В российский прокат вышел фильм «Охотники на ведьм» — фэнтезийнный боевик по мотивам сказки братьев Гримм о Гензеле и Гретель. Главную женскую роль в ленте исполнила британка Джемма Артертон, ранее игравшая в «Неотразимой Тамаре» Стивена Фрирза, «Рок-н-рольщике» Гая Ричи и предпоследней серии бондианы «Квант милосердия». «Лента.ру» побеседовала с актрисой.
«Лента.ру»: Как вы попали в этот проект?
Джемма Артертон: Наш режиссер Томми Виркола искал мрачную, дерзкую и напористую девицу, которая может и мутузить парней, и, что называется, давать драму. Меня он пригласил на роль после того, как посмотрел фильм «Исчезновение Элис Крид» — там я ему показалась очень уж убедительной. Как я узнала позже, многие участвовали в кастинге. Бывало, встречусь случайно с кем-нибудь из своих коллег-актрис и, слово за слово, выясняется, что она тоже пробовалась на роль Гретель. Ну, надо же, как я лихо всех их обскакала! (Смеется.) Но, если честно, я за этой ролью не охотилась — она сама ко мне пришла в руки. Глупо было отказываться, хотя бы потому, что мне очень хотелось поработать с прекрасным Джереми Реннером.
Не слишком ли кровавым получилось кино?
Ой, не то слово. Кровь прямо хлещет из всех щелей — ее так много, что от этого даже становится смешно. Такое гротескное тарантиновское ультранасилие, но с привкусом очаровательной трэшатины. Тут нет никакого натурализма, поэтому предполагается, что зритель, вместо того чтобы уводить взгляд от экрана и прятать лицо подмышкой у соседа, будет смотреть на все это безобразие и громко ржать. (Громко ржет.) Я вообще и сама там даю жару в боевых сценах: откусываю носы и разбиваю лбы своей собственной головой направо и налево. Самое интересное, что нос я откусываю герою Питера Стормаре, а ему, несчастному, уже однажды ломали нос на съемочной площадке, и он хорошо помнит, как это больно. Он очень нервничал, боялся, что я его покалечу лишний раз, но я и сама боялась его покалечить, так что обошлось без травм.
Почти во всех сценах битв в фильме участвуют женщины. Получается, что «Охотники на ведьм» — это такая феминистская сказка? Сплошной girl power?
Именно так. Большинство злодеев в фильме — женщины, хотя не все, хватает и гнусных мужчин. Но моя героиня Гретель — настоящее торжество феминизма. В исходной сказке, если помните, Гензеля и Гретель еще малолетними детьми заманила к себе ведьма и попыталась их съесть, но они ее убили. И им это дело настолько пришлось по душе, что они превратились в наемных истребителей ведьм. Ну и, конечно, тут не обходится без темы мести: та ведьма из детства оставила неизгладимый след в их израненных юных душах, и теперь подросшие брат и сестра находят спасение и успокоение в истреблении ненавистного племени. Им за это платят, потому что в лесах наблюдается страшное нашествие ведьм и не всем жителям окрестных деревень это нравится.
То есть Гретель нынче совсем не та, какой мы ее помним с детства?
Ну еще бы, если бы вас ведьма заманила в лесную чащу и попыталась употребить на ужин, вы бы тоже стали«совсем не той»! (Смеется.) После всего, что с ней случилось, Гретель закалилась, заматерела, превратилась в крутую и жесткую воительницу. На вид она пацанка, но в душе очень женственная, чувствительная, ранимая. А также мы решили, что она все еще девственница. У нее полно дел — очень уж много ведьм надо покромсать, тут совсем не до личной жизни. Никакой романтики, кружев и розовых бантов — только хардкор! Мне даже ни с кем ни разу не пришлось целоваться. (Смеется.) Очень было интересно поиграть на контрасте: мой персонаж — сама невинность, но при этом она невероятно крутая истребительница нечисти. В свою очередь, Гензель — прямая противоположность своей сестре. Он смешной, общительный, любит побалагурить и порисоваться. Если он — душа компании, то рассудительная Гретель — мозг. (Хохочет.)
Кадр из фильма «Охотники на ведьм»
Ну хорошо — Гретель выросла и сильно изменилась. Непосредственно сказка вас уже, получается, не вдохновляла. Но ведь наверняка были какие-то персонажи в мировой культуре, на которых вы ориентировались?
Почти все актрисы при создании образов сильных женщин ориентируются на один образец, и это уже стало своеобразным клише. Но мне не стыдно в этом признаться: моим источником вдохновения была Сигурни Уивер в «Чужих». Она все-таки самый выдающийся женский экшн-персонаж в современной поп-культуре, от этого никуда не деться. И даже наш режиссер Томми, когда приходило время решительных действий в кадре, говорил: «Ну-ка, выдай мне Рипли!» Рипли ему выдай, понимаешь ли. (Смеется.) Как будто это так легко!
А что ваш партнер Джереми Реннер? С ним было легко работать?
Джереми прибыл к нам на площадку сразу после «Миссии невыполнима 3», нам нужно было с ним по-быстрому разобраться и отправить на съемки «Мстителей» и «Борна». Он вкалывал нон-стоп и ни разу не жаловался. Никаких выходных и перерывов, времени расхолаживаться не было. Я удивляюсь, как он вообще с этим темпом совладал — похоже, он какой-то сверхчеловек. Ему уже за сорок, а он все еще бодро скачет, кувыркается, взбирается по стенам и прочее. Поразительная прыть, конечно. И он ни на секунду в себе не сомневается. Он ставит себе задачи и выполняет их потому, что он уверен — это ему под силу.
А также, вы не поверите, Джереми о-о-очень смешной. Я думала, он будет весь хмурый и серьезный… Нет, он, конечно, очень серьезный в том, что касается непосредственно работы, но на съемочной площадке мы ржали постоянно. Думаю, в Джереми кроется невероятной силы комедийный талант, хотя раньше у него еще не было возможности его проявить, даже несмотря на несколько удачных шуток в «Эволюции Борна». Не стоит забывать, продюсерами нашего фильма были Уилл Феррелл и Адам Маккей, так что и у Джереми, и у меня был шанс сыграть на более или менее комедийном поле. Правда, я это делала очень по-британски, а он — очень по-американски. Как говорил герой фильма «Залечь на дно в Брюгге»: «Да, я американец, но, надеюсь, это не проблема». (Смеется.)
Вам не обидно, что вам довелось участвовать в фильме с Джереми Реннером, но играть всего лишь его сестру? Никакой романтики.
В следующий раз, когда мне предложат сыграть в одном фильме с Джереми, я ни за что не соглашусь, если в сценарии не будет пары-тройки постельных сцен. (Хохочет.) Вообще у нас на самом деле сложились братско-сестринские отношения, поэтому изображать эти чувства было легко и приятно. Джереми очень нежно ко мне относился — никакого флирта, мы просто трогательно держались за руку, а иногда он заботливо сгребал меня в охапку и долго обнимал. Он очень крутой. Ну правда, очень-очень. У него как-то все выходит настолько естественно — он просто рожден, чтобы быть крутым. Было прямо заметно, как он переживал за проект и очень хотел, чтобы у нас все получилось. Иногда актеры подходят к своим ролям с таким настроением: «Ну, еще одна халтурка, за которую мне заплатят много бабла. Контракт подписан, так что можно особо не напрягаться». Джереми же весь горел на площадке — ему очень важно, чтобы фильм, в котором он исполняет главную роль, не был дерьмовым. Это очень правильно и полезно для карьеры.
У вас была интернациональная съемочная группа. Режиссер из Норвегии, актеры — из Швеции, Голландии, США, Новой Зеландии и так далее. Как вы все находили общий язык?
Мы общались исключительно при помощи жестов. В основном оскорбительных. (Смеется.) Если серьезно, для такого крупного студийного проекта у нас сложился какой-то удивительно дружный коллектив. Всех увлекал не только рабочий процесс, но и личное общение. Это ведь так важно, когда ты работаешь с приятными тебе людьми, а не просто с суперпрофессионалами. Обычно на съемочных площадках фильмов с большим бюджетом царит какое-то напряжение — никому не хочется облажаться, все заняты своим делом, и оттого возникает какая-то гнетущая отчужденность. Мы же провели весь съемочный период в теплой и дружеской атмосфере. Мы постоянно ржали. Не до такой степени, что это нам мешало работать, но веселье лилось через край. У нас с Томми была договоренность: мы с ним каждый день должны рассказывать по одному анекдоту. И это были самые ужасные, похабнейшие анекдоты, какие только можно придумать, поэтому я сейчас их не собираюсь воспроизводить, и не просите! Это сразу будет означать конец моей карьеры. (Смеется.)
В «Охотниках на ведьм» вам потребовалось много прыгать, скакать, драться и вообще проявлять физическую активность. А как вам в мирное время удается поддерживать форму?
Я каждый день катаюсь на велосипеде по Лондону.
На «борис-байке»? (стандартные велосипеды, которые можно взять напрокат прямо на улице в любой части города, названы так в честь мэра Лондона Бориса Джонсона)
(Смеется.) Ну уж нет, на таком и убиться недолго! У меня отличный складной агрегат Bromptons, и мне нравится рассекать на нем по улицам и паркам. При этом приятно, что меня никто не узнает и даже не видит — я нахожусь под прикрытием в своем маленьком велошлеме. Помимо этого я занимаюсь йогой и танцами, но когда вся эта девчачья фигня надоедает, я переключаюсь на бокс. И это особенно весело, потому что спарринг-партнеры — обычно парни, они очень боятся тебя поранить, и я этим вероломно пользуюсь. Начинаю трагически кричать: «Ах ты гад, ты ударил меня в сиську», — а мой спарринг-партнер сразу краснеет, извиняется и, конечно, теряет бдительность. И вот тут-то я его — хрясь поддых! Люблю это дело. Вот чего я не люблю, так это тупо ходить в зал и заниматься на тренажерах — это же скучно. Намного интереснее ставить себе цели — например, доехать куда-нибудь на велосипеде или хорошенько отдубасить кого-нибудь на ринге. Или не на ринге.