Чеченбаши Кадыров стал единоличным хозяином Чечни

Вечером 15 февраля Владимир Путин удовлетворил прошение президента Чечни Алу Алханова об отставке. На его место глава государства назначил премьер-министра республики Рамзана Кадырова, пока что в ранге временно исполняющего обязанности. Таким образом была поставлена точка в противостоянии между двумя политиками, которое грозило очередной дестабилизацией обстановки в этом проблемном северокавказском регионе.

Алу Алханову, которой последнее время находился в Москве и, видимо, вел напряженные переговоры о своей дальнейшей судьбе, Путин предложил почетную должность заместителя федерального министра юстиции и вручил экс-главе Чечни орден "За заслуги перед Отечеством" IV степени.

Отставка Алханова казалсь всем, в том числе, видимо, и самому Алханову, неминуемой. Вопрос был только в сроках. По слухам, когда в 2004 году команда Рамзана Кадырова согласилась на его выдвижение в президенты Чечни, уже тогда существовала договоренность о том, что по достижении Кадыровым 30-летнего возраста Алханов уступит ему пост главы республики.

Однако за прошедшее время расклад сил несколько изменился. Алханов оказался более самостоятельным, чем думалось многим, и не захотел быть исключительно декоративной фигурой. К тому же поддержку ему стали оказывать влиятельные чеченцы из московской диаспоры, которых не устраивала монополизации власти в Чечне. Несомненно, и у Кадырова были могущественные сторонники в Москве. В результате, некоторое время обеим группировкам удавалось удерживать паритет.

Но долго так продолжаться не могло. Между двумя лидерами и их командами существовало слишком много противоречий. "Кадыровцы" олицетворяли и олицетворяют собой расчетливое крыло бывших сепаратистов, которые поняли, что плетью обуха не перешибешь и поэтому лучше править Чечней на деньги Москвы, чем бегать по горам с оружием на зарплату от арабских спонсоров.

С другой стороны, вокруг "алхановцев" объединились промосковские чеченцы, многие из которых с самого начала 1990-х годов выступали против сепаратистов - как исламистов, так и националистов. Подобный расклад скорее обусловлен социально-историческими причинами, нежели сознательной идеологической доктриной. Горная Чечня издавна была обособленным миром, в котором сохранялись консервативные воззрения, тогда как жители равнинной Чечни, чаще общаясь с русскими, оказались лучше адаптированными к изменившейся обстановке.

В условиях, когда нужно было подавить вооруженное сопротивление непримиримых боевиков, Кремль решил сделать ставку на пусть и менее предсказуемую, но более жесткую в своих действиях фракцию, представленную Кадыровым-старшим, который к тому же пользовался авторитетом в качестве духовного лидера. Возможно, в тех обстоятельствах для Москвы это был наилучший выход, потому что светски настроенные промосковские чеченцы смогли бы удержаться у власти исключительно на российских штыках.

Поэтому неслучайно запасная площадка для Алханова была приготовлена в Москве. Правда, первоначально речь шла о том, чтобы отправить его в МВД возглавлять транспортный департамент в ранге замминистра. Но пока решение о расширении полномочий Кадырова вызревало в кремлевских коридорах, вакантную должность отдали путинскому знакомцу по питерской мэрии Вячеславу Захаренкову.

Длительное пребывание Алханова в Москве было как раз обусловлено тем, что ему подыскивали новое место работы. Чтобы не допустить разброда и шатания в Чечне, Алханову пришлось выступать с опровержениями своей грядущей отставки, которую некоторые горячие головы из окружения Кадырова уже провозгласили решенным делом.

Запутанная история с доселе никому неизвестным Германом Воком, главой чеченского Совбеза, назначенного Алхановым против воли Кадырова, скорее всего, явилась сигналом Кремлю, что противоречия зашли слишком далеко и два медведя в одной берлоге больше не уживутся. Поэтому, как только условия для почетной капитуляции Алханова созрели, эта возможность была тут же использована.

Если о дальнейшей судьбе Алханова можно не беспокоиться, то развитие событий в Чечне вызывает растущие опасения, что Кремль наступит на те же грабли, что и с Джохаром Дудаевым и с Асланом Масхадовым. По закону у Владимира Путина есть две недели, чтобы внести в чеченский парламент кандидатуру нового президента республики. В ближайшие дни полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак прибудет в Чечню для обсуждения кандидатуры будущего главы региона.

Чтобы соблюсти приличия, Кадырову будет подыскан конкурент. Вероятно, им станет министр социального развития и труда Магомед Вахаев, кандидатуру которого якобы предложил сам премьер. В этой ситуации вопрос о том, кто займет кресло главы регионального правительства вместо Кадырова, уже не является актуальным.

Гораздо важнее, в каком направлении двинется Чечня при президенте Рамзане Кадырове. Его взгляды, мягко говоря, не вписываются в представления о политике федерального уровня. И если сам будущий президент старается выступать на публике поменьше, а его стилистически выверенные заявления написаны заезжими спичрайтерами, то из уст главы республиканского парламента Дуквахи Абдурахманова можно услышать о том, чего же на самом деле добивается пришедшая к власти группировка.

Конечно, предложение об объединении Чечни с Ингушетией и Дагестаном можно воспринимать как очередную блажь, но настораживает то упорство, с каким чеченский спикер отстаивает свой вариант договора о разграничении полномочий между Москвой и Грозным. Кроме того, в Чечне постоянно муссируется тема о многомиллиардных компенсациях, а фактически контрибуциях, которые Россия должна выплатить республике по итогам двух чеченских войн. И это не считая уже сейчас идущих дотаций на восстановление Чечни. И это не считая требований о передаче "нефтянки" исключительно в ведение чеченского правительства. И это не считая заявлений о том, что масштаб личности Кадырова давно уже перерос уровень республики.

Фактически автономная Чечня, какой она видится Кадырову и его окружению и в которой роль федерального центра будет сводиться лишь к наполнению бюджета, охране внешних границ и представительству за рубежом, не слишком сообразуется с проповедуемой Кремлем идеей федеральной вертикали власти. Безусловно, существует и такая формула государственного устройства, как "через многообразие к единству", но если местные традиции вступают в непримиримое противоречие с федеральными законами, то возникает естественный вопрос, могут ли подобные различия существовать в рамках одной страны.

Безусловно, в ряде других российских регионов тоже встречаются странноватые начальники, однако никто из них не позволяет себе вольностей, которые сходят с рук Кадырову. Вряд ли Путин спит и видит, как бы обострить обстановку на юге России, но если ему не удастся обуздать новоявленного "чеченбаши", добром дело не кончится.