Мы чувствовали себя сверхуниженными

Адвокат, автор проекта "Роспил" Алексей Навальный был самым ярким оратором митинга на Чистых прудах. Кроме того, он автор интернет-мема про "баранов, еб***х в рот": фраза была произнесена, когда Навальный пытался пробраться сквозь толпу в сквере к сцене. После митинга Навальный поучаствовал в шествии к ЦИК и был задержан, а впоследствии получил 15 суток ареста. Несмотря на это, он оставался важной фигурой для тех, кто участвовал в организации митингов протестов.

В интервью "Ленте.ру" Навальный вспоминал о своем декабрьском аресте и пытался объяснить, почему "поход на ЦИК" бы все же "нужной акцией".

"Лента.ру": Когда ты впервые подумал, что вот оно - началось?

Алексей Навальный: Наверное, осенью, когда Михаил Дмитриев из Центра стратегических разработок опубликовал доклад, где говорилось, что Россия прямо вот уже на пороге каких-то массовых протестов. Я и сам до этого все время говорил, что будут протесты, и мы сами верили, что будут протесты, и работали на них, но все-таки я скептически оценивал их вероятность - предпосылок не было. Должно быть нарастание, а ты вот проводишь эти митинги под лозунгом "Хватит кормить Кавказ" - приходит тысяча человек, и сам чувствуешь, что нет никакого нарастания.

А потом Дмитриев опубликовал этот доклад. И он говорил, что будут активность, протесты, потрясения. Я с ним встречался и думал: ну, они абсолютно не ангажированные, умные люди, без политической риторики. Только вот как-то они перегибают, пожалуй, с протестами. Я всегда говорил до этого, что массовые выступления могут случиться в результате какого-то события, а-ля как это было в Египте. Либо это все должно произойти на фоне ухудшения экономической ситуации. Я держал все эти мысли в голове, но не верил, что это произойдет, пока 10 декабря не услышал по радио о митинге на Болотной.

К митингу 5-го когда начал готовиться? Вообще собирался туда?

Я накануне сходил проголосовал, потом сидел дома и читал в твиттере эти постоянные сообщения о нарушениях, ретвитил их. Потом пошли из Владивостока новости о том, что "Единая Россия" провалилась - 25 процентов. Я был рад и счастлив, что стратегия против "партии жуликов и воров" сработала и не зря мы потратили столько времени. Перед выборами мы думали, что 60 процентов у них будет, 70 даже. Всем понятно, что "Единая Россия" не может потерять большинство. Мы проводили у себя в офисе пари: написали на листочке, сколько наберет "Единая Россия". Один-единственный человек написал - 49 процентов. Все остальные, включая меня, говорили, что официальный результат будет 55-58.

А тут все: они просели во Владивостоке, потом просели в Иркутске, их везде нахлобучивали, из Екатеринбурга звонят - у нас по городу 25 процентов. Я думаю, ну все, сейчас до Москвы дойдет, и тут мы… А потом Москва, и 46, что ли, процентов. Это было серьезным ударом. Мне начали писать наши коллеги и партнеры из других городов. И они очень сильно выражались: вот вы, москвичи, снова все про***ли. Мы вели кампанию против "партии жуликов и воров", и у нас 25 процентов, а у вас - паршивые 46.

Это реально очень сильно вывело из себя, я знал, что будет митинг 5-го числа. Какой-то дохлый, никому не нужный митинг "Солидарности". Мне звонил Собянин и над нами поиздевался.

Ядром этого митинга стали наблюдатели, которых вышвыривали с участков, которые видели не совпадающие протоколы. Интернет был наводнен роликами, где председатели комиссии сидят и галочки ставят. Наблюдатели стали самой заводной, самой яростной частью акции. Забегая вперед: логично получилось, что почти все арестованные, которые сидели со мной в камерах, были наблюдателями. Никакие не политические активисты, ни в каких партиях не состояли, на митинге были в первый раз в жизни.

Я понимал, что я что-то скажу со сцены, ничего особо не готовил. Просто думал, что приду и скажу: "Партия жуликов и воров" украла наши голоса".

А тут еще история с баранами и матерщиной...

Я когда пришел, попасть на этот митинг уже нельзя было. Туда просто не пускали. А мне там выступать, со сцены уже какие-то люди кричат. И перед рамками стоит 500 человек. Или тысяча, фиг знает, очень много народу. Люди меня узнают и говорят: "Что делать?" Я стою, понимаю, что мы можем снести эти рамки. Непонятно, призывать или не призывать людей к незаконным действиям каким-то. Я говорю: надо обойти. В итоге я обошел скверик с правой стороны, там забор. Вдоль забора тоже толпа. В итоге я думаю: ну, блин, долго мне здесь стоять? Я перелезаю через забор. А все остальные вроде тоже хотят туда, но стоят. Ну, тут я и говорю: "Чего вы встали-то, как бараны?" Ну потому что реально народ стоит. Потом уже все за мной перелезли.

Так эпизод и произошел. Как-то эта вся цепь событий привела к тому, что все были очень злые, и я там был какой-то очень злой. Пока перелезал через забор, полностью забыл, что хотел сказать, ну и со сцены как-то оно само получилось.

А то, что потом народ пошел к ЦИК, тоже само получилось?

Нужно было показать, что мы очень серьезно требуем соблюдения своих прав. Пусть и ерундой: ну, дошли бы мы до ЦИК, ну, постояли бы. Мы чувствовали себя сверхуниженными: Москва, которая не голосовала за "Единую Россию". Нас загнали в этот сквер на Чистых прудах, туда никого не пускают, вся эта грязь и месиво, какой-то дождик идет. А все, кто собрались, это не обычные старушки, а какие-то молодые совсем мужчины, девушки, принципиально новая энергетика. Все сказали: а пойдем! Не получилось какого-то большого марша, но это была нужная акция. Она отвечала тому моменту.

И в итоге ты оказался в автозаке. А что происходило потом?

Сначала всех нас забрали на Театральном проезде, посадили в автозак, повезли в ОВД Восточное Измайлово. Привезли - нас было человек, наверное, 18. Ну и что-то как-то они там оформляли. Я говорю: всем спокойно, сейчас всем штраф выпишут по 500 рублей, и все. Потом меня с Яшиным от всех отделили, спустя где-то час, посадили в какие-то комнаты, потом за мной заходят, заводят в какой-то кабинет, там стоят какие-то понятые. Мне говорят: выкладывайте вещи, понятые. Я говорю: "Вы охренели, какие вещи? Меня что, арестовали? Тогда скажите, на каком основании". И они так переглядываются, кучка начальства, какие-то люди в штатском, все ходят - совещаются. Видно, что никто не хочет брать на себя ответственность.

Я говорю: дайте мне бумагу, я напишу жалобу. Мне в ответ: "Давайте, вытаскивайте все из карманов". Потом вообще говорят: "Снимайте шнурки". Я им в ответ: вы чокнутые, что ли, если вы меня арестовываете, то хоть скажите, за что. Время тянется, я требую адвоката. Понятые стоят, уже ночь, никто ничего не понимает. В итоге забрали у меня телефон, все забрали. Я сижу на стуле, заходят двое полицейских, говорят: "Пройдемте". Под руки вывели через черный ход, бегом, главное! Посадили в машину и куда-то повезли. А водитель в маске. Я смотрю, мы выезжаем на шоссе Энтузиастов, едем за МКАД. Приехали в поселок Восточный, минут через 20 приводят Яшина с круглыми глазами. Говорит: у тебя водитель тоже в маске?! Ну да, говорю. Было достаточно неприятно. У нас вроде бы не Бразилия и не Мексика пока.

В Восточном выбегают полицейские, говорят: мы его брать не будем. Шнурков на нем нет, документов никаких с ним нет, не надо нам этого. Я очередную жалобу пишу, вокруг полицейские переговариваются и опять штатских полно. Сажают нас с Яшиным уже вдвоем, везут в ОВД Китай-город. Надеялся, что сейчас-то уже отпустят. Документов у нас нет, как оформлять - непонятно. Закрыли в клетке, сказали, что завтра суд, ну и стало понятно, что придется ночевать. Легли на лавки. С улицы - шум и вопли, там явно полно людей, хотя времени уже четыре часа ночи. В какой-то момент заходит один из ментов и держит такие пакеты, баулы. Ему из дежурной части говорят: "Это что такое?" Он говорит: "Это им передача". Ему говорят: "Ты что, больной? Их здесь нет, зачем ты вообще передачу эту взял?" В итоге отняли у него эти баулы. Я говорю: "Дайте нам чего-нибудь пожрать". Дали бутылку воды и какие-то сушки.

С утра опять жалобу написал, отдал. Яшина повезли в суд, привозят обратно, он говорит: "15 суток". Я такой: "Да ладно!" Думаю, какие 15 суток, это бред! Потом суд, у меня аж четыре адвоката, ребята из "Роспила" приехали. И всем было понятно, что писали рапорты одни полицейские, а задерживали меня другие. Видеозапись задержания есть. Только вот судья Боровкова - лихая девушка, раз-раз, бах - и 15 суток.

Чем в спецприемнике занимались? Какие открылись возможности?

Приехали, сразу разрешили позвонить. Сказал жене, где я, какие вещи нужны. Яшина в пятую камеру определили, меня в шестую. Сзади какие-то решетки за тобой закрывают, дают белье. Открывают камеру, заходишь, а там дым коромыслом просто. Заходишь - и все сразу на тебя смотрят. Говоришь: "Здрасьте". Смотрю, Георгий Боровиков сидит, националист. Мы не сильно знакомы, но на "Русских маршах" виделись. Его еще 4-го числа задержали, он ничего не знает, ему очень интересно. Ну вот и начал рассказывать.

Яшин мне как опытный человек говорил: бери кровать поближе к окну. Я и послушал, хотя от окна-то дует, холодно. Но, с другой стороны, дым адский. Все лежат на нарах и курят. Все сто процентов людей, там вешалка. Лежу, думаю, что лучше: воспаление легких от окна или рак легких - от никотина. Спецприемник, знаешь, это как грязный поезд дальнего следования, где все время бегают тараканы, грязное белье. Видишь матрас и думаешь: е-мое! Кто спал на этом матрасе и что он вообще с ним делал? Какого-то желто-коричневого цвета, все в пятнах.

А там какая-то занятость вообще подразумевается? Или ты просто сидишь?

Нет, ты там вообще ничего не делаешь. Особенно когда потом политических стало больше, с ними никто не хотел связываться. А то еще голодать начнут.

Одна из раздражающих вещей - там никогда не выключают свет. На ночь просто оставляют только одну лампу. В семь утра открывается дверь, кричат: "Подъем!" Никто даже не поворачивается, все продолжают спать. Потом открывают замки, говорят: "На завтрак!" Все спускаются, умываются. Очень хочется опять лечь спать, но сразу после завтрака поверка. Заходят сотрудники и перекличку устраивают. Говорят: "Навальный!" Ты отвечаешь: "Алексей Анатольевич". Как в фильмах. И все сразу ложились спать. Потом играли в нарды, шашки, в карты многие играли, но это там полуподпольно. Иногда с утра охранники заходили с вопросом: "Кто хочет поработать?" Гробовое молчание, как правило, было ответом. Иногда народ просто воздухом подышать выходил. Таджики у нас в камере взялись мусор выносить.

Связь с внешним миром была?

У нас окно выходило на улицу, туда все время подходили разные люди, и с ними можно было поболтать. Потом там омоновцев поставили, чтоб они гоняли всех. С воли кучу книг передали. Важно, чтоб они были с крупным шрифтом, потому что свет плохой.

Когда стало больше политических, мы как-то более-менее навели порядок: курить стало можно только в окно. Начали развлекаться тем, что каждый устраивал лекции. У нас в камере 18 человек, из них 16 политических. И каждый день кто-то читал лекцию на выбранную тему. Например, Петя Верзилов - про современное искусство. Парень по имени Дима с физтеха МГУ - про теорию струн, ужасно интересно! Эмиль - человек, который как-то с искусством связан, читал лекцию по современному кинематографу. Каждый рассказывал о том, в чем разбирается. И все сидят на нарах, а один ходит вдоль шконок и рассказывает.

Неполитические, наверное, в шоке были.

Нет, тоже прислушивались. Наши таджики были в шоколаде, потому что у нас все время была куча жратвы. Потом уже, глядя на нас, они и работать отказались. К Верзилову охранники приходили, делали выговор, говорили: "Ты зачем подбиваешь таджиков к бунту?" Плюс постоянно к нам очередь из желающих передачки передать. Все сотрудники спецприемника говорили: "Боже, когда же вас отсюда выпустят! Как же вы уже надоели! У нас такая размеренная жизнь своя".

О происходящем на Болотной вы насколько были осведомлены?

У нас появилось радио - это разрешено. И мы включили сразу "Эхо Москвы" и "Коммерсант FM". А там какая-то группа в фейсбуке создалась, и в нее 20 тысяч вступило желающих митинговать. Одни говорят: мы придем на площадь Революции, вторые что-то про Болотную. Митинг то разрешенный, то не разрешенный. Мы очень переживали: ну блин, 20 тысяч человек! Хорошо бы хотя бы пришло тысячи три. Сидели, разговаривали, подбадривали себя. Говорили, вот было бы круто, если бы собралось столько, сколько 5-го числа. А вот если бы собралось тысяч 20! Все говорили: ну не, ладно 20 тысяч, чего-то ты загнул. Ну хорошо, все равно, если бы десятка собралась, было бы круто.

И вот мы так это обсуждали, ну а потом 10-го числа, когда мы включили радио и услышали, что площадь заполнили сто тысяч, это было просто… Мы были в такой эйфории… Смешно сказал один парень, футбольный фанат (у нас он, кстати, читал лекцию про то, как устроены фанатские движения): это как крутой день рождения, на который тебя пригласили, ты попасть не можешь, но все равно очень приятно.

.b-dreamers { font-family: Arial, Helvetica, sans-serif; }<br />.b-dreamers a { color: #cc0b00; text-decoration: none; font-weight: bold; font-size: 22px; }<br />.b-dreamers small { display: block; color: #444138; font-size: 10px; }<br />