В США продолжаются споры вокруг законодательства, которое регулирует использование правительством мер слежки. С давних пор деятельность администрации Джорджа Буша в этой области вызывает критику поборников гражданских прав и свобод, теперь же видный представитель разведсообщества выступил с интересным комментарием: оказывается, американцам следует по-новому взглянуть на одну из знаковых составляющих их национальной политической культуры.
Английское слово privacy иногда на русский язык не переводят, потому что подобрать полноценный эквивалент непросто. Privacy - это "частная сфера", сохранность личной информации, приватность. Неприкосновенность частной сферы в традиционном понимании американцев определяет отношения между государством и индивидом: граница сферы privacy – это линия, которую властям преступать не дозволено. Если же обществу становится известно о нарушении какой-то властной структурой этого запрета, виновных призывают к ответу: пожалуй, в качестве примера первым на ум приходит Уотергейтский скандал, потрясший страну в начале 1970-х годов.
Одним из законодательных актов, обеспечивающих защиту частной сферы американцев является федеральный закон 1978 года о мерах разведывательной слежки (Foreign Intelligence Surveillance Act, FISA). Старая редакция этого документа гарантировала, что на территории США спецслужбы могут получить доступ к содержанию частных переговоров или переписки граждан лишь после получения ордера от специально учрежденной судебной инстанции. В последние несколько лет FISA подвергся значительной корректировке.
Начавшаяся в 2001 году так называемая "война против террора" внесла в жизнь американского общества серьезные перемены. После того, как захваченные террористами самолеты врезались в нью-йоркские башни-близнецы, американцы оказались перед непростым выбором: свобода или безопасность. Администрация Буша-младшего взяла отчетливый курс на укрепление безопасности. Впрочем, адекватность мер, избранных правительством для этой цели, находится под большим вопросом. Нападение на Ирак – яркий тому пример, а во внутриполитической сфере критики "войны против террора" в первую очередь указывают на вторжение правительственных структур в прежде неприкосновенную область – область privacy.
FISA, по мнению борцов с терроризмом, препятствовал сбору жизненно важной разведывательной информации: технологический прогресс привел к тому, что все больше потоков сведений из-за границы можно было отследить только на территории США. Поэтому подписанный в 2001 году и ставший законодательной опорой антитеррористической линии Буша "Патриотический акт" (упрощенный перевод аббревиатуры USA PATRIOT Act, русская расшифровка которой – "Акт об объединении и укреплении Америки с помощью необходимых для пресечения терроризма мер") внес в закон 1978 года поправки.
Спецслужбы получали свободу в использовании мер слежки против террористических групп, даже если те не связаны с зарубежными правительствами. В последующие годы споры о возможности ведения слежки без санкции судебных властей не утихали. Когда недовольные американцы жаловались на нарушение правительством тайны частных переговоров и переписки, судебные иски отклонялись со ссылкой на необходимость защиты государственной тайны.
Летом 2007 года законодательство подверглось новым серьезным изменениям. Утвержденные в Конгрессе и подписанные президентом поправки к FISA расширили полномочия исполнительной власти. Теперь санкция суда не требовалась, чтобы отслеживать любые телекоммуникации, если хотя бы один из их участников находится за пределами страны. В настоящее время Конгресс обсуждает возможность новых изменений, и наибольшее число споров вызывает вопрос об ответственности компаний, которые, сотрудничая с правительством, предоставляли персональные данные граждан спецслужбам.
Дело в том, что "Патриотический акт" не вечен и его положения не являются постоянными: после очередного продления срок их действия должен истечь в 2009 году. Вполне вероятно, что после этого закон наконец канет в небытие, и секретность со многих действий правительства будет снята. И тогда невозможно станет отрицать, что крупные телекоммуникационные компании, такие, как AT&T, дали государству доступ к телефонным переговорам, электронным письмам и Интернет-запросам американцев. На текущей неделе Конгрессу предстоит решить, давать ли корпорациям иммунитет от судебного преследования за такие действия, совершенные в период после 2001 года.
В настоящее время в судопроизводстве уже находятся четыре десятка судебных исков от недовольных нарушением своей privacy американцев. Судьба этих исков зависит от решения законодателей, и администрация дала понять, что президентское вето ждет любой законопроект, не ограждающий компании от такого рода претензий. Многие конгрессмены сомневаются в допустимости такого иммунитета, ведь именно доскональное расследование начатых по искам дел позволит узнать, как глубоко проникло правительство в частную жизнь граждан.
Пока идут дискуссии, свою точку зрения огласил Доналд Керр (Donald Kerr), который в минувшем октябре занял пост главного заместителя директора национальной разведки США. Керр объявил, что неприкосновенность частной жизни более не может подразумевать сохранение анонимности. По мнению Керра, в новом понимании privacy – это сохранность частной информации, которую гарантируют гражданам правительство и представители бизнеса. Проще говоря, частная информация перестанет быть тайной, но окажется в надежных руках.
Поясняя свою позицию, Керр подчеркнул, что сохранность полученной правительством частной информации должна обеспечиваться комплексом защитных мер, в частности серьезной уголовной ответственностью для разгласивших приватные данные государственных чиновников. К тому же, как отметил разведчик, с развитием электронной торговли и популярных социальных сетей наподобие MySpace и Facebook многие американцы раскрыли свои данные добровольно.
В словах Керра немало здравого смысла: неприкосновенность частной сферы в современном мире постепенно превращается в иллюзию. Тем не менее, если США официально откажутся от неприкосновенности персональных сведений граждан, важность которой признавалась со времен отцов-основателей, традиционный образ американского общества уйдет еще чуть дальше в прошлое. Пресловутая американская privacy перестанет быть privacy.