Жажда смерти, рэп-король и тотальный контроль: Чем удивляет Каннский фестиваль?
Кадр: фильм «Колено Ахед»
Каннский фестиваль-2021, открывшийся пару дней назад премьерой сумасбродного мюзикла Леоса Каракса, продолжается во Франции. Денис Рузаев рассказывает из Канн о еще двух фильмах, показанных в основном конкурсе, а также о спрятавшемся в одной из параллельных секций фестиваля тихом шедевре с участием одного из самых харизматичных рэперов современности.
Андре Бернейм (Андре Дюссолье) хочет умереть. Ему 85, его только что разбил, почти парализовав, удар — и он понимает, что жить прежней жизнью состоятельного экс-фабриканта, развлекающегося на пенсии коллекционированием скульптур и альфонсов, уже не сможет. Но как покончить с собой, когда ты с трудом можешь шевелить одной рукой и не в состоянии поднять другую, когда ты прикован к больничной постели? «Помоги мне», — отхаркнув фонтаном слюну, еле ворочая скрюченным от инсульта ртом, бормочет вчерашний хозяин жизни. Та, к которой эти слова обращены, — младшая и любимая дочь Эммануэль (Софи Марсо) — в шоке извергает ругательство и выбегает из палаты. Но отец не угомонится, а спорить с ним, как знают Эммануэль и ее сестра Паскаль (Жеральдин Пайя), себе дороже. Приходится искать решение — на каждом шагу пути к эвтаназии надеясь, что родитель все-таки выберет жизнь.
Кадр: фильм «Все прошло хорошо»
Нет, Франсуа Озон в своем новом фильме с предательски намекающим на финал названием «Все прошло хорошо», не отказывается от фирменной иронии — как можно было бы вообще-то предположить с таким-то сюжетом (позаимствованному из мемуаров реальной Эммануэль Бернейм). В который уже раз в карьере режиссер запечатлевает крах очередного столпа в буржуазной парадигме ценностей современной Франции — в этот раз таинства смерти, в которое невзирая ни на какие католические и общественные догмы вторгается природа человеческая — и в который уже раз стремится выступит наследником Шаброля, которому состоятельность персонажей дает повод от их драм отстраниться, увидев не пафос, но нелепость, комизм, абсурд. «А что делают бедные люди в моем положении?» — спрашивает герой. «Ждут смерти, папа» — звучит ему в ответ. В таких интонациях «Все прошло хорошо», конечно, смотрится сеансом эвтаназии не только конкретного богатея, но и всей французской элиты, элементарно уставшей жить, но судя по фильму, все-таки успевшей вырастить себе вполне деловитую замену. Но Озон, как бы он того, ни хотел, еще далеко не Шаброль — в том плане, что его язвительность не подкреплена едкой остротой киноязыка, а значит, выглядит не позицией, но позой, не подлинной классовой критикой, но дружеским щипком за бочок себе подобных.
Куда более страстной смотрится позиция израильтянина Надава Лапида, недавно выигрывавшего в Берлине «Золотого медведя» за «Синонимов», эту фаллически-филологическую отповедь израильскому воспитанию, прочитанную из Парижа. Герой нового фильма Лапида, конкурсного «Колена Ахед», режиссер с творческим псевдонимом Y (что не без намека слышится как «юд»), прилетает (в компании направляющихся на миссию призывников) в крошечный городок в пустыне, чтобы представить один из своих фильмов. По приглашению юной — и кажется, искренне влюбленной в искусство — чиновницы из департамента библиотек израильского Минкульта. Между ними повисает ощутимое сексуальное напряжение — но не оно одно: есть также вопрос бумаги с допустимыми темами для обсуждения с аудиторией показа, которую по регламентам ведомства выступающий должен подписать. «Бред и абсурд, но деваться некуда», — критикуя свою вотчину, сокрушается чиновница. Режиссер же, ярый ненавистник порядков современного Израиля, парадоксальным образом видит перед собой возможность.
Кадр: фильм «Колено Ахед»
Надо отдать должное Лапиду в том плане, что «Колено Ахед» (название отсылает к инциденту с палестинской активисткой, которой в 2018 году один из депутатов кнесседа пообещал прострелить колено) по своему развитию как минимум непредсказуемо. Рефлексия о природе творчества и природе свободы на глазах мутирует в психологическую пытку (в отношении в основном героини из Минкульта, но частично — и зрителя), а затем в борзой, крикливый, бесстыже лобовой манифест ярости в адрес в конец сошедшей с ума на почве национализма и запретов родины — попутно обрастая отступлениями в виде клипов-галлюцинаций об армейской службе, поисков себя на фоне парников с гниющими перцами и обращений к покойной матери, которой повезло такую деградацию страны не застать. Структурно, конечно, «Колено» больше всего напоминает хаотичное месиво из политики, чувств и политики чувств — и прямота запала Лапида может с тонкими настройками отдельных зрителей и не совпадать. Но чувство киногении режиссера бесспорно — а одна сцена вступающих в танцевальный клинч призывников обоих полов оправдывает своим хореографическим безумием все остальные эксцессы этой картины.
Кадр: фильм «Колено Ахед»
Чем традиционнее и одномернее фильмы именитых режиссеров из основного конкурса Канн, тем настойчивее желание найти на просторах параллельных секций, более свободных и более открытых к новому, нечто выбивающееся за пределы избитых мотивов и затертых тем. Что ж, по-настоящему новый сюжет и нового персонажа удается предъявить фильму «Король грустит» (вольный перевод отсылающего сразу к нескольким идиомам — а также хиту Run-DMC — названия Down with the King), премьера которого прошла в самой скромной альтернативной программе Канн Acid. Этот персонаж — чернокожий король гангста-рэпа Мани Мерк, закопавшийся записывать новый альбом вдали от сформировавших его злых улиц, в натуральной лесной глуши, на территории хиллбилли и размытых проливными дождями медвежьих троп. Но альбом никак не пишется — и Мерк, натура сложная и многослойная, вдруг находит отдушину в природе и дружбе с соседом-скотоводом (настоящий фермер Боб Тарасюк).
Может, и ну его, этот хип-хоп?
Внимательный к поп-культуре читатель мгновенно увидит здесь отсылку к закопавшемуся в лесах Вайоминга Канье Уэсту. Но, к счастью, «Король грустит» задействует в главной роли рэпера, куда менее расхваленного и — кто знает, тот знает — куда более одаренного. Играющий Мани Мерка Фредди Гиббс, харизматик уровня Тупака и аутентик почище Гуччи Мэйна, за последние полтора десятка лет не записал ни одной слабой песни — и при этом только пару лет, как завязал параллельно с рэп-карьерой барыжить. В «Король грустит» он демонстрирует, что его витальность никуда не теряется и на киноэкране (без шуток, речь идет об актерском дебюте уровня легенд а-ля Сэмюэл Л. Джексон) — напротив, играя звезду в кризисе, он обращает этот мелодраматический типаж-клише в сгусток живой энергии, наполненный и иронией, и рефлексией, и вековой черной болью. Рэпер на ферме — звучит, как пародия, но Гиббс своим присутствием позволяет режиссеру Диего Онгаро вдруг, обильно полагаясь на приемы документалистики, вывести фильм в сумрачную зону черного психовестерна. К чести Онгаро, он обойдется без сталкивания героя с чудовищами белого мира, обитающими и в безлюдных лесах. Встреча с назойливым и вонючим скунсом — тоже достойное загрустившего короля испытание.
Фильм «Все прошло хорошо» (Tout s'est bien passé) выйдет в российский прокат 23 сентября. Даты выхода фильмов «Колено Ахед» (Ha'berech) и «Король грустит» (Down with the King) пока неизвестны