«Европа сорвалась с цепи» Почему европейцы усилили поддержку Украины и как они ведут гибридную войну против России?

Отношения России и Европейского союза (ЕС) достигли низшей точки за всю историю. Российские официальные лица открыто называют объединение враждебным, а для европейских чиновников Россия давно превратилась из стратегического партнера сначала в стратегического оппонента, а потом и в главного врага. Европейский союз не только продолжает наращивать финансовую и военную помощь Украине, но и совсем недавно принял очередной пакет санкций, который затронул российские энергетические и транспортные проекты, а также банковский сектор. Почему Евросоюз усиливает помощь Украине, какие каналы взаимодействия России и Европы еще остаются, несмотря на разрыв отношений, и что ждет двусторонние отношения в будущем, в интервью «Ленте.ру» рассказал исполняющий обязанности постоянного представителя России при Европейском союзе Кирилл Логвинов.

«Лента.ру»: Недавно во Франции был задержан основатель Telegram Павел Дуров. При этом у Европейского союза также были претензии к работе мессенджера. Как европейские чиновники отреагировали на задержание?

Кирилл Логвинов: На само задержание еврочиновники никак не отреагировали. На запросы журналистов они отвечали, что не комментируют ведущиеся в государствах-членах расследования.

Согласитесь, показательно то, как избирательно подходят в ЕС к разным странам: чьим-то заявлениям или решениям спешат дать свои оценки, по другим предпочитают хранить молчание.

А в чем для Европейского союза заключается проблема, связанная с Павлом Дуровым?

Дискуссия развернулась вокруг вопроса соблюдения Закона о цифровых услугах (англ. Digital Services Act, DSA). Не так давно Европейский союз решил законодательно оформить правила, которым онлайн-игроки должны следовать на его территории.

В целом же ситуации с Павлом Дуровым и с владельцем соцсети Х Илоном Маском демонстрируют, как в ЕС создают по сути контролируемую информационную систему.

Как в Европейском союзе отреагировали на наступление Вооруженных сил Украины (ВСУ) в Курской области?

Реакцию сложно передать иначе: ЕС в антироссийском порыве сорвался с цепи.

А как изменилось отношение к финансовой поддержке Украины после начала боев в Курской области?

По сути никак. Финансовая поддержка уже расписана на годы вперед и не зависит от происходящего «на земле».

Эта задача носит долгосрочный характер, а украинцы, которых толкают к самоубийству, являются лишь исполнителями западных замыслов.

О чем, на ваш взгляд, говорят слова Жозепа Борреля, который выступил в поддержку отмены любых ограничений на удары по территории России, полагая, что это защитит Украину и «приблизит мирные переговоры»?

Данное и другие аналогичные заявления показывают степень антироссийского маразма, в который впало руководство объединения.

Слова Жозепа Борреля однозначно свидетельствуют о том, что ЕС вступил в стадию перехода от противостояния к прямой военно-политической конфронтации с Россией.

А как в этом смысле поддержка Украины воспринимается теперь рядовыми европейцами? Этот вопрос представительство изучает в рамках своей деятельности?

Откройте местные СМИ — и вы сразу поймете, что простые европейцы живут в условиях информационной блокады. Посыл один: Украина во благо безопасности ЕС борется с так называемой «российской угрозой». Любые возникающие проблемы (продовольственные, энергетические, теперь уже даже миграционные) объясняются «происками Кремля», а не негативными последствиями антироссийских санкций или бесконтрольной поддержкой Украины.

Иными словами, с помощью цензуры формируется искаженная, отвечающая глобалистским интересам картина мира. И это касается всего, не только Украины.

Отсюда одна из задач информационной политики Постоянного представительства: предоставление европейской общественности возможности самим анализировать и делать выводы о российских подходах к тем или иным вопросам.

За то время, что прошло с нашего последнего разговора, как в целом изменилась позиция Европейского союза по Украине и России?

За истекший год антироссийский курс продолжил усиливаться и, похоже, своего апогея еще не достиг.

А какие сценарии окончания боевых действий на Украине видят в Европейском союзе? Через вас европейские политики пытались узнать отношение России к возможности запуска переговорного процесса?

Сегодня абсолютно все заявления и действия евробюрократии направлены на дальнейшую эскалацию напряженности с Россией, включая подготовку к прямому вооруженному конфликту. ЕС одержим гибридным противостоянием с нами.

Наши же подходы к политико-дипломатическому урегулированию украинского кризиса, изложенные президентом России Владимиром Путиным 14 июня, в ЕС хорошо известны.

По итогам выборов в Европарламент Урсула фон дер Ляйен еще на пять лет останется главой Европейской комиссии. Чего вы ждете от ее второго срока?

Я бы сказал — вопреки итогам выборов в Европарламент. Ведь значительное число избирателей выразили свое негативное отношение к политике, которую на протяжении последних пяти лет проводила Еврокомиссия во главе с Урсулой фон дер Ляйен.

Полагаю, что второму сроку полномочий Урсулы фон дер Ляйен будет свойственен крайне жесткий и бескомпромиссный стиль правления. Многое, если не сказать все, в Брюсселе будет подчинено ее мировоззрению, и буквально в каждом вопросе она будет готова идти до конца.

Любые попытки европейских политиков представить альтернативную точку зрения на решение поставленных главой Еврокомиссии задач будут трактоваться как отход от «генеральной линии» и поползновение на подрыв еэсовского единства.

Одним из наиболее важных приоритетов Урсулы фон дер Ляйен, безусловно, станет реформирование объединения. Речь идет о дальнейшем перераспределении компетенций в пользу евробюрократии с выходом на изменение принципа принятия решений: от консенсуса — в пользу квалифицированного большинства. Но это процесс непростой.

Это станет решающим шагом на пути узурпации власти институтами Евросоюза и его превращения в централизованное псевдогосударство под авторитарным руководством Урсулы фон дер Ляйен.

А что ее новый срок означает для России?

Для России ровным счетом ничего не поменяется: противостояние нашей стране провозглашено залогом успеха дальнейшего развития проекта евроинтеграции.

Урсула фон дер Ляйен стояла у истоков очередного «похода на Восток». Полный крах изначальных планов по нанесению нам «стратегического поражения» заставил Еврокомиссию под ее началом бросить все имеющиеся в распоряжении блока ресурсы — торгово-экономические, внешнеполитические, информационные и, наконец, военные — на конфронтацию с нашей страной.

Пост высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности должна занять бывшая премьер-министр Эстонии Кая Каллас, известная своей антироссийской риторикой. Что вы думаете об этом назначении?

В контексте Каи Каллас вспоминается, как сразу после расширения объединения в 2004 году так называемые староевропейцыц пытались убедить нас в том, что поляки, прибалты и прочие новички со временем забудут свои исторически обиды, остепенятся и осознают, что с Россией лучше взаимодействовать, нежели быть на ножах. Даже тогда все это звучало из их уст не столько наивно, сколько наигранно.

Мы в подобные прогнозы изначально не верили.

Так и произошло: именно эти страны — подчеркну, задолго до специальной военной операции — принялись серьезно корректировать курс Европейского союза применительно к России. Впрочем, справедливости ради замечу, что нередко и западноевропейские государства использовали антироссийские настроения в стане новичков для прикрытия собственных корыстных интересов. Во многом благодаря длящейся уже два десятилетия трансформации политики Брюсселя на российском направлении стало возможно появление «восходящей звезды» Каи Каллас.

В качестве другой предпосылки можно назвать полную утрату Европейским союзом какой-либо внешнеполитической самостоятельности. Как говорится, Кая Каллас оказалась в нужное время в нужном месте, и Европарламенту будет трудно ее не утвердить.

Как вы считаете, с Каей Каллас возможно выстроить диалог?

Мы рассматриваем ее назначение как «русофобом больше, русофобом меньше». Отсюда наши ожидания от ее появления в Брюсселе: ужесточение риторики в адрес России (и не только), дальнейшее превалирование идеологии над внешнеполитическими интересами государств-членов, неспособность объективного восприятия происходящих в мире трансформационных процессов.

При этом на выборах в Европарламент усилились правые партии, по инициативе премьер-министра Венгрии Виктора Орбана сформировалась новая фракция евродепутатов «Патриоты за Европу». Как они взаимодействуют с Постоянным представительством России? У них есть нацеленность на возобновление диалога?

Сразу хочу оговориться: в Европарламенте правые партии действительно усилили свою представленность, но не позиции, поэтому я бы не стал преувеличивать значение формирования новых фракций.

Именно это позволило ей переназначить «единого кандидата от евробюрократии» на пост председателя Еврокомиссии.

Напомню, кроме того, что уже в первые часы своей работы Европарламент нового созыва принял резолюцию по Украине, тем самым поспешив присягнуть на верность взятому евробюрократами курсу на безоговорочную поддержку украинской власти.

Понятно, что это не исключает наличия среди европарламентариев тех политиков, которые уже давно осознают очевидное: продолжение конфронтации с Россией ведет ЕС к разрушению. Однако любые публичные попытки призвать задуматься о негативных для всего европроекта последствиях — я уж не говорю о призывах к диалогу с нами — расцениваются в Брюсселе как проявление инакомыслия, борьба с которым здесь будет только нарастать.

Безусловно, мы открыты для обмена мнениями с теми, кто готов нас услышать.

С июля и до конца года председательство в Совете ЕС занимает Венгрия. Как это изменило внешнюю политику Европейского союза по отношению к России и взаимодействие с вами?

Начну с того, что до того момента, как евроинституты под предлогом начала СВО не отказались от диалога с нами в Брюсселе, постпредство каждые полгода проводило рабочие встречи с дипмиссией страны, которая заступала на «евровахту». Это небезынтересный опыт. Мы могли дополнительно разъяснить российские подходы к международным и региональным вопросам, а также лучше понять приоритеты того или иного председательства в Совете ЕС.

В последнее десятилетие они возникали все чаще по одной простой причине: западники не могли простить нам, что Россия не соответствует их «представлениям о жизни» и следует путем, который отвечает ее национальным интересам.

Последняя такая встреча состоялась в конце ноября 2021 года с французами. Честно скажу, она произвела удручающее впечатление: полное, на грани фола, игнорирование интересов России, отрицание любых предложений равноправного диалога.

Как вы понимаете, с дипмиссией Венгрии при ЕС подобного обмена мнениями мы не проводили, каких-либо контактов в Брюсселе с венгерским председательством у нас также нет. Как и в случае с евродепутатами, мы здесь ни от кого не прячемся и никого не избегаем.

Каково, на ваш взгляд, будущее мирной инициативы Виктора Орбана? Говорили, что европейские чиновники встретили ее очень критично…

Очень критично — это мягко сказано. Допускаю, что Виктор Орбан имел в виду заслушать различные точки зрения, в том числе российскую, понять для себя, что необходимо предпринять для предотвращения дальнейшей эскалации, и поделиться с руководством ЕС соответствующими предложениями.

Читателю, который знаком с прежним, сегодня канувшим в лету Европейским союзом, это может показаться странным, однако в евроквартале действительно верят в то, что судьба ЕС напрямую зависит от исхода СВО. И неважно, какую цену придется заплатить простым европейцам за стремление нанести нам «непоправимое поражение».

Есть, правда, одно существенное но: пока европейцы воюют руками украинцев, а щедрая поддержка ЕС Украине подается как посильный вклад в общее дело — борьбу с «общим врагом», коим назначена Россия. Принципиальный вопрос: готовы ли будут евростолицы посылать не только свою технику, но и своих граждан? Для Европейского союза это будет цугцванг.

Но подавляющее большинство ослеплено: для желающих «наказать» Россию происходящее сегодня — это, как говорится, последний шанс. Хотя и не первый в европейской истории.

Какова вероятность принятия в Европейском союзе нового пакета антироссийских санкций в ближайшее время?

Разговоры о необходимости принять очередной санкционный пакет традиционно начинаются в Брюсселе буквально на следующий день после публикации предыдущего. В ЕС всегда находятся недовольные недостаточным, по их мнению, охватом рестрикций.

А уж с началом польской «евровахты» в январе 2025 года санкционная работа однозначно закипит.

Иными словами, одни евростолицы, осознающие негативные последствия рестрикций для собственных граждан и экономик, способны несколько притормозить тех, кто зашелся в санкционном раже, но не более того. Другие — и их подавляющее большинство, — наоборот, как будто боятся опозориться перед общееэсовским хором, взяв не ту антироссийскую ноту.

А что в него может войти и как Россия на него ответит?

Относительно наполнения очередного пакета, поймите меня правильно, давать ЕС советы я не собираюсь.

Что касается наших ответов на рестрикции, то я бы не стал рассматривать это исключительно через призму «око за око».

Что теперь составляет основу экономического взаимодействия России и европейских стран? Где удалось сохранить элементы сотрудничества?

14 пакетов санкций до основания разрушили двустороннее экономическое взаимодействие.

А как сейчас происходит взаимодействие России и Европейского союза, если встреч руководства в последнее время фактически не происходит?

Встречи — это производное от взаимодействия. Тем более на уровне руководства страны.

Мы строим новые планы, активно участвуем в формировании новой архитектуры евразийской безопасности, развиваем сотрудничество с государствами Глобального Юга и Востока. Если Европейский союз делает все для того, чтобы оказаться на периферии международной политики, то это его выбор.

А каковы тогда в нынешних условиях задачи Представительства России? Что составляет основу его работы?

Первостепенную задачу постпредства я бы сформулировал как дипломатическое сопровождение специальной военной операции.
С учетом продолжающейся в ЕС «зачистки» европейского информационного пространства такая работа — прежде всего с местным дипкорпусом — является чрезвычайно востребованной. Одним из ее практических результатов стал крах западных попыток изолировать нашу страну на международной арене.

На примере Европейского союза могу с уверенностью сказать: евробюрократы добились обратного результата.

Другим направлением работы является анализ процессов, происходящих в самом ЕС, его отношений с третьими странами, прогноз перспектив развития объединения. Поверьте, многое можно лучше понять, находясь в Брюсселе, в тылу противника. И, соответственно, сформулировать предложения для учета в нашем внешнеполитическом планировании.

Что, на ваш взгляд, Представительство может делать для восстановления российско-европейского диалога уже сейчас?

О каком-либо восстановлении российско-еэсовского диалога сегодня речь не идет.

Условием для начала какого-либо разговора должен стать полный и безоговорочный отказ от всех видов гибридной войны против России. Однако я не вижу в обозримой перспективе объективных предпосылок для того, чтобы Запад отрекся от продолжения «похода на Восток».