В Басманный суд я приехала к 9 утра – в это время должны были начаться первые слушания по задержанным после митинга 5 декабря участникам несанкционированного шествия. По крайней мере, именно такое наименование использовалось в полицейских протоколах и сводках новостей по телевизору. В коридоре перед залом номер три, зарезервированном для слушаний, уже собралось около десятка обвиняемых и сочувствующих.
Практически все правонарушители, доставленные после митинга в ОВД "Хорошевское", а теперь сидящие на лавочках перед залом суда, проходили по двум статьям Кодекса об административных правонарушениях - 20.2 (нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования) и 19.3 (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции). Максимальное наказание по 19.3 составляет до 15 суток ареста; достаточно неприятная перспектива, особенно для студента накануне сессии – а большинство попавших в "Хорошевское" молодых людей еще не закончили вузы.
Несмотря на то, что первая повестка задержанным была выписана на 9 утра, заслушивать обвиняемых судья Мария Москаленко начала ближе к 11 часам. Прибывшие кто вовремя, а кто заранее обвиняемые бродили по небольшому пятачку перед залом суда, радостно здоровались с товарищами по заключению и обменивались новостями о приговорах, вынесенных в других судах. Собравшиеся сошлись на том, что наказание зависит не столько от слов и действий обвиняемых, сколько от отделения, куда посчастливилось попасть задержанным. Самым страшным было признано Красносельское ОВД – всем, кто прибыл оттуда, давали по 15 суток.
"Я думаю, не в ОВД дело, а в том, что в изоляторах просто закончились свободные места", - сомневается в "теории "черного" отделения" колоритный армянин Арсен, после темпераментных замечаний которого охранник раздраженно призывал сохранять тишину."Вы в суде, а не на базаре", - грозно урезонивал он собравшихся. Хотя некоторые черты рыночной экономики в правосудии после митинга все же наблюдались – как рассказали временные обитатели Хорошевского изолятора, наутро после задержания их повезли в суд, но вынести решение не успели, так как Москворецкий ОВД без очереди протолкнул своих обитателей, части из которых, по слухам, "впаяли" несколько суток ареста. В итоге моих нынешних собеседников продержали еще день, а вечером отпустили домой, выдав повестки.
Задержание
"Я с другом и девушкой шел с митинга по Сретенскому бульвару в сторону Кузнецкого моста, где у меня было назначено свидание, но улица была перегорожена кордоном "космонавтов", - рассказывает историю своего задержания кудрявый улыбчивый юноша по имени Артем, - Мы подошли к одному из полицейских и спросили, как нам пройти. Он сказал, что сейчас покажет, и отвел нас в автозак". Сидящий рядом Арсен немедленно вскакивает и присоединяется к разговору: "Я вообще вышел из машины за сигаретами, иду обратно, смотрю, народ начал тянуться с митинга. Я спрашиваю полицейских – как мне пройти к машине, чтобы меня не задержали? Они: подожди десять минут. Ну, я подождал, народу только больше стало, я снова к полиции, а они говорят – сейчас проведем тебя, и посадили в автозак".
У остальных собравшихся в здании на Каланчевке истории отличаются только деталями – кто-то вышел из метро и пошел в кафе, кто-то пытался добраться домой с митинга "огородами", а кого-то "приняли" сразу по выходу из офиса. Кстати, этот последний задержанный все время, что был в автозаке и в ОВД, не разговаривал. "Он настолько был ошарашен, что вообще ни слова не мог произнести", - сочувственно упоминает о ранимом "сокамернике" Арсен и даже снижает голос.
Отделение
Задержание оказалось неожиданностью и для других "правонарушителей", но они довольно быстро свыклись с новым положением узников. "Обращались с нами сносно, полицейские были довольно вежливыми и даже разрешили сидеть не в КПЗ, а в актовом зале, пока оформлялись протоколы. Мы там четыре часа играли в "мафию", звали опера, который нас охранял, присоединиться, но он отказался", - живописует пребывание в отделении Валера, которого задержали вместе с Артемом. Последние протоколы были написаны в 5 утра, а в 9 обитателей Хорошевского ОВД уже повезли в суд.
Все сидящие в коридоре правонарушители утверждают, что их задержали около половины девятого вечера – практически сразу после завершения митинга, когда некоторые его участники решили "прогуляться" до Лубянки. В ОВД автозак отправился только спустя три часа, то есть в 23:30. При этом в написанных как под копирку протоколах у всех 26 привезенных в Хорошевское отделение значится абстрактное время задержания 22:00. "Это уже третий протокол, - усмехается Артем, - Первый они начали составлять по статье 20.2, успели "обилетить" двоих, потом им, видимо, откуда-то сверху позвонили и они стали переоформлять всех по 19.3. Под утро опять позвонили и сказали, что все-таки нужна 20.2. В итоге у нас всех по две статьи".
Уставшие от муторного заполнения огромного количества бумаг сотрудники Хорошевского ОВД не стали мудрствовать и просто переписали в протоколы общее описание правонарушений по обеим статьям, содержащееся в КоАП. Работники других отделений оказались более креативными – случайно оказавшийся среди "хорошевских" задержанный из ОВД "Якиманка" показал копию своего протокола, в котором он обвиняется в том, что шел по проезжей части, выкрикивая лозунги, и не перестал этого делать даже после соответствующего требования полицейского. По странному совпадению, все остальные 20 или около того задержанных с "Якиманки" попались точно за этим же занятием.
Переночевав дома и отдохнув от пребывания в ОВД, задержанные вспоминают о проведенных под стражей сутках с юмором. Студент РЭШ Игорь рассказывает, что в отделении их не кормили, но днем к ОВД приехали друзья с бутербродами. "И вот мы сидим, едим эти бутерброды, а опера смотрят на нас так грустно-грустно – почти как кот в мультфильме про Шрека. Ну мы поделились с ними, конечно", - смеется Игорь. Валера, со своей стороны, готов простить сотрудникам даже отсутствие холодной воды – задержанным давали только кипяток, который они остужали на окне, потому что, по его мнению, они и так делали все что могли, пытаясь обеспечить 26 внезапно появившимся шумным гостям хотя бы минимальный комфорт. Например, на ночь они открыли не то карцер, не то какую-то особую "спальную" камеру с деревянными нарами – в "обезьяннике" спать пришлось бы на кафельной плитке.
Впрочем, милыми были не все сотрудники ОВД: сидящие в коридоре Басманного суда особо отмечают некоего не то опера не то следователя – никто из полицейских не счел нужным представиться – который оскорблял задержанных и угрожал им отчислением из вузов за выход на митинг. "Такой кудрявый, странно, что не еврей. Чего серьгу в ухо надел – п***рас, что ли? Ты понимаешь, против кого митингуешь?" – цитирует Валера неполиткорректного сотрудника, а Арсен отдельно добавляет, что, увидев в паспорте его место рождения, полицейский закатал рукава и показал татуировки "За Русь!" и свастику.
Суд
Наконец секретарь начал вызывать задержанных в зал суда – в отличие от некоторых более продвинутых судов, где дела заслушивались оптом – Басманный суд работает по старинке, и с каждым обвиняемым разбираются по отдельности. Корреспонденту "Ленты" сначала отказывали во входе в зал по причине отсутствия пресс-секретаря, который единственный во всем суде может решить вопрос о присутствии на слушаниях прессы, но потом все-таки пустили.
"Заседание-объявляется-открытым-вы-имеете-право-не-свидетельствовать-против-близких-родственников-вам-понятны-ваши-права-напишите-фамилию-распишитесь", - судья Москаленко произносит все необходимые по протоколу фразы невероятной скороговоркой и настолько тихо, что уже с расстояния двух метров нельзя ничего разобрать. Многие осужденные узнавали о том, к чему же их приговорили, только после прочтения постановления.
Впрочем, особого разнообразия в приговорах не наблюдалось: невзирая на доводы задержанных, почти все они получили по 1000 рублей штрафа за неповиновение и по 500 – за участие в несанкционированном митинге. Нескольким "правонарушителям" удалось договориться на сутки ареста и 500-рублевый штраф – так как, согласно протоколу, они провели в ОВД 24 часа, отбывание под стражей им засчитывалось автоматически. "Сэкономил 1000 рублей!" – посмеялся один из таких счастливчиков.
При этом большинство задержанных категорически отказались признать свою вину. Выступая перед судьей, все они указывали на несоответствие времени и обстоятельств задержания тому, что написано в протоколе. Некоторые подсудимые даже приносили с собой распечатанные карты, на которых одним крестиком отмечали свое местонахождение в момент задержания, а другим – место, указанное в протоколе. Расстояние между двумя этими крестиками порой приближалось к километру. Иван, приехавший из ОВД "Якиманка", подал ходатайство о приглашении свидетельницы, которая могла подтвердить, что он не бежал по шоссе, выкрикивая лозунги, а был препровожден в автозак со ступеней станции метро "Чистые пруды", но судья ходатайство отклонила. Итог – 1000 рублей штрафа.
Представшие перед Москаленко обвиняемые упорно указывали, что они не проявляли неповиновения требованиям задерживающих их полицейских – в первую очередь, потому, что полицейские к ним не обращались, а просто вели в автозак. В случае некоторых подсудимых – например, высокого полноватого интеллигента Владимира в очках, пришедшего на слушания с отцом – поверить в неповиновение было настолько сложно, что судья попыталась зайти с другой стороны: "С какой целью вы были на митинге?" "Был не согласен с результатами выборов", - спокойно ответил Владимир, и развивать тему дальше стало невозможно.
В итоге Москаленко признала виновными всех задержанных: в идентичных постановлениях было написано, что "совокупность… доказательств у мирового судьи не вызывает сомнений, они последовательны, непротиворечивы и полностью согласуются между собой". Выслушавшие невнятный приговор подсудимые выходили в коридор, облегченно смеялись, жали всем руки и ободряли тех, кто еще не получил возмездия. Некоторые из свежеиспеченных "преступников", однако, заявили, что намерены обжаловать решение суда. "Что это за дела – я ничего противоправного не делал, сутки просидел в ОВД, да еще и заплатил за это 1500 рублей. С какой стати!" – громко возмущался Арсен. Стоящий рядом Саша, осужденный несколькими днями раньше, был менее эмоционален, но в Басманный суд пришел как раз за тем, чтобы собирать документы, необходимые для обжалования.
"Если раньше я еще думал, идти на Болотную или нет, то теперь точно пойду", - эту фразу произносили практически все, кто побывал в отделении. "Я не пойду – у меня на работе будут проблемы, если меня снова задержат", - неожиданно выбился из общего настроя один из сидящих. "Мы с друзьями организуем подвоз еды и воды к ОВД – у нас несколько машин как раз", - закончил он.