Клуб морских свинок Как британский хирург и веселые медсестры возвращали изувеченных пилотов к жизни

16 ноября 2015 года СМИ сообщили о самой обширной пересадке тканей лица в мире. Пострадавшему при пожаре в 2001 году фактически сделали новое лицо — полный овал анфас, включая нос, уши, губы, веки. «Лента.ру» вспоминает о главной революции в области пластической хирургии — когда изувеченным ожогами пациентам дарили не только новое лицо, но и новую жизнь. Это удалось в 1940-е годы британскому хирургу Арчибальду МакИндо и его «клубу морских свинок». Эту статью мы включили в число лучших публикаций 2015 года. Другие лучшие материалы можно посмотреть пройдя по этой ссылке.

Кожа танцует вальс

До Второй мировой войны тяжелые ожоги в Великобритании случались достаточно редко (главным образом из-за бытовых аварий). Однако крушения «Спитфайров» и «Харрикейнов», сражавшихся в «битве за Британию» и на других фронтах, оставили сотни здоровых молодых пилотов с чудовищными ожогами по всему телу (прежде всего из-за легко воспламеняющегося авиационного топлива).

Спас их новозеландский врач Арчибальд МакИндо (Archibald McIndoe), совершивший настоящий переворот в реконструктивной хирургии. В Англию он переехал в 1930 году по приглашению своего родственника Гарольда Гиллиса (Harold Gillies) — основателя современной пластической хирургии (именно он впервые пересадил кожный трансплантат — моряку, пострадавшему в Ютландском сражении 1916 года). В 1939 году немногочисленных пластических хирургов страны распределили по родам войск, и МакИндо достался госпиталь ВВС.

В то время пластическая хирургия действовала весьма грубо. Даже лечение ожогов, предшествующее собственно операции, осуществлялось методом проб и ошибок. Раны покрывали специальными химическими веществами, которые должны были помочь им зажить. Но для обширных ожогов это было губительным: химическое покрытие высушивало кожу, вызывало дополнительное рубцевание и чудовищную боль при снятии.

МакИндо заметил, что быстрее всего заживают ожоги пилотов, чьи самолеты падали в море. Он догадался применить солевые ванны — и они на самом деле резко ускорили процесс. Однако проблему возвращения пациентам человеческого облика это не решило.

С небольшими участками еще можно было справиться: например, новое веко сделать из кожи на бедре. Гораздо сложнее дело обстояло с масштабными ожогами. В пластической хирургии, по меткому выражению Гиллиса, главное сражение идет между красотой и кровоснабжением. Просто вырезать кусок кожи размером с ладонь и пересадить на лицо нельзя: фрагмент отомрет на новом месте еще до того, как подключится к кровеносной системе.

Материалы по теме:

Вернуть потерянное лицоКак Первая мировая война повлияла на пластическую хирургию

28 февраля 2015

Чтобы решить эту проблему, МакИндо придумал такой метод. Он подрезал участок кожи на бедре, оставляя край в неприкосновенности (тот становился похожим на крышку люка или стебелек). Там проходили сосуды, и кровоснабжение сохранялось. Затем хирург сворачивал кожу в трубочку, одновременно сшивая края лоскута (чтобы защитить от заражения нижнюю поверхность).

И делал надрез на руке пациента, вшивая туда край лоскута. В результате рука соединялась с бедром. В таком положении пациентам приходилось проводить несколько недель (пока фрагмент кожи срастался с рукой). Потом врач смело отрезал похожий на хобот слона «стебелек» от бедра — он получал нужную кровь уже на новом месте, и эту кожу можно было пересаживать на любое место, куда только могла дотянуться рука. Процесс поэтапной пересадки назвали «вальсом».

В медицине он активно применялся до 1960-х годов, когда прогресс в области микрохирургии (хирургии с использованием микроскопа) наконец-то позволил пересаживать большие фрагменты тканей без промежуточных этапов.

Черный юмор, пиво и кафе

Но миссия МакИндо не ограничивалась успешными операциями: врач хотел не просто вылечить пациентов, но и вернуть их обществу. Тогда все были уверены, что изуродованных пилотов ждет одна судьба — жизнь в закрытых клиниках в полной изоляции. МакИндо не согласился с этой точкой зрения.

Он добился от авиационного начальства полного контроля над военным госпиталем королевы Виктории в Суссексе. Ослабил дисциплину, на офицерские звания никто не обращал внимания, а пиво было доступно пациентам в любое время суток.

Обреченные на многомесячные мучительные операции, утешавшиеся только пивом пациенты решили создать свой клуб — в истинно британских традициях. Сначала они хотели назвать себя «Максиллонианцами» (в честь челюстно-лицевой хирургии, maxillofacial surgery), но поняли, что это слишком неуклюже и не описывает уникальность их жизненных обстоятельств. Пациенты МакИндо де-факто были подопытными для обкатки новых методов пластической хирургии — и к своей участи они отнеслись с юмором, назвав клуб «Морские свинки».

Черного юмора там вообще хватало: секретарем организации выбрали пилота с множественными ожогами на пальцах (чтобы он не мог вести протокол), а казначеем — с сожженными ногами (чтобы он не скрылся, прихватив с собой кассу).

Шутки и дух боевого товарищества сильно помогали — психологически. Многие ведь были на грани самоубийства от безысходности — жены и подруги от них отказались из-за изуродованной внешности, профессиональных перспектив тоже никаких.

МакИндо тоже уделял большое внимание психологической реабилитации: персоналу госпиталя было приказано не относиться к пациентам как к инвалидам. Врачи смотрели сквозь пальцы на заигрывания пилотов с медсестрами. Один из них умудрился ущипнуть девушку, несмотря на сильные ожоги на руках. Медсестра пригрозила в отместку ущипнуть его за нос. Пилот засмеялся: «У меня нет носа». «Я могу подождать», — сухо ответила девушка.

Билл Фоксли

Фото: Queen Victoria Hospital, East Grinstead, Courtesy of the Queen Victoria Hospital and the members of the Guinea Pig Club

Дальше — больше: МакИндо начал привозить из Лондона танцовщиц и актрис, пытаясь доказать пилотам, что они вполне могут общаться с интересными девушками. Он позволял пациентам ходить по госпиталю в униформе со всеми наградами. Уговорил местных жителей приглашать пилотов на чай.

Впрочем, все это было лишь первыми шагами на пути возвращения изувеченных пилотов в мир: больше всего МакИндо хотел, чтобы его пациенты не провели остаток жизни по больницам и не спились, а снова стали полноценными членами общества. Реабилитационным полигоном был городок Гринстед, расположенный недалеко от госпиталя. Пилотам аплодировали перед каждой премьерой фильма или новой пьесы.

МакИндо заставлял своих пациентов (зачастую вопреки их воле) гулять по городку и общаться с местным населением. Горожане же вели себя максимально тактично: убрали все зеркала из кафе и ресторанов, наложив табу на любые разговоры о внешности пилотов. Гринстед по праву прозвали «городком, который никогда не таращит глаза». Некоторые пациенты потом даже женились на местных жительницах.

Полноценные члены общества

К 1945 году в клубе «Морские свинки» состояло 649 человек — не только британцы, но и канадцы, австралийцы, новозеландцы и чехи. МакИндо и его руководители занимались реинтеграцией «свинок» в общество не только из чистого альтруизма: Королевские военно-воздушные силы потратили много времени и денег на обучение пилотов и делали все возможное, чтобы вернуть их в строй.

Билл Фоксли (Bill Foxley) попал в госпиталь в 1944 году, после того, как его бомбардировщик «Виккерс Веллингтон» рухнул на землю во время учебного полета. Штурман Фоксли невредимым выбрался из кабины, но вернулся к горящему фюзеляжу, чтобы спасти радиста (сделать это не удалось). За героическую попытку Фоксли заплатил сожженной кожей, мышцами и хрящами лица, а также уничтоженным огнем глазом. Даже после успешных операций к Фоксли не вернулась способность улыбаться — впрочем, это не помешало ему жениться на медсестре в 1947 году и сделать карьеру в Центральном электроэнергетическом управлении. У подрядчиков он пользовался репутацией жесткого и придирчивого человека: объекты, которые они сдавали, Фоксли осматривал с расстояния нескольких сантиметров. Строители так и не поняли, что бывший пилот только так может что-то разглядеть.

Даже после окончательного выздоровления «морские свинки» проводили ежегодные встречи: летом все бывшие пациенты МакИндо собирались на торжественный ужин и поднимали тосты «за королеву», «отсутствующих друзей» и «женщин», распевали гимн клуба. Только в 2007 году, когда старейшему члену клуба исполнилось 102 года, а самому молодому — 72, встречи решили прекратить.