За месяц до президентских выборов в Грузии вновь обострилась тема «территориальной целостности». Источником беспокойства стали демаркационные работы на границе с Южной Осетией, проводимые российскими пограничниками. Вопреки протестам грузинской стороны там устанавливаются заграждения. При этом линия границы, как сообщается, переносится на сотни метров вглубь грузинской территории.
Новые власти Грузии, декларирующие курс на сближение с Россией и «осетинскими братьями», в сложившейся ситуации от резких шагов воздерживаются. Пытаясь сохранить лицо, они выступают с официальными протестами и просят помощи у международного сообщества. Существенных результатов не приносит ни то, ни другое.
Протяженность границы Грузии с Южной Осетией составляет около 350 километров. В ее нынешнем виде граница была определена по итогам неудачной для Грузии войны 2008 года. После отступления грузинских войск к Южной Осетии перешел контроль и над приграничным Ахалгорским (другое название — Ленингорский) районом, который ранее контролировался грузинскими властями.
Первое время после войны обстановка на границе оставалась крайне неспокойной, периодически там происходили перестрелки. Существенный резонанс тогда получила история с участием президента Грузии Михаила Саакашвили: когда в ноябре 2008 года он попытался проехать через российский блок-пост (российские военнослужащие помогают Южной Осетии в охране границы) на территорию упомянутого Ахалгорского района, его кортеж был остановлен выстрелами в воздух.
Грузия при этом продолжала считать Южную Осетию своей территорией, находящейся под «российской оккупацией», а границу предпочитала называть не государственной, а административной.
Активным обустройством границы, по данным грузинских источников, российские военнослужащие занялись в 2013 году. К началу лета заграждения были протянуты уже на 20-25 километров. На некоторых участках при этом они оказались сдвинуты вглубь территории, контролировавшейся грузинскими властями. В приграничном селе Дици, в частности, «линия оккупации», как сообщали местные СМИ, продвинулась на 300 метров, в селе Переви — на 200 метров.
У некоторых жителей приграничья за этими заграждениями остались дома, у других — пастбища и посевные площади. По данным на конец июня, которые приводил грузинский министр по реинтеграции Паата Закареишвили, по ту сторону «линии оккупации» оказались около ста семей.
Южная Осетия при этом все претензии отвергала. Местные власти заявили, что демаркационные работы проводятся «в строгом соответствии с республиканским законодательством и на основе картографических и документальных материалов, в границах бывшей Югоосетинской автономной области Грузинской ССР». Полпред президента ЮО Мурат Джиоев подчеркнул также, что грузинским властям было предложено сотрудничать в этом направлении, но они это предложение не поддержали.
Россия, в свою очередь, в ответ на критику обвинила Грузию в том, что та «безответственно нагнетает напряженность в приграничных районах». «Российская сторона полностью разделяет оценки и озабоченности на этот счет, которые были высказаны МИД Южной Осетии и рядом югоосетинских руководителей», — заявлял по этому поводу российский МИД.
Происходящее между тем стало ударом по репутации нового руководства Грузии — коалиции «Грузинская мечта» во главе с бизнесменом Бидзиной Иванишвили, которая в прошлом году победила на выборах и сформировала правительство (пост президента все еще занимает Михаил Саакашвили, но от реальной власти он фактически уже отстранен). До этого ее представители наперебой обещали вернуть Абхазию и Южную Осетию, возлагая при этом ответственность за их утрату на прежний «режим» — хотя фактически территории были потеряны еще в начале 1990-х годов, задолго до прихода Саакашвили к власти.
Теперь же оказалось, что вместо обещанного «восстановления целостности» происходит обратное. Грузия продолжает терять территории, и новая власть не может этому помешать.
Представителям коалиции пришлось объясняться. Оправдания частично сводились к привычной критике прежнего «режима»: вот, мол, Саакашвили потерял 20 процентов Грузии (имелись в виду Абхазия и Южная Осетия), а нас ругают за 200-300 метров. Свои действия новая власть пыталась при этом представить чуть ли не как достижение: дескать, Россия провоцирует нас этими заграждениями, а мы не поддаемся, стараемся не допустить обострения конфликта. Для того, чтобы повлиять на ситуацию, в Тбилиси обещали задействовать дипломатические рычаги.
Кое-какой международной реакции грузинские власти добились. К примеру, НАТО в ответ на жалобы Тбилиси призвало «уважать суверенитет и целостность Грузии». Установку заграждений на границе осудили и представители миссии Евросоюза. В целом, как и следовало ожидать, дальше «выражения озабоченности» дело не продвинулось: события 2008 года наглядно продемонстрировали, что всерьез ссориться с Россией из-за Грузии международное сообщество не собирается. И возвращать Грузии ее потерянные территории — тоже.
Пограничное заграждение
Фото: Molly Corso / eurasianet.org
Руководство Грузии между тем продолжало обещать, что утраченные территории будут возвращены. «Что мы уступили России?! Нам нечего уступать, и ничего уступать не собираемся, — горячился премьер Иванишвили, отвечая на критику грузинской политики в отношении России. — Территории они [прежняя власть] уже раздарили, и мы теперь заботимся об их возвращении. Я покажу вам, что вернем. Подождите немного, и через несколько лет все восстановим».
А в сентябре, спустя несколько месяцев после этого заявления, стало известно, что процесс установки заграждений продолжается. Установка новых заграждений, как сообщало «Эхо Кавказа», чревата для жителей приграничья потерей еще нескольких десятков гектаров. О переносе «линии оккупации» рассказал и представитель местной администрации в селе Двани Заза Копадзе. «Российские военные работали на этом месте. Привезли столбы, укрепляют линию оккупации. Примерно на 200 метров уже передвинули ее», — заявил он.
Житель села Двани Гугул Копадзе лишился, в частности, участка с фруктовыми деревьями площадью около гектара. Его односельчанину Мерабу Мекаришвили пришлось распрощаться с домом, оставшимся по ту сторону границы.
В Грузии уже высказываются опасения, что при дальнейшей установке заграждений за «линией оккупации» может оказаться участок нефтепровода Баку-Супса. В министерстве энергетики признали, что такое теоретически возможно. «Они должны продвинуться вглубь нашей территории на один километр, чтобы часть трубопровода оказалась в их расположении, — заявил замглавы министерства Илья Элошвили. — В случае теоретического допуска по ту сторону так называемой границы окажется максимум километровый участок трубопровода. Оперированию магистрали Баку-Супса никакой опасности не создается, поскольку она проходит под землей».
Власть при этом реагирует на происходящее так же, как и прежде. Вновь звучат призывы к международному сообществу, жалобы (мы, дескать, к России всей душой, а она нас опять обижает) и обещания все исправить. Некоторые, впрочем, уже признают, что попытки повлиять на ситуацию провалились. «Двадцать процентов территории Грузии оккупировано, и российские оккупанты смещают ее вглубь территории нашей страны, — констатирует замглавы МИДа Давид Джалагания. — К сожалению, дипломатические рычаги воздействия на Россию не приносят результата». «Люди, оккупация уже произошла. Саакашвили это допустил, — вторит ему министр по реинтеграции Паата Закареишвили. — Как Саакашвили не справлялся с российской оккупацией, так и мы не справляемся».
Что касается обещаний, то они по-прежнему туманны. Населению Грузии продолжают рассказывать о том, что когда-нибудь, как-нибудь целостность страны восстановится. «Я уверен, что те колючие проволоки, которые сегодня устанавливают российские военные, будут сняты, возможно, самими же российскими военными, — уверяет спикер парламента Давид Усупашвили. — Но произойдет ли это завтра, послезавтра или для этого понадобится несколько месяцев, лет — спекуляции по этому вопросу были бы безответственными». Чем дальше, тем больше все это похоже на глубокомысленные размышления президента Саакашвили, уверявшего соотечественников, что «оккупанты» когда-нибудь «вымрут и испарятся с нашей земли».