Идет четвертая неделя протестов в Белоруссии. После того как жестокие методы разгона мирных акций вызвали гнев мирового сообщества, власти скорректировали тактику — теперь на марши протеста они отвечают не пулями и гранатами, а угрозами, задержаниями и митингами в свою поддержку. Иногда мероприятия за и против Лукашенко проходят на соседних площадях, но их участники, несмотря на эмоциональный накал, умудряются мирно соседствовать. Специальный корреспондент «Ленты.ру» посетила самые многолюдные мероприятия сторонников и противников действующего президента и узнала, почему люди выходят под государственным или оппозиционным флагом, чего боятся и на что надеются.
Воскресным августовским днем у стелы «Минск — город-герой», где собрался самый первый после выборов митинг, должно было начаться масштабное шествие — «Марш свободы». Готовились к этому дню и власти, планируя свое мероприятие на площади Независимости.
По пути в центр Минска замечаю вереницу одинаковых автобусов и интересуюсь у водителя такси, кого там везут. «Почти все это бюджетники или работники госпредприятий. Они и поездами едут, — поясняет он, посмеиваясь. — У меня просто несколько знакомых едет под такой агиткой, поэтому я и знаю.
Главную площадь города заранее оцепили для митинга в поддержку Александра Лукашенко. На прилегающих улицах прячутся автозаки, грузовики с силовиками. Без тщательного досмотра на мероприятие не попасть: на входе меня, как и других случайных зрителей, тщательно обыскивают, людей с протестной символикой тут же разворачивают. А вот организованным группам из автобусов человек по 30-40 проход на площадь свободный.
Основная публика — люди среднего и пенсионного возрастов, женщины с хмурыми лицами, скучающие мужчины — толкаются под задорные песни вроде «Белая смородина, в поле василек», помахивая одинаковыми зелено-красными флажками. Иногда на сцену выходят депутаты, но их речи постоянно прерывают крики «Уходи!» проникших на митинг оппозиционеров. И каждый раз недовольных находят и выводят. Митинг тщательно охраняют.
Практически все участники не желают общаться с прессой, на просьбу ответить на парочку вопросов отводят взгляд и качают головой. Наконец, находится небольшая компания, согласная поговорить, — судя по горящим глазам, это люди, пришедшие сюда по доброй воле и с искренним желанием.
«Весь наш красивый город, инновационное развитие появилось благодаря президенту»,— с напором выдает мужчина в клетчатой рубашке. На мой вопрос об экономическом кризисе, который наблюдается в Белоруссии уже несколько лет, его собеседница с укором поясняет, что, мол, да, мы не богатые, «но не хотим стать еще более нищими после переворота». Их спутник делает неожиданное признание: «Если честно, мы и голосовали-то не за Лукашенко, но украинского сценария не допустим!» Но кто меня по-настоящему удивил, так это активистка-одиночка, отрицающая жестокости силовиков.
«А теперь стали нам раздавать указания из Литвы, из Польши, пытаются отобрать у нас страну! Да вы нас совсем за дураков держите?!» — она распаляется и уже кричит так громко, что оборачиваются все вокруг. И как же удачно, что в этот момент все разговоры стихают, люди замирают, и на трибуну поднимается Александр Лукашенко.
Национальный лидер заметно нервничает — сумбурная жестикуляция, рука с платком постоянно промакивает пот со лба. Он драматично и с напором выкрикивает привычные ему хлесткие фразы, многократно звучавшие с телеэкранов: что наступило время подумать о родине, которая «в опасности» и три дня «захлебывается в крови», что протестанты пытаются разделить Беларусь на два лагеря, следуя «указкам» из-за рубежа. Толпа скандирует: «За Батьку!», «Беларусь — это мы!» Пытаюсь продвинуться в первый ряд, чтобы сделать несколько фото, но это не просто. Несколько демонстрантов встают у меня на пути, а одна женщина и вовсе кричит: «Не дайте ей пройти! Она журналистка! Проверьте сумку, а вдруг у нее бомба!»
Сквозь толпу ко мне решительно движется крепкий мужчина в штатском с недобрым лицом. Понимаю, что дело плохо, ныряю в толпу и спешно пробираюсь к выходу. Отойдя от ограждения на приличное расстояние, наконец останавливаюсь, а буквально через полчаса с места проведения митинга потянулись люди и начали уезжать автобусы. Пора двигаться к стеле «Минск — город герой» на «Марш свободы».
Кстати. Через несколько дней в СМИ всплывет занятный видеоролик: на нем участники митинга, которых везут на одном из автобусов, разучивают кричалки вместе с координатором и репетируют совместное скандирование лозунгов, которые можно услышать на каждом провластном митинге.
На пути к стеле наблюдаю любопытное зрелище: смешиваются два потока митингующих — те, что за и против Лукашенко. Ни те, ни другие не проявляют агрессии, хоть и особого восторга по поводу встречи не испытывают. Пара человек, обменявшихся лозунгами, не в счет. Покидаю толпу с красно-зелеными флагами и вливаюсь в ту, что с бело-красно-белыми.
«У меня в стране они бы уже били друг друга. Но это миролюбие как часть вашего менталитета очень занятная черта», — говорит мне на английском стоящий справа парень. Оказалось, что он из Бельгии, а сюда приехал на обучение и попал в самую гущу событий. Атмосфера царит очень позитивная, этот контраст чувствуешь кожей после вязкой, напряженной и агрессивной обстановки на площади Независимости. Пришло много семей с детьми, пенсионеров, беременных женщин, люди надели светлые одежды и сплели венки. В воздух то и дело взлетают флаги и цветы.
По дороге люди заходят в крупный канцелярский и скупают там ватманы и краски, а потом садятся рисовать плакаты прямо в торговом центре с лозунгами вроде «Побеждает любовь», «Они погибли за мой голос», «Неважно, насколько чистый в стране асфальт, если тебя на нем бьет ОМОН». В том же районе замечаю на мосту растяжку в память о застреленном силовиками жителе Бреста. На прощание с ним накануне пришло много народа.
Жара стоит невыносимая, прохожие пытаются раздобыть воду в ближайших кафе и магазинах, но многие предприниматели побоялись наплыва покупателей и закрылись — или их об этом настойчиво попросили?
Однако, когда шествие сформировалось и двинулось по маршруту, выяснилось, что об этой проблеме заранее позаботились волонтеры: они подвезли и оставили на асфальте вдоль дороги целые упаковки бутылок с питьевой водой. Некоторые взяли на себя задачу ходить вдоль толпы и собирать мусор в огромные мешки. Шествие огромно, кто-то уже идет по проезжей части. Поражает размер бело-красно-белого даже не флага, а полотнища, которое держат с двух сторон более 10 человек.
— Я горжусь тем, что принимаю участие в этом митинге, — говорит мне с улыбкой молодая девушка в национальном костюме. Ее практически невозможно расслышать из-за лозунгов, которые люди вокруг скандируют во все горло.
К нашему разговору присоединяется молодой человек, говорит, что всегда ходил на протесты. «Все, что Лукашенко делал за время своего правления, — это запугивал людей, которые ему доверились. Он не образован, жесток. И все, чего он хочет, — это оставаться у власти. Он не заслуживает ни сочувствия, ни уважения у своего народа», — настаивает он.
А люди все стекаются и стекаются со всех окрестных улиц к стеле. Из чьей-то колонки доносится голос Виктора Цоя, ждущего перемен. Жители окрестных домов нашли свой способ выразить поддержку митингующим — вывесили на подоконниках бело-красно-белые флаги. Проезжающие мимо машины сигналят не переставая. Звонят все колокола находящегося неподалеку Красного костела, главного католического собора страны.
Перед собравшимися выступила с речью одна из лидеров протеста, член президиума Координационного совета оппозиции и соратница Светланы Тихановской Мария Колесникова. Она заявляет, что Лукашенко «утопил страну в насилии» и является главной угрозой как для белорусского народ, так и для независимости страны. В ответ люди синхронно скандируют «Убийца!» и «Трибунал!» так, что гудит земля.
Протестующие гуляли по городу еще несколько часов. Без задержаний не обошлось, но провели их максимально тихо: СМИ сообщили, что у ГУМа люди в гражданском остановили несколько человек и увезли в микроавтобусе без номеров.
С того дня — 16 августа — белорусский протест обрел новую форму. Если митинги противников власти и раньше проводились ежедневно, то теперь провластные мероприятия тоже стали делом привычным.
Их организует республиканское общественное объединение «Белая Русь» в разных городах. График расписан на пару дней вперед с указанием времени и места сбора. Координация протестующих по-прежнему осуществляется через соцсети и мессенджеры в локальных чатах, в известных Telegram-каналах оппозиции, например, Nexta live, вывешиваются только объявления о самых крупных акциях.
Интернет постепенно начали заполнять видео о попытках провокаций со стороны провластных митингующих, которые, например, демонстративно размахивали красно-зеленым флагом вдоль «цепей солидарности» — практически ежедневных женских акций протеста против насилия со стороны силовиков, проводящихся со дня последнего жестокого разгона митинга 12 августа. Кроме того, сторонники оппозиции постоянно отмечают явное сходство между своими акциями и акциями за Лукашенко. В этом я убедилась лично, и довольно быстро.
17 августа только что созданный Координационный совет оппозиции Белоруссии озвучил итоги первого заседания. По сути, ничего особенного они и не сказали, просто еще раз озвучили и так известные требования недовольных: прекращение насилия, освобождение всех политзаключенных и выплата компенсаций всем пострадавшим, проведение новых выборов. Но люди захотели собраться, чтобы отметить это событие. Не смутил их даже накрапывающий дождь. В Минске протестующие традиционно потянулись со всех концов к площади Независимости.
Я иду с ними и у одного из перекрестков замечаю примерно 15 дежурящих силовиков, а также припаркованный автозак, как будто демонстративно стоящий на самом видном месте, а не спрятанный у деревьев. Тем не менее люди не побоялись организовать собрание по принципу «открытого микрофона», то есть пригласили высказаться всех желающих. В основном выходящие говорят про неоправданную жестокость по отношению к мирному населению.
Вот перед толпой встает крепкий мужчина в коричневой куртке, рабочий. Он растерянно жалуется, что просто не понимает теперь, как общаться со своими давними знакомыми, служащими в правоохранительных и силовых ведомствах. Позже эту же мысль с волнением развивает женщина в длинном пальто. Всех говорящих снимают на камеры представители СМИ.
Параллельно сторонники Лукашенко тоже оперативно собрались на митинг в формате «свободного микрофона», но в другом районе. Добегаю и туда, но с трудом успеваю «под самый занавес», что называется — уж очень организованно разошлись люди, когда закончилась официальная программа. Картина мало отличается от того, что я уже видела 16 августа: все те же скучающие лица в глубине толпы и чуть более активные и живые, но несколько агрессивные ближе к сцене. Милиционеры тут присутствовали, но не для разгона, а в целях охраны. Как на подбор собрались представители бюджетной сферы: учитель, артистка театра, врач, журналист государственного издания.
Митингующие у микрофона, помахивая небольшими флажками, говорят, что протестующие против президента пытаются «вбить клин» в белорусское общество, звучат призывы «не идти за политическими марионетками». Выступающих поддерживают одобрительными возгласами активисты из первых рядов: «Пока мы едины — мы непобедимы!», «За Лукашенко!» Потом звучит государственный гимн. Собственно, на этом мероприятие и заканчивается.
А я решаю еще погулять по центру — недовольные властью всегда митингуют часами. И правда, толпа на площади Независимости практически не поредела с того момента, как я ее оставила. Женщина со светлыми волосами, убранными в хвост, заметила, что я легко одета, и пригласила к себе под зонт. Она — социальный работник и помогает пожилым людям. По ее мнению, власть захвачена и держится только на принуждении и силе оружия.
Перед уходом она тяжело вздохнула и обняла меня. Но уходят единицы — на площади вовсю продолжается уже свободное общение на тему происходящего в стране и звучат крики «Живе Беларусь». В тот вечер я увидела завораживающее зрелище: в моменты особого единения люди поднимали экраны телефонов, фонарики и зажигалки, и площадь превращалась в море огней и огоньков. Расходиться они начинают лишь после очередного выступления Марии Колесниковой в поддержку оппозиции.
Акции сторонников Лукашенко в очередной раз «мутировали» уже 21 августа. Власти решили добавить им больше интерактивности, видимо, им стало очевидно, что выбранная тактика не работает — протестующие как выходили в центры городов и «цепи солидарности» каждый день, так и выходят.
Возле ресторана «Лебяжий» в Минске стартует автопробег «За Беларусь». На парковку приехало более ста машин — как совсем дешевеньких, так и авто люкс-класса. Есть тут и байкеры под предводительством старшего сына Лукашенко Виктора, который, конечно, сильно уступает в популярности своему младшему брату Коле, допущенному в личную свиту президента, но тоже задействован в поддержке папы. Участники пробега выступают за «нынешнюю власть и за стабильность».
По Минску колонна двинулась в сопровождении машины ГАИ с зелено-красными флагами, из некоторых автомобилей доносилась новенькая песня «Саня останется с нами». На перекрестке с центральной улицей Машерова машинам заранее организовали «зеленый коридор». На проспекте Независимости встречается группа людей с государственной символикой в руках, несколько женщин несут красные и зеленые шары. Оказывается, такие вот мини-митинги раскиданы в разных частях города.
Но главным элементом праздника становится вертолет с государственным флагом, летающий над ЦУМом. Прохожие реагируют на него спокойно. Но по дороге домой я замечаю, как люди показывают это фото друг другу в новостной ленте с неодобрительной усмешкой.
По любопытному совпадению в этот же день противники действующей власти запланировали особую, масштабную акцию вместо традиционных митингов. О ней стало известно еще до того, как сторонники Лукашенко объявили сбор на автопробег. От местечка под названием Куропаты до изолятора на улице Окрестина протянулась «Цепь покаяния». Целью акции было напомнить о недопустимости пыток.
Символизм ей придали точки начала и конца людской цепи. Лесное урочище Куропаты известно как место массовых расстрелов, проводимых сотрудниками НКВД во время репрессий 1937-1940 годов. Изолятор на улице Окрестина печально прославился и получил прозвище «пыточной» совсем недавно — туда свозили избитых задержанных на первых протестах в Минске и продолжали мучить и избивать уже в камерах и коридорах.
«Мы проводим аналогию между тем, что происходило после этих выборов, и 1930-1940 годами. Это мирная акция против насилия. Я готова стоять здесь, сколько потребуется», — рассказала одна из держащихся за руки девушек в цепи. Участники обсуждают, что у того края цепи, что расположен возле изолятора, появились сотрудники милиции и снимают происходящее на камеры. Причин никто, конечно, не объяснил. Люди предполагают, что за этим последуют новые задержания.
После окончания акции в 20:00 многие захотели продолжить митинг традиционным собранием на площади Независимости. В тот день он прошел веселее обычного: для протестующих выступили уличные музыканты. Держась за руки, люди пели «Погоню» и «Паветраны шар». Песни чередовались с танцами, и все присутствующие казались счастливыми. Довольные слушатели окружили их, соединив в кольцо свои бело-красно-белые флаги.
После «Цепи покаяния» оппозиция объявила, что «Марш свободы» повторится уже в ближайшие выходные, 24 августа. Светлана Тихановская в честь 29-й годовщины провозглашения независимости республики записала видеообращение, в котором пригласила на марш в Минск жителей всех городов страны. Про масштабные акции в поддержку Лукашенко, которые прошли бы в тот же день, никто ничего не слышал, хотя ожидал. Потом-то стало ясно, почему, но обо всем по порядку.
У тех, кто откликнулся на призыв Тихановской, возникла проблема на въезде в Минск. «Силовики проводят операцию "Фильтр", интересуются, куда и с какой целью люди едут, кого-то разворачивают. Мои знакомые застряли, пока ехали с Молодечно», — жалуется один из протестантов, пока мы движемся в сторону площади Независимости. Вместе с другом они пытались придумать, как помочь своим проехать, но, судя по всему, безуспешно. Минский метрополитен уже традиционно под предлогом «обеспечения безопасности пассажиров» закрыл центральные станции, но люди с бело-красно-белыми флагами протеста идут пешком. Их очень много. Примечательно, что на этот раз некоторые захватили с собой сразу два флага — и оппозиционный, и государственный.
В итоге участников протеста на площади собралось столько, что толпа выплеснулась на прилегающие улицы. К слову, там же расположились и силовики — митингующие то и дело поражаются, что сегодня их в городе явно на порядок больше обычного. Везде разбросаны автозаки и военные грузовики, вокруг некоторых городских объектов натянули колючую проволоку, впервые за долгое время показались водометы и тяжелая бронированная техника. И все это просто стоит, никто никого не трогает.
Люди на площади Независимости без устали выкрикивают «Уходи!» и «Живе Беларусь!» Внезапно к ним присоединяется непривычный аккомпанемент: на здании горисполкома оживает громкоговоритель и просит всех разойтись. «Несанкционированное мероприятие... может быть применена сила...» — доносится сквозь рев толпы гнусавый голос. Его сменяют военно-патриотические песни, но и они не способны заглушить народ.
Кондитеры Минска подготовили приятный сюрприз возле Красного костела — митингующие подходят угоститься 80-килограммовым тортом «Красный бархат» в виде флага, украшенным изображением архангела Михаила в память обо всех пострадавших и погибших от рук силовиков. Выразить солидарность с ними минутой молчания было одной из главных целей акции. Но не проходит и 10 секунд тишины, как громкоговоритель снова скрипит и выдает советские песни. Разгоряченный народ бурлит.
Наконец шествие по городу начинается. Следующей точкой нашего маршрута должна стать стела «Минск — город герой», но по толпе проносится новость, что мы там останавливаться не будем и пройдем до гостиницы «Планета», что совсем рядом. Путь наш пролегает вдоль грузовиков с силовиками. Демонстранты кричат им «Позор!», те в ответ недовольно огрызаются «Мимо проходите!» Проходим мы и мимо музея Великой Отечественной войны, но он весь затянут колючей проволокой, люди в форме и масках выстроились черной шеренгой по всему периметру за металлическими ограждениями.
— Обрати внимание, между деревьями нет просветов. Они и там стоят, — ко мне обращается девушка, чью руку обвивает белая роза, и показывает в сторону парка.
Передо мной разворачивается завораживающая картина: протестующие и силовики стоят друг напротив друга всего в нескольких метрах. Люди пытаются подойти к ним ближе, пока в ситуацию не вмешиваются прибывшие на место члены Координационного совета оппозиции. Одна из руководителей Мария Колесникова встает между людским потоком и строем силовиков и направляет эту реку прочь. Кто-то замешкался, а кто-то виновато потупил глаза, отойдя в сторону.
Дело в том, что тогда еще не все успели прочитать об угрозах главы Минобороны Виктора Хренина. Накануне марша он заявил, что, если протестующие подойдут к объектам воинской славы и мемориалам Великой Отечественной войны, против них применят не милицию, а армию. Ведь бело-красно-белый флаг, под которым выходят протестующие сейчас, использовали коллаборационисты в годы войны. И несмотря на то что история этого символа гораздо древнее и сложнее, Лукашенко и представители власти называют его исключительно нацистским и обвиняют протестующих в антироссийских и радикальных настроениях.
Наконец появляется ясность, куда же пропали уже привычные красно-зеленые митинги в поддержку Лукашенко — он вышел поддержать себя сам. Силовики приходят в движение и внезапно устремляются куда-то в одном направлении, за ними едут автозаки и военные машины. То была кульминация дня, которую я, увы, наблюдала уже в вагоне метро в соцсетях. Во Дворец Независимости, он же здание правительства, к которому направлялось шествие, прибыл лично действующий глава государства со своими ближайшими соратниками, среди которых неизменно присутствует и 15-летний сын Коля. И прибыл максимально эффектно: на вертолете, с автоматом Калашникова — правда, без магазина — и в бронежилете. Не забыл Лукашенко вооружить и облачить в броню своего отпрыска.
В тот день президентский пресс-секретарь Наталья Эйсмонт попыталась обвинить протестующих в попытке штурма, но по видеозаписям с коптера ясно видно, что люди остановились на порядочном расстоянии от мощного оцепления Дворца и не проявляли агрессии по отношению к силовикам. Я просматриваю в метро раз за разом все эти видео, и вдруг пожилая женщина на соседнем сиденье, давно уже подглядывающая через плечо, начинает заливисто хохотать, утирая платочком морщинистые уголки глаз.
— Этот дурачок что, с автоматом вышел? Ой, умора! Ой, не могу! Эй, не, ну вы посмотрите! Ну не могу! — она призывает всех вокруг разделить с ней эти эмоции. И минуты не проходит, как весь вагон утыкается в телефоны и тоже начинает смеяться. Случайные попутчики, как старые друзья, показывают друг другу ролики, хлопают друг друга по руке и делятся своими соображениями о произошедшем, соревнуясь в остроумии.
***
Тогда, после второго «Марша свободы», я смотрела на эти по-детски радостные лица и вдруг остро осознала, как же простым белорусам нужна разрядка после тяжелых недель страха, неопределенности и борьбы — у каждого своей. И какое же мощное чувство единства объединяет их всех, смеющихся над тем, что на самом деле пугает и обескураживает.
Кажется, передышка закончилась. То шествие стало одной из последних мирных акций. Уже через два дня, 26 августа, ОМОН оцепил обычный протест на площади Независимости в Минске и запер десятки людей в Красном костеле. Католики Белоруссии выразили решительный протест и напомнили, что это незаконно, — и на следующий день ОМОН явился с автозаками и снова начал массовые задержания, пока без насилия.
Увозили не только митингующих, но и десятки журналистов, белорусских и иностранных, с последующим отзывом аккредитации и депортацией. Автор этого материала тоже побывала тогда в РУВД. А 29 августа, во время женского мирного шествия по Минску, произошло и первое за долгое время жестокое задержание — ОМОН остановил троллейбус, в котором могли находиться протестующие, ворвался и скрутил случайных людей.
Протестующие белорусы готовы и дальше стоять за мир в стране, справедливое наказание для мучителей и свое право быть услышанными. А вот у власти, кажется, терпения гораздо меньше. Остается только надеяться, что поток ужасающих историй из «пыточной» на Окрестина не возобновится.