Российское правительство рассматривает возможность заморозить тарифы естественных монополий («Газпрома», РЖД и «Россетей») хотя бы на год. Такой неожиданный шаг нацелен на то, чтобы побороть инфляцию и поддержать экономический рост в условиях наступающей стагнации. Разумеется, у идеи нашлось немало критиков, считающих искусственное сдерживание тарифов недопустимым. Главный их довод в том, что выпадающие доходы могут сократить инвестиционные программы монополий, однако сторонникам заморозки тарифов мера кажется вполне справедливой.
6 сентября премьер-министр Дмитрий Медведев дал распоряжение правительству в течение нескольких дней подготовить предложения по конкретной реализации плана сдерживания тарифов естественных монополий. Пока речь идет только о прощупывании почвы: министерствам и ведомствам нужно составить подробный прогноз социально-экономического развития на ближайшие три года. Причем участвовать в подготовке прогноза будут не только госчиновники, но и сами монополисты.
Сейчас предлагаются два пути развития событий. Первый из них подразумевает полное замораживание тарифов в следующем году. Согласно второму, темпы их прироста должны оказаться примерно на уровне инфляции. В частности, в 2014 году рост должен ограничиться 6 процентами, а в 2015 и 2016 годах — 5 процентами. Однако для частных потребителей цены на газ, электроэнергию и поездки на поезде будут расти быстрее в целях борьбы с «перекрестным субсидированием».
Надо сказать, что вплоть до конца 1990-х годов в России, как и в большинстве стран постсоветского пространства, тарифы росли медленно. Обстановка к резкому подъему совсем не побуждала. Во-первых, значительному числу простых людей и предприятий и так платить было нечем, и повышение тарифов могло в итоге не увеличить, а уменьшить поступления. Во-вторых, в условиях всеобщей бедности рост цен попросту грозил социальным взрывом.
В начале 2000-х президент Владимир Путин и новое правительство получили значительный «кредит доверия» от россиян, после чего тарифы наконец были почти отпущены на свободу. Каждый год их рост составлял двузначную цифру и существенно опережал инфляцию. В итоге за минувшие 13 лет они выросли, в зависимости от конкретных услуг, в 6-12 раз. При этом общая инфляция составила около 300 процентов.
Такую гигантскую разницу чиновники объясняли необходимостью привести цены к мировому уровню. Говорилось и о том, что корпорации должны зарабатывать, и даже о том, что нужно учить граждан и компании энергосбережению. По темпам роста цен на продукты и услуги естественных монополий Россия существенно обходила все страны бывшего СССР, за исключением, быть может, Прибалтики. Когда же в оппозиции заявляли, что высокая стоимость газа и электричества препятствует экономическому росту и, следовательно, повышению благосостояния, то в ответ слышались совсем уж странные вещи, например, об отсутствии всякого влияния тарифной политики на инфляцию.
Тогда, впрочем, негативный эффект от роста цен существенно смягчался общим экономическим ростом. Повышение тарифов было неприятно, но терпимо, ведь зарплаты в основном росли еще быстрее. Поэтому и компании все же наращивали прибыль, и граждане особенно не жаловались. Даже в кризисные годы тарифы повышали на 20 с лишним процентов, и это не вызывало бурных протестов.
В 2012 году от этой схемы отошли впервые, когда монополиям разрешили слегка повысить тарифы только с середины года. Надо сказать, что вопреки прежним заверениям на инфляции это сказалось вполне благотворно. Но все-таки то был особый случай: огорчать электорат очередным взлетом цен накануне выборов в Кремле не решились. И кроме того, о полной заморозке тарифной сетки речь не шла в принципе.
Сейчас же об этом говорится открытым текстом, пусть даже и в качестве одного из вариантов развития событий. Разгадка проста: ситуация в экономике ухудшается с каждым кварталом. Да, катастрофического спада пока нет и, вероятно, не будет, зато тренд на стагнацию не вызван сиюминутной конъюнктурой, а является долгосрочным. Поэтому понадобилось быстро придумать способ «перезапустить» экономику. Тарифы — один из самых очевидных рычагов, причем такой, к которому государство имеет реальный доступ.
В последние месяцы власть уже несколько раз пробовала подойти к этой теме — например, предложив довольно жесткое, до уровня инфляции, ограничение тарифов для РЖД. И все же новое предложение (в любом своем варианте) является куда более радикальным.
Государство считает, что за счет заморозки тарифов экономика сумеет получить сотни миллиардов рублей. Если тарифы не будут расти в 2014 году, то эффект составит 140 миллиардов сразу же, но этим дело не ограничится. В 2015 году Россия получит около 140 миллиардов рублей, и в 2016-м — около 150 миллиардов. Экономический рост только в следующем году составит не 2,8, а 3 процента, а инфляция затормозит на половину процентного пункта.
Все это, по версии министра экономического развития Алексея Улюкаева, должно благотворно повлиять на инвестиционный климат в стране. Действительно, одной из причин того, что деньги в Россию несут неохотно, а рубль по-прежнему остается малопопулярной валютой, является высокая инфляция. Чем она ниже, тем тверже гарантии сбережений и, соответственно, стабильность системы.
Фото: Владимир Саяпин / ИТАР-ТАСС
Согласно планам правительства, в среднем цены в стране будут расти на 5-6 процентов в ближайшие два года. Лишние полпроцента, казалось бы, ничего не решают, но на деле 5-процентный уровень важен чисто психологически: он разделяет экономики с надежной и не очень надежной финансовой системой. Поэтому и преодолеть его развивающимся странам особенно непросто.
Разумеется, у монополистов, требующих обычного для последних лет повышения тарифов на 10-15 процентов, есть свои возражения. Главное из них заключается в угрозе сокращения инвестиционных программ. Это и обновление инфраструктуры, которая переживает не лучшие времена, и снижение количества рабочих мест. Отрицательно решение скажется и на котировках самих монополий, в частности, «Газпрома», на бирже. Толком расчеты никто не проводил, но ряд экономистов опасается, что по указанным причинам в своей сумме меры дадут скорее отрицательный эффект.
Однако в Минфине, который является одним из главных инициаторов эксперимента с тарифами, считают предложенные меры справедливыми. Если государство решило «затянуть пояса», сократив расходы бюджета, то точно так же следует поступить и компаниям, которые от этого государства зависят целиком и полностью. Что же касается сокращения прибыли и возможности совершать капиталовложения, то министр Антон Силуанов предложил монополистам изыскать внутренние резервы, чтобы компенсировать доходы. Например, за счет снижения издержек на оплату товаров и услуг от своих поставщиков.
Замораживание тарифов — мера, конечно, далекая от рыночной, но стоит напомнить, что монопольные секторы на то и монопольные, что свободным рынком не регулируются. В идеале, конечно, можно было бы усилить конкуренцию в этих отраслях, заставив продавцов уступать под экономическим давлением. Но в ближайшее время это вряд ли возможно, да и эффект проявится отнюдь не сразу.
В конце концов, аргумент о том, что ростом тарифов Россия повышает свою энергоэффективность, работает в обе стороны. Точно так же можно сказать, что монополисты «разбаловались» постоянным ростом цен на свой продукт выше уровня инфляции и им стоит задуматься об увеличении собственной конкурентоспособности. Цены на то же электричество уже почти догнали, а кое-где даже и перегнали, например, американские. Следовательно, «затягивание поясов» не должно перекладываться на одно только население.