Больше сорока ведущих климатологов мира написали письмо руководителям Северной Европы. Ученые предупредили: из-за глобального потепления может измениться то, что в науке называют Атлантической меридиональной опрокидывающей циркуляцией (АМОЦ). Проще говоря, те течения океана, которые сегодня проходят через Атлантику, изменятся. Авторы письма уверены, что последствия будут катастрофическими и планета погрузится в хаос. В связи с этим «Лента.ру» решила побеседовать с известным российским ученым, ведущим научным сотрудником Пущинского научного центра биологических исследований РАН, климатологом и биофизиком Алексеем Карнауховым. Он объяснил, могут ли сбыться прогнозы, описанные в этом письме, и оценил шансы человечества предотвратить грандиозную беду.
«Лента.ру»: Алексей Валерьевич, прогноз авторов этого письма выдержан в жестко алармистском духе. Дела в самом деле обстоят настолько плохо?
Алексей Карнаухов: Прогноз о возможности такой резкой перестройки течений и влиянии этого процесса на климат в Европе я опубликовал еще в 1994 году в одном из российских журналов. В 1999 году мы с коллегами подготовили более подробную статью, в которой предположили, что глобальное потепление может ускорить наступление очередного ледникового периода. Дело в том, что в прошлом такие перестройки течений происходили в Северной Атлантике неоднократно. В результате климат менялся с межледникового на ледниковый и с ледникового на межледниковый. За последние 100 тысяч лет таких изменений было порядка 30.
— Но как связаны климат на планете и природа течений в океане?
— Самая понятная аналогия — это пуск горячей воды по батареям центрального отопления в холодное время года. В доме становится куда теплее, чем на улице. В Северной Атлантике тоже есть свое «центральное отопление» — система течений, которые несут тепло из тропиков в полярные области и фактически греют всю Европу. Они создают там уникальный теплый климат. Чтобы понять, насколько он уникальный, давайте сравним ситуацию в Санкт-Петербурге и на южной оконечности Гренландии, которая лежит примерно на той же самой широте, что и Санкт-Петербург. В российской Северной столице мы наблюдаем нормальную погоду. Люди выращивают яблоки, картофель… В принципе можно жить. Летом даже загорают. А что происходит в Гренландии? Ледяные торосы (нагромождения льда высотой в несколько десятков метров — прим. «Ленты.ру»), белые мишки, айсберги, тюлени, моржи. Иными словами, Арктика.
И эта разница обусловлена тем, что воды Гольфстрима, которые в районе Гренландии уже называются северо-атлантическим течением, а потом еще и Норвежским, обогревают в большей степени Европу (и европейскую часть России), нежели Гренландию.
Почему? Потому что господствующие западные ветры умеренных широт несут тепло вод Гольфстрима в основном на восток. Как следствие, у нас теплый климат почти по всей Европе. Посмотрите на районы Сибири, расположенные на той же широте: например, Петропавловск-Камчатский расположен примерно на широте Лондона — но насколько отличается погода в этих двух городах!
— Что случится с Европой и конкретно с нашей страной, когда течения начнут меняться? Это будет похоже на ситуацию, скажем, VI века, когда из-за похолодания началось Великое переселение народов, драматичным образом сказавшееся на судьбе Западной Римской империи?
— Сейчас в Европе живет куда больше людей, чем жило во времена античности. А значит, и последствия изменения АМОЦ будут куда более серьезными. Сегодня разница между Гренландией и европейской частью России очень большая. Результаты бурения гренландского льда показали, что в прошлом, когда нарушалась картина течений, в самой Гренландии становилось на десять градусов холоднее.
Но не в современной Гренландии, а в той, которую мы будем наблюдать после отключения АМОЦ. Иными словами, в Санкт-Петербурге станет холоднее, чем в нынешней Гренландии.
— А что касается остальной России — какая судьба ее ждет в случае изменения АМОЦ?
— Самые сильные последствия испытает на себе европейская часть России, где станет гораздо холоднее. Не исключено, что значительный процент этих территорий станет непригодным для жизни, и людей придется массово переселять. Это же касается Европы, Скандинавии, Прибалтики, Германии.
Я думаю, что южные регионы останутся пригодными для проживания. Климат на Дальнем Востоке изменится не сильно. Но в целом в мире станет теплее. Сегодня течения Северной Атлантики не только обогревают Европу, они немного охлаждают тропики. То есть глобальное потепление продолжится, но контрасты усилятся. На экваторе станет жарче, а в Европе — холоднее.
— Вы сказали, что в прошлом течения уже перестраивались. Когда произошло последнее и какими были последствия?
— Последний ледниковый период закончился примерно 11,5 тысячи лет назад. После этого в Европе установился стабильный межледниковый климат. Когда-нибудь он может снова стать ледниковым. Но в результате глобального потепления мы можем серьезно ускорить этот процесс.
— За счет чего?
— Дело в том, что из-за глобального потепления тают льды Гренландии. Образуется огромное количество пресной воды. Она попадает в Северную Атлантику и влияет на картину течений, которая может резко измениться. Это предположение мы высказали достаточно давно. Но, к сожалению, не получили финансирования для того, чтобы подготовить точный прогноз.
Сделанные в 2000 году грубые оценки показали, что описанный в нашей статье сценарий может реализоваться через 50 лет с вероятностью около 50 процентов. То, что происходит с климатом последнее время, убеждает меня в том, что этот прогноз верен. Пока система северо-атлантических течений имеет определенный запас прочности, так что на несколько лет стабильного климата мы можем рассчитывать.
А вот 10-15 лет гарантировать нельзя. На отрезке в 30 лет это уже очень высокая вероятность перестройки течений. А через 100 лет, если мы не примем никаких мер по сдерживанию глобального потепления, есть практически стопроцентная вероятность, что картина течений в Северной Атлантике изменится. Потому что скорость таяния ледников Гренландии увеличивается. И чем больше пресной воды попадает в океан, тем выше вероятность наступления нового Ледникового периода.
— Чтобы понять, какое значение АМОЦ имеет для нас сегодняшних, не обойтись без экскурса в историю. Какую роль северо-атлантическая циркуляция сыграла в нашем прошлом?
— Резкая смена течений сформировала нас — тех, кого мы называем современным человеком разумным. Наше возникновение как раз и произошло за последние 100 тысяч лет. Представьте себе, что у вас хороший климат, благоприятные условия, человек расселяется на больших территориях. А потом вдруг климат резко меняется. Огромное количество людей попадают в непростые условия борьбы за жизнь. И среди наших предков происходил очень жесткий отбор на способность думать, предвидеть, оказывать взаимопомощь, так как в одиночку в тех условиях было не выжить. А вот то, что последние 11,5 тысячи лет был спокойный стабильный климат, позволило человеку развиваться дальше — до современного уровня.
— Когда ведешь дискуссии с климатическими скептиками, то даже если получается убедить их в том, что глобальное потепление реально и виноват в этом человек, они обращаются к последнему аргументу: «Да, все плохо, но мы не можем ничего сделать, так как масштаб происходящих событий чересчур грандиозен». На ваш взгляд, у нас есть шанс что-то изменить и, например, повлиять на судьбу того же АМОЦ?
— Если говорить о нынешнем состоянии человечества, то складывается впечатление, что оно вообще ничего не может сделать. Сегодня элиты прежде всего ориентированы на решение своих сиюминутных конкурентных задач вместо того, чтобы объединять усилия и бороться с изменением климата. Человечество должно научиться решать политические проблемы, чтобы прекратить мелкую грызню. Это первое. Второе — технически мы вполне можем не допустить перестройки течений в Северной Атлантике.
— Жечь поменьше ископаемого топлива?
— Речь идет не о прекращении выбросов углекислого газа. Люди уже выбросили его столько, что глобальное потепление продолжится, даже если мы немедленно прекратим насыщать атмосферу CO2. Просто в силу инерции, которую мы набрали.
Для предотвращения перестройки течений в Северной Атлантике нужны крупные геоинженерные проекты. Например, в прошлом был проект переброски части стока сибирских рек на юг. Перестройка течений происходит из-за изменения солености вод океана.
Но Гренландия — не единственный виновник опреснения океана. Сибирские реки тоже вносят свой вклад. Енисей, например, несет в океан примерно такое же количество пресной воды, как и тающие льды Гренландии. Но Енисей делает это постоянно. И мы можем остановить распреснение вод океана, если перенаправим часть пресной воды из сибирских рек в бассейн Аральского моря.
Но прежде чем начинать реализацию такого проекта, необходимо выполнить колоссальный объем расчетов, построить детальные модели, которых в настоящее время нет. И, к сожалению, финансирования тоже.
— Может быть, когда ситуация помрачнеет так, что закрывать глаза на нее уже будет нельзя, отношение к проблеме изменится?
— Оно должно измениться как можно скорее. Тем более что перестройка течений в Северной Атлантике — это не самое страшное, что может случиться с нашим климатом.
Остается надеяться, что если перестройка течений произойдет, то это вправит мозги нашим элитам (и российским, и мировым), и они поймут, что надо принимать по-настоящему серьезные меры.
— Вам не кажется, что пока ситуация больше напоминает фильм «Не смотрите наверх»? Все говорит о приближающейся катастрофе, но те, от кого зависит ее предотвращение, пытаются уверить человечество в том, что все в порядке?
— В точку! Все обстоит именно таким образом. На 100 процентов!