Каспийское и Аральское моря и прилегающие земли постоянно вызывают у ученых и политиков желание реализовать грандиозные водные проекты: прорыть каналы между морями, перебросить реки через континент, залить дно древнего океана солеными водами вновь. В Казахстане родилась еще одна нестандартная идея преобразования природы в тех краях — устроить на полуострове Мангышлак обширную курортную зону, где загорать и купаться можно чуть ли не круглый год. А всего-то нужно заполнить водой одну из самых глубоких сухих впадин Азии, чьи берега превратятся в пляжную зону. По расчетам авторов этой идеи, по своей протяженности образовавшаяся береговая линия сможет соперничать даже со знаменитыми арабскими курортами. Станет ли Казахстан новой курортной жемчужиной и кто ранее предлагал воплотить в жизнь оригинальные водные проекты, выясняла «Лента.ру».
Дубай отдыхает
В 2014 году группа казахстанских ученых приступила к работе над проектом освоения впадины Карагие, расположенной на полуострове Мангышлак, в Мангистауской области, всего в двадцати километрах от Актау. Глубина — рекордные 132 метра. Проведя исследования, ученые пришли к выводу, что если заполнить Карагие водами находящегося рядом Каспийского моря, страна получит новый глубоководный водоем. И это открывает невиданные доселе перспективы. В наводненной впадине можно разводить рыб дорогостоящих осетровых и частиковых пород. Или построить полноценный морской порт, способный принимать крупногабаритные суда с большим водоизмещением.
И самое главное — масштабные курортные зоны с продолжительным сезоном отдыха. По замыслу авторов проекта, при оптимальном уровне заполнения впадины морской водой длина береговой линии, где и планируется обустроить пляжи, возвести отели, организовать развлекательные зоны, достигнет 350 километров. В Дубае аналогичный показатель — 450 километров. Учитывая географические и климатические особенности местности, окрестности заполненной водами Каспия самой глубокой казахстанской впадины превратятся в полноценный курорт. Причем температура воды в заливе будет на 7-13 градусов выше, чем в море, высокий сезон — не меньше семи-восьми месяцев в году.
Нептун всея страны
Главным идеологом грандиозного во всех отношениях карагиенского проекта выступил доктор физико-математических наук Серик Буркитбаев. Личность в республике известная и неоднозначная. За три десятка лет активной деятельности Буркитбаев успел сделать блестящую научную карьеру, поработать директором радиотехнического завода и института нефти и газа, министром транспорта и связи и советником президента Республики Казахстан. В 2008 он стал президентом национальной компании «КазМунайГаз», в том же году был арестован по обвинению в коррупции и приговорен к шести годам лишения свободы. В 2012-м 55-летний Буркитбаев досрочно вышел на свободу и вернулся к научно-практической деятельности.
Берега полуострова Мангышлак
Фото: Владимир Медведев / ТАСС
Карагие — не единственный, но любимый «водный» проект ученого. Рассказывая о перспективах освоения впадины, он подчеркивает, что если у курортной местности нет купального сезона хотя бы продолжительностью в полгода, то это бесперспективно. «Хотелось бы, чтобы у казахов было свое море с практически круглогодичным использованием, — говорит Буркитбаев, — а жители Мангистау развивали бы туристические сервисные услуги». По его словам, он много времени посвятил изучению истории этой местности и обнаружил, что сто лет назад в Карагие была вода. «На дне впадины было озеро, которое называлось Батыр. На полное высыхание Карагие ушло около 150 лет. Это показывает, что впадина герметична, а значит, способна удерживать большие массы воды». Ученый считает, что еще раньше Карагие была глубоководным заливом Каспия, примыкающим к морю в районе залива Курык. Проведенные там полевые исследования показали, что сейчас море и впадину разделяет четырехметровой высоты песчаный вал длиной около 400 метров. Устранив эту дюну, Карагие снова можно превратить в морской водоем.
Сейчас поверхность полуострова Мангышлак выжжена солнцем, там редки осадки. Но недавно — по геологическим меркам — тут было море. Это, к слову, позволяет любителям экстравагантных версий истории выдвигать самые фантастические гипотезы — вплоть до того, что в тех краях и была Атлантида.
Море по колено
Рукотворный залив обещает стать одним из самых глубоких водоемов Казахстана. А это позволит построить новый порт. Порт Актау мелководный — всего 7 метров. Там могут швартоваться суда водоизмещением не более 10 тысяч тонн. Чтобы перевезти 10 миллионов тонн нефти, например в Баку, требуется совершить тысячу рейсов. Кроме того, почти половину дней в году этот порт не работает по причине морского волнения. Из-за мелководья в шторм все корабли из гавани приходится выводить на рейд.
Строящиеся порты в Курык и Баутино — такие же мелководные и, строго говоря, представляют собой паромные переправы. Буркитбаев отмечает, что вся проблема Каспийского моря — в его мелководности. «При реализации проекта "Карагие" мы закладываем глубину запланированного к строительству порта от 15 до 30 метров. При этом ничего не копая», — подчеркивает ученый. И добавляет, что закрытый от морских волнений глубоководный порт способен функционировать 24 часа в сутки 365 дней в году. «Надо только решиться на заполнение впадины Карагие водой», — заключает автор проекта. Получается, Казахстану предлагается создать свой Персидский залив — как по части климата, так и для успешной транспортировки нефти.
Обломки торгового судна в пустыне, образовавшейся на месте Аральского моря
Фото: Игорь Михалев / РИА Новости
Вообще, земли вокруг Каспия и Арала по каким-то причинам вызывают зуд глобальных преобразований у ученых-мечтателей. Вспомнить хотя бы идею переброски рек в Среднюю Азию, возникшую еще в XIX веке. Известный советский геолог и писатель-фантаст Владимир Обручев представил такой проект Сталину. В 1950-х годах советские ученые рассматривали возможность переброски в Каспийское море (уровень которого тогда опускался) вод Енисея и Оби, а первые проекты такого рода относятся к началу XX века.
«Куда угодно, но перебросить»
В конце 60-х советская власть наконец решила осуществить давнюю идею. Научно-исследовательские институты работали над этим около 20 лет. Сопротивление проекту было одним из немногих и самых ранних проявлений общественной активности советского времени. Убежденный противник переброски рек, писатель Сергей Залыгин вспоминал об этом так: «Когда прибывает вода в Каспий, говорить о том, что ее надо перебросить с севера, — просто дикость. "Но мы перебросим тогда в Дон", — говорили они. Но зачем? Только потому, что нельзя в Каспий. Куда угодно, но перебросить».
В 80-х, хотя Аральское море уже высыхало, проект положили под сукно — у коммунистической партии были другие задачи. Идею возродили в начале 2000-х, причем сделал это... московский градоначальник Юрий Лужков. По каким-то причинам он близко к сердцу принял дефицит пресной воды в Центральной Азии.
Московский градоначальник написал письмо президенту России с предложением использовать 6-7 процентов общего объема вод реки Обь в качестве ресурса, продаваемого сельскохозяйственным и промышленным производителям России, Казахстана, Узбекистана и, возможно, Туркменистана. Для этого требовалось проложить канал от Ханты-Мансийска в Казахстан и Среднюю Азию. Его протяженность составила бы 2550 километров, ширина — 200 метров, глубина — 16 метров. По плану Лужкова, объем воды, забираемой из Оби, составит 27,2 кубических километра в год. Эта вода позволит дополнительно освоить 1,5 миллиона гектаров земель в России и 2 миллиона гектаров в Центральной Азии.
Вместо нефти
Свое предложение Лужков объяснил тем, что в наступившем веке проблема обеспечения пресной водой резко обострится и послужит главным источником глобальных конфликтов. Кроме того, по убеждению бывшего мэра Первопрестольной, пресная вода в XXI веке станет гораздо дороже нефти и будет продаваться на мировом рынке в сопоставимых с «черным золотом» объемах.
В 2007 году с проектом новой грандиозной комсомольской стройки выступил бывший первый секретарь компартии КазССР, а сейчас президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. «Этот канал станет мощным коридором выхода к морям всей Центральной Азии через Россию», — говорил глава республики. Казахстан выхода в мировой океан не получил, но шума заявление казахского лидера наделало немало.
По вариантам прохода трассы имелись два принципиально разных предложения. Первым предусматривалось строительство дублера существующего Волго-Донского канала, эксплуатируемого с 1952 года. Протяженность этого пути без учета морских участков — чуть больше тысячи километров с подъемом воды на высоту 88 метров. Второй маршрут — через Кумо-Манычскую впадину. Длина — около 740 километров, высота подъема воды — 51 метр. На российской территории оба варианта прохождения канала затронут пять регионов — Республику Калмыкию, Ставропольский край, Ростовскую, Волгоградскую и Астраханскую области. Несмотря на все экономические плюсы, главный из которых — прямая доставка каспийской нефти к европейским берегам, у канала есть противники. Они говорят, что его строительство нанесет существенный ущерб экологии региона.
Насколько реалистичны идеи Буркитбаева, особенно та, что касается искусственного моря, — вопрос к специалистам. Как и все проекты грандиозного преобразования окружающей среды он как минимум неоднозначен. Пока ни один из них не был реализован, и оценивать их пользу или вред можно только умозрительно. Но одно ясно: Каспий и расположенное рядом Аральское море по каким-то неведомым причинам вызывают у многих неудержимое желание реализовывать грандиозные водные проекты.