Биткоин, нефть и атомная бомба. Иран уже 40 лет живет под санкциями. Почему они не остановили иранскую ядерную программу?

Уже более 40 лет иранский народ живет под жесточайшими санкциями. После исламской революции и разрыва отношений с Западом страна оказалась в полной экономической изоляции. Однако, несмотря на масштабные ограничения, иранцы не только сохранили основные отрасли экономики, но и приступили к развитию собственной ядерной программы. Это сильно беспокоит США и их союзников, которых в Тегеране рассматривают как наиболее вероятных противников. В стремлении не допустить появления у Ирана ядерного оружия страны Запада усиливают давление, но иранцы не собираются закрывать программу. «Лента.ру» в рамках проекта «Мировая история санкций» рассказывает, почему санкции не повлияли на иранскую политику, как Тегеран научился выживать в условиях экономической блокады и чем Исламской Республике пришлось заплатить за свою независимость.

В ночь на 4 ноября 1979 года координаторы иранских студенческих организаций обзвонили сотни студентов тегеранских университетов с просьбой в 06:00 прийти к зданию американского посольства. Те, в свою очередь, обзвонили друзей и знакомых, и к 09:00 на улице Талегани у посольства собралась многотысячная толпа. Многие держали в руках фотографии духовного лидера исламской революции Рухоллы Хомейни.

Протестующие скандировали лозунг «Смерть Америке!», несколько сотен человек из толпы начали штурм дипмиссии. Охрана посольства применила слезоточивый газ, но митингующих это не остановило, и вскоре на территорию посольства ворвались сотни людей.

Студенты разоружили американских морпехов и взяли в заложники сотрудников посольства. Под угрозой расправы над дипломатами они потребовали от Вашингтона немедленно выдать для суда шаха Мохаммеда Резу Пехлеви, сбежавшего из страны во время переворота.

Новый иранский лидер аятолла Хомейни одобрил захват посольства, назвав его «революцией против Большого Американского Сатаны». Иначе происходящее оценили в США: американский президент Джимми Картер объявил действия иранских властей терроризмом, разорвал дипломатические отношения с Тегераном и запретил любые финансовые операции с республикой, положив начало бесконечной череде санкций.

Сорок лет одиночества

Спустя почти полвека Исламская Республика Иран уже не так похожа на главное прозападное светское государство арабского Востока. Экономическая рецессия, дефицит и огромные затраты на оборону не лучшим образом отразились на благосостоянии граждан и показателях экономического роста.

Проблемы у иранцев начались вскоре после свержения монархии и прихода к власти радикального духовенства в 1979-м. Многие годы до этого Иран был союзником США и европейских стран, а в 1970-е это сотрудничество дало зримые результаты. В страну потекли иностранные инвестиции, развивался частный сектор, машиностроение и наука. Страна с традиционным укладом на глазах превращалась в передовое светское государство.

Но проамериканский режим шаха Резы Пехлеви не смог преодолеть внутренних противоречий. Столь быстрая и радикальная смена уклада жизни не устраивала консервативную и весьма религиозную часть общества. К тому же светские реформы и промышленный рост сочетались с бедностью сельского населения, репрессиями против оппозиционного духовенства, казнокрадством и некомпетентностью властей в социальной сфере.

После захвата власти радикальной частью оппозиции страна коренным образом изменилась. Ее лидер Рухолла Хомейни, получивший еще в 1950-е годы титул аятоллы (почетный титул высокопоставленного шиитского духовенства), объявил о переходе к исламской республике и преобразовании общества согласно законам шариата. Основной причиной безнравственности и культурного упадка он объявил «Великого Сатану» — Соединенные Штаты Америки. Центральной идеей нового режима стало противостояние западным ценностям и борьба с американским империализмом.

Вашингтон не смирился с таким положением дел. Американцы помогли шаху выехать за рубеж и спасти его богатства, нажитые преимущественно коррупционным путем. Ответ новых иранских властей последовал незамедлительно: 4 ноября 1979 года сторонники революции захватили американское посольство в Тегеране, взяв в заложники 66 человек. Именно это событие стало поводом для введения первых санкций, вслед за которыми последовала целая череда ограничений.

Это произошло после того, как руководство страны начало спонсировать исламские политические движения по всему Ближнему Востоку. Некоторые из них оказались причастны к терактам. Наиболее ощутимый удар США нанесли по сырьевому сектору — основному источнику иранских доходов. Тотальное эмбарго не позволяет Ирану продавать нефть за границу, а значит, лишает страну валютной выручки, которая необходима для импорта технологий и критически важных ресурсов.

В 2004 году появился новый повод для санкций. Инспекторы Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) посетили исследовательский завод по обогащению ядерного топлива в городе Натанзе и после проверки обнаружили следы оружейного урана. Иран сразу же обвинили в тайной разработке ядерного оружия.

Важно напомнить, что ядерную программу начала еще прежняя власть Ирана. В 1974 году был принят план развития атомной энергетики и поставлена задача в течение 20 лет построить 23 атомных реактора, а также создать замкнутый ядерный топливный цикл. После революции все западные специалисты покинули Иран, но уже через несколько лет работы продолжились при содействии Китая, а в 1992 году Иран и Россия подписали соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии. Эти договоренности реализовались в строительстве АЭС в Бушере.

В последующие десять лет в Иране появилось несколько исследовательских центров и заводов по обогащению урана. А в 2002 году Вашингтон заподозрили Тегеран в том, что он тайно ведет работы по созданию ядерного оружия. США тогда потребовали полной международной изоляции Ирана, но веских доказательств представлено не было, поэтому Франция, Германия и Великобритания не поддержали радикальные меры. Но Иран тогда согласился на подписание дополнительного протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия, который позволяет инспекторам МАГАТЭ проверять любой иранский объект.

Очередная такая проверка и обнаружила следы оружейного урана в Натанзе, и на этот раз представители США пришли в Совбез ООН не с пустыми руками.

Ирану был полностью запрещен ввоз военной продукции, оборудования для ядерной промышленности, а также торговая деятельность, связанная с обогащением урана и других ядерных веществ.

Но по-настоящему удушающими санкции стали в 2012 году, после публикации очередного доклада МАГАТЭ, из которого стало ясно, что Тегеран вплотную приступил к созданию ядерного оружия. Выяснилось, что иранские специалисты получили информацию о способах производства ключевых компонентов ядерного заряда, неоднократно проводили компьютерные симуляции и моделирование ядерных взрывов и уже разработали способ крепления ядерного заряда к имеющимся в стране ракетам.

США и ЕС ввели финансовые санкции против Ирана, предусматривающие полный отказ от взаимодействия с банковскими учреждениями Исламской Республики. Также ограничивалась любая торговля, не связанная с лекарствами и товарами первой необходимости. Все без исключения банки были отключены от системы SWIFT, иностранным компаниям запретили страховать местный транспорт и перевозки, продавать в страну любую электронику. Европейские страны ввели полное эмбарго на импорт иранской нефти.

В период с 2015 по 2018 год эти меры были несколько ослаблены после обещания иранских властей отказаться от ядерных разработок в военной сфере и вывезти из страны часть накопленных запасов обогащенного урана. Однако после прихода к власти Дональда Трампа под давлением США санкции были полностью восстановлены.

Вашингтон не поверил, что Тегеран в полном объеме отказался от ядерных разработок в военной области. В совокупности с угрозами иранского руководства уничтожить Израиль и других американских союзников в регионе риски появления новой ядерной державы никого не устроили, и страна снова оказалась в тотальной блокаде.

Однако власти Исламской Республики все эти годы не сидели сложа руки. В ходе почти полувекового противостояния они непрерывно искали возможности не только сдержать давление извне, но и пережить тяжелые времена с минимальным ущербом.

Экономика сопротивления

Санкции против Ирана в последние 40 лет носили волнообразный характер. В одни периоды истории они усиливались, в другие — ослабевали. Но руководство страны полностью осознавало шаткость такой ситуации и постоянно стремилось использовать экономическую конъюнктуру в свою пользу.

В первую очередь был диверсифицирован сырьевой сектор. Зависимость от экспорта энергоносителей была снижена за счет кратного увеличения переработки и развития нефтехимической отрасли. Полиэтилен, пластмассы, метанол, пропан и другая продукция нефтехимии к началу 2015 года составила 45 процентов от всего иранского промышленного производства. На ее долю пришлось около 36 процентов общего ненефтяного экспорта.

Также Ирану удалось в обход ограничений наладить неофициальные экономические связи с зарубежными партнерами. Китай, Индия, Россия, Турция и Южная Корея заняли место США и Евросоюза во внешней торговле. Турция смогла частично заместить европейскую химическую продукцию, синтетические волокна, текстильные изделия, станки и машины. КНР стала одним из основных импортеров иранских энергоресурсов и поставщиком компьютеров, смартфонов и чипов.

Правда, для этого властям пришлось пойти на определенные хитрости и уступки: после отказа от доллара начать расчет с иностранными партнерами в их национальных валютах, золоте или при помощи товарного бартера, создать целую сеть подставных компаний, продавать нефть и ее производные с большими скидками под видом оманской, малайзийской, венесуэльской или иракской, фальсифицировать патенты и разрешения на торговлю.

Серый импорт позволил стране частично восстановить строительную отрасль, машиностроение, производство автомобилей. На местном авторынке стали доминировать национальные компании Saipa и Iran Khodro. Последняя — крупнейший автопроизводитель на всем Среднем и Ближнем Востоке. Основные импортеры — Азербайджан, Китай, ОАЭ, Египет. Какое-то время переосмысленный иранскими производителями Peugeot 405 под видом Iran Khodro Samand даже продавался в России. Конечно, иранские автомобили уступают зарубежным конкурентам, компании производят устаревшие модели, но большую часть внутреннего спроса они покрывают.

Технологические санкции, а также блокировка многих сервисов на территории республики освободили нишу для национальных разработчиков. В Иране появились местные аналоги многих популярных западных сервисов. Вместо YouTube — Aparat, вместо Facebook — Cloob, вместо eBay — Esam. При этом одним из самых популярных мессенджеров, как и в России, до сих пор остается Telegram. Иранские власти пытались блокировать приложение, но безуспешно: из-за политической и религиозной цензуры граждане оказались не готовы отказаться от анонимности.

Впрочем, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Николай Кожанов указывает на то, что санкции в любом случае нарушают гармоничность экономического развития. Он подчеркнул, что все позитивные изменения и замещения были достигнуты за счет значительных затрат, которые в отсутствие ограничений можно было бы направить на улучшение социально-экономических показателей.

Но главным козырем в рукаве иранского правительства стала криптовалюта. Ее обращение было легализовано в 2019 году, и фактически у страны появился способ менять нефть на иностранные товары в обход доллара и связанных с ним ограничений.

Работает это по следующей схеме: Иран добывает нефть, которая трансформируется в электричество с помощью мазутных электростанций, что позволяет государству давать огромную скидку на оплату электроэнергии для майнинговых ферм. Эти предприятия сдают биткоины и другие криптовалюты Центральному банку Ирана, а часть оставляют себе в виде оплаты. Банк, в свою очередь, направляет криптовалюты в серые схемы, покупая за рубежом дефицитную продукцию.

Эти и другие попытки адаптироваться к новым условиям хотя и не вывели страну в региональные лидеры по экономическому росту (за последние десять лет среднегодовой рост ВВП составил всего 0,6 процента), но добавили устойчивости иранской экономике.

В тени успехов

Каким бы положительным ни был иранский опыт борьбы с «экономической удавкой», полностью нивелировать последствия санкций руководству страны не удается. Одной из главных проблем Ирана начиная с 1979 года остается низкий уровень доходов населения.

Аналогичные проблемы были и при прежней власти (особенно в сельских районах), но теперь, в условиях ограниченного экспорта, недостаточная обеспеченность граждан снижает внутренний спрос, что отражается на темпах развития малого и среднего бизнеса. Единственный выход — государству приходится финансировать программы поддержки населения для удовлетворения его нужд. Так, например, власти субсидируют гражданам затраты на воду, бензин и овощи.

Еще одна острая проблема: из-за санкций в Иране не хватает жизненно важных лекарств. Больше всего от этого страдают иранцы с редкими заболеваниями, которым необходимо специализированное лечение.

Все дело в опасениях иностранных компаний попасть под вторичные санкции и судебные иски. Экономическая война, объявленная администрацией Трампа иранскому руководству, обрушила экспорт американской фармацевтической продукции с 26 до 8 миллионов долларов в год. Сократились и поставки европейских лекарств.

Из-за этого иранские импортеры были вынуждены закупать в других странах доступные аналоги. Но затем в рамках политики самообеспечения лекарствами Иран стал мировым лидером по производству непатентованных лекарственных препаратов, что позволило покрыть дефицит и значительно снизить стоимость медицинского обслуживания.

По словам генерального директора иранского Управления по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) Акбара Барандеги, почти 97 процентов необходимых фармацевтических ингредиентов производят 100 частных иранских компаний. Только 3 процента препаратов — как правило, жизненно важные — поставляют иностранные фирмы.

Однако значительные социальные расходы тормозят экономический рост и разгоняют инфляцию. Власти вынуждены периодически включать печатный станок, опасаясь протестных настроений.

И западные страны прекрасно осознают эту причинно-следственную связь. Сдерживание геополитического конкурента за счет поддержания внутренней нестабильности всегда считалось на Западе эффективным методом. Тем не менее добиться существенных изменений во внешнеполитическом курсе Ирана это не помогло.

После выхода США из ядерной сделки Иран не только не прекратил разработку ядерного оружия, но и открыто заявил о готовности применить его в случае любых посягательств на суверенитет Исламской Республики. Можно ли считать такой результат успешным? Вряд ли. Ведь угрозы превратить «империалистов» и «сионистов» в радиоактивный пепел с каждым годом звучат все громче и становятся все реальнее.

Найти компромисс

Однако, несмотря на воинственную риторику, Иран заинтересован в поиске компромисса. Хотя власти страны и не признают этого публично, но ясно понимают, что не смогут решить все экономические проблемы в условиях тотальных ограничений. Ядерная сделка была хорошим примером такого понимания, и последние несколько лет в Тегеране демонстрируют сдержанную готовность вести переговоры.

Николай Кожанов объясняет, что сегодня иранское руководство вполне способно обсуждать противоречия с Западом в поиске компромиссных решений. «Иранцы очень не любят это признавать, но санкции все же подпортили им жизнь, — отмечает экономист. — Полностью они своих целей не добились: политический режим остался на своих позициях, экономика страны устояла. Правда, в последние годы она больше выживает, чем развивается».

Но не стоит думать, что в Тегеране готовы согласиться на любые условия. У Ирана сейчас хорошие позиции, так как американские власти допустили стратегическую ошибку при разработке санкций. В США всегда полагали, что главная цель иранского режима — развитие и усиление влияния в регионе, но его целью всегда было выживание и сохранение позиций. И последние 40 лет служат доказательством того, что и под санкциями ему это вполне удается.

К тому же пока население занято решением насущных проблем, оно не склонно заниматься политикой. В какой-то мере блокада даже играет на руку властям.

В то же время старший научный сотрудник Института востоковедения РАН профессор Владимир Сажин обращает внимание на то, что президентом Ирана не так давно стал Ибрахим Раиси, человек очень консервативных и радикальных взглядов. Левое и либеральное движение в высших кругах практически отсутствует. И меджлис, и судебная власть, и кабинет министров, и сам верховный лидер — это очень консервативная элита. В таких условиях сложно ожидать всплеска либерализма и каких-то реверансов в сторону Запада.

При этом профессор указывает на последние события в мире и полагает, что на фоне противостояния с Россией американские власти могут поступиться принципами и предложить Ирану заключить новую ядерную сделку. Для американцев игра стоит свеч, ведь в случае успеха это позволит насытить рынок дешевой нефтью взамен российской.

***

Хотя от санкций страдает в первую очередь население Ирана, подвигнуть граждан к смене власти у США за 40 лет так и не получилось. С другой стороны, санкции дали руководству Ирана повод задуматься о диалоге. И хотя первая ядерная сделка провалилась, кто сказал, что вторая не будет более удачной, если позиции Исламской Республики во внешней политике станут менее радикальными. Однако пока никаких предпосылок к смене курса нет, и чем закончатся новые переговоры — предположить несложно.

Мировая история санкций