Путь к светлому прошлому Отрицание советского периода ставит под вопрос присоединение западноукраинских областей

Украина продолжает все глубже и глубже погружаться в полномасштабный кризис. Ее кредитный рейтинг на преддефолтном уровне, экономика продолжает схлопываться, правящую коалицию сотрясают интриги и скандалы. Люди из Блока Петра Порошенко активно копают под Яценюка, премьерский «Народный фронт» в лице депутата Антона Геращенко называет Юлию Тимошенко и Олега Ляшко агентами ФСБ, сама Юлия Владимировна присоединяется к травле Яценюка. На фоне этого слишком много знающие бывшие соратники Януковича отстреливаются или совершают загадочные самоубийства, а минские соглашения находятся на грани срыва. Однако у киевских властей есть более важные задачи: они принимают серию законов по глобальному переписыванию украинской истории XX века. «Лента.ру» разбиралась, к чему это может привести.

Четыре реформы

Придя к власти на Майдане, путчисты обещали населению не только светлое европейское будущее, но и не менее светлое украинское прошлое. В частности, реабилитацию «героев борьбы за независимость Украины», а также отказ от влияния России и всего «москальского» на украинское государство. Однако после того, как первый шаг на этом направлении (начало процедуры отмены статуса русского языка) привел к потере значительной территории Донбасса, официальный Киев отказался действовать в лоб и попытался подойти к пересмотру истории через Компартию Украины, которую отождествил с советским наследием. Сам процесс запрета КПУ и коммунистической идеологии начался в июле 2014 года и завершился 9 апреля 2015 года — принятием в режиме ошпаренного ежика (по сокращенной процедуре и без всякого обсуждения) так называемого «пакета по декоммунизации», состоящего из четырех законов. И касался он не только коммунизма, но и коммунистического прошлого Украины.

Так, первый из этих законов предполагал рассекречивание советских архивов и создание специальной базы данных, куда содержимое архивов будет выложено для всех желающих с ним ознакомиться. По замыслу авторов закона, эти архивы должны продемонстрировать всю преступность коммунистического режима, существовавшего на территории нынешней Украины, — а значит, архивы будут должным образом отфильтрованы. Из них, скорее всего, удалят документы, компрометирующие нынешних руководителей страны, которые в годы славной комсомольской юности сотрудничали с КГБ. Ну или не удалят, — все в итоге зависит от устремлений тех, кому поручат разбирать документы.

Второй закон признавал всех украинских террористов и партизан XX века борцами за независимость Украины. Их награды приравниваются к государственным, ветераны этих группировок получают государственные льготы. А чтобы историки не пытались начать дискуссию о методах их работы (например, о Волынской резне, где ради «независимости Украины» нынешние герои вырезали несколько десятков тысяч местных поляков), закон вводит уголовную ответственность за публичное отрицание заслуг ОУН-УПА и других подобных организаций, а также самой трактовки тех событий как борьбы Украины за независимость.

Третий закон направлен на ликвидацию одного из самых сильных объединяющих символов советской эпохи — победы над фашизмом, которая, как известно, была «одна на всех». По мнению авторов закона, Украина не находилась в стане победителей, поскольку была оккупирована Советским Союзом. Именно поэтому в документе прописана замена термина «Великая Отечественная война» на «Мировая война», введено 8 мая как День памяти и примирения. Авторы закона не рискнули запрещать 9 мая, но отменили «неперсонифицированные символы» Победы — например, георгиевскую ленточку (которая уже дискредитирована отождествлением ее с «российской агрессией» и «колорадами»).

Наконец, четвертый закон приравнял коммунизм к нацизму (две принципиально разные идеологии — коммунизм не предполагает ни расовой ненависти, ни расовой исключительности, ни физического уничтожения всех «иных» по биологическому признаку), запретил публичное использование всех коммунистических символов на Украине и обязал власти переименовать все города, населенные пункты, улицы и площади, имеющие советскую топонимику. «Символы, включая пятиконечную звезду, а также серп и молот исчезнут с улиц украинских городов. Это равносильно свастике. Символика тех, кто мучил Украину, больше не будет использоваться, а нарушители будут привлекаться к ответственности», — заявил председатель Блока Петра Порошенко Юрий Луценко. Ответственность за такие нарушения — до пяти лет тюрьмы.

Эта история не нужна

Сами украинские власти считают масштабное переписывание истории своего рода обнулением негатива, после которого страна может двигаться в прекрасное далеко, которое украинцам обещают уже больше года. «Пока мы не освободимся от этого коммунистического груза в худших его проявлениях, он будет тянуть Украину в прошлое, тормозить развитие и закрывать дорогу в будущее», — говорит нардеп от Блока Петра Порошенко Мария Матиос. Ряд политологов соглашаются с этой точкой зрения. «Психологически украинцы давно готовы распрощаться с тоталитарным, посттоталитарным, советским и постсоветским прошлым. Люди очень устали от безысходности или же временности существования, на что нас и обрекает такое состояние промежуточности, — говорит украинский политолог Вадим Карасев. — Из СССР как бы вышли, когда он распался, однако он остался не как административная или геополитическая структура, а как некая среда, в которой мы были вынуждены проживать, проматывая при этом собственное позитивное наследие и откладывая на потом европейское будущее. По этой причине декоммунизация является давно назревшим шагом. Он должен привести государство к существованию в совершенно новых символических координатах».

Никто, в общем-то, и не спорит, что Украине как новому государству, существующему всего лишь два с лишним десятка лет, нужна новая государственная идеология, а также набор мифов — идей и ценностей, которые самоидентифицируют и сплачивают создаваемую украинскую нацию, отделяют ее от «чужих». Однако в украинских реалиях оптимальным вариантом стало бы строительство мультиэтничного украинского общества, создание или же акцентирование наднациональной идеи, объединяющей живущих на территории государства русских, украинцев, евреев и другие народности. Однако этот вариант был расценен как слишком сложный. Он требует не только тщательной и осторожной работы, но и привлекательных объединительных идей. «Евроинтеграция» и «антипутинизм» оказались, по всей видимости, неэффективными, а иные варианты власти предложить попросту не могут. Отчасти потому, что страна в кризисе, отчасти из-за того, что все идеи, так или иначе связывающие украинцев с российским наследием, кажутся Киеву политически некорректными.

Именно поэтому власти выбрали иной вариант — создание моноэтничного, моноязыкового и унитарного государства, легитимность которого будет основываться на тотальном отрицании советского прошлого Украины, а также и всего позитивного, что дала стране Россия. Однако проблема Киева в том, что этот подход хотя теоретически и имеет перспективы, но на практике, в украинских реалиях, несет новому государству ряд угроз.

Разрушать не надоело?

Прежде всего, он не способствует достижению цели — созданию стабильного и эффективного государства. Для этого режиму Петра Порошенко необходимы достаточные силовые инструменты для наказания несогласных, с высоким уровнем легитимности и идеологически привлекательные, которые нивелировали бы культурное влияние восточного соседа. Ничего этого у Киева сейчас нет, поэтому законы эти лишь вносят дополнительный раскол в украинское общество.

Так, далеко не все украинцы согласны с отсечением от истории страны целых пластов населения. «Исходя из логики авторов последних украинских новаций, навеянных во многом внешними консультантами, не ясно, чем на деле занимались многие поколения украинцев, строившие современное государство, но не сидевшие при этом в схронах бандеровцев и не участвовавшие в националистическом диссидентском движении», — говорится в заявлении российского МИД. Особенно сильно непонимание на подконтрольной Киеву части юго-востока, где местные провластные активисты не стали дожидаться подписания закона президентом и уже начали разрушение памятников советской эпохи. «В нынешних условиях массовых протестов ждать вряд ли стоит, но раздражение киевской властью усилилось еще больше. Более того, многие умеренные сторонники проведения АТО на Донбассе и в целом того курса, которым идет Украина, тоже не одобряют такого рода решения. Ведь сложно не заметить, что, например, памятники разрушаются просто варварски, с вопиющим нарушением закона. И даже те люди, которые спокойно восприняли бы цивилизованный демонтаж, отрицательно относятся к действиям радикалов. Кроме того, все больше и больше украинцев задаются вопросом, когда же «патриоты» будут не только разрушать, но и что-то, наконец, создадут», — говорит директор Восточноукраинского центра стратегических инициатив Роман Травин. Про Донбасс и говорить нечего, — пакет по декоммунизации еще больше осложнил и без того непростой процесс интеграции ДНР и ЛНР с Украиной.

Кроме того, закон может дестабилизировать ситуацию и в центральных регионах Украины — в частности, дать новый толчок охоте на ведьм и «мусорным люстрациям», поскольку обеспечивает крайне широкую трактовку понятия правонарушений. Фактически, согласно закону, посадки и штрафы возможны даже за чтение советской литературы, а также за хранение старой советской банкноты. В Киеве, конечно, утверждают, что никто перегибать палку не будет, однако в реальности закон можно использовать для сведения политических счетов. Тем самым у власти снова отнимут монополию на насилие, а идея верховенства закона и социальная стабильность будут подорваны.

Наконец, большие споры и дискуссии в обществе вызовет процесс переименования улиц и населенных пунктов, которое, согласно закону, должны провести за полгода. Мало того, что население недовольно стоимостью процесса (по некоторым оценкам, только комплексное переименование населенных пунктов обойдется влезшей в долги и сокращающей бюджетные расходы Украине почти в 300 миллионов долларов), так еще и возникнет серьезный вопрос, на что менять. Например, город Днепропетровск (вторая часть названия дана в честь коммуниста Петровского) до 1926 года назывался Екатеринославом — в честь Екатерины II. Вряд ли нынешние власти согласятся возвращать такое название. Как тогда называть? Коломойск? Если да, то как к этому отнесутся украинские националисты? Другой пример — Кировоград, который до 1934 года назывался Елизаветградом, то есть снова в честь императрицы. Российской.

Польша подождет

Конечно, теоретически такие разговоры хоть и несут угрозу государству, но при этом выгодны самим украинским властям (чьи интересы с государственными не совпадают). Уж лучше пусть люди ломают копья вокруг «Коломойска», чем задают неудобные вопросы о коррупции и неэффективности государственного управления. Однако проблема в том, что закон о декоммунизации может повлечь за собой недовольство внешних друзей киевского режима, чье мнение (как показала, например, история с тем же Коломойским) имеет определяющее значение для внутриукраинской политики.

Ни для кого не секрет, что Игоря Коломойского осадили во многом по решению Вашингтона. Соединенные Штаты заинтересованы в укреплении властной вертикали на Украине. По полуофициальным данным — для того, чтобы предотвратить массовые расхищения средств, выделяемых Украине западными фондами, по неофициальной — для того, чтобы превратить страну в надежный антироссийский «санитарный барьер», который разделял бы Россию и ЕС как в географическом, так и в политическом смысле. В этом плане дерусификация Украины соответствует интересам Вашингтона, однако им не соответствуют методы, избранные Киевом для реализации процесса. Американцы опасаются обострения внутреннего конфликта на Украине, которым может воспользоваться Владимир Путин (отчасти поэтому они и не дают «добро» на активизацию борьбы между Яценюком и Порошенко), поэтому хотели бы, чтобы дерусификация проходила медленно, через постепенное отождествление символов советской эпохи (вплоть до русского языка) с российской агрессией, через топорное, но эффективное обрабатывание украинского населения через СМИ. А не через перманентную гражданскую войну, которую может вызвать ускоренная декоммунизация.

Кроме того, отрицание советского наследия дает некоторым украинским друзьям основания для того, чтобы в будущем поживиться за счет Украины. Так, многих возмутила пассивная реакция Польши на закон, героизирующий организаторов Волынской резни, — польский министр иностранных дел Гжегож Схетына заявил, он не является проблемой для Варшавы. «Во главу угла встает вопрос политической целесообразности. Поляки сами выбирают, какие трагедии выносить на подмостки аудитории, — поясняет «Ленте.ру» полонист Дмитрий Офицеров-Бельский. — Сейчас для Польши вопрос построения партнерских отношений с новыми украинскими властями является приоритетом. И если напоминание о болезненных вопросах общей истории может этому помешать, то громких заявлений ждать не стоит». Однако поляки держат в уме другой аспект закона: делегитимация советского периода ставит под вопрос и законность присоединения к Украине западноукраинских областей (отторгнутых у Польши в 1939 году). И в нужный момент поляки этот счет могут предъявить.