышали. О созданных центрах — тоже. Вместо программы развития футбола до 2020 года теперь предлагается программа до 2030-го. Собственно, за основу взяли план бывшего генерального секретаря РФС Анатолия Воробьева, но растянули его во времени. А использование немецкого опыта — это его идея. Кстати, весьма интересная.
О чем идет речь. После провала на ЧМ-1998 года в Германии поняли, что нужны реформы. Тогда немецкий футбольный союз на свои деньги, что очень важно, организовал 366 опорных пунктов, в которых за небольшое вознаграждение (около 300 евро в месяц) работает тысяча тренеров-общественников. Большинство из них не профессионалы, а просто люди, любящие футбол, хотя многие на каком-то уровне играли. Пройдя короткое специальное обучение и получив тренерскую лицензию низшей категории, они по выходным посещают матчи детских любительских команд и выделяют самых одаренных. Оценка производится по специально разработанным критериям: скорость, техника, прием и контроль мяча, дриблинг, физическая подготовка, тактическая грамотность, а также личные черты характера. Если тренер считает игрока достойным, он приглашает его в «Программу поддержки талантов».
Парня прикрепляют к одному из опорных пунктов. Там ребята могут тренироваться раз в неделю — дополнительно к регулярным тренировкам в команде, где они занимаются. В опорном пункте индивидуальный подход к каждому игроку: квалифицированные тренеры работают с его конкретными сильными и слабыми сторонами, наблюдают за ним во время матчей, проводят тесты на физическую подготовку и моторику, указывают, на что надо обратить особое внимание. Одним словом, сопровождают развитие талантливого подростка.
Эта часть программы рассчитана на ребят от 11 до 14 лет, общее их количество в программе — примерно 14 000. Количество опорных пунктов было рассчитано просто: путь ребенка на тренировку должен составлять не более 25 километров. Обычно футбольный союз арендует поля или договаривается с муниципалитетами и клубами.
Следующий уровень — профессиональные центры, их сейчас около пятидесяти. Это как раз то, что собрались у нас копировать. Большинство созданы при профессиональных клубах первой и второй лиг (в Германии 54 профессиональных клуба), для которых такой центр — обязательное условие сертификации футбольного союза. Клуб должен располагать минимум тремя квалифицированными тренерами на полной ставке, тремя игровыми полями и концепцией подготовки молодых футболистов. В группах — не больше 20 игроков одного года рождения. Идея в том, чтобы клубы занимались лучшими из лучших. Дети до 11 лет тренируются там 3-5 раз в неделю, затем 5-6 раз, а у тех, кто постарше, бывает 6-8 тренировок в неделю.
Каждый центр заключает договор о сотрудничестве со школой, чтобы детей отпускали на тренировки по утрам. Футбольный союз следит за этим и дополнительно финансирует государственные школы, где обучаются будущие «звезды».
На каждого игрока, попавшего в программу еще в юном возрасте, заводится карточка в компьютерной базе данных. Там — результаты тестов, характеристики специалистов и тренеров, видеозаписи. Это позволяет тренерам сборных без труда находить самых одаренных при формировании детских команд.
Помощь в этом тренерам оказывает координационный центр, объединяющий футбол и научную деятельность. В его задачу входит систематизация выводов разных научных работ, которые могут быть полезны футбольному союзу и отдельным его подразделениям. Например, тренерам сборных. Связь взаимная — если у специалистов НФС возникают проблемы, центр дает заказы исследовательским институтам на научные изыскания.
В Германии около 27 тысяч детских футбольных клубов, где играют два миллиона ребят до 18 лет — по 100-150 тысяч одного года рождения. И эта система не упустит ни одного таланта. Поэтому и проблем с кадрами у немцев нет ни на уровне сборной, ни на уровне клуба.
Вернемся к нам. Вы верите в возможность создания такой системы у нас? С трудом. Главная проблема — средства. Немцам удалось все сделать без привлечения больших денег, ресурсами футбольного мира — клубов и футбольного союза. При поддержке муниципалитетов и народной инициативы, но без ФЦП и госкорпораций. Но такой вариант не для нас. Нам требуются деньги государства. Без них ни о какой программе развития речи идти не может. Наши чиновники — мастера осваивать бюджеты, а не искать нестандартные шаги, так что немецкий опыт нам не нужен. Хотя, согласитесь, очень интересен.
На сегодня в большинстве уголков России только профессиональные клубы поддерживают серьезный детский футбол, у региональных федераций и местных спортивных организаций денег совсем мало. Собственно, именно на базе клубов и нужно делать такие центры, для этого достаточно ввести аналогичную немецкой сертификацию и следить за ее выполнением. Но это на словах, а на деле иное: во второй лиге (ПФЛ) в зоне «Восток» осталось всего шесть команд. А в зоне «Урал-Приволжье» — девять. И это на две трети территории нашей страны…
И вот еще парадокс: если сократить финансирование профессиональных клубов из бюджетов, то на чем они в первую очередь будут экономить? Конечно, на детском футболе. Получается, замкнутый круг: прижмут профессиональных футболистов, а пострадают дети.
Это все понимают. И слова о необходимости сокращения, так и останутся словами. Серьезных перемен в нашем элитном футболе вряд ли стоит ждать. Чемпионат будет жить — кто-то будет выигрывать, кто-то — тонуть. Разве что легионеры станут подешевле, а международные результаты — еще скромнее. Это на поверхности. А в глубине развернется борьба за выживание. С переменным успехом.
Похоже, что в руководстве страны понимают, что ситуация в футболе, да и в спорте вообще, критическая. И огрвыводы, конечно, последуют, президент об этом уже сказал. Говорят, собираются упразднить министерство спорта, создать госкорпорацию, назначить отвечающего за это направление вице-премьера. Но поможет ли это — большой вопрос. Менталитет людей от перестановки кадров не зависит. Хотя осознание того, что без серьезных структурных перемен дальше жить нельзя, — уже повод для оптимизма.