Президент Северной Кореи Ким Чен Ир все настойчивее ищет контактов с лидерами экономически развитых стран Запада и Востока, пытаясь вывести свое государство из состояния самоизоляции, в котором оно пребывает с шестидесятых годов. С тех пор внутренняя политика страны, ориентированная на идеологию чучхе, то есть идеологию опоры на собственные силы, привела двадцать три миллиона ее жителей к традиционно полуголодному существованию в условиях почти полной экономической разрухи.
Особенно досталось северным корейцам за последние десять лет. В 1991 году распался Советский Союз, тем самым лишив Пхеньян мощной экономической и политической поддержки. Вскоре несостоятельность попыток Северной Кореи прокормиться за собственный счет обозначилась в условиях тяжелых неурожаев, которые длились несколько лет, поставив значительную часть населения страны на грань смерти. По разным оценкам, начиная с 1995 года от голода, недоедания и связанных с ними болезней умерли сотни тысяч корейцев. Только по официальным данным самой Северной Кореи, 45 процентов детей младше пяти лет страдают там сегодня от недоедания. В июне этого года представитель Всемирной продовольственной программы, посетивший Северную Корею, заявил, что нехватка продовольствия вынуждает ее жителей есть траву и морские водоросли. По его словам, сотни тысяч человек, в основном дети, не работают и не учатся, предпринимая попытки обеспечить себя хоть каким-то подножным кормом.
Немалую помощь в эти годы Северной Корее оказывали экономически развитые страны и в первую очередь ООН, которая через структуры Всемирной продовольственной программы снабжала продуктами почти шесть с половиной миллионов корейцев. Так, более половины этого объема в 2001 году обеспечила Япония, активное участие также принимали США, Южная Корея, Германия, Австралия, Куба и Финляндия. Но уже в 2002 году помощь резко сократилась из-за событий в Афганистане - большая часть международных гуманитарных ресурсов были перенаправлены туда. Несмотря на неплохой урожай зерновых этого года, средний государственный паек в Северной Корее увеличился с 250 граммов в день до 350 - что, по данной той же ООН, составляет половину необходимой человеку нормы.
В этих условиях правящая верхушка страны не могла не задуматься о поисках выхода. Если политического возмущения своих граждан Ким Чен Иру еще какое-то время можно не опасаться - слишком уж безупречно отлажен его пропагандистский и репрессивный аппарат - то остаться вовсе без населения, которое скоро просто вымрет с голоду, он, видимо, все же не хочет.
Сначала северокорейский лидер решил действовать старым коммунистическим способом: бряцая оружием, пугать и шантажировать соседей, требуя от них еды в обмен на обещания не нападать первым. К концу 1990-х годов Пхеньян дал понять всему миру, что не только располагает оружием массового уничтожения, но и активно пытается сбывать его в другие страны, например, в Египет. Однако момент был выбран неправильно. Сразу же после прихода к власти новый обитатель Белого дома Джордж Буш заявил, что США намерены выйти из договора по ПРО, который действовал с 1972 года и, как считали многие эксперты, в том числе и российские, обеспечивал миру ядерный паритет, ради создания новой противоракетной системы, рассчитанной на защиту именно от таких "стран-изгоев", как Северная Корея. А затем, после событий 11 сентября 2001 года, Буш и вовсе причислил эту страну к "оси зла", торжественно пообещав приложить все усилия Америки к тому, чтобы свергнуть правящие в этой "оси" режимы.
Очевидно, тут-то Ким по-настоящему испугался. События последнего года показали, что Буш слов на ветер не бросает - пусть, покончив с талибами, он и взялся пока не за Северную Корею, а за Ирак. Тем не менее, с началом антитеррористической операции в Афганистане Ким Чен Ир активно демонстрирует, что его страна к международному терроризму никакого отношения не имеет, а, наоборот, открыта к сотрудничеству с другими демократическими государствами. Несмотря на отдельные пограничные и морские вооруженные инциденты, издавна сопровождающие соседские отношения двух Корей, Ким начал смягчать политику северокорейской изоляции, развивая невиданную ранее международную активность. За какие-нибудь два года этот человек, о котором ранее практически ничего не было известно за пределами своей страны, встретился с лидерами сразу трех своих соседей: Южной Кореи - в июне 2000 года, России - стразу дважды, летом 2001 и 2002 года, и Японии - в этот вторник.
Президента Южной Кореи Ким Дэ Чжуна Ким Чен Ир принимал у себя дома, в Пхеньяне, не решившись, видимо, ехать в страну, с которой он формально находится в состоянии войны. К своему северному соседу, Владимиру Путину, Ким все же поехал, но на личном бронепоезде, с семнадцатью вагонами прислуги и охраны. А вот японского премьер-министра Дзюнитиро Коидзуми опять пришлось приглашать к себе - отношения с Японией у Северной Кореи тоже не самые лучшие, да и на поезде в Японию не въедешь.
Встреча лидеров Северной Кореи и Японии примечательна еще и тем, что происходит впервые в истории двух этих стран, между которыми существует немало нерешенных вопросов. Наметившееся было в 2000 году дипломатическое японо-северокорейское сближение прервалось, так как стороны не смогли прийти к согласию по принципиальным для себя позициям. Так, Ким требовал репараций за период колониального правления императорской Японии над Кореей в 1910-1945 годах, а японцы, в свою очередь, требовали у него вернуть 11 своих соотечественников, захваченных спецслужбами КНДР в конце 70-х - начале 80-х годов. Ким в похищениях признаваться не хотел, Япония не собиралась расплачиваться за ошибки прошлого, и поэтому открытие официальных дипломатических отношений так и не состоялось.
Но теперь, видимо, времена изменились, причем сразу для обеих стран, вдруг оказавшихся крайне друг в друге заинтересованными. Так, для Коидзуми, положение которого внутри своей страны является крайне неустойчивым, поездка в Пхеньян стала важной - где-то даже отчаянной - попыткой завоевать доверие со стороны партийных кругов и избирателей, у которых этот неординарный, независимый и даже артистичный премьер вызывает вполне законные для консервативной и коллективистской Японии подозрения. Кроме того, Коидзуми очень хотелось бы, чтобы процесс возвращения закрытого коммунистического режима в ряды мирового сообщества было связано, в том числе, и с его именем. (Кстати, о чем-то подобном мечтают, кажется, и в России - в Москве уже прозвучали заявления о том, что в нынешней встрече между Кимом и Коидзуми есть немалая заслуга и нашей страны. Что, в конце концов, понятно - никому не хочется верить, что кимченыровский бронепоезд зря бороздил просторы России, срывая летние отпуска и железнодорожные графики.)
Собственно, сделать Коидзуми надо было не так много: для своих, японцев, - выяснить, наконец, судьбу тех несчастных одиннадцати человек, а для мирового сообщества - добиться от Кима очередных обещаний не проводить ракетные испытания. Обе эти задачи он, можно сказать, перевыполнил.
Во-первых, Ким не только признал сам факт похищения, чего раньше еще ни разу не делал, но тут же нашел виновных в нем и даже распорядился привезти оставшихся в живых после двадцатипятилетнего плена японцев для передачи соотечественникам. Оказалось, что в период с 1977 по 1983 спецслужбы Северной Кореи действительно похитили несколько человек, которые должны были работать в разведшколах, обучая корейцев японскому языку и знанию японской культуры для успешной шпионской деятельности в тылу потенциального врага. О том, что хватали кого попало, говорит, например, тот факт, что среди похищенных была тринадцатилетняя японская девочка, Мегуми Йокота, которая не дожила до своего освобождения, но успела родить в Северной Корее дочь. Всего Коидзуми удалось спасти четверых, тогда как шестеро за прошедшие годы умерли. Еще один человек, по словам корейцев, никогда в их страну не попадал, и о его судьбе они ничего не знают.
Во-вторых, Коидзуми удалось добиться от Кима извинений за эти похищения и обещаний, что в будущем такое никогда не повторится. Раскаялся Ким и в недавнем морском инциденте, в ходе которого японские военно-морские силы самообороны вынуждены были потопить северокорейский корабль, вторгшийся в их воды. В-третьих, две страны договорились о возобновлении процесса по налаживанию устойчивых дипломатических отношений. В-четвертых, Ким заявил, что продлевает мораторий на ракетные испытания, который должен был истечь в 2003 году. В-пятых, пообещал пустить к себе инспекторов из МАГАТЭ - организации, отслеживающей ядерную деятельность в различных странах. И в-шестых, дал ясно понять, что Коидзуми может передать в Вашингтон намерение Северной Кореи вступить с США в открытый политический диалог. Одним словом, Коидзуми возвращается из Пхеньяна победителем.
Досталась же ему эта победа обычной в таких случаях ценой. Заполучив от Ким Чен Ира целый ворох извинений, обещаний, заверений и прочих словес и, в свою очередь, извинившись за годы колониальной политики со стороны Японии, Коидзуми вынужден был согласиться на значительную финансовую помощь своему соседу, объем которой аналитики оценивают в 10 миллиардов долларов. Все-таки хорошо, что Корею и Японию разделяет море, иначе не миновать бы Токио скорого приезда литерного бронепоезда. В конце концов, 10 миллиардов - не очень большие деньги, такой стране, как Северная Корея, надолго не хватит.