В конце мая СМИ сообщили, что против премьер-министра Армении Никола Пашиняна готовится очередной заговор. И речь не о «дворцовых интригах», а о самом настоящем военном перевороте. По некоторым данным, среди заговорщиков оказались генералы непризнанной Нагорно-Карабахской Республики. Да и сам Пашинян предупреждал об антиармянском заговоре и упоминал в связи с этим Карабах. К слову, местные вооруженные силы — это опытные боеспособные формирования, с которыми стоит считаться. Солдаты и офицеры здесь воюют не только на учениях — Карабах до сих пор пребывает в состоянии войны, здесь по-прежнему гибнут люди. «Лента.ру» побывала в непризнанной республике и разобралась в карабахских нюансах армянской политики.
Детали заговора раскрыла армянская газета «Жаманак». По ее информации, организатором стал бывший заместитель командующего армией обороны Нагорного Карабаха (или Республики Арцах) Самвел Карапетян, известный также как Оганесян. Карапетян якобы собрал карабахский генералитет и армянский олигархат в особняке неназванного армянского бизнесмена, и участники встречи «поклялись сделать все для свержения власти Никола Пашиняна». В числе заговорщиков газета назвала бизнесмена Самвела Алексаняна, бывшего депутата Национального собрания Армении от Республиканской партии — правящей партии при прошлом президенте Серже Саргсяне.
Самвел Карапетян назвал эти публикации «подлостью и дезинформацией»: «Раненный четыре раза на поле боя, потерявший сотни соратников военный не может выступать в роли раскалывающего армянское единство». Генерал сказал, что считает себя воином-освободителем, свою задачу видит исключительно в защите родины, а разными революциями и контрреволюциями он в жизни не занимался и заниматься не планирует.
Генерал ушел в отставку в апреле 2019 года. Тогда в своем обращении он обещал в случае опасности встать на защиту родины, «не теряя ни минуты». Отставка Карапетяна произошла на фоне попыток специальной следственной службы Армении вызвать его на допрос по делу о привлечении карабахских воинских подразделений к подавлению митингов в 2008 году. Тогда недовольные избранием Саргсяна вышли на улицы, и в ходе разгона акций протеста погибли люди.
По этому делу судят бывшего президента Роберта Кочаряна, обвиненного в попытке свержения конституционного строя. Тогда формально еще занимавший свой пост, он бросил силовиков на разгон протестующих. 18 мая 2019 года его со скандалом освободили из тюрьмы под поручительство нынешнего президента Арцаха Бако Саакяна и его предшественника Аркадия Гукасяна. После провозглашения независимости Нагорного Карабаха Кочарян был сначала депутатом Верховного совета, через год уже занял пост премьер-министра и главы комитета обороны, а с 1994 года руководил непризнанной республикой как президент. При нем создавалась армия и прошла знаменитая операция «Свадьба в горах» — захват стратегически важного города Шуши в мае 1992 года, в самом начале Карабахской войны. Поэтому в Карабахе Кочарян — герой войны и почитаемый человек.
В Армении же Кочарян — человек, покушавшийся на конституционный строй, коррупционер и политический противник Пашиняна. Из тюрьмы он отправил большое интервью, где публично пригрозил нынешним властям Армении объединением мощных оппозиционных сил и посоветовал готовиться к борьбе. Вину в подавлении протестов 2008 года он не признает — считает, что все сделал верно. После его освобождения люди по призыву премьера заблокировали суды, глава Высшего судебного совета, принявший решение о его освобождении, под давлением общественности подал в отставку, а Пашинян начал масштабные судебные реформы.
Сообщения об участии в заговоре карабахского генералитета резонанса в Армении не вызвали. В день выхода статьи секретарь Совета безопасности Армении Армен Григорян заявил, что у властей республики «есть опасения» по поводу возможного заговора, в котором прослеживается взаимосвязь внешних и внутренних сил. При этом Григорян оговорился, что открыто он говорить об этом не может.
Более подробно высказывался Пашинян, причем еще до выхода статьи в газете. По его словам, в Карабахе действуют его политические оппоненты, которые с помощью пропаганды пытаются устроить раскол в давних и добрых отношениях двух стран. Армянский премьер пообещал, что Ереван был и останется главным гарантом безопасности региона и примет «самые жесткие меры».
Нагорно-Карабахская Республика, населенная преимущественно этническими армянами, провозгласила независимость от Азербайджана в 1991 году. Баку с этим не согласился, и грянула война. 12 мая 1994 года руководители парламентов Азербайджана, Армении и Арцаха подписали Бишкекский протокол о прекращении огня, однако мир до сих пор не наступил — и с той, и с другой стороны продолжают гибнуть люди. Последний случай произошел 1 июня: карабахский солдат-срочник получил смертельное ранение в результате обстрела со стороны Азербайджана. Самым серьезным обострением стала четырехдневная война 2016 года, когда погибли сотни солдат с обеих сторон.
На переговорах Минской группы ОБСЕ сопредседатели Москва, Париж и Вашингтон предлагали Еревану и Баку различные варианты урегулирования конфликта — однако они не работают. В правительстве Нагорного Карабаха видят этому только одно объяснение: отсутствие за столом переговоров Степанакерта (столица Нагорно-Карабахской Республики). Посредниками там довольны и отмечают, что Минская группа осталась едва ли не единственной площадкой, где Россия, Франция и США проявляют полное согласие.
К Еревану в Степанакерте претензий не имеют, но считают, что его усилий мало: нужно лично отстаивать свои интересы, а в идеале — получить независимость и прекратить прятаться за спиной соседа. Ведь Россия, а за ней и все участники мирных переговоров признали республику стороной конфликта. «Так сейчас принято, что все уходят от ответственности, но мы хотим нести свою долю ответственности за мир в регионе и де-факто ее несем, только юридически это не зафиксировано», — говорит глава МИД Арцаха Масис Маилян.
Он пояснил, что в вопросе мирного урегулирования в карабахском конфликте существует пять основных проблем, которые все стороны признали ключевыми. Это статус Республики Арцах, региональная безопасность, территориальные претензии, проблемы беженцев и вопрос снятия блокады региона. «Все коммуникации в регионе заблокированы Азербайджаном и Турцией», — пояснил дипломат, и Ереван не может отстаивать их на нужном уровне. За все время переговорного процесса Бишкекские соглашения — единственный прогресс, считают в Степанакерте.
И дело тут вовсе не в недоверии к нынешним армянским властям. Напротив — и жители Нагорного Карабаха, и политики оценили тот факт, что премьер-министр Никол Пашинян приехал в Степанакерт на следующий же день после вступления в должность. И пусть в столице непризнанной республики нет официального представительства Еревана, это не мешает стабильным межведомственным, дипломатическим и деловым контактам.
Дело в том, что из пяти ключевых проблем Армения имеет прямое отношение только к военным вопросам, поскольку на международном уровне признана гарантом безопасности Арцаха. Остальные же вопросы — например, беженцы или территориальный — имеет смысл обсуждать только на двусторонних встречах с участием Степанакерта, считают в непризнанной республике. И именно поэтому настаивают как минимум на полноправном участии в переговорах.
«Речь идет о сфере компетенций. Мы в армянских выборах не участвуем, мандатом от граждан Арцаха Пашинян не обладает. Он и сам не готов выступать за народ Карабаха, и это правильно, — говорит глава карабахского МИД. — А у нас априори между Степанакертом и Ереваном не могут быть плохие отношения, они всегда будут хорошими, невзирая на то, какая партия во власти там или здесь».
В Армении с соседями полностью согласны по вопросам участия в переговорах. «Очень странно обсуждать нагорнокарабахский вопрос без Нагорного Карабаха», — считает премьер Никол Пашинян.
Он напомнил, что когда формат переговоров в рамках Минской группы ОБСЕ только сформировался, ни одна встреча не происходила без участия представителей Арцаха. Сейчас Ереван предпринимает различные шаги, чтобы вернуться к изначальным договоренностям по этому поводу, но пока безрезультатно. Пашинян считает ответственным за эту тупиковую ситуацию все того же Роберта Кочаряна — именно он вывел Нагорный Карабах из переговорного процесса в 1998 году, после того как перешел с поста главы непризнанной республики на пост главы Армении.
«Не имеет значения, насколько все были согласны с его позицией. Может быть, у него были какие-то аргументы, что он может [представить Степанакерт за столом переговоров настолько же эффективно, как если бы был главой республики]. Но сейчас реальность такова, что я как руководитель Армении не имею никаких аргументов, на каком основании я должен представлять Нагорный Карабах. Даже для сопредседателей [Минской группы ОБСЕ] эта позиция немного странная. Это не вопрос каприза. По конституции я могу представлять только свою страну», — поясняет он.
«Если кто-то считает по-другому — значит, он считает, что Нагорный Карабах — часть Армении. Если так, давайте это зафиксируем в документах. А раз Карабах — не часть республики Армения, я не могу говорить за него, как не могу говорить за другие страны», — добавляет армянский лидер.
Теми же причинами — стремлением к легитимности и соблюдению конституции — Пашинян объясняет свое недовольство попыткой арцахских политиков вытащить Кочаряна из тюрьмы (на момент разговора бывший президент Армении еще оставался под стражей). Оказывается, президент Саакян предупредил его о своих намерениях за день до подачи обращения в правоохранительные органы. «Чисто с моральной точки зрения я отношусь к просьбе Саакяна и Гукасяна нормально, но чисто с политической — возникают некоторые вопросы. Например, если будет дело в суде Нагорного Карабаха, я могу так же поручиться за кого-то?» — спрашивает он.
На вопрос, есть ли у Кочаряна и его сторонников шанс снова прийти к власти, Пашинян смеется и говорит: «Это же шутка».
В Нагорном Карабахе за делом Кочаряна, разумеется, следят — его портреты висят на аллеях героев рядом с военачальниками и лидерами духовенства. Однако у граждан непризнанной республики есть заботы поважнее политических игр: линия фронта на границе и устранение последствий двух войн 1990-х и 2016 года.
Последняя продлилась всего четыре дня, но стороны понесли серьезные потери. В отчете управления ООН по координации гуманитарных вопросов сообщается, что в результате обострения конфликта в Нагорном Карабахе погибли 33 человека, более 200 пострадали. Азербайджан же утверждает, что ликвидировал почти 400 бойцов противника, а сам потерял всего несколько десятков. Аналогичную информацию дают в карабахском Минобороны — более 300 солдат противника уничтожено, два десятка солдат со своей стороны убито.
В командовании мотострелковой военной части на территории Степанакерта говорят, что на передовой до сих пор опасно, потому что азербайджанцы регулярно ведут снайперские обстрелы и засылают диверсантов. А карабахцы, понятное дело, отстреливаются и ловят злоумышленников. «Нам-то самим ни к чему воевать. Мы обороняемся», — разводят руками военные.
Линия фронта находится всего в нескольких километрах от столицы республики, но в городе война ни в чем не проявляется — никаких солдат и военной техники. В сквере, по-московски благоустроенном светлой плиткой, фонтанами и аккуратными деревцами, гуляют компании молодых людей, мужчины в деловых костюмах и мамы с детьми. Мимо них по дороге идет плотный поток машин — причем, как и в Ереване, старенькие жигули чередуются с новенькими европейскими авто. Работают рестораны, магазины, даже банкоматы под вывесками армянских компаний. Руин в центральной части города не видно — сплошные стройки, и кажется, что новых многоэтажек уже гораздо больше, чем покосившихся деревянных домов и облезлых «панелек».
Правда, такое спокойствие царит только в столице. Например, город Шуши до сих пор наполовину в развалинах: какие-то дома уничтожены минометными обстрелами, какие-то просто брошены. В Шуше до XX века проживали и христиане-армяне, и, как утверждают местные, мусульмане-иранцы. Свидетельством тому служит мечеть, которая тоже пострадала от обстрелов. Ее восстанавливают наравне с христианскими храмами. «Это же культурное наследие. Мы к памятниками относимся с уважением», — говорят в Шуши. А такого народа, как азербайджанцы, по словам местных, раньше вообще не существовало.
По решению властей республики в Шуши перенесли несколько университетов, здания министерства культуры и другие ведомственные учреждения, открыли музей геологии и картинную галерею, где проводятся концерты и даже международные выставки. Таким образом власти надеются вернуть жизнь в город, откуда люди массово бежали во время войны. И, говорят, уже получается.
Не оправились от войны даже в самых тихих уголках Карабаха. В действующем монастыре Гандзасар — главном месте паломничества всех прихожан Армянской апостольской церкви — гостям показывают стену храма, покрытую мелкими выбоинами от осколков азербайджанских мин. Во дворике растет молодое дерево — на месте гибели солдата. Оно появилось в 2016 году после четырехдневной войны.
Еще один центр духовной жизни армян — Дадиванк — недавно открылся после реставрации. Настоятель монастыря пришел освобождать его вместе с карабахской армией. Оружия в руках, разумеется, не держал — сан не позволяет. Он рассказывает, что в годы советской власти, пока Карабах 70 лет находился под контролем Азербайджанской ССР, в монастыре жил пастух. Вся церковная утварь была разграблена, а стены храма покрылись черной копотью от разводившихся костров.
Но в монастыре совершенно не злятся по этому поводу — говорят, все вышло к лучшему: копоть скрыла древние фрески, и азербайджанцы, нетерпимые к любым памятникам христианской веры, не уничтожили их. Остались целыми и хачкары, дословно — крест-камни, скульптуры, украшенные резными крестами и орнаментами, искусство их создания зародилось в начале IV века, сразу после того, как Армения приняла христианство, и живо до сих пор.
«Простили ли мы Азербайджан за все содеянное, за резню, за обстрелы? Конечно. Мы христиане, мы всегда прощаем. Но мы не дадим им прийти сюда и уничтожить наши храмы, наши хачкары. Мы будем себя защищать», — говорит настоятель.
В Армении и Арцахе пока нет согласия по вопросу независимости непризнанной республики.
«Сейчас мы обеспечиваем нашу безопасность с помощью твердой силы, с помощью вооруженных сил. Как только мы получим международное признание, мы сможем использовать также политико-дипломатический путь», — заявляют в МИД Нагорного Карабаха.
«Статус Степанакерта — это вопрос, который мы ставили в армянской повестке всегда. Но он очень чувствительный. Мы должны исходить здесь из характера наших отношений с международным сообществом и нашего отношения к переговорному процессу. Я пока не считаю, что надежды решить этот вопрос переговорным, мирным путем не осталось. Нужно, чтобы все стороны конфликта этого захотели. Мы предлагаем повестку мира и отвергаем повестку войны, в этой атмосфере главное — создать условия для конструктивных переговоров», — говорит глава МИД Армении Зограб Мнацаканян.
Однако в чем обе страны единодушны, так это в вопросе защиты региона. Армянский дипломат подчеркивает, что для Еревана безопасность Арцаха не является дипломатической абстракцией, и 150 тысяч проживающих там граждан — это конкретные люди с абсолютно конкретными «экзистенциальными рисками».
«Годы войны — это более чем серьезное объяснение того, что значит "экзистенциальные риски". Ведь в 1992-1993 годах были ситуации, когда Карабах фактически мог перестать существовать. Тогда 40 процентов территории республики находилось под контролем Азербайджана, 40 процентов населения просто было вычищено. И продолжающееся нагнетание антиармянских настроений в Азербайджане, кульминацией которого стало обострение 2016 года, требует повышенной чувствительности к этим "экзистенциальным рискам"», — поясняет министр.
И Карабах, и Армения имеют достаточный потенциал, чтобы не только защититься, но и нанести ущерб противнику в случае очередного обострения конфликта в регионе. И, несомненно, политические проблемы бывших лидеров, какой бы они ни вызывали резонанс, тут же останутся в стороне, если дело дойдет до новой войны. На то есть основания как юридические, так и культурные, социальные, этнические и религиозные. Но обе стороны уверены: этот вариант развития конфликта будет иметь катастрофические последствия.