Проблема переоценки обязательств, взятых в долларах и евро, — это не только про отдельных граждан, но и про российские компании и предприятия. Взятые несколько лет назад валютные кредиты и выпущенные еврооблигации сегодня существенно увеличивают долговую нагрузку корпораций. Теперь, чтобы облегчить бремя, некоторым предприятиям и банкам придется уменьшать расходы, сокращая персонал, урезая проекты. А все из-за того, что не просчитали когда-то риски. Расплачиваться за недальновидность придется потребителям товаров и услуг этих предприятий и финансовых организаций. Ростом не только цен, но и безработицы.
Нам больше не верят
На долговых рынках иностранцы в панике распродают российские еврооблигации. Цены стремительно падают — ставки растут. Участники рынка поговаривают о возможном снижении кредитного рейтинга России в 2015 году. Причина — опасения инвесторов, что падение курса рубля увеличит долговую нагрузку на корпорации настолько, что они не смогут расплатиться.
По данным Банка России, объем задолженности по корпоративным еврооблигациям и другим ценным бумагам в конце первого полугодия 2014-го составил 149,3 миллиарда долларов. То есть приблизительно 11,5 процентов ВВП России. Только из-за падения рубля долговая нагрузка на корпорации увеличилась с прошлого года в полтора раза. А значит, выросла себестоимость продукции. Компании денег не получили, но погрязли в долгах еще сильнее.
Фактически они оказались в этой ситуации по тем же причинам, что и граждане, решившие взять ипотеку в валюте — на западных рынках ставки были более привлекательными. Однако менеджеров, занимавших в валюте, при том что компания получает доход в рублях, сложно заподозрить в финансовой безграмотности. Скорее, это — неумение просчитывать риски и излишняя уверенность в том, что цена на нефть будет расти постоянно. Естественно, это не касается экспортно ориентированных компаний (в нефтянке, металлургии и т.п.).
По данным Центрального банка, из общего объема корпоративного долга по ценным бумагам российских компаний 88 процентов — это обязательства в иностранной валюте. 73 процента (109,4 миллиарда долларов) — в долларах, 15 процентов (22,4 миллиарда долларов) — в евро.
Совокупный внешний долг российских банков — 79,9 миллиарда долларов. На доллары в этой сумме приходится 77 процентов (61,3 миллиарда долларов), на евро — около 9 процентов (6,9 миллиарда долларов).
Доходность российских евробондов превышает 6 процентов, в то время как Мексика и Турция занимают по ставкам менее 5 процентов, а доходность суверенных евробондов Бразилии чуть выше этого уровня. Суверенные еврооблигации России с погашением в 2030 году теперь торгуются с такой же доходностью, как у Нигерии (эта страна тоже, кстати, сильно зависит от нефти).
Участники долгового рынка отмечают, что иностранные инвесторы стремятся как можно скорее сбросить облигации российских компаний, опасаясь дефолтов. Поэтому российские евробонды стремительно дешевеют. Облигации ВТБ с погашением в апреле 2017 года торгуются с доходностью 7,9 годовых. Евробонды «Русского стандарта» имеют доходность к погашению 44,4 процента годовых и цену 40 процентов от номинала.
На рынке ходят слухи, что у банков, специализирующихся на рознице, серьезные проблемы из-за валютных долгов.
При этом валютный долг банковской системы России в целом, по данным ЦБ, не превышает 12 процентов. Довольно комфортный показатель. Но это все равно средняя температура по больнице.
Герман Греф
Фото: Василий Шапошников / «Коммерсантъ»
Недоверие к способности российских корпораций погасить существующие долги сочетается с естественным нежеланием давать новые займы. Так, глава Сбербанка России Герман Греф констатировал 4 декабря, что Россия столкнулась с проблемой привлечения средств не только с западных финансовых рынков, но и с восточных. «Тезис о том, что мы не дождались западных денег, — он очень плох. Коллеги, вы не дождетесь и восточных денег. Не надо ждать. За деньги сегодня колоссальная конкуренция», — сказал глава крупнейшего российского банка.
Экспортер в шоколаде
Впрочем, не стоит посыпать голову пеплом. Из этого правила есть исключения. Пока от большинства российских долговых бумаг международные инвесторы шарахаются как от чумы, деревообрабатывающая группа «Свеза», принадлежащая главе «Северстали» Алексею Мордашову, привлекает у европейских банков заемного капитала на 900 миллионов долларов. Деньги нужны на строительство крупнейшего в России сульфатно-целлюлозного завода в Вологодской области. Компания уже получила предварительно одобрение финансирования с привлечением кредитов западных банков под гарантии экспортных агентств.
Мордашов не боится брать займы за границей, поскольку его актив ориентирован на экспорт. Компания получает доходы в валюте, соответственно, кредитор может не беспокоиться за ее платежеспособность. Более того, доходы экспортеров выросли за счет падения курса рубля.
Другие экспортные компании чувствуют себя в нынешней ситуации тоже весьма неплохо. «В шоколаде» вся нефтяная отрасль. Ее могут беспокоить только санкции, введенные против России в связи с событиями на Украине.
Рванет так рванет
Итак, проблемы нашей экономике создают те компании, чей долг в валюте, а основной источник дохода — на внутреннем рынке.
Возросшая долговая нагрузка чревата если не дефолтами и банкротствами, то во всяком случае потерей заложенного имущества. Особенно если в залоге акции, которые начинают обесцениваться. Возможность избежать такого сценария у компаний пока есть — тот, кто не сможет перекредитоваться, будет реструктурировать долг. В качестве показательного примера можно привести «Русал». Компания, у которой еще год назад была чрезмерная долговая нагрузка, сейчас ощущает себя весьма вольготно.
Хуже всего дела у некоторых авиакомпаний и ретейлеров, торгующих импортом. В первую очередь, бытовой техникой — телевизорами, стиральными машинами, утюгами и прочими кофеварками. Авиаперевозчики и ретейлеры вынуждены поднимать цены из-за особенности получения выручки в данных отраслях. Но рост цен неизбежно приведет к падению спроса и, соответственно, выручки. И это вызвано не только и не столько неблагоприятной валютной динамикой, сколько неправильной долговой политикой прошлых лет. Если получаешь доход в рублях, то и брать кредиты следует в этой валюте. Даже если покупаешь товар, как ретейлеры, за границей.
Фото: Евгений Дудин / «Коммерсантъ»
Потребительский ажиотаж вокруг бытовой техники также вызван самими продавцами. Они намеренно говорят о грядущем подорожании, чтобы покупатели бросились сметать все с прилавков. Ретейлеры хотят набрать выручку и перевести ее в доллары по сегодняшнему курсу, так как ожидают дальнейшего падения рубля.
Обращение к государству за средствами из ФНБ — тоже не лучшее решение. Во-первых, это ослабляет фонд, изначально предназначенный для балансировки пенсионной системы, а во-вторых, дополнительные расходы, не обеспеченные производимыми товарами и услугами, опять же разгоняют инфляцию.
Как правило, экономические потрясения позволяют сделать определенные выводы из совершенных ошибок. Главный урок нынешнего обвала рубля — нужно овладевать умением просчитывать риски и не надеяться на то, что конъюнктура останется неизменной.
В 2008 году компании пережили нечто подобное. Тогда им тоже пришлось урезать издержки — сокращать персонал, зарплаты, расходы на рекламу, отказываться от новых проектов, продавать непрофильные активы... Например, в 2008 году «Русские машины» расстались с канадской компанией Magna, купленной ранее за 1,5 миллиарда долларов. В ту пору многие активы сменили владельцев. Может быть, нынешний кризис чему-то научит как компании, так и обычных граждан, если не научил прошлый?