«Мы показали, что будем убивать» Как «Правый сектор» стал главной неонацистской группировкой Украины и объявил войну государству?

В четверг, 23 января, Верховный суд России признал «Правый сектор» — одну из самых известных в мире украинских националистических группировок — террористической организацией. Созданное в 2013 году движение провозгласило своей целью построение «украинского соборного национального государства», в котором, как заявляли его идеологи, не будет места «наследию московской империи», русскому языку и даже этническим русским. Эти радикальные идеи «Правый сектор» пытался реализовать на практике, особенно усердно — в 2014-2016 годах. Участники движения стояли за убийствами пророссийских активистов в Харькове и Одессе, обвинялись в военных преступлениях в Донбассе, готовили теракты в Крыму и устраивали жестокие расправы над оппозиционными политиками. Именно благодаря усилиям радикалов лозунги «Слава Украине! Героям слава!» и «Украина превыше всего!» из маргинального наследия стали официальной идеологической основой государственного курса. «Лента.ру» разбиралась, как зародилось самое опасное и радикальное движение в истории современной Украины, почему лидеров «Правого сектора» считают главными разжигателями войны в Донбассе и что сейчас происходит с некогда могущественной группировкой.

К середине ноября 2013 года протесты на площади Независимости в Киеве практически угасли. От нескольких тысяч демонстрантов, собравшихся выразить несогласие с отказом президента Виктора Януковича подписать Соглашение об ассоциации с Европейским союзом (ЕС), уже через неделю в палаточном лагере на площади осталось не более 300 человек.

Казалось, что Евромайдан проиграл. Оппозиционные лидеры — Арсений Яценюк, Виталий Кличко и Юрий Луценко — не смогли объединить своих сторонников, а организовать полномасштабное противостояние на улицах тем более не представлялось возможным. Уже 29 ноября организационный комитет Евромайдана объявил о самороспуске, закрепив у оппозиции ощущение неизбежного поражения.

Ночью силы правопорядка жестоко разогнали немногочисленных протестующих, применяя дубинки и избивая собравшихся ногами. Десятки людей пострадали и оказались в больницах. Новости о насилии над безоружными гражданами мгновенно вызвали шквал негодования — даже среди тех, кто до этого оставался равнодушен к протестам.

Уже 1 декабря 2013 года протесты охватили столицу с новой силой: в центр Киева вышло до 500 тысяч человек. Многие из них присоединились к радикалам, организовавшись в вооруженные «отряды самообороны». То, что начиналось как рядовая акция протеста, обреченная угаснуть, разгорелось в политический кризис, который разделил Украину навсегда.

«В неравной схватке с мусорами»

До разгона палаточного городка в ночь на 30 ноября главным требованием протестующих было подписание Соглашения об ассоциации Украины с ЕС. Но уже на следующий день тональность лозунгов резко изменилась: на улицах зазвучали призывы к отставке правительства и президента, разрыву отношений с «метрополией» и реабилитации «украинских героев» — нацистских коллаборационистов времен Второй мировой войны.

На последних пунктах особенно настаивали представители националистических движений, которые увидели в протестах идеальный повод для начала «национальной революции».

Изначально «Правый сектор» был неформальной коалицией, объединявшей активистов УНА-УНСО (Украинская национальная ассамблея — Украинская народная самооборона, организация признана экстремистской и запрещена в России), «Тризуба» имени Степана Бандеры (признана экстремистской и запрещена в России), «Социал-национальной ассамблеи — Патриоты Украины» и футбольных фанатов. Однако неспособность «умеренной» оппозиции эффективно координировать протест вскоре сделала эту группу мощной самостоятельной силой.

Во главе движения оказался Дмитрий Ярош — бывший лидер «Тризуба» и радикальный националист, который в те дни был еще мало известен широкой публике. Символом нового движения стал красно-черный флаг, подчеркивавший преемственность идей ОУН-УПА (Организация украинских националистов — Украинская повстанческая армия, запрещенные в России экстремистские организации).

Националисты не только призывали демонстрантов к активным действиям против правоохранителей, но и подавали им пример. 1 декабря 2013 года они спровоцировали вооруженные столкновения в правительственном квартале. Радикалы пытались штурмовать здание Администрации президента, прорвать милицейское оцепление с использованием строительной техники и захватить Дом профсоюзов и здание Киевской городской администрации.

Несмотря на заявления парламентской оппозиции, что подобные действия совершали «провокаторы» по указанию властей, националисты никогда не отрицали своей причастности к беспорядкам. Наоборот, они гордились этим и утверждали, что их действия стали началом настоящей революции.

«Правый сектор» стал не просто координационным центром всех вооруженных групп, но и боевым авангардом Евромайдана. Националисты организовали тренировки и набор добровольцев в сотни самообороны — импровизированные формирования, созданные для защиты палаточного лагеря в центре Киева.

Самооборона быстро превратилась в подобие полноценной армии. Каждая сотня включала от 70 до 150 человек и делилась на десятки со своими командирами. Уже в декабре 2013 года сформировали 17 сотен, а к завершению протестов их насчитывалось 39. На пике противостояния под знаменами самообороны собралось до 12 тысяч человек.

Заместитель коменданта Майдана Андрей Левус называл эти отряды «революционной армией».

Для националистов евроинтеграция была лишь инструментом для достижения собственных целей, которые кардинально отличались от устремлений большинства протестующих. Радикалы не разделяли симпатий оппозиции к Европейскому союзу. Они опасались, что Запад навяжет Украине либеральные ценности, несовместимые с традиционной украинской идентичностью.

С самого начала радикальные националисты не доверяли «системным» лидерам вроде Арсения Яценюка, Юлии Тимошенко или Петра Порошенко. Их раздражали попытки оппозиции найти компромисс с властью, которые они считали предательством революционных идеалов.

Без единой стратегии Евромайдан стал ареной столкновения различных видений будущего Украины — от проевропейской демократии до националистической революции.

«Правый сектор» уже играл ключевую роль в организации боевых отрядов Евромайдана, однако многие украинские либералы и СМИ первое время предпочитали игнорировать его существование.

27 января лидеры «Правого сектора» — Дмитрий Ярош, главный командир «Тризуба» Андрей Стемпицкий и заместитель председателя УНА-УНСО Николай Карпюк — выдвинули властям свои требования, которые шли вразрез с официальными целями Евромайдана.

20 февраля Дмитрий Ярош встретился с Виктором Януковичем лично и, по его словам, отказался от предложения президента о перемирии.

Уже через два дня власть пала.

Националисты сдержали обещание: несмотря на подписанное между властью и оппозицией соглашение об урегулировании кризиса, они ворвались в правительственные учреждения, категорически отвергая любые уступки. К тому моменту милиция и внутренние войска уже покинули центр Киева.

«Мы вынуждены брать оружие сами»

В новой политической реальности «Правый сектор» стремился занять ведущую позицию в силовом блоке.

Дмитрий Ярош, заявивший о своем участии во внеочередных президентских выборах, именовал себя главнокомандующим «Правого сектора». Это заявление имело под собой основания: именно радикалы, а не умеренные переговорщики от оппозиции сыграли ключевую роль в свержении власти «Партии регионов» и бегстве Виктора Януковича.

Дмитрий Ярош и его соратники прекрасно понимали, что в условиях хаоса и анархии, захлестнувших страну, новые власти рано или поздно обратятся за поддержкой к националистам.

Присоединение Крыма к России в апреле 2014 года стало сигналом для националистов: традиционные силовые структуры — Вооруженные силы Украины и Министерство внутренних дел — больше не могут эффективно защищать территориальную целостность страны.

Радикально настроенные патриоты оказались единственной реальной опорой власти в борьбе с пророссийскими протестами: они не боялись убивать и умирать за идею, были готовы, в отличие от своих «умеренных» коллег, запачкать руки в крови.

Одним из самых шокирующих эпизодов стало нападение бойцов «Правого сектора» на сторонников Антимайдана из Крыма. Это произошло в ночь с 20 на 21 февраля 2014 года в городе Корсунь-Шевченковский Черкасской области. Нападавшие, вооруженные палками, ружьями и «коктейлями Молотова», атаковали автобусы с активистами. Стекла были разбиты, пассажиров вытащили на улицу, поставили на колени в грязь и избили.

Участие в нападениях на пророссийских активистов в Харькове и Одессе весной 2014 года в «Правом секторе» не только не скрывали, но и открыто заявляли об этом, подчеркивая свою решимость бороться с «сепаратизмом» любыми методами.

Одним из наиболее резонансных эпизодов стало противостояние 14 марта 2014 года на Рымарской улице в Харькове. Радикалы вступили в конфликт с представителями бойцовского клуба «Оплот», в результате чего погибли двое его членов.

Еще более активную деятельность радикалы развернули в Одессе, где создавались специальные группы для подавления пророссийских протестов. Лидер местной ячейки «Правого сектора» Сергей Стерненко участвовал в нападениях на сторонников федерализации, в том числе и в сожжении палаточного городка на Куликовом Поле и массовом убийстве в Доме профсоюзов 2 мая 2014 года.

При этом еще в конце апреля Дмитрий Ярош заявил, что борьба переходит на новый уровень — противостояние с «сепаратизмом» перерастает в полномасштабную войну. Он открыто обратился к исполняющему обязанности президента Александру Турчинову с просьбой вооружить гражданские добровольческие формирования.

На пути к войне

В апреле 2016 года на тот момент уже бывший лидер «Правого сектора» и депутат Верховной Рады Дмитрий Ярош сделал неожиданное признание. Он подтвердил, что в апреле 2014 года именно члены движения по прямому приказу властей первыми из украинских военизированных формирований вступили в вооруженное противостояние с ополченцами под Славянском. Это, к слову, объясняет появление на месте событий его знаменитой визитки, новости о которой украинские СМИ окрестили тогда «российской пропагандой».

На протяжении почти двух лет они отрицали свое присутствие на поле боя.

Боевые действия в Славянске начались 12 апреля 2014 года, когда ополченцы под командованием Игоря Стрелкова (Гиркина) захватили ключевые административные здания города и объявили о выходе Донецкой области из состава Украины. Это стало шоком для властей страны.

Уже на следующий день, 13 апреля, боевики «Правого сектора» — около 150 человек — прибыли в город для участия в силовой операции. Однако ополченцы быстро вытеснили их из города.

Уже 16 апреля руководитель информационной службы «Правого сектора» Борислав Береза сообщил о направлении в регион еще двух подразделений боевиков.

Ночь на 20 апреля стала переломной. На блокпост ополченцев у села Былбасовка при въезде в Славянск было совершено вооруженное нападение. Произошло первое серьезное боестолкновение с жертвами с обеих сторон.

Представители ополчения обвинили в нападении «Правый сектор» — на месте боя остались многочисленные улики, в том числе две сгоревшие машины нападавших, оружие (включая немецкий пулемет времен Второй мировой войны), прибор ночного видения, карты, деньги, личные вещи. В том числе знаменитая «визитка Яроша».

В ответ Служба безопасности Украины заявила, что это была провокация, «совершенная российскими спецслужбами». В «Правом секторе» категорически отрицали свою причастность к событиям — и тогда, и долгое время спустя.

Нежелание ссориться с силовиками, которые всего за месяц до этого устранили одиозного Александра Музычко (Сашко Белого), одного из лидеров «Правого сектора», а также предстоящие президентские выборы, вероятно, определили мотивы националистов отрицать свою причастность к развязыванию войны.

Однако позднее Дмитрий Ярош признал участие своих бойцов в операции и заявил, что задание получил лично от исполняющего обязанности президента Украины Александра Турчинова.

Целью операции была диверсия: отряд националистов должен был вывести из строя трансформатор радиовышки под горой Карачун, чтобы остановить трансляцию «российской пропаганды». Помимо официальных задач, у националистов были и свои мотивы — стремление предотвратить возможные пророссийские акции в Днепропетровске (нынешний Днепр), в котором хозяйничал их негласный спонсор, олигарх Игорь Коломойский.

В мае 2018 года это подтвердил бывший командир 23-й сотни самообороны Виктор Панаско, в которую входили бойцы «Правого сектора».

Именно эта операция дала старт не только мощной информационной войне (#визиткаЯроша украинские журналисты до сих пор называют главным фейком российской пропаганды), но и положила начало активной фазе боевых действий в Донбассе.

Война против всех

Сторонники федерализации изначально ограничивались захватом административных зданий, но сохраняли готовность к диалогу с властью.

При этом поначалу Вооруженные силы Украины отказывались применять оружие против своих сограждан ради укрепления власти, пришедшей в результате Евромайдана. Чтобы эскалировать конфликт, политикам пришлось опираться на радикальных националистов, включая бойцов «Правого сектора».

Этот шаг оказался результативным: «добробаты» быстро стали активным элементом вооруженного противостояния.

К июню 2014 года в «Правом секторе» заявили о полной поддержке новоизбранного президента Петра Порошенко в вопросах «объединения и сохранения Украины» и выразили готовность мобилизовать свыше пяти тысяч человек при условии обеспечения их вооружением и логистикой.

В его состав вошли «Батальон ОУН», 5-й отдельный (Донецкий) батальон, 7-й отдельный (Хмельницкий) батальон, а также подразделения иностранных наемников, такие как тактическая группа «Беларусь» и чеченский батальон имени шейха Мансура.

По некоторым данным, организация имела до полутора десятков резервных батальонов, развернутых по всей территории Украины.

«Добровольческий украинский корпус» принимал участие в боях за Авдеевку, Красногоровку, выполнял задачи в Донецком аэропорту и прилегающем поселке Пески.

Один из самых резонансных случаев произошел 13 августа 2014 года, когда автобус с радикалами попытался прорваться через блокпост в сторону Донецка. Завязалась перестрелка, в результате которой автобус был уничтожен, а большая часть вооруженных пассажиров убита.

Спустя несколько дней министр внутренних дел Украины Арсен Аваков жестко раскритиковал действия лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша, обвинил его в гибели 32 активистов и призвал прекратить «строить мифическую легенду на крови и горе».

Противостояние между радикалами и официальной властью нарастало постепенно. В отличие от других добровольческих батальонов, таких как «Донбасс», «Днепр-1», «Айдар» и «Азов» (организации признаны террористическими, экстремистскими и запрещены в России), «Правому сектору» так и не удалось легализовать свою деятельность или интегрироваться в силовые структуры.

Эта ситуация привела к обострению конфликта между лидером организации Дмитрием Ярошем и президентом Петром Порошенко, чью политику радикалы начал открыто критиковать как не имеющую «ничего общего с нашими национальными интересами».

Особенно остро в «Правом секторе» восприняли подписание мер по урегулированию ситуации и принятие закона о статусе отдельных районов Донбасса, принятого Верховной Радой. Дмитрий Ярош назвал его антиконституционным и антигосударственным шагом.

Противостояние с властью, что любопытно, обострилось на фоне конфликта между Петром Порошенко и олигархом Игорем Коломойским.

После того как конфликт стал достоянием общественности, Петр Порошенко ясно выразил свою позицию по отношению к добровольческим батальонам.

Вскоре Игорь Коломойский ушел в отставку, а его «Приватбанк» получил очередные кредиты от Национального банка Украины. Власть создала идеальные условия для мягкого устранения «Правого сектора» из центра политической борьбы.

В марте 2015 года напряженность достигла пика — бойцы «Добровольческого украинского корпуса» получили ультиматум от штаба АТО (Антитеррористическая операция, на Украине официальное название войны в Донбассе в 2014-2018 годы): до 1 апреля покинуть зону боевых действий. Однако радикалы отказались, заявив, что «армия не будет воевать с "Правым сектором"».

Чтобы избежать открытого конфликта, был найден компромисс. Дмитрий Ярош получил должность советника главы Генерального штаба Виктора Муженко. Боевые подразделения «Правого сектора» были выведены с линии фронта в тыл и блокированы регулярными войсками.

Однако брак по расчету продлился недолго.

Противоречия между сторонами привели к открытому конфликту, кульминацией которого стало вооруженное столкновение радикалов с милицией в Мукачево в июле 2015 года.

21 июля 2015 года на чрезвычайном съезде, созванном после кровавых событий в Мукачево, «Правый сектор» объявил о трансформации в национально-освободительное движение, заявив о начале «нового этапа революционной борьбы».

«Мы показываем, что мы — дисциплинированная революционная сила, которая этим вече и нашим съездом начинает новый этап украинской революции», — объявил тогда Дмитрий Ярош.

Однако реорганизация не принесла ожидаемых результатов. После событий в Мукачево 7-й батальон практически в полном составе покинул ряды «Правого сектора» и присоединился к добровольческому полку «Азов» в составе Национальной гвардии Украины. Бывший командир батальона Руслан Камчала объяснил это решение так: «Мотив простой: сколько времени воюем, а "Правый сектор" стал более коррумпированным и вышел за рамки закона. Поэтому мы решили всем бывшим подразделением из "Правого сектора" выходить».

Раскол внутри движения привел к его постепенному распаду.

«Европа станет смертью для государства»

Идеологические основы «Правого сектора» его лидеры в разные периоды определяли по-разному: как «революционный национализм», «умеренный» национал-социализм или просто «воинствующий украинский патриотизм».

Радикалы видели идеалом политического устройства авторитарное государство с элементами соборного местного самоуправления.

Очевидно, в «Национальный Орден» предполагалось включить лидеров, которые, по мнению радикалов, олицетворяют дух национального сопротивления.

Главными врагами на пути к своей цели «Правый сектор» называл «российский империализм», коммунизм и сторонников демократии и глобализма. По их утверждению, эти силы стремились либо «паразитировать на крови и поте украинцев», либо увести страну с пути к национальному государству.

В мае 2014 года «Правый сектор» был зарегистрирован Центральной избирательной комиссией (ЦИК) Украины как политическая партия. Она представляла собой коалицию радикально правых движений, объединяя как организации национал-консервативного и традиционалистско-правого толка («Тризуб»), так и структуры, близкие к классическому фашизму (например, «Социал-национальная ассамблея — Патриоты Украины»).

Даже у воинственно настроенного электората радикализм «Правого сектора» вызывал сомнения. В последующие годы положение партии существенно не улучшилось: ее экстремистская риторика ограничивала возможность широкой политической поддержки.

Очередной удар по имиджу «Правого сектора» был нанесен в ноябре 2015 года, когда Дмитрий Ярош ушел с поста лидера движения. Вскоре он объявил о запуске другого политического проекта. Любопытно, что его новая инициатива была ориентирована на более широкую общественную платформу, исключая радикальный национализм.

Новый лидер «Правого сектора» Андрей Тарасенко, вероятно, осознавая отсутствие у партии электоральных перспектив, решил сместить акцент с политической на социально-идеологическую работу. У организации появилось собственное молодежное крыло и даже детские военно-патриотические лагеря.

Так, «Правая молодежь» (укр. «Права молодь»), организация, объединяющая украинцев от 14 до 27 лет с националистическими взглядами, занялась военной подготовкой и идеологической обработкой школьников и студентов

Основные направления подготовки до сих пор охватывают широкий спектр военного дела: от физической выносливости и тактики до работы с БПЛА, топографии, тактической медицины и обращения с оружием. Молодым людям, кроме того, предлагаются лекции по истории и культуре, участие в общественной деятельности и волонтерство.

«Мы тренируемся с целью закаливания молодежи, чтобы быть готовыми к худшему. Лично я всегда воспитывался в патриотическом духе», — объясняет свою мотивацию юноша с позывным Львов, один из участников тренировок в Тернополе.

К вопросу идеологической обработки совсем юных украинцев и украинок лидеры «Правого сектора» подошли с еще большим размахом. Детские полевые лагеря до сих пор остаются визитной карточкой националистов. Среди них особенно выделяется лагерь «Чота» («Взвод»), организованный в Одесской области, где, стоит отметить, проживает преимущественно русскоязычное население.

Но этот проект отличается «гуманным подходом»: детей набирают не с семи, как в аналогичных лагерях «Азова», а с десяти лет. На официальной странице «Чоты» инструкторы приглашают подростков для обучения выживанию в экстремальных условиях военного времени.

«Целью проекта является оздоровление и обучение подростков, формирование гражданственности, патриотизма через развитие культурных и нравственных ценностей», — говорится в приглашении.

Но «Чота» был лишь одним из множества детско-юношеских лагерей, организованных «Правым сектором»

Но главной целью этих лагерей было формирование идеологической основы. Организаторы подчеркивали: «Здесь постоянно между строк дети слышат о любви к Украине и о подвигах великих украинских рыцарей. Находясь непосредственно под руководством опытных солдат, дети здесь быстро становятся очень взрослыми и ответственными».

После прохождения обучения юные правосекторцы вдохновенно скандировали: «Мы — украинская молодежь. Мы хотим жить в украинском государстве. Почитать героев. Разговаривать на украинском языке. Не живете сами? Дайте нам жить! Украинцы, не разрешайте изменения названий проспектов! Бандера и Шухевич — герои Украины!»

«Мы потеряли весь костяк»

С началом специальной военной операции «Правый сектор» вновь оказался на передовой, но уже в виде сформированного на его базе силового блока — «Добровольческого украинского корпуса».

«Добровольческий украинский корпус» долгое время сохранял статус независимого формирования, но с началом полномасштабных боевых действий был официально интегрирован в регулярную армию.

Сначала он получил название «Центр специальных операций», а в ноябре 2022 года был преобразован в 67-ю отдельную механизированную бригаду (омехбр). Под этим наименованием подразделение участвует в боях до сих пор.

В мае-июне 2022 года подразделение провалило оборону под Светлодарском, в 2023 году оставило позиции под Бахмутом и Кременной. В 2024 году во время боев за Часов Яр бойцы 67-й бригады не удержали оборону в своем секторе, а часть военнослужащих самовольно оставила позиции.

Украинские аналитики и СМИ связывают неудачи с кадровыми проблемами: командование бригады пополняло состав принудительно мобилизованными гражданами с низкой боевой подготовкой и слабой мотивацией.

Из-за значительных потерь среди опытных бойцов и офицеров бывший «Правый сектор» теперь лишь отдаленно напоминает мощное и боеспособное формирование, каким он был в 2014-2015 годах.

К началу этого года, по данным издания РБК-Украина, бригада находилась на стадии расформирования. Генеральный штаб Вооруженных сил Украины не простил ее командирам поражения под Часовым Яром. Против нескольких офицеров возбуждены уголовные дела, некоторые понижены в должности.

Большая часть батальонов, входивших в состав бывшей бригады, была перераспределена. Их направили на разные участки фронта и подчинили другим военным подразделениям.

***

История «Правого сектора» выходит за рамки политической партии и ее боевого крыла.

Структуры, созданные ветеранами движения, продолжают активно действовать как на фронте, так и в тылу. Бывшие бойцы корпуса, партийные активисты и члены гражданских организаций, таких как «Правая молодежь», влились в ряды Вооруженных сил Украины и другие силовые ведомства, сохранив свои идеологические принципы.

Хотя организация утратила прежнюю силу после череды конфликтов с властью и перехвата инициативы азовцами, она не исчезла. Напротив, идеи этого движения продолжают влиять на молодое поколение через пропаганду националистических идей, развитие молодежных проукраинских организаций и создание мощного патриотического мифа.

«Правый сектор» стал для части общества политическим символом, мифологизированным наследием, которое продолжает формировать национальные идеи и влиять на будущее Украины.