Лучшие сериалы года «Кайф с доставкой», «В свободном улете» и еще 14 поводов залипнуть в Новый год
Разнообразие и объем сериалов, которые производит современное телевидение, уже достигли такого масштаба, что десяток любимых шоу найдется решительно на любой вкус — что, тем не менее, совсем не облегчает задачу хоть сколько-то объективного выбора универсально качественных зрелищ. Поэтому «Лента.ру» в своем рейтинге лучших сериалов 2018-го отмечает в первую очередь те проекты, которые так или иначе пытаются перепридумать телевидение и процесс телесмотрения в принципе, ставя на оригинальность, непредсказуемость, ломку канонов, жанров и стереотипов.
«Атланта» (Atlanta), 2 сезон
Кадр: сериал «Атланта»
За почти два года, прошедшие между выходом первого и второго сезонов «Атланты», ее создатель Дональд Гловер (он же — певец и рэпер Childish Gambino) успел стать полноценным, с миллионами просмотров на YouTube и ролями в «Звездных войнах», поп-селебрити. Его персонажи в «Атланте», впрочем, — хайпанувший рэпер-банчила Paper Boy (Брайан Тайри Хенри), его кузен-менеджер Эрн (сам Гловер) и философ-кислотник Дариус (ЛаКит Стэнфилд) — к намечавшейся на старте сериала славе ближе пока не стали. Напротив, «Сезон грабежей» (официальное название второго сезона и неофициальное — того времени года, когда перед Рождеством в Атланте резко растет статистика преступлений) застает героев преимущественно в состояниях уязвимости, растерянности, самокопания, а то и вовсе угрозы для жизни.
В зыбком, непредсказуемом от серии к серии состоянии в «Атланте» пребывает и форма сериала как художественного высказывания — как будто и самим устройством этой истории управляют не логика повествования или мотивации персонажей, а специфическая, неординарная среда. Атланта, город стриптизерш и рэперов, переживает сезонное обострение — и происходящее в «Атланте» тоже оказывается будто бы окутано галлюцинациями и психозами, фантазиями и абсурдом: поход к парикмахеру здесь оборачивается комедией социально-невротических положений, покупка пианино на Craigslist — психотрипом в компании доппельгангера Майкла Джексона, а вечеринка на вилле Дрейка — девичьими поминками ушедшей любви. Кажется, двигателем сюжета здесь служит само чувство тотальной, неодолимой паранойи — ровно такое, какое пронизывает в 2018 году весь современный мир.
«Полиция Парадайз» (Paradise PD), 1 сезон
Кадр: мультсериал «Полиция Парадайз»
О комедийном мультсериале «Полиция Парадайз» можно говорить бесконечно, но главное здесь то, что у телегигантов вроде 20th Century Fox с его «Гриффинами» и у Comedy Central с «Южным парком» появился конкурент в лице Netflix, способный создать что-то еще более скабрезное, чем те взрослые мультфильмы, к которым мы уже привыкли. («Конь БоДжек», тоже производства стримингового сервиса, не в счет: слишком красиво и многогранно то, что происходит на экране.)
В общем, пожалуй, в этом году именно «Полиция Парадайз» поставила рекорд по количеству шуток про жопы и пердеж — и все это на общем сатирическом фоне, затрагивающем вполне серьезные проблемы современного американского общества — от коррупции и безделья чиновников до расизма.
«Натурал глазами гея» (Queer Eye), 1 и 2 сезон
Кадр: сериал «Натурал глазами гея»
В уходящем году вышло сразу два сезона этого, пожалуй, самого доброго реалити-шоу на американском телевидении, и вскоре зрители получат третий. Если в первом сезоне задумка соответствовала русскому переводу названия, и главные герои — пять геев разного этнического происхождения — действительно брали в мейковер-разработку только натуралов (и обязательно мужчин), то в последних эпизодах наряжать, причесывать и учить любить себя команда из Энтони, Тэна, Карамо, Джонатана и Бобби начала и женщин, и геев, и трансгендеров, а в следующих сериях создатели обещали выбирать персонажей в соотношении полов 50 на 50, потому что, действительно, 2018 год — не лучшее время для поддержки мужчин.
Пока Queer Eye получался легким, жизнерадостным и смешным — хотя большинство зрителей отмечали, что не могли сдержать слезы в конце каждой серии — при том что формат реалити-шоу позволил затронуть самые разные стороны жизни американского Юга, наверняка не всегда предусмотренные авторами передачи: то чернокожий Карамо, познакомившись с очередным героем, которого предстоит превратить из гадкого утенка в принца, узнает, что тот полицейский, и переживает настоящую паническую атаку; то у персонажа в гараже находят флаги конфедерации и трамповские кепки «Сделаем Америку снова великой», то сами геи, которых, очевидно, нельзя упрекнуть в нетолерантности, впервые сталкиваются с мужчиной, решившим сменить пол, и понимают, что, в общем-то, даже члены ЛГБТ+-сообщества не всегда достаточно поддерживают своих товарищей по меньшинству.
Никакого активизма при этом шоу не предполагает: зрителю не пытаются насильно, через громкие слоганы, внушить любовь к ближнему (какого бы происхождения, пола или сексуальной ориентации он/она ни был/а) — авторы Queer Eye выбирают другой, более мягкий путь. И те самые слезы умиления зрителей — главный показатель того, что этот метод работает.
«Маньяк» (Maniac), 1 сезон
Кадр: сериал «Маньяк»
Киберпанк всем успел надоесть еще до выхода «Бегущего по лезвию 2049» и «Видоизмененного углерода», но автору первого сезона «Настоящего детектива» Кэри Фукунаге удалось неожиданно освежить жанр. Он работает с той же азиатской эстетикой, которой любят украшать все проекты о будущем — считается (и не без оснований, конечно), что через 50 лет все вывески мира должны быть на хирагане, но берет совершенно другую ее сторону. Да, тут есть и иероглифы, но они оправданы: герои, как и режиссер, действительно японского происхождения, однако главной декорацией все же становится другой атрибут японской культуры — бонсаи. И это не только красиво, но и очень смешно.
Вообще, сериал слишком многослоен, чтобы разом перечислить все его фишки, и эта многослойность заложена в самом сюжете: главные герои, которых играют Эмма Стоун и Джона Хилл, попадают на испытания нового лекарства для борьбы то ли с депрессией, то ли с посттравматическим расстройством — в общем, лекарства, призванного излечить человечество от всех психологических недугов разом, начинают путешествие по глубинам собственного подсознания, переходя от одного уровня к другому (почти как в фильме «Начало»), и теряются между сном и реальностью.
Вдобавок ко всему: реплика умного компьютера из «Космической Одиссеи 2001 года» — но срисованная с матери ученого. Роботы-какашкоеды, виляющие хвостами, как песели, убирающие за настоящими собаками. И главное — будденброковского масштаба вырождение института семьи, показанное на примере видных представителей буржуазии будущего — создателей тех самых андроидов, питающихся фекалиями.
«Кайф с доставкой» (High Maintenance), 2 сезон
Кадр: сериал «Кайф с доставкой»
«Кайф с доставкой» начинался и первые шесть сезонов существовал в виде набора 10-15 минутных интернет-зарисовок из профессиональной жизни мелкого торговца травой — пока не переехал на HBO, одновременно увеличив продолжительность каждой серии вдвое. Первый сезон на традиционном телевидении получился скорее переходным, а вот во втором создатели «Кайфа» Катя Бличфельд и Бен Синклер (он же играет главного героя) задействуют возможности обновленного формата уже полноправно, расширяя как спектр своего внимания, так и эмоциональное пространство сериала, в котором теперь находится место и всенью-йоркской панике после избрания Трампа, и романтическим драмам драгдилеров, и событиям космического масштаба (так, фоном одной из серий становится день солнечного затмения).
«Кайф с доставкой» уже больше не галерея набросков современной жизни, увиденных сквозь стекло баночки с сативой, а полноценная панорама современной жизни — без всяких оговорок.
«Телохранитель» (Bodyguard), 1 сезон
Кадр: сериал «Телохранитель»
Традиционно качественно сделанный «экспортный» продукт BBC наподобие «Шерлока» или «Вершины озера». Британская консервативность сказывается на результате: пока в Америке уже приняли посттвинпиксовскую (речь о третьем сезоне, разумеется) реальность и начали вовсю ломать жанровые рамки — в широком смысле законы телевидения, «Телохранитель» живет по старому канону и совершенствует его.
«Телохранитель» — в каком-то смысле идеальный детективный сериал, где все на своем месте: хорошие актеры (Ричард Мэдден играет как бы Мистера Робота, который отвлекся от компьютеров и прошел Афган), добротный сценарий с живыми диалогами, уместным юмором и, пожалуй, лучшим твистом за долгое время. И все это, естественно, на фоне политических разборок, последствий ПТСР и запретной любовной истории.
Сразу хочется порекомендовать и «женскую версию» сериала — незадолго до «Телохранителя» вышел менее обсуждаемый, но более разносторонний «Соучастник» (Collateral) с английской розой Кэри Маллиган в роли брутальной беременной детективши, которая расследует убийство разносчика пиццы, а выходит, как повелось, на сеть грязных копов, международную наркомафию и террористическую ячейку.
«Дрожащая правда» (The Shivering Truth), 1 сезон
Кадр: мультсериал «Дрожащая правда»
Новый мультсериал «взрослого» блока на телеканале Cartoon Network «Дрожащая правда» уже провозгласили «самым жутким, что вы увидите в этом году» — и, видимо, так и есть, учитывая, что до конца года осталось совсем немного, а ни один из уже вышедших телевизионных проектов и близко не может равняться с «Дрожащей правдой» по уровню криповости и мерзости. «Дрожащая правда» — кошмар наяву. Завораживающе жуткая кукольная мультипликация, герои которой вытащены из недр воспаленного подсознания, а сюжет — бредовые смены знакомых каждому, но искаженных, как во сне, декораций. Переход между сценами осуществляется с помощью дурацких каламбуров, игры слов и абсурдного всплывания на поверхность их буквальных значений. «Каждый объект физической реальности — лишь раковина», — говорит рассказчик, и в руках у кукольного мальчика мы видим настоящую ракушку, из которой вылезает то, что ни в коем случае не должно вылезать из ракушек.
Кошмар становится максимально жутким, когда через невероятные, раздутые до фантастики сценки проступает повседневность — тривиальные дрязги, обыденность и серость ежедневных проблем, неинтересных и пугающих. Неуверенность в себе оживает и начинает семейную жизнь отдельно от тела, на котором паразитирует. Маньяк, отрезающий пальцы, оказывается в баре за одним столом со своей жертвой и начинает с ней бессмысленную, скучную беседу. В городе начинается дождь из мертвых кроликов, но волнение жителей достигает апофеоза лишь когда речь заходит о супружеских изменах. И так далее.
«Конец ***го мира» (The End Of The F***ing World), 1 сезон
Кадр: сериал «Конец ***го мира»
В «Конце ***го мира», в отличие от дебильных «Ривердейла» и новой «Сабрины», нет присущей экранизациям комиксов театральности, излишней драматизации абсурдного сюжета, предсказуемых твистов, эффектных только благодаря жутким запугивающим звукам. Этот британский сериал хоть и существует изначально в тех же границах неправдоподобности, заданных литературным источником (таков уж закон жанра), но выходит из него действительно смешным фарсом наподобие фильмов братьев Макдона. Приятный бонус — отсутствие типично английской синевы кадра и игра Алекса Лоутера и Джессики Барден, которую уже объявили новой звездой британского кино.
«Конь БоДжек» (Bojack Horseman), 5 сезон
Кадр: мультсериал «Конь БоДжек»
Создатель великого мультсериала Netflix Рафаэль Боб-Уэйксберг и подумать не мог, что антропоморфная лошадь, которую он задумывал антигероем, станет ролевой моделью для зрителей и, в общем-то, будет вызывать столько симпатии и сочувствия. Попытка исправить это, наконец, стала заметной в пятом сезоне (уж лучше поздно, чем никогда) — явной сатире на создателей самого сериала. По сюжету Конь БоДжек играет практически самого себя в новом шоу — процесс съемок и стал канвой для всех 12 эпизодов, — и происходит все то же самое: явный злодей получается таким привлекательным и располагающим, что доводит сценаристов (вымышленных, но очевидно списанных с команды Уэйксберга) до истерики и творческой депрессии, заставляя переписывать диалоги снова и снова, пока не получается то, что и было изначально задумано авторами шоу (как «Коня БоДжека», так и «Филберта», сериала в сериале): мерзкий ублюдок, не вызывающий ничего, кроме жалости и презрения.
Пока не до конца понятно, добился ли сам Боб-Уэйксберг желаемого уровня отвращения к его персонажу — есть ощущение, что фигура БоДжека по-прежнему притягательна и олицетворяет невымирающий типаж «творческой, но сложной личности» (что поделать, многим и Печорин с Онегиным кажутся не тщедушными позерами, какими их задумывали Лермонтов с Пушкиным, а вполне приятными героями своего времени со сложной судьбой). Но в качестве извинения сценарист предлагает зрителю не только ужасающую и очень смешную издевательскую карикатуру на Вайнштейна, но и шестой эпизод сезона «Бесплатный пирожок» (Free Churro) — настоящий бенефис Уэйксберга, одну из лучших серий всего проекта, в которой классический прием замкнутости в одном помещении доведен до такой высоты, что вполне вероятно, школьники будущего в качестве домашнего задания когда-нибудь будут учить наизусть произнесенный здесь монолог БоДжека.
«Маленькая барабанщица» (The Little Drummer Girl), 1 сезон
Кадр: сериал «Маленькая барабанщица»
Кореец Пак Чан-ук («Олдбой», «Объединенная зона безопасности») принадлежит к числу тех постановщиков, у которых даже композиция отдельного кадра способна сообщить об истории и персонажах, о кино и человеке больше, чем иные кинематографические карьеры. Логично, что это режиссерское качество становится и главным достоинством телевизионного дебюта Пака, шестисерийной экранизации шпионского детектива Джона Ле Карре об актрисе, внедренной Моссадом в ряды палестинских террористов. Напряжение, генерируемое интригой сюжета, — для современного телевидения норма. Напряжение, которое производится и поддерживается исключительно небанальностью авторского взгляда на историю, — по-прежнему редкость. Которая, впрочем, в пространстве «Маленькой барабанщицы» ощущается константой.
«Дорогие белые» (Dear White People), 2 сезон
Кадр: сериал «Дорогие белые»
Сериал Джастина Симьена показал настоящее (белое) лицо Америки еще до выхода — не сюжетом, а самим фактом своего существования: зрители еще не вышедшего шоу принялись обвинять создателей в расизме (!) по отношению к белым (!!!) — и именно им, людям, не понимающим, что обратного расизма по определению быть не может, сериал и адресован.
Если первый сезон (или, точнее, том), через своеобразный эффект Расёмона показывал одну и ту же историю глазами разных участников — каждая серия (точнее, глава) была рассказана от лица одного из персонажей, который в начале появлялся в углу экрана вместо заставки, — то во втором сезоне эти же персонажи переместились в центр: теперь мы видим не их «свидетельские показания», а погружаемся в личную историю каждого. Второй сезон получился более субъективным, разрозненным и интерсекциональным, что ли, — если теорию пересечений можно было бы применить к антирасизму: тут уже и тема семейных отношений, и посттравматическое расстройство, и вопрос о границах свободы слова в эпоху анонимного интернет-троллинга и фейк-ньюс, и поиск себя, и, наконец, проблемы белых людей, но через черную призму, конечно.
Последняя глава заканчивается на клиффхэнгере, настолько абсурдном, что заподозрить сериал в том, что он скатился в теории заговоров, уже не получится: происходящее настолько дико, что переходит из сюжетного приема в метафорическое, но документально точное изображение того цирка, в который превращается любая попытка указать на расизм в современном обществе. А чем больше робот похож на человека, тем страшнее.
«Tеррор» (The Terror), 1 сезон
Кадр: сериал «Tеррор»
Идея снять экранизацию «Террора» Дэна Симмонса — одного из лучших образцов беллетристики 2000-х — конечно, в теории выглядела кощунственной. И хотя сериал Дэвида Кайганича и близко не достигает экзистенциальных глубин симмонсовской прозы, ему тем не менее удается передать то чувство нарастающего, обволакивающего своей безысходностью смертного ужаса, на котором в основном и движется роман-первоисточник. Для этого, среди прочего, авторам сериала приходится несколько переборщить с явлениями CGI-монстра туунбака, но все же лучшим телевизионным хоррором года «Террор» сделало не арктическое чудовище, а постепенно нарастающее, овладевающее и застрявшими во льдах моряками, и самим кадром чувство безнадежности — кошмара быть живым и знать, что обречен на смерть.
«В свободном улете» (Random Acts of Flyness), 1 сезон
Кадр: сериал «В свободном улете»
Вряд ли найдется авторская задача амбициознее, чем попытка передать хаотичное, свободное, непредсказуемое движение мысли современного человека. Создатель «В свободном улете», режиссер-авангардист Теренс Нэнс, впрочем, именно на этом и специализируется. Материалом для вольных психотрипов по потокам сознания, какие представляют из себя и этот сериал, и работы Нэнса в кино, служит для него расовый вопрос в современной Америке, разрабатывая который в десятках скетчей и сквозных сюжетов, музыкальных пауз и экспериментов с телеформатом, Нэнс обезоруживающе переходит от вопроса «каково быть черным человеком сегодня» к емким и хлестким наблюдениям на тему «каково сегодня быть человеком вообще». Если что — довольно трагикомично.
«Барри» (Barry), 1 сезон
Кадр: сериал «Барри»
Билл Хейдер вовсе не был самым смешным комиком на сцене, когда входил в число резидентов респектабельного шоу Saturday Night Live, а выпустившись из SNL, никак не находил и максимально адекватные своему специфическому комедийному дару роли что в кино, что на ТВ. Не находил — до выхода «Барри», одного из самых контрастных шоу на современном телевидении. С одной стороны, в пространстве «Барри» уживаются сразу две пространных, издевательски уничижительных карикатуры на пару непересекающихся лос-анджелесских миров — чеченской мафии и начинающих актеров. С другой — между этими двумя откровенно смехотворными реальностями оказывается распластан сам Хейдер в роли решившего стать лицедеем киллера, причем играет эту абсурдную дихотомию актер с неожиданной, непредсказуемой, вовсе не комедийной, а трагической глубиной. Так, соединяясь с сатирой на жизнь богемы, черный юмор о насилии и беспределе вдруг перерабатывается в слепок тьмы, царящей в душе человека, беспредел слишком долго творившего.
«Наследники» (Succession), 1 сезон
Кадр: сериал «Наследники»
На фоне, на котором «Атланта» разменивает черный абсурд на блуждания в пустыне реального, а тот же «Барри» манит комедией, чтобы оказаться трагедией, самым смешным сериалом года неожиданно оказались «Наследники» — и, вполне в духе времени, речь здесь о комедии максимально мизантропской. Формально этот сериал высмеивает семейство медиамагнатов, напоминающее династию Руперта Мердока, на деле же он на глазах вырастает в почти толстовское по размаху (такой едкости, впрочем, классик не достигал никогда) высказывание о динамике семейных отношений, усугубленной тем фактом, что каждый представитель рода здесь бесстыже монструозен и не менее бесстыже богат. Что еще важнее, все эти монстры в «Наследниках» до неприличия человечны, так что их бесконечные грехопадения и унижения оказываются не только уморительны, но и по-своему пронзительны (если только речь не о проглоченной переборщившим с МДМА зятем-подхалимом собственной сперме).