170 лет назад, 3 июля 1853 года, русские войска по приказу императора Николая I форсировали реку Прут и вступили на территорию Османской империи, заняв дунайские княжества Молдавию и Валахию (восточную часть будущей Румынии). Мирным путем урегулировать конфликт между двумя империями, несмотря на все попытки ведущих европейских держав, не удалось, и спустя три месяца началась очередная русско-турецкая война, в которую на стороне Османской империи вскоре вступили Великобритания, Франция и Сардинское королевство. Почему во время Крымской (Восточной) войны Россия осталась без союзников в Европе и в чем в 1853 году просчитался Николай I? Как итоги Крымской войны повлияли на дальнейшую судьбу нашей страны и ее бывших противников? Об этом «Ленте.ру» рассказал доктор исторических наук, профессор факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского Института истории РАН Владимир Лапин.

Страшный кошмар англосаксов

«Лента.ру»: Некоторые исследователи считают Крымскую войну косвенным следствием Весны народов 1848 года в Европе, очень напугавшей Николая I. Во Франции на революционной волне тогда к власти пришел президент Луи Наполеон, ставший затем императором Наполеоном III.

Владимир Лапин: Я сторонник многофакторного подхода к анализу исторических событий. Европейская Весна народов 1848 года, на мой взгляд, была лишь одним из факторов развязывания Крымской войны, и далеко не самым важным. На самом деле решающую роль здесь играли геополитические процессы, происходившие в период от окончания наполеоновских войн в 1815 году до начала Крымской кампании в 1853 году.

У нас почти забыли русско-турецкую войну 1828-1829 годов, которую Россия, несмотря на чудовищные санитарные потери, блистательно выиграла. Русская армия под командованием генерала Ивана Дибича-Забалканского за три месяца перешла Балканы и, продвигаясь вдоль западного побережья Черного моря, подступила к предместьям Константинополя. Этот молниеносный удар, основанный на поддержке флота, произвел сильное впечатление на Великобританию. В Лондоне осознали, насколько мощную силу представлял собой русский Черноморский флот, и усмотрели в этом для себя потенциальную опасность.

Другой угрозой для английских интересов считалось стремительное расширение территории Российской империи в первой половине XIX века на кавказском направлении. Если в 1801 году южные границы России заканчивались на Кубани, то в 1825 году ее владения находись глубоко в Закавказье. Англичане небезосновательно боялись, что при сохранении подобных темпов экспансии в недалеком будущем русские выйдут к северо- восточному побережью Средиземного моря примерно в том месте, где сейчас проходит граница между Турцией и Сирией.

В районе сирийского Тартуса, где теперь находится пункт материально-технического обеспечения ВМФ РФ?

Да, в этом месте или чуть севернее, в районе Латакии, где сейчас располагается российская авиабаза. И это была вполне реальная перспектива, учитывая, что владения России в Закавказье и Восточное Средиземноморье разделяла территория Османской империи, населенная дружественными к нашей стране армянами и враждебными к османам курдами. Нетрудно было себе представить их поведение во время будущей очередной русско-турецкой войны.

Но в Лондоне еще опасались российской экспансии в Персию и даже в Британскую Индию. Если не ошибаюсь, боязнь российского вторжения в Индию вообще на долгие десятилетия стала доминантой английской внешней политики.

Все верно, эта боязнь лежала в основе Большой игры между двумя империями. Но российское вторжение в Британскую Индию через Персию и Афганистан было полной фантастикой, что и показало дальнейшее развитие событий, а вот ее выход к побережью Средиземного моря сразу в двух местах (через Балканы и черноморские проливы и через Армению и Курдистан) мог оказаться реальностью.

Именно такая перспектива была для англичан полным кошмаром, который только усилился после Босфорской экспедиции Черноморского флота в 1833 году и высадки русского десанта вблизи турецкой столицы. Тогда Россия, опасаясь усиления в регионе Франции и Великобритании, фактически спасла Константинополь от захвата войсками мятежного египетского паши Мухаммеда Али, а Османскую империю — от военного разгрома и полного краха.

Я обо всем этом рассказываю так подробно для того, чтобы показать несостоятельность версии о Весне народов 1848 года как главного фактора начала Крымской войны. Реальные причины были гораздо глубже и сложнее — их стоит искать прежде всего в усилении геополитического соперничества России и других европейских стран (особенно Великобритании) в борьбе за влияние на слабеющую Османскую империю.

Венская нота

Говоря про Весну народов 1848 года, я имел в виду, что она привела к власти Луи Наполеона, племянника Наполеона Бонапарта. Его стремление во всем подражать своему великому дядюшке, реваншизм и тщательно культивируемый во французском обществе ресентимент неизбежно вошли в клинч с реакционной и охранительной политикой Николая I.

Это бесспорно, но я говорю о степени влияния всех этих факторов, которые были взаимосвязаны. Но прежде всего речь шла о судьбе и наследии Османской империи. Европа опасалась, что Россия при умелом и грамотном руководстве своими вооруженными силами быстро сомнет турок и подчинит себе Балканы вместе с черноморскими проливами. Но это противоречило интересам всех европейских держав, особенно Великобритании.

Незадолго до начала войны, в январе 1853 года, Николай I в беседе с британским послом Джоржем Сеймуром откровенно предложил Лондону полюбовно разделить владения Османской империи. Как вы считаете, что тогда больше смутило и возмутило англичан: сама царская инициатива о расчленении территории другой страны или та откровенность и непосредственность, с которой это предложение было сделано?

Я думаю, что и то, и другое одновременно. Николай I плохо представлял себе политическое устройство Великобритании и ту роль, которую там играли парламент и общественное мнение. Турция на тот момент являлась одним из основных торговых партнеров Великобритании, а Россию в Лондоне рассматривали как своего главного геополитического соперника в Азии.

Да и вообще любые радикальные изменения политической карты на Балканах или в Средиземноморье в пользу России англичанам были совершенно ни к чему. Повторюсь, что перспектива контроля России над Балканами и Константинополем и ее выхода к Средиземному морю в Великобритании считалась самым страшным кошмаром.

Почему Венская нота, принятая в июле 1853 года, так и не предотвратила будущую войну?

С моей точки зрения, это до сих пор остается загадкой. Было совершенно ясно, что нота выражает консолидированное мнение ведущих европейских держав (Великобритании, Франции, Австрии и Пруссии), но это в Петербурге в расчет не взяли.

Но почему Николай I отказался признавать Венскую ноту, ведь ее условия были для России вполне приемлемы?

Это верно, но я могу только предположить, что ключевую роль для российского императора здесь играло то, что документ был принят в Вене, столице Австрии. Позиция этой страны, которую за четыре года до этого Николай I спас от коллапса, отправив русские войска подавлять Венгерскую революцию 1848-1849 годов, оказалась для него неожиданным и неприятным сюрпризом. В Петербурге увидели реальную угрозу втягивания Австрии в будущую войну на стороне антироссийской коалиции, поэтому и отношение к Венской ноте было настороженным.

В результате Австрия, которая в Крымскую войну не сделала ни одного выстрела, стала в этом конфликте одним из ключевых игроков. Опасаясь нападения с ее стороны, Россия была вынуждена держать на своих западных рубежах огромную войсковую группировку. Без ясной и внятной угрозы вступления в войну Австрии на стороне Великобритании и Франции положение России было бы небезнадежным. Но враждебная позиция Вены меняла ситуацию радикально и окончательно — противостоять всей Европе Россия была не состоянии.

Крымская война безвозвратно похоронила эпоху стратегического русско-австрийского альянса, начало которому было положено Венским договором 1726 года и который более столетия считался самым стабильным элементом европейской системы международных отношений. После окончания войны отношения между Россией и Австрией продолжали оставаться напряженными, что в долгосрочной перспективе привело к соперничеству на Балканах и в начале XX века стало одним из факторов развязывания Первой мировой войны.

«У англичан ружья кирпичом не чистят»

Как в 1853 году Николай I умудрился на 29-м году своего правления объединить против себя тогдашних непримиримых антагонистов — Британию и Францию? Почему он допустил, что к началу войны Россия осталась без союзников в Европе и в полной международной изоляции?

Это стало последствием той затянувшейся эйфории, в которой пребывала Россия после победы над Наполеоном I. Вплоть до революции 1917 года вся историко-идеологическая конструкция Российской империи основывалась на культе великой победы в Отечественной войне 1812 года, а в последние годы правления Николая I это проявлялось еще сильнее. В николаевскую эпоху Россия чувствовала себя всесильной, почивая на лаврах прошедшей войны.

Абсолютно некомпетентной оказалась и российская дипломатия, которую еще с 1816 года возглавлял бессменный канцлер Карл Нессельроде. Она не сумела ни найти для нашей страны союзников в Европе, ни отговорить Николая I от опасной эскалации конфликта с Турцией. Император просто не верил, что кто-нибудь в Европе всерьез заступится за ее «больного человека», как он называл Османскую империю.

Такая эйфория усугублялась еще и тем, что в период между окончанием наполеоновских войн в 1815 году и началом Крымской кампании в 1853 году Россия поучаствовала в четырех победоносных войнах: с Персией в 1826-1828 годах, с Турцией в 1828-1829 годах, с восставшей Польшей в 1830-1831 годах и в Венгерском походе в 1849 году. Когда один военный триумф следует за другим, это только усиливает представление о том, что мы всех всегда били, бьем и будем бить. Хотя уже тогда прозвенели первые тревожные звоночки о том, что не все в военной машине Российской империи так благополучно, как казалось.

Какие?

Например, Польское восстание 1830-1831 годов не удалось подавить в зародыше мощным ударом имперской длани. Огромной русской армии пришлось воевать с поляками почти целый год. Российской империи не удалось добиться сосредоточения сил и средств на самом важном стратегическом направлении.

То же самое произошло и в Крымскую войну, когда на довольствии в русской армии числилось более миллиона человек, из которых непосредственно в военных действиях в Крыму участвовали около 30 тысяч человек. Остальную армию пришлось рассредоточить вдоль границ с Австрией и Пруссией, которые держались политики враждебного нейтралитета.

Но военный механизм так устроен, что простое многократное наращивание численности армии мало сказывается на ее боеспособности. Значение имеет только то, сколько войск можно бросить в бой здесь и сейчас. Другое важное обстоятельство: Россия при Николае I пропустила очередную революцию в военном деле. Крымская кампания это отчетливо показала, став по сути первым военным конфликтом эры гонки вооружений.

До 1830-1840 годов военная техника развивалась крайне медленно. Корабль постройки 1840-х годов по своим тактико-техническим характеристикам и боевым возможностям мало чем отличался от фрегата петровского времени. Русские солдаты под Севастополем в 1854-1855 годах стреляли почти из таких же ружей, что и под Полтавой в 1709 году.

Но во второй четверти XIX века начался стремительный процесс смены поколений вооружения и военной техники. Тот, кто обладал устаревшим оружием, в огромной степени терял шанс на победу. До начала этого соревнования в создании все новых и новых видов нападения и защиты главным показателем военной мощи была численность вооруженных сил, и Россия с ее колоссальными людскими ресурсами находилась в очень выгодном положении. Но к ответу на новый технологический вызов она оказалась не готовой. Эта ситуация очень наглядно описана в «Левше» у Лескова:

И действительно, в боях под Севастополем англичане из своих более точных и дальнобойных нарезных штуцеров безнаказанно расстреливали не только русскую пехоту с ее устаревшими гладкоствольными ружьями, но и русскую артиллерию. Это же просто немыслимо!

Синопский бой и газетный вой

Почему Россия при Николае I пропустила революцию в военном деле? Из-за того, что почивала на лаврах Отечественной войны 1812 года?

Разумеется, но это лишь одна из многих причин. Во-первых, не было политической воли, да и возможностей тоже. России банально не хватало денег, поскольку она была полуфеодальной страной со слабой крепостнической экономикой.

Но гонка вооружений — это стремительное и фантастическое по темпам увеличение стоимости вооружений. Например, один паровой фрегат стоил примерно столько же, сколько целая эскадра парусников. Осознание этого факта вызывало глубочайший психологический шок у государственных и военных деятелей Российской империи.

Во-вторых, середина XIX века — это эпоха изобретения всяких технических новшеств и прожектов. Все они оказывались очень дорогостоящими, а вовремя сориентироваться, какие из них станут перспективными, а какие останутся аттракционом, было крайне трудно. Но Николаю I и его окружению не хватало стратегического мышления, компетентности и экспертных возможностей, чтобы грамотно оценить эту ситуацию и сделать правильный выбор.

Это правда, что англо-французский экспедиционный корпус на своих пароходах прибыл из Западной Европы в Крым быстрее, чем туда добрались русские войска из центральных губерний империи?

Совершенно верно. И в этом нет ничего удивительного. Транспортная инфраструктура николаевской России, как и вся ее экономика, оставалась еще на полуфеодальном уровне. Первая полноценная железная дорога в стране (построенная в 1837 году Царскосельская железная дорога выполняла скорее увеселительную функцию, нежели транспортную) между Москвой и Санкт-Петербургом открылась только за два года до начала войны, в 1851 году.

Сейчас не все понимают, какое колоссальное значение в XIX веке имело появление пароходов. В отличие от парусников, они могли двигаться задним ходом и вообще были более быстрыми и маневренными. Неудивительно, что в морском бою пароход продольным огнем мог спокойно разнести в щепки любой парусник. Николаевская Россия имела 16 пароходофрегатов и сильно отставала от Великобритании и Франции с их внушительными военными флотами, состоящими из пароходов с современной корабельной артиллерией.

Почему именно после Синопского сражения в ноябре 1853 года Британия и Франция вмешались в очередную русско-турецкую войну, каковой поначалу и была Крымская кампания?

Я снова вернусь к русско-турецкой войне 1828-1829 годов. Тогда поражение турецкого флота наглядно показало силу и мощь русского Черноморского флота. После нового разгрома турок при Синопе англичане боялись, что русские при поддержке своего флота повторят стремительный марш-бросок генерала Ивана Дибича-Забалканского от Балкан к Константинополю 1829 года, снова решив таким образом исход войны. Допустить это в Лондоне не могли.

Поэтому англичане назвали этот морской бой Синопской бойней? Ведь с точки зрения международного права Синоп был законной военной целью.

Конечно. Через этот порт турки снабжали свои войска в Закавказье и черкесских повстанцев, воюющих против России на Северном Кавказе. Тогда, как и сейчас, любые действия британского правительства в значительной степени зависели от общественного мнения. Оно должно было обеспечивать как моральную поддержку политического курса действующей власти, так и материальную.

Общественное мнение в нужном русле формировалось английской прессой, которая в 1853 году не гнушалась пропагандистских методов и откровенных манипуляций, описывая жестокости этого сражения, варварство и зверства русских. Раздуть шумиху вокруг последствий Синопского боя было очень легко, потому что в городе действительно имелись большие разрушения и многочисленные жертвы среди мирных жителей.

Разумеется, русская корабельная артиллерия не бомбила целенаправленно жилые кварталы Синопа, как это утверждали английские газеты. Ее целью была цитадель города, откуда турки со своих береговых батарей обстреливали русский флот. В результате в крепости случился пожар, который быстро перекинулся на весь остальной Синоп. Выражаясь циничным языком военных сводок, все это привело к сопутствующим потерям среди мирного населения. Это печально, но так случается на любой войне.

Чего на самом деле добивались Британия и Франция, вступая в войну на стороне Турции?

Наполеон III хотел реванша за Отечественную войну 1812 года и усиления французского влияния в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Про интересы Великобритании, которые она отстаивала, я уже говорил.

Это правда, что глава британской внешней политики лорд Пальмерстон по результатам Крымской войны намеревался отторгнуть от России не только Крым и Кавказ, но также Польшу и Финляндию?

По крайней мере, такие цели он заявлял публично при объявлении о вступлении Великобритании в войну против России. Но я считаю, что эти совершенно фантастические планы представляли собой обычный дипломатический торг, когда стороны конфликта поначалу предъявляют друг другу завышенные претензии, а потом во время переговоров сходятся на середине.

Конечно, трезвомыслящие люди в Лондоне понимали нереалистичность подобных намерений. Полагаю, что и сам Палмерстон это осознавал, и с его стороны это была банальная пропагандистская риторика для воодушевления своих избирателей и устрашения России. Англичане могли заявлять о любых своих грандиозных целях в этой войне, но в реальности по ее итогам они, что называется, «чижика съели».

«Царь умер непобежденным»

Почему российское военное командование в Крыму во главе с генералом Александром Меншиковым допустило высадку англо-французского десанта около Евпатории в сентябре 1854 года?

Потому что вся история военного искусства учит, что любой флот при условии своего безусловного доминирования на море может беспрепятственно высадить десант там, где сочтет нужным. До создания механизированных транспортных средств любое передвижение войск по суше осуществлялось гораздо медленнее, чем по воде.

Русское военное командование в Крыму не могло угадать, где именно высадится неприятель. Противостоять вражескому десанту можно только одним способом: обеспечить свое превосходство на море как в количественном, так и в качественном отношении. Но русский парусный Черноморский флот по всем этим показателям уступал огромной англо-французской пароходной эскадре.

По этой же причине Россия ничего не могла противопоставить действиям англо-французского флота в Азовском море, где союзники хозяйничали, как у себя дома?

Они безнаказанно творили, что хотели, не только там, но и в Балтийском море, в Белом море, где атаковали Соловецкий монастырь, и даже добрались до Камчатки, где с большим трудом отбили их десант. А действия союзной эскадры на азовском побережье после захвата Керченского пролива напоминали пиратские набеги.

Англичане и французы разгромили Геническ, дважды со своих кораблей обстреляли Бердянск и Мариуполь, а также Таганрог, Ейск и Темрюк, где еще и попытались высадить десанты. Затем в Ейске и в его окрестностях они сожгли русские склады с запасами продовольствия.

Как обстояли дела со снабжением русской армии в Крыму?

Отвратительно. Логистика — это слабое место для любой армии во все времена, военная история просто не знает ни одной войны и ни одной армии с идеальной логистикой. Но у нас в стране исторически так сложилось, что со снабжением действующей армии всегда была беда, и в этом смысле Крымская война не стала исключением.

Почему в России логистика всегда была ахиллесовой пятой для ее армии?

Во-первых, это всегда связано с внутренним состоянием государства и его социальной культурой. Как известно, любая армия мира готовится не к будущей войне, а к предыдущей. Всякая новая война преподносит новые вызовы, и ее исход зависит от того, насколько быстро и адекватно страна может на них ответить. Перед началом Крымской войны российское общество и государство находились в таком состоянии, что оказались на это неспособны.

И если недостатки в военном деле можно было компенсировать мужеством, смелостью и героизмом солдат и офицеров, то проблемы в логистике восполнять было нечем. Как говорил французский генерал Нансути, объясняя маршалу Мюрату результаты Бородинской битвы в 1812 году,

Во-вторых (что плавно вытекает из первого), это связано с пренебрежительным отношением к человеческой жизни. Во время Крымской войны русская армия несла не только тяжелые боевые потери, но и санитарные. Значительная доля невосполнимых потерь приходилась не на убитых на поле боя, а на умерших от болезней и ранений из-за отвратительной системы медицинского обеспечения.

Иными словами, зачастую умирали в том числе и те раненые, которые должны были выжить даже при тогдашнем уровне медицины. Я уже не говорю про воровство интендантов, которое и прежде процветало в николаевской России, но во время войны приняло доселе немыслимые чудовищные масштабы.

В-третьих, о чем мы уже упоминали, Россия середины XIX века была полуфеодальный страной со слабой крепостнической экономикой и неразвитой транспортной инфраструктурой. Это тоже не способствовало оперативному снабжению войск на достаточном уровне.

Как внезапная смерть Николая I в марте 1855 года после поражения русских войск под Евпаторией повлияла на ход Крымской войны?

Если говорить совсем цинично, то своей смертью император оказал неоценимую услугу как стране, так и своему наследнику Александру II. И хоть он и умер непобежденным, и Севастополь при нем не сдали, но всем было очевидно, что война зашла в тупик: Николай I выиграть ее не мог, а признать свое поражение был не в состоянии. Поэтому с психологической точки зрения его смерть стала переломным моментом — она дала моральные основания новой власти подвести черту под николаевской эпохой и согласиться на мирные переговоры с Европой.

В России глава государства — герой всех побед и виновник всех поражений. Ограничения критики действий правителя при жизни нередко оборачивались безудержной хулой безответного и уже безвластного покойника. Либералы видели в умершем императоре оплот реакции, а консерваторы — человека, который не сумел сохранить и преумножить наследие предков, довел страну до кризиса. Все величие Николая I, казавшееся ослепительным и незыблемым до поражения России в Крымской войне, вдруг в одночасье из реальности превратилось в декорации.

Как вы относитесь к слухам о возможном самоубийстве русского царя?

На мой взгляд, все разговоры про то, что Николай I якобы принял яд, — это беспочвенные измышления, которые хороши для бульварных романов. Не верю я и в версию, что император в отчаянии искал смерти и намеренно простудился, поехав зимой на строевой смотр в легком плаще. Да и как это теперь проверить? Поэтому все эти инсинуации — из области домыслов.

Итоги войны

Как вы оцениваете условия Парижского мирного договора 1856 года для России? Оказалось ли ее поражение в войне нестыдным и непозорным?

Конечно, на самом деле Россия тогда отделалась сравнительно дешево. Так получилось из-за того, что на сей раз нашим дипломатам удалось грамотно воспользоваться противоречиями и разногласиями между бывшими союзниками по антироссийской коалиции. Территориальные потери были минимальны: наша страна потеряла только устье Дуная и остров Змеиный, удалось отстоять Крым и город Николаев с его верфями, который англичане с турками требовали уничтожить.

По условиям Парижского мирного договора Россия из-за демилитаризации Черного моря отныне не могла иметь на его берегах военный флот, но он, состоящий из морально устаревших парусников, и так уже был затоплен во время обороны Севастополя, а на постройку новых пароходов не было денег.

Поэтому популярное до сих пор представление, что наша страна тогда пережила национальную катастрофу, не вполне адекватно. На самом деле во время Крымской войны катастрофа случилась в умах русских людей, чье национальное самолюбие оказалось болезненно уязвленным. Но военное поражение повлекло неожиданные последствия для будущего России. Как гласит русская поговорка, «ремесло проверяется торжищем», а состояние политической системы государства проверяется войной.

Российское общественное мнение нашло их среди царедворцев, сановников, бюрократов и прочих ретроградов николаевского правления. Как уже упоминавшийся выше министр иностранных дел Карл Нессельроде, все они сидели на своих должностях десятилетиями и совершенно отстали от жизни, от духа новой индустриальной эпохи.

Неутешительные итоги Крымской войны расчистили дорогу либеральным преобразованиям в России. После военного поражения государственные деятели с консервативными взглядами были полностью дискредитированы и утратили моральное право выступать против Великих реформ Александра II. Именно поэтому их осуществление легло на плечи молодых представителей бюрократии второго ряда. Они хотя и выросли внутри николаевской властной системы, но по своему образовательному уровню и даже по складу ума были совсем другими людьми.

Крымская война подвела черту под николаевским царствованием и окончательно завершила в России эпоху Петра I. Заложенную первым российским императором милитаризованную систему управления государством, основанную на непрерывном использовании административного нажима, Николай I довел до максимально возможного совершенства и предела своего развития. Это можно сравнить с модернизацией паровоза — сколько ты его ни ремонтируй и ни совершенствуй, он все равно останется паровозом, а не превратится в «Сапсан». Рано или поздно наступает момент, когда становится ясно, что паровоз — это тупиковая линия развития локомотивов, что его пора менять на тепловозы и электровозы.

То же самое было и с системой государственного управления в России после Крымской войны. Всем стало очевидно, что петровская модель регулярного полуфеодального государства с крепостнической экономикой показала свою бесперспективность и полностью себя исчерпала. Поэтому во второй половине XIX века России волей-неволей пришлось встать на тернистый путь либеральных реформ Александра II с отменой крепостного права, введением независимого и состязательного суда и всеобщей воинской повинности, расширением прав местного самоуправления.

Каковы были международные последствия Крымской войны для России?

Как я уже сказал, не такими катастрофическими, какими могли быть. Россия осталась в числе великих держав, и ей даже не пришлось по итогам войны платить контрибуцию. Для Наполеона III Крымская война стала триумфом, благодаря которому он укрепил режим Второй империи. Но спустя 14 лет Франции пришлось за это дорого заплатить во время проигранной франко-прусской войны 1870-1871 годов. Это позволило России в марте 1871 года на конференции в Лондоне добиться отмены условий Парижского мира 1856 года, ограничивающих ее суверенные права на Черном море.

Что любопытно, одной из причин катастрофического разгрома Франции в 1870 году (а это, в отличие от Крымской войны для России, действительно была национальная катастрофа) стала та же самая эйфория, которую испытывала наша страна после победы над Наполеоном I. Иначе говоря, имперское самодовольство в сочетании с фанаберией сыграли с Наполеоном III такую же дурную шутку, что и за 17 лет до этого с Николаем I. Как точно подметил Гегель, история учит человека только тому, что человек ничему не учится из истории.