Вне зависимости от религиозных убеждений, смерть — это конец той жизни, которую мы знаем, и огромная пугающая неизвестность. Из-за этого людей, у которых умирают или находятся при смерти близкие, часто избегают в обществе. «Время лечит», — утешают их окружающие, которые просто не знают, что еще сказать. «Лента.ру» пообщалась с психологом Еленой Фоер и психоактивисткой Марией Рамзаевой, которые написали книгу «Смерть в большом городе», чтобы понять, почему мы делаем вид, что смерти не существует, и как правильно поддерживать людей в горе.
10 лет назад у меня умерла бабушка. Она была для меня самым близким человеком, ближе родителей. Я даже перевезла ее в свой район, мы жили в одном подъезде — все для того, чтобы видеться с ней почаще. Ее не стало из-за врачебной ошибки.
Я узнала об этом от мамы. Плохо помню свое состояние — помню, чтобы было полное непринятие, истерика, а потом — провал. Когда бабушку привезли домой, у нее были зашиты глаза, а из черепа торчали нитки в тех местах, где ей делали трепанацию. Для меня было неприемлемо, что ее будут готовить к похоронам незнакомые люди, поэтому я за большую взятку договорилась, что ее заранее привезут в ритуальный зал. Я все вырезала, готовила, красила, чтобы она красиво лежала в гробу. У меня было ощущение, что ее душа еще в теле и что ей меньше всего хотелось бы, чтобы кто-то другой вообще что-то с ней делал. Поэтому, когда появилась возможность признать через суд ошибку врачей и мы узнали, что для этого потребуется эксгумация, я отказалась от нее.
У меня начались галлюцинации. Я стою на кухне, смотрю в окно, и мне кажется, что она смотрит на меня оттуда. Причем в том виде, в котором я увидела ее сразу после того, как ее привезли из больницы — с торчащими нитками.
(...)
Фото: Kirill_ak_white / Shutterstock / Fotodom
Почему люди боятся смерти
«Большую часть человеческой истории смерть была на виду: легко узнаваемые катафалки, снующие по городу, вдовцы в черном, выставленная у двери дома умершего крышка гроба, — объясняет Елена Фоер, психолог, соавтор книги «Смерть в большом городе». — Кроме того, в силу огромной детской смертности, войн, болезней и уровня насилия со смертью сталкивались много и часто».
В больших городах сегодня все существенно изменилось. Современное урбанистическое общество умело избегает тему смерти: траур за пределами похорон практически не носят, о похоронах знают только друзья и близкие человека, столкновения со смертью стали невероятной редкостью
В 2024 году «Левада-Центр», признанный в России иноагентом, провел опрос среди россиян. Результаты показали, что у 46 процентов мысли о смерти вытеснены из сознания. При этом новостей, изобилующих подробностями чужих смертей, всегда много, но то, что пишут в Telegram-каналах или транслируют по телевизору, легко выключить или ограничить, сместив фокус на другие темы. Поэтому смерть стала большим умолчанием современности.
Процесс умирания переместился из дома в больницы и хосписы, а родственники перестали готовить покойника к похоронам, отмечает психоактивистка Мария Рамзаева. Смерть перестала быть общественным событием и вступила на личную территорию. «Выпячивать» ее стало чуть ли не чем-то неприличным, нарушающим современный заговор молчания. «Представьте, что ваша коллега придет на работу в трауре, будет месяцами отказываться от определенных активностей, плакать и рассказывать, как она сама обмывала тело мужа. Скорее всего, большинство окружающих как минимум почувствует себя неловко, а возможно, даже предложат ей обратиться к психологу», — объясняет Рамзаева.
Фото: AnnaStills / Getty Images
Развитие медицины — еще один фактор, отдаливший нас от смерти. Кончина перестала восприниматься как нечто естественное, теперь это врачебная ошибка, некомпетентность, неудача, но больше не норма даже в пожилом возрасте. А развитие мультикультурности привело к утрате универсальных общепризнанных ритуалов — современные люди их лишены и, особенно не имея опыта соприкосновения со смертью, часто не понимают, как себя вести и что делать. Поэтому людям проще отстраниться и не замечать ее.
Ведь, как писал Иосиф Бродский и пел Саша Васильев, «смерть — это то, что бывает с другими»
Вместе с тем вытеснение смерти усиливает тревогу, подчеркивает Рамзаева. Люди не понимают, как говорить о смерти с детьми, как проживать потерю близких и что делать с собственной смертностью. Психика людей устроена таким образом, что, когда они из дискомфорта и опасения избегают сталкиваться с чем-то, оно со временем начинает пугать все больше. И чем усерднее мы избегаем темы смерти — тем более невыносимой она кажется.
Как люди проживают горе
Разные люди проживают горе по-разному — одни стараются максимально загрузить себя рабочими делами, другие создают алтарь с вещами умершего и через ритуалы пытаются осознать произошедшее. Кто-то избегает всего, что связано с горем, а кто-то, наоборот, ходит каждые выходные на кладбище. Есть люди, которым хочется плакать в окружении друзей, а есть те, кто стремится изолировать себя от всех.
Сколько-то жесткие правила сейчас существуют разве что в отношении похорон, считает Елена Фоер, поскольку здесь действительно есть привязанные к культуре правила, как должна выглядеть процедура, как скоро после смерти она должна произойти, какими должны быть поминки. «Отчасти это связано с религиозными убеждениями, отчасти, думаю, с тем, что там, где у нас больше страха, тревоги и неуверенности, четко сформулированный ритуал помогает почувствовать чуть больше опоры», — объясняет психолог.
При этом она отмечает, что даже в вопросах церемониала сейчас заметны сдвиги: люди начинают проводить похороны и поминки не по канонам, а ориентируясь на собственные ощущения и воспоминания об умершем. Кто-то танцует в его честь, кто-то раздает подарки, а кто-то выбирает биоразлагаемый гроб, из которого со временем вырастет дерево.
Фото: Anna Shvets / Getty Images
Вместе с тем в обществе обычно доминирует определенный «правильный» способ проживания горя. Например, сейчас бурное публичное горевание может вызвать недоумение или даже осуждение. И наоборот, если человек никак, даже с близкими, не показывает своего горя, его могут посчитать бессердечным, отмечает Мария Рамзаева.
Причем в разные исторические периоды «норма» горевания может сильно отличаться — от принятия смерти как естественного события в традиционном европейском подходе до драматичного непринятия с бросанием на могилу в эпоху романтизма. «Норма» горевания зависит и от принадлежности человека к той или иной социальной группе. Так, среди воцерковленных людей «нормальным» способом справляться с горем может быть молитва и вера в бессмертие души, а среди увлекающихся психпросветом — терапия. Все варианты — нормальны.
(...) Я не могла спать, поэтому начала пить разные транквилизаторы, чтобы забыться хотя бы на два-три часа. В таком состоянии я находилась около месяца. Потом стала много бегать, могла пробежать 30-40 километров. Часто приходила на кладбище и засыпала там. Муж приезжал за мной, молча сажал в машину и увозил. Видимо, он догадывался, где меня искать, поэтому просто забирал и никак не трогал. Для меня это было большой поддержкой — то, что ко мне не лезли с утешением.
Мы очень долго работали с психологом, но спустя год, когда я впервые зашла к бабушке в квартиру, то потеряла сознание. Разговаривать с кем-то, кроме семьи, я смогла только через полгода — не было ни сил, ни желания. На учебе взяла академ.
Прошло уже десять лет, но не было ни дня, чтобы я не вспомнила о ней. У моей бабушки было очень редкое имя, и, когда я знакомлюсь с людьми, которых зовут так же, мне сразу становится немного теплее. Мне безумно не хватает ее, самое мое большое желание — снова хотя бы на минуту, на полминутки побыть просто внучкой. Когда тебя любят и принимают. Это ощущение мне давала только она. Сейчас мне стало немного легче, я вспоминаю ее с любовью и трепетом. Она многому меня научила, иногда даже сдерживаю эмоции, потому что она меня просила: «Катенька, милая, не надо, не кричи». И когда ее голос звучит в моей голове, мне удается немного сдержаться. Ее слова помогают мне жить.
Фото: Laflor / Getty Images
Как показывает ряд исследований, изучавших типы реакций людей на смерть близких, около половины из них переносят утрату с внутренней устойчивостью и способны оставаться функциональными. Примерно у 40 процентов поначалу возникает сильный стресс, но постепенно они восстанавливаются, оставаясь в своей обычной среде. Необходимости в терапии или психиатрической помощи у этих людей не возникает.
Оставшиеся 10 процентов — это те, кто испытывает сильный дистресс, который может не проходить очень долго. В случае если такое состояние длится больше года, его относят к расстройству — оно называется «осложненное горевание». Людям, столкнувшимся с ним, нужна квалифицированная помощь.
Одно время была популярна идея фаз, через которые проходят люди, пережившие утрату. Сегодняшний взгляд на горевание заключается в том, что этот процесс у всех проходит по-разному и не все фазы свойственны всем людям, так что проживание горя сводится не к фазам, а к задачам: столкнуться с реальностью утраты, прожить вызванные ей эмоции и продолжить привычные значимые активности — так хорошо, как это получается.
Как помочь себе справиться с утратой
Проживание утраты — это не задача, которую надо решить строго определенным образом, а «просто часть жизни, которая для каждого своя и проходит по-разному для каждого», объясняет Елена Фоер. Но существуют базовые правила, которые помогают не застревать в горевании на годы и навредить себе хуже в моменте.
Первое и главное — позволять себе чувствовать то, что чувствуете. Не пытаться блокировать эмоции и не отмахиваться от них, не отрицать их существование. Эмоции во время горевания приходят волнами. На первых порах волны выше и чаще, затем — реже и меньше, но для разных людей продолжительность и интенсивность будут разными, и это нормально.
Важно не изолировать себя полностью от других людей. Иногда побыть одному нормально и хорошо, но обращаться за поддержкой к близким и говорить о своих чувствах тоже важно
Даже если это сложно, необходимо заботиться о базовых потребностях: есть и пить достаточно, ложиться спать и сохранять физическую активность — пусть не спорт, а хотя бы долгие прогулки. Физическое истощение — фактор уязвимости к более сильным и болезненным эмоциям.
Многим людям помогают ритуалы. Причем неважно какие — это могут быть религиозные ритуалы или придуманные самостоятельно. В любом случае они помогают заземлиться и чувствовать меньше хаоса.
Фото: Ridvan_celik / Getty Images
Как правильно общаться с человеком, у которого умер близкий
Не стоит говорить, что вы понимаете, что чувствует человек, даже если вы тоже проходили через утрату, отмечают психологи. Этот опыт у каждого свой, и то, через что проходит ваш знакомый, может быть совсем не похоже на ваш опыт.
Вместо этого, если вы действительно готовы, лучше дайте знать, что с вами можно поговорить и рассказать про умершего, обсудить переживания. Предлагайте конкретную помощь — приготовить ужин, погулять с собакой, посидеть с ребенком. И выходите на связь первыми.
Что лучше не делать: не надо пытаться «починить» человека и избавить его от эмоций. «Все происходит по какой-то причине», «По крайней мере она прожила долгую жизнь», «Время лечит» — так или иначе, но это все попытки через логику, обобщения или философские рассуждения снизить чужую боль. Горе не становится меньше от таких вещей, и для человека, переживающего утрату, они могут звучать бессмысленно или обесценивающе
Часто люди, переживающие утрату, оказываются в изоляции, потому что друзья и близкие не понимают, что сказать и как правильно поддержать. Многие и вовсе со временем начинают просто избегать человека в состоянии горя. Но главное — продолжать общаться, встречаться и говорить о повседневных делах. Это уже прекрасная поддержка.