Пандемия коронавируса, обрушившаяся на мир в начале 2020 года, повлияла на многие сферы жизни, и путешествия не стали исключением. После того как эксперты назвали туристов главными разносчиками инфекции, большинство стран закрыли границы и ограничили посещение достопримечательностей, многие авиакомпании приостановили полеты, турагентства обанкротились, а стюардессы и пилоты начали стремительно терять свои рабочие места. О том, какое влияние коронавирус оказал на сотрудников авиационной сферы, — в материале «Ленты.ру».
2020 год многими представителями туристической индустрии был признан худшим за многие десятилетия. Согласно подсчетам Международной ассоциации воздушного транспорта (IATA), под конец четвертого квартала убытки в отрасли суммарно должны были превысить 118 миллиардов долларов, а количество туристов, по данным Всемирной туристской организации (UNWTO), снизилось на 63 процента за первые полгода с начала распространения пандемии.
«Это разрушительный и неумолимый кризис. Авиакомпании сократили расходы на 45,8 процента, но их выручка снизилась на 60,9 процента. В результате перевозчики потеряют по 66 долларов на каждого клиента, который пользовался их услугами в 2020 году, а общий чистый убыток составит 118,5 миллиарда долларов», — высказывался о ситуации генеральный директор IATA Александр де Жуниак.
В общей сложности мировое туристическое сообщество лишилось примерно 460 миллиардов долларов из-за введенных на фоне COVID-19 ограничений, а некоторые страны, зависящие от прибывающих иностранцев, стали близки к разорению как никогда прежде.
Однако пандемия оказала разрушительное влияние не только на цифры и крупные корпорации, но и на отдельных живых людей. Помимо того что инфекция забрала жизни миллионов, она лишила работы многих сотрудников авиационной сферы. Так, еще в середине 2020 года в сети начали появляться многочисленные рассказы пилотов и стюардесс, которым пришлось временно пойти работать в супермаркеты или на заправки, чтобы выручить хоть какие-то средства.
Кроме того, некоторые члены экипажа нашли свое призвание и в более неожиданных профессиях — например, некоторые новозеландские бортпроводницы подались в стриптиз, а их британские коллеги начали оказывать пассажирам интимные услуги за деньги или продавать свои откровенные снимки на порталах для взрослых. Работы лишились и многие российские представители авиакомпаний — «Лента.ру» опросила отечественных бортпроводниц и выяснила, как потерю любимой должности переживали они.
Наталья, бывшая бортпроводница
Я была бортпроводницей три года. Профессия стюардессы всегда завораживала меня и давала много возможностей: путешествия, скидки на билеты для всей семьи и так далее. Я действительно любила работу, с гордостью носила форму и, как и коллеги, не думала, что в авиации будет такой сложный период.
Начало пандемии коронавируса на нас практически не сказалось. В феврале мы еще продолжали летать, у меня были заграничные командировки, и я даже успела сорваться в отпуск в Турцию к своему молодому человеку.
В марте Муса полетел в командировку во Вьетнам, обслуживать самолеты. Я собралась вместе с ним, и тут началось самое интересное. В одном самолете с нами летел заболевший коронавирусом. Тогда это были единичные случаи, и всех сразу посадили в отеле на карантин и взяли анализы.
Муса не мог ходить на работу, а у меня уже закончился отпуск, но мне не давали вылететь, пока не будут готовы результаты. Я просидела так восемь дней, и все это время от нас все шарахались, приносили еду под дверь, и никто даже не пытался прибрать наш номер или продезинфицировать его.
Прилетев, я снова оказалась на карантине (дважды, потому что мои пробирки с анализами разбили в больнице) и только потом вышла на работу. И поняла, как сильно все изменилось из-за пандемии, в том числе наши зарплаты. У бортпроводников они зависят от налета и командировочных, которые выдаются за заграничные рейсы. Но теперь у нас остались только внутренние рейсы, и их было очень мало.
Компания поддерживала нас, как могла, до последнего держалась за сотрудников и не вела речи о сокращениях. Бортпроводникам предложили взять отпуск без содержания, и мы согласились. Подрабатывали везде, где могли. Нам нужно было выживать, у многих были ипотеки, дети, кредиты, съемные квартиры...
Ситуация с авиацией в Турции была не лучше, с единственной разницей, что там сотрудников поддерживало государство. Муса, которого тоже отправили в отпуск без содержания, получал пособие около 40 тысяч рублей. У нас же подобных мер принято не было.
К счастью, в мае ситуация стала налаживаться, а летом мы работали практически в прежнем режиме, правда, без заграничных рейсов. В августе открыли Турцию, и я приняла решение улететь к жениху. Уходила из авиации с тяжелым сердцем, несмотря на то что работать в условиях пандемии было сложно.
Я живу в Турции уже четыре месяца. Пока тяжеловато, не понимаю местный менталитет и думаю, чем заняться дальше. Работаю сторис-мейкером у блогеров — монтировать сторис, сидя на берегу моря, не так уж плохо, честно говоря. Но для меня это больше хобби, которое превратилось в работу.
Пока у меня два варианта: получить гражданство, выучить язык и стать стюардессой в Турции или вернуться в Россию и поступить учиться на пилота — у меня есть шанс пройти по конкурсу. Жених, правда, относится к этому скептически. Зато мама поддерживает.
Муса же до марта в отпуске без содержания. Государственных выплат не хватает, потому он подрабатывает у своего отца, занимается деревообработкой. Потом, конечно, вернется в авиацию, потому что любит свою работу.
Большинство моих знакомых, которые ушли из авиакомпаний во время пандемии, сделали это не только из-за ситуации в мире. Они просто поняли, что устали, исчерпали себя, и пора сделать паузу. Во время изоляции многие принялись развивать свои таланты — одна девушка стала фотографом, другая — мастером маникюра. Они просто нашли себя в другом.
Ася, бывшая бортпроводница
Я проработала в авиации около шести лет. Три года в международном аэропорту города Волгограда и еще столько же в качестве бортпроводника. Работа была интересная: всегда новые коллеги, новые направления, новые люди.
Во время пандемии я, как и многие другие, ушла через «естественный отбор». Проще говоря, нас было много, а рейсов и направлений — катастрофически мало. Если раньше мы летали по 10-17 рейсов в месяц, теперь, чтобы разделить работу равномерно на всех, — всего по два-три. А ведь нам нужно было на что-то жить, снимать квартиры. Я иногородний работник, таких сложившаяся ситуация «выжила» сама.
Я понимала, что ловить уже нечего, и неизвестно, когда все нормализуется, но мое сердце обливалось кровью. Не хотела терять работу, которой я отдала много времени и сил. Уволилась из аэропорта и сорвалась в Москву — в никуда, потратив много денег на переезд. Но в итоге все получилось — я же стала той, кем мечтала быть. А теперь приходилось делать сложный выбор.
На четвертый раз коллегам не удалось меня отговорить, и я написала заявление. Все отделение сожалело о моем уходе, и по глазам было видно, что они надеялись на мое возвращение. Не говорю о том, что я незаменимый сотрудник. Просто я была преданна авиации и всегда работала на совесть.
Конечно, я скучаю по небу и часто думаю о том, чтобы вернуться в профессию, но куда? В никуда возвращаться не хочется. Может быть, позже, когда мир авиации поднимется с колен.
Наталья, бывшая бортпроводница
На мой уход из авиации повлияла не только пандемия, хотя она, пожалуй, и сыграла решающую роль. Я проработала около двух лет и по контракту должна была еще год, иначе назначают штраф, ведь компания оплачивала нам обучение. Но меня это не испугало — я выплатила 40 тысяч рублей и ушла.
Весной, когда началась пандемия, я уехала на сессию в Ростов-на-Дону, все обдумала, а затем вернулась в Москву и уволилась без всяких сомнений. В авиации тогда чувствовалась страшная безысходность: рейсов стало мало, зарплаты снизились в три раза. Если раньше стюардесса могла заработать 100 тысяч рублей, то сейчас 30, а на эти деньги в Москве не проживешь.
Подруги, с которыми я работала, сразу начали искать подработки. Одни принялись развивать блоги, другие начали преподавать английский, работать массажистками. Многие от безысходности просто устроились курьерами.
Я же улетела в Турцию и живу здесь уже полгода. Помогаю маме с семейным бизнесом — салоном красоты, учу турецкий язык, хочу в будущем преподавать, открыть языковую школу. Работать на себя мне нравится больше, чем в компании: нет постоянного страха что-то сделать не так, сказать что-то не то и получить выговор.
Я не скучаю по авиации. Когда устраивалась в авиакомпанию, были совсем другие ожидания: кажется, что сейчас получишь работу мечты, а на самом деле — тяжелый график и проблемы со здоровьем. Ты можешь летать каждый день, приходить домой и вообще не понимать, что происходит. Расписание мы знали только на пару дней вперед, поэтому не могли ничего планировать. А я занималась танцами и ездила на соревнования.
А еще после длительных рейсов трудно восстанавливаться, времени на это просто нет. Работа стюардессы на самом деле тяжелая, просто пассажиры об этом не догадываются, глядя на улыбающихся девушек в форме.
Дарья, бывшая бортпроводница
Я потеряла работу в начале апреля. У меня истек двухлетний контракт, и авиакомпания отказалась его продлевать из-за сокращения рейсов. Было обидно до слез, а коллеге, которой сообщили о том же, вообще стало плохо, и она уехала домой. Но в такой ситуации оказались многие бортпроводники, ничего не поделаешь.
Уже почти не верила, что когда-нибудь получу эту работу, как вдруг пришло приглашение на повторное собеседование. И все прошло успешно, меня взяли! Началась жизнь в авиации: постоянная смена мест, командировки, пассажиры, новые коллеги. Сейчас, спустя несколько месяцев, я могу назвать это самым любимым в профессии.
Я пыталась найти работу «на земле». Была администратором в салоне красоты, консультантом в магазине техники, администратором в зоосалоне, но все это не то. Все скучно, однообразно: встаешь с утра, едешь одним и тем же маршрутом, общаешься с одними и теми же людьми, пытаешься подружиться с коллективом...
Поэтому я постоянно мониторю вакансии и жду, когда все наладится, возобновится авиасообщение, откроются рейсы, и мы снова будем нужны авиации. С приходом пандемии мир будто остановился, и мы ощутили это как никто другой. Остается ждать, когда все станет по-прежнему.