Демократическая Республика Конго — одна из самых бедных стран мира, по данным Международного валютного фонда. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, конголезцам приходится охотиться на диких животных в джунглях. Государственные служащие, студенты и жители деревень добывают дичь, а затем продают ее за бесценок торговцам на местных рынках. Там мясо покупают городские богачи, желающие побаловать себя барбекю из крокодила или варана. Гурманов не останавливает, что животные, которыми они лакомятся, занесены в Красную книгу и находятся под международной охраной. Фотограф Томас Николон побывал на рынке города Мбандака, куда привозят дичь со всей страны, и запечатлел несколько охотников поневоле. Его лучшие кадры — в галерее «Ленты.ру».
Матонгу и его товарищи возвращаются в хижину с пустыми руками после ночи охоты
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Раз в месяц Мохамед Эсимбо Матонгу уходит из дома на охоту. Несмотря на то что мужчина работает в государственном учреждении, его зарплаты не хватает, чтобы прокормить семью. Еду приходится в буквальном смысле добывать.
Охотники подвесили убитую краснохвостую мартышку, чтобы ее не съели муравьи
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Экологи бьют тревогу — охотники вроде Матонгу истребляют животных, населяющих леса Центральной Африки, со страшной скоростью.
Мясо обезьяны бонобо на рынке
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
До 1990-х охотники вроде Матонгу убивали животных только для того, чтобы прокормиться. Однако потом вкус дичи распробовали жители больших городов. Спрос на мясо диких животных вырос, выросло и предложение — охотников стало куда больше.
Груженые дичью лодки прибывают на рынок
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Добыча Матонгу и сотен безымянных охотников окажется на одном из рынков Мбандаки. Там каждую пятницу толпятся тысячи людей в надежде поживиться дичью, которую привозят на баржах.
Матонгу предлагает половину тушки обезьяны гребцам на пути домой
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
«Когда я был подростком, мне приходилось подниматься по реке десять километров, чтобы найти добычу. Теперь же дичь прячется за 40 километров, не ближе», — признается 61-летний конголезец.
Мясо крокодилов и варанов на прилавке
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Прилавки рынков Мбандаки ломятся от мяса диких животных. Здесь можно найти куски крокодилов и варанов, только что забитых обезьян, ноги лесных антилоп.
Посетитель ресторана ест блюдо из мяса питона
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Мясо редких видов обычно не выставляют на всеобщее обозрение. Но стоит спросить у продавца, есть ли у него тушки бонобо, как он вытащит ведро с ними из-под прилавка.
Мужчина отрезает голову крокодилу, которого он купил на рынке, перед тем, как пожарить его мясо на барбекю
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Многие виды животных, которые водятся в конголезских джунглях, например, обезьянки бонобо или панголины, находятся под международной охраной. Однако власти страны не особо беспокоятся о защите редких видов, так что охотники регулярно убивают этих животных и продают их туши.
Плакат Всемирного фонда дикой природы, на котором изображены охраняемые виды, перед рынком дичи
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Согласно официальным данным, каждый год охотники добывают шесть миллионов тонн мяса диких животных в бассейне реки Конго. Это огромные джунгли, раскинувшиеся на шесть африканских стран. Больше них только тропические леса Амазонки.
Охотник Селестин, его жена и дочь
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
За ружье в Мбандаке приходится браться даже тем, кто искренне любит животных. Селестин, студент-эколог, тоже вынужден ходить за дичью. «На некоторых зверей нельзя охотиться. Я прекрасно это знаю, но мне нужны деньги, чтобы платить за учебу в университете и помогать семье», — объясняет он. Селестин попросил фотографа не указывать его полное имя.
Жена Матонгу готовит убитую им обезьяну
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
После нескольких дней, проведенных в лесу, Матонгу возвращается с дичью. Он оставляет немного мяса семье, а все остальное продает на рынке. За один раз удается выручить от пяти до ста тысяч конголезских франков (от 192 рублей до 3,8 тысячи рублей), как повезет.
Семья Матонгу ест убитую им обезьяну
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
На работе Матонгу получает около 125 тысяч конголезских франков в месяц — если перевести в рубли, примерно 4,8 тысячи. Этих денег недостаточно, чтобы содержать большую семью — жену, четырех дочерей, двух братьев и племянника. «И как мне их всех прокормить? Иногда мне даже в конце месяца денег не платят. Это Конго, тут мы готовы на все, чтобы выжить», — объясняет охотник.
Охотник Паскаль целится в обезьяну
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
«Наши исследования показывают, что животные разных видов уже почти полностью истреблены вокруг деревень», — признается Микель Баканза, представитель Всемирного фонда дикой природы, работающий в Мбандаке.
Рейнджеры национального парка Салонга задерживают браконьера
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Закон запрещает охотиться в национальных парках, однако многие конголезцы не могут преодолеть соблазн — на охраняемых территориях гораздо больше дичи, чем в джунглях, а значит, охота проходит легче и быстрее.
Краснохвостая мартышка на рынке
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Охотники обычно устраивают небольшой лагерь на берегу реки и день и ночь бродят по джунглям в поисках добычи. Вернуться с пустыми руками нельзя — на кону жизнь семьи. А добытое с таким трудом мясо потом отведают богачи.
Матонгу позирует с женой возле дома
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Когда Матонгу отправляется на охоту, он берет в аренду лодку-долбленку, два весла, самодельную винтовку, дюжину патронов и небольшой запас кванги — хлеба из маниока.
Школьница смотрит на детенышей бонобо, которых спасли от браконьеров. Заповедник Лола йа Бонобо
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Государство вяло борется за сохранение редких видов, но чиновники прекрасно понимают, что люди ходят за дичью в леса не от хорошей жизни.
Паскаль возвращается в лагерь после ночи охоты с убитой краснохвостой мартышкой и ее детенышем
Фото: Thomas Nicolon / Reuters
Нищих охотников устроит любая дичь, будь то обезьяна, лесная антилопа, крокодил, питон или речная свинья. Лишь бы ее можно было продать.