Несносный город "Лента.ру" - о тех, кто пытается спасти исторический Петербург от разрушения

На минувшей неделе губернатор Петербурга Георгий Полтавченко наконец-то высказался по поводу скандала вокруг сноса исторического дома Рогова. Здания в выходные дни впредь не сносить, дом Рогова восстановить, участок у инвестора отобрать; правда, пока это только устное распоряжение. Полтавченко, ставший губернатором Петербурга год назад, обещал, что сохранение исторического центра станет одной из главных его задач. Однако при Полтавченко город потерял, по самым жестким оценкам, 26 исторических зданий. То есть больше, чем в последний год губернаторства Валентины Матвиенко.

В Петербурге, обладающем уникальной, обширной и комплексной исторической застройкой, - мощнейшее градозащитное движение. В нем участвуют местные знаменитости, журналисты, активисты, неравнодушные граждане. Все они сейчас недоумевают, чего ждать от губернатора, который за год так и не определился с градозащитной политикой. Пытаясь понять, что случится с исторической застройкой Петербурга в ближайшее время, "Лента.ру" изучила устройство местного градозащитного движения и его сложные отношения с питерской властью.

Митинг в своей атмосфере

"Здесь собрались все, кого мы видим и знаем, у нас образовалось сообщество", - доносится с импровизированной сцены на Пионерской площади. В прошлую среду, 19 сентября, в Петербурге прошел градозащитный митинг "За сохранение исторического центра". На сцене - молодая женщина в клетчатых твидовых брюках и спортивных кроссовках. Юлия Минутина - координатор "Живого города" (пожалуй, самого известного местного градозащитного движения) - читает резолюцию митинга паре сотен зрителей. Последний пункт резолюции: включить исторический центр Петербурга в государственный реестр объектов культурного наследия в статусе "Достопримечательное место". Проще говоря, придать центру Петербурга дополнительный охранный статус.

Пионерская площадь - место, которое протестующие получили в результате компромисса: это и не туристический центр, и не окраина. Здесь 10 декабря 2011 года прошел многочисленный - по петербургским меркам - митинг "За честные выборы", собравший 10 тысяч человек. Здесь же годом ранее питерские футбольные фанаты организовали филиал московской Манежки: дрались с ОМОНом, били автомобили по пути к Сенной площади, орали "Россия для русских". На митинг градозащитников собралась совсем другая публика - тихая петербургская интеллигенция. Даже свой собственный лозунг - "Это наш город!" - они скандируют нерешительно, будто не желая никого тревожить.

Есть тут, впрочем, и лица, знакомые по прежним оппозиционным акциям "Стратегии-31" на Гостинке, и те, кто собирался в мае на Исаакиевской площади на петербургском "оккупае", и те, кого можно было повстречать в течение последних недель на акциях "Живого города" против скандального сноса дома Рогова. Или "убийства" дома Рогова, как это называют активисты.

Одна из сентябрьских акций "Живого города" имитировала поминки: активисты принесли свечи и воткнули цветы в обломки красных кирпичей с дореволюционными заводскими клеймами. Один из участников даже прихватил кирпич на память. Прохожие смотрели на акцию с сочувствием. Парень в заляпанной штукатуркой робе остановился, представился реставратором и сказал, что тоже "не любит сук, которые старые дома в Питере сносят".

"Какой из вас губернатор?"

Историю с домом Рогова можно считать если не определяющей, то крайне важной для публичного имиджа Георгия Полтавченко. Едва заступив в губернаторскую должность, он отменил ряд масштабных строительных проектов, начатых при Валентине Матвиенко, и объявил, что одна из главных его задач - сохранение исторического центра. Впрочем, за 12 месяцев губернаторства Полтавченко было снесено больше исторических зданий, чем в последний год губернаторства Матвиенко (лукавые цифры: конечно, при Валентине Матвиенко случались годы, когда в Питере избавлялись от старых домов гораздо активнее, чем в 2010-2011 гг.). Чтобы назвать точное число сносов, нужно договориться о критериях - учитываются ли флигели и чердаки, однако, по самой жесткой оценке радикальных градозащитников, при Полтавченко Петербург потерял 26 исторических зданий.

Год на губернаторском посту Полтавченко отмечал во время запланированного отпуска: 20 августа питерский глава покинул город. Дом купца Рогова, находящийся в десяти минутах ходьбы от Невского проспекта, снесли несколько дней спустя - в воскресенье, 26 августа. Трехэтажное историческое здание - образец застройки пушкинской эпохи - соседствует (точнее, соседствовал) с домом Дельвига, над которым темной каменной глыбой нависает восьмиэтажный бизнес-центр. На месте дома Рогова тоже должен был появиться офисный центр - так, по крайней мере, планировала поступить с площадкой компания-инвестор ООО "Вектор", заказавшая снос подрядчику - компании "Спрингалд". Демонтажные работы провели молниеносно: начали утром, а к вечеру дом превратился в груду кирпичей. На обнажившейся внутренней стене дома теперь видны ободранные обои, а на синем строительном заборе, которым обнесен участок, - обидные для сотрудников демонтажной компании и чиновников надписи: "Вандалы-уроды снесли дом Рогова", "Кононенко - убийца дома Рогова".

Тимофей Кононенко - заместитель главы городского комитета по государственному использованию и охране памятников (КГИОП). Именно ему была передана альтернативная экспертиза о внесении дома Рогова в список объектов культурного наследия, из которого дом был исключен в июле 2012 года. В итоге Кононенко отправил экспертизу на доработку обычной почтой - за два дня до фактического сноса дома. Авторы экспертизы об этом, разумеется, не были уведомлены. В этот момент здание потеряло юридический статус культурного наследия и было снесено без каких-либо документов. Градозащитников, сбежавшихся воскресным днем на снос, встретила полиция, принявшая сторону демонтажной компании. Кстати, дом Рогова уже пытались снести - в 2010 году. Тогда во многом благодаря личному вмешательству кинорежиссера и градозащитника Александра Сокурова снос Дома Рогова был приостановлен. По приказу полиции. На этот раз Сокуров ничем помочь не смог: лишь в сердцах называл сотрудников демонтажной компании "бегемотами и держимордами", пока менее известные градозащитники стояли с плакатами, которые описывали разрушителей дома Рогова как нацистов. Гендиректор компании, производившей снос, даже заявил, что будет в суде требовать компенсации за моральный ущерб. По мнению собственника демонтажной фирмы, здание вот-вот должно было рухнуть на проезжую часть.

В прошлый вторник, 18 сентября, Полтавченко, вернувшийся из отпуска, наконец дал комментарий по поводу сноса дома Рогова: на заседании городского правительства губернатор возмущенно потребовал расследовать эту историю, восстановить здание в исторических объемах и разработать закон, запрещающий сносить дома по выходным и праздникам. Надо сказать, Полтавченко уже давал аналогичное устное распоряжение, которое было нарушено, что теперь служит поводом для резкой критики в его адрес.

"Есть два варианта, Георгий Сергеевич, либо вы ничем не управляете, и тогда какой из вас губернатор, либо вы все знаете и ничего не делаете - и тогда какой из вас губернатор?" - цитата из выступления депутата питерского Законодательного собрания Максима Резника.

"Я ничего не могу изменить и не хочу ничего комментировать, потому что кажусь клоуном, который говорит одно и то же, а ничего не меняется, так как действует система. Вы говорите, что мое слово важно для горожан? А где эти горожане были, когда сносили дом Рогова? Ситуация была плохой в последние годы и продолжает ухудшаться. Вот увидите - никого за снос не накажут", - заявил в интервью "Ленте.ру" кинорежиссер Александр Сокуров. А вот цитата из его "открытого письма": "Мне стыдно, что в Петербурге подавляющему большинству жителей безразлична судьба Петербурга. Вы отдаете Петербург на растерзание - неужели это ваше окончательное решение? Петербург не вечен, его может и не быть".

Умеренное крыло градозащиты

Полтора года назад учительница русского языка и литературы Юлия Минутина вошла в городской совет по культурному наследию, стала советником Валентины Матвиенко и возглавила рабочую группу активистов, которые регулярно обсуждали с властями градостроительную политику. Минутина появилась в "Живом городе" в середине нулевых и занялась координаторской работой, а потом взяла на себя роль посредника между властью и активистами. "Как-то идя по городу, я поняла, как мне важно, чтобы не было так много сносов исторических зданий. Подумала что-то вроде - если не я, то кто, - объясняет Минутина мотивы своего участия в градозащитном движении. - А теперь это органическая часть моей жизни - ну, как в троллейбусе уступить место пожилому человеку. Это стало частью меня, и мне сложно представить, что когда-нибудь я смогу равнодушно сказать: нет, простите, градозащита меня больше не интересует".

С прежним губернатором градозащитники встречались не реже раза в месяц, с Полтавченко же пока случилось единственное свидание, похожее на формальное знакомство. "У градозащитников и губернатора цели если не противоположные, то разные, и поэтому по целому ряду вопросов точки зрения всегда будут расходиться. Губернатор взвешивает экономическую целесообразность и говорит: здесь мы должны пожертвовать домом и построить метро. Но это, по крайней мере, выраженная позиция - глава города должен быть уверен в своих решениях, какими бы они ни были. Самое неприятное - это колебания и полутона, когда он выступает как охранитель и говорит, что дома не будут снесены, а уезжает в отпуск - и один из самых известных объектов сносят", - Минутина аккуратна в формулировках и сдержанна в критике, однако ситуация с домом Рогова и ей кажется подозрительной. "То ли это делается с ведома губернатора, но другими руками, то ли он не в курсе дел, что тоже плохо, то ли его помощники излагают ситуацию в своеобразном свете", - рассуждает она. Зато с приходом команды Полтавченко, отмечает Минутина, упростилась работа с одним из самых закрытых городских ведомств - КГИОПом, который обычно на официальные запросы отвечает формальными письмами. С новым главой ведомства, Александром Макаровым, вроде как, рабочие вопросы стало гораздо легче решать. Но тут снова возникает история с домом Рогова. Во время сноса Макаров по телефону заявил градозащитникам, что не в его компетенции останавливать работы. А на заседании питерского правительства сказал, что дом был снесен в рамках закона, но фасад следовало сохранить. О замглавы КГИОПа Кононенко, которого депутат Законодательного собрания Алексей Ковалев обвиняет в сносе дома Рогова, Минутина говорит сухо: "У меня нет доказательств, что он сделал все, чтобы здание было снесено, но, во всяком случае, он не приложил никаких усилий, чтобы здание было сохранено - и неясно: то ли это его личная ангажированность, то ли негласная позиция всего комитета".

Известный Петербургу "Литературный дом", в котором когда-то жили Белинский, Писарев и Тютчев, Минутина с коллегами долго отстаивали в диалогах с Матвиенко, но и это здание в итоге было снесено со скандалом. Теперь на углу Невского и Фонтанки построят апарт-отель. По словам Минутиной, под занавес губернаторства Матвиенко градозащитники уже всерьез задумывались, надо ли продолжать общение с градоначальницей. Обсуждение вопросов об изменении законодательства ни к чему не приводили, а многострадальный "Литературный дом", по мнению Матвиенко, и вовсе ценности не представлял.

Согласилась бы Минутина полтора года назад стать советником губернатора, если бы знала о специфике взаимоотношений с властью? Градозащитник некоторое время обдумывает ответ - и говорит, что да, согласилась бы: "Не было у меня перед властью особого очарования, поэтому и разочарования нету. Один сохраненный дом стоит многих часов бесплодных усилий, поэтому, безусловно, это взаимодействие дало определенный результат. То, что сделано - сделано не зря».

Радикальное крыло градозащиты

В Петербурге есть и совсем другие городские активисты - они не голосуют за резолюции и не подписывают петиции, их не встретишь на согласованных митингах. Радикальные градозащитники выступают за сохранение зданий не только в историческом центре, но и по всему городу, считая каждый дом достоянием истории и важной частью городского ландшафта.

Дарья Васильева, бывший член градозащитной группы "Экология рядовой архитектуры", а теперь независимый градозащитник, пролезает, отодвинув строительный поддон, через окно в каменном остове дома Шагина на Фонтанке. Этот дом пытались снести прошлой зимой, но радикальные градозащитники костьми легли, чтобы не допустить сноса - причем в буквальном смысле: "Сюда мы проникали и блокировали технику - просто-напросто висли на ковшах экскаваторов, стрелах кранов. Это единственный прямой метод, чтобы прекратить снос. Записки, переговоры, обращения - все это неэффективно, с такой властью разговаривать не о чем". Собственника в итоге оштрафовали, но статус дома по-прежнему остается неопределенным.

Васильевой чуть за 30, она избегает смотреть в глаза, как будто чего-то стесняясь, но демонстрирует завидную энергию и постоянно иронизирует - правда, весьма мрачно. Почти ежедневно Васильева пишет в ЖЖ о "своих" домах в Коломне, где живет всю жизнь. Мечтает, чтобы на доме, где зодчий Росси некогда помер от холеры, висела мемориальная табличка. Считает, что Полтавченко, недавно предложивший запретить мемориальные доски, занимается "толстым троллингом". Васильева сравнивает губернатора Петербурга с "серой кабинетной молью" (даже пишет соответствующие сатирические стихи) и отказывает Полтавченко не только в политической, но и в мужской харизме. При этом градозащитник и к горожанам, не разделяющим ее взглядов, относится жестко: "Я не из терпилок и ничего не боюсь: ни штрафов, ни судов. Защита исторических зданий - дело моей жизни, и за него я готова стоять. Активным горожанам могу сказать: люди, не бойтесь, не плачьте по кухням, выходите вместе со всеми. А остальным я не хочу сказать ничего, кроме того, что зря они выбрали город с историческими зданиями. Ехали бы в Набережные Челны, например".

В развалинах дома Шагина тихо. Автомобилей не слышно, только под ногами хрустит кирпичная крошка. Васильева кашляет, на днях она простыла, но это, говорит она, пустяки по сравнению с тем, каково приходилось в промозглом январе. В градозащиту Васильева больше 10 лет назад влезла через это же окно: забралась в дом вместе с друзьями, и с тех пор наведывается сюда регулярно - даже день рождения встречает в стенах дома.

"Осторожно: голова может закружиться", - мы поднимаемся по лестнице с неогороженным пролетом. На стене в одном из залов - надпись баллончиком: "Мы вернемся". "Это рейверы написали, у них здесь в 1990-е было что-то вроде самопального клуба. Я их не застала, я уже отсюда бомжей гоняла, опыт общения у меня с ними богатый… А вот что называют "доведением дома до аварийности", - Васильева указывает на почти сквозную дыру в оштукатуренной стене. - Этого здесь раньше не было. Градозащита ведь - это не только противодействие сносам. Это уход за расселенными домами: следить, чтобы были закрыты двери, чтобы не парили подвалы, чтобы не селились гастарбайтеры или бомжи, которые могут сжечь здание".

Изнутри дом Шагина, несмотря на сохранившиеся элементы лепки, выглядит страшновато. Облупившиеся стены, не вызывающие доверия перекрытия, которые, тем не менее, выдерживают вес двух человек. На первом этаже горит лампа Ильича, помещение обустроено под бытовку - висят робы, лежат оранжевые каски. Васильева фотографирует обстановку на мыльницу: "Если этот дом станут сносить - значит, буду здесь жить. Во-первых, это так называемый коломенский Версаль, во-вторых здесь до революции размещались редакции "Русской старины" и "Русского инвалида". Моя мечта - чтобы вокруг дома, который сносят, собирались сотни горожан, которые бы не давали проехать технике. Но, помимо прямого действия, я занимаюсь и исторической фиксацией - в текстах и фотографиях".

Несколько лет назад на Двинской улице обрушился дом - Васильева утверждает, что это единственный на ее памяти случай необратимой аварийности. Сносить здания нельзя - иначе будет бездушный новодел; государство, по ее мнению, должно поддерживать аварийные дома и тщательно выбирать инвесторов. Недавно в доме Шагина начались восстановительные работы, но Васильева пока относится к этому движению с подозрением, ссылаясь на прежний негативный опыт с неясным статусом собственника здания и земельного участка.

"Как вышло, например, что дом Рогова после операций по смене инвестора снова оказался у того же "Вектора”?" - задается риторическим вопросом Васильева, вспоминая 2011 год, когда здание и участок собирались продать компании, которая обещала сохранить здание. Сделка в итоге не состоялась.

ООО "Вектор" (прежде оно называлось "Престиж") записано на кипрский офшор и создавалось специально под проект реконструкции дома Рогова. Генеральный директор "Вектора" Дмитрий Голованов, по информации "Коммерсанта", аффилирован с "Газпромбанком". Теперь комитет по управлению городским имуществом будет пытаться изъять участок у инвестора - юридическая база для этой процедуры готовилась давно, но после сноса здания нуждается в доработке. Возможно, для Полтавченко история с домом Рогова станет принципиальной. "Посмотрим, насколько целесообразно продолжать с этим инвестором работать, поскольку они откровенно нам хамят", - пригрозил градоначальник. Стройнадзор уже выписал "Вектору" хоть и символический, по меркам строительного бизнеса, но реальный штраф в 500 тысяч рублей за начало строительных работ без разрешения. Впрочем, и этого наказания "Вектор" вполне может избежать.

Журналистика и градозащита

"Стройнадзор также назначал штраф компании, которая сносила дом Шагина - 500 тысяч рублей. То же самое было и в ряде других случаев, - вспоминает Дмитрий Ратников, местный журналист по градозащитной тематике. - О штрафах все коллеги написали, а о том, что затем они были обжалованы и отменены, потому что сносы, в общем-то, законны, никто не пишет. Если снос входит в состав строительства, то нужно получать разрешение. А если сносят, чтобы очистить участок от аварийного здания, то для этого никаких разрешающих документов собственнику ни от кого не нужно получать, если здание - не памятник".

Главному редактору городской интернет-газеты "Карповка" Дмитрию Ратникову удалось за несколько лет построить издание, ставшее источником специализированных новостей о градозащите и строительстве. Посещаемость у сайта невысокая - около восьми тысяч человек в сутки, но аудитория стабильная и качественная: в комментариях на "Карповке" часто появляются эксперты, дававшие газете интервью.

Еще в школе Ратников делал собственный сайт о сносах и перестройке зданий. Тогда у него было примерно 35 читателей в день, а Ратников мечтал об аудитории хотя бы в сотню. В те времена он начал наполнять фотографиями раздел "Разрушенный Петербург", снимки расходились по блогам активистов. Со временем "Карповку" (названную так в противовес главному питерскому интернет-СМИ "Фонтанке"; Фонтанка и Карповка - речки в Питере) заметили коллеги: телерепортеры стали заимствовать эксклюзивные темы, ссылаясь на нишевый проект. Больше года назад у "Карповки" появился инвестор, Ратников оставил скучную работу в "Санкт-Петербургских Ведомостях" и занялся развитием издания. Выступая на стороне градозащитников, Ратников быстро испортил отношения со строителями. Теперь, освещая борьбу активистов с властями и бизнесом, он старается быть над схваткой.

"Для демонтажных компаний даже хорошо, когда их ругают. Для компании "Спрингалд" эта история стала большим пиаром. Их генеральный директор стоит на позиции, что никаких разрешений на снос не нужно. И действительно, ни КГИОП, ни служба строительного надзора не могли им выдать разрешение на снос. А что до распоряжения Полтавченко не сносить по выходным - так это было устное обещание, данное градозащитникам, юридически ничем не обоснованное. Градозащитники часто грешат абстрактными формулировками: нужно, чтобы в охранной зоне ничего не сносили? А на каком, простите, основании? Или чтобы "Спрингалд" не работал в Петербурге. С какой такой стати? Или что компания "Вектор" доводила здание до аварийности - насколько я знаю, ни в одном кодексе нет такой статьи", - разводит руками Ратников.

Первым у снесенного дома Рогова оказался брат Дмитрия Ратникова; он снял снос здания на видео и обзвонил градозащитников. Активисты принимают Ратникова за своего - он не обходит ни одной темы с разрушением исторических зданий, но словно бы дистанцируется от градозащитного движения: "Привычный вид города уничтожается - это мне было интересно, мне было неважно, имеет здание историческую или архитектурную ценность или нет". Ратников рассказывает о мытарствах с госорганами: "Сначала я обращаюсь в КГИОП и в Стройнадзор, получая формальные отписки. Потом жалуюсь на них в прокуратуру, те пересылают мою жалобу в КГИОП, и от них я получаю прежний ответ. Тогда я пишу общий отзыв на их ответы и прошу депутата [Законодательного собрания Алексея] Ковалева продублировать мои вопросы в депутатском запросе. И вот тогда можно получить ответ".

"На мой обывательский взгляд, дом Рогова вряд ли можно было отремонтировать и сохранить, не применяя технологий поддержания фасада с помощью металлических конструкций. А почему дом Шагина и дом Рогова стали такими скандальными - понять сложно. Меня всегда удивляло, почему градозащитные организации так активно реагируют на снос одних зданий и не реагируют на другие", - рассуждает Ратников.

* * *

Разногласия градозащитников состоят в том, стоит ли бороться за все здания - или только за исторические; общаться с властями - или объявлять им бойкот; ложиться под экскаватор - или приносить свечи к разрушенному зданию. Горожане вообще мало вникают в градозащитные перипетии. Из рассуждений Ратникова, следящего за поведением читателей, следует, что средний горожанин начинает интересоваться градозащитой, если живет напротив знакомого с детства дома, который внезапно уничтожают. Позиция губернатора Полтавченко остается главной загадкой. "Возможно, у него были какие-то благие намерения, но затем ему объяснили, что надо их сворачивать. Иногда явно прослеживается, что те или иные проекты продавлены определенными чиновниками", - говорит Ратников.

У власти в скандальной ситуации всегда есть два варианта: или демонстративно не заметить проблему, или также демонстративно ее решить, заявив линию поведения, которой затем придется следовать. На прошлой неделе губернатор Петербурга, похоже, сделал выбор, который налагает на него существенную ответственность. "Вот Полтавченко высказался, теперь за дом Рогова кого-то накажут. Показуха, конечно. С другой стороны, показуха - не самый плохой вариант", - задумчиво сказала одна из активисток "Живого города", уходя с митинга на Пионерской площади.