Товарищество Бендера Как предприниматель из Бальцера сколотил капитал на сарпинках

Герой романов Ильфа и Петрова охотился за брильянтами, зашитыми в стулья, и шантажировал подпольного миллионера. Но был и реальный Бендер, сколотивший состояние в Приволжском регионе России. Бизнесмен не участвовал в сомнительных финансовых комбинациях. Но все ли было по-честному...

Имя определяет

В августе 1925 года корреспондент газеты «Гудок» Илья Ильф приехал в Саратов, чтобы осветить тираж IV крестьянского выигрышного займа, проводившегося на агитационном пароходе «Герцен». Тогда молодая советская власть, остро нуждавшаяся в деньгах, в «добровольно-принудительном порядке» занимала у крестьян деньги, а купонный доход разыгрывала как в лотерее. Во время путешествия по городам Поволжья внимание журналиста, заодно собиравшего материал для художественного произведения, привлекла старая вывеска «Торговый дом Андрея Бендера с сыновьями». Видимо, фамилия понравилась писателю, и он решил позаимствовать ее для героя своей книги. А имя Остап он взял из произведения Гоголя «Тарас Бульба» — так звали брата Андрея (точнее Андрия). Таким образом родилось имя великого комбинатора из «12 стульев» и «Золотого теленка».

Настоящего Бендера звали Андреем Ивановичем... Впрочем, не совсем так: в церковных метриках поселения Бальцер (или села Голый Карамыш Камышинского уезда) он значился как Хайнрих, а его отец — Йоханнес. Это были самые распространенные имена в этом городишке.

Неизвестно, когда именно поселянин Хайнрих Бендер русифицировал свое имя. Так поступали многие поволжские немцы. Мы только знаем, что в возрасте 28 лет он приехал в Саратов, обладая первоначальным капиталом для открытия текстильного производства. Это был семейный бизнес — в 1887 году Хайнрих-Андрей совместно с родственниками основал товарищество по производству и продаже легкой ткани — сарпинки.

Откуда у Бендера взялись деньги, точно не известно. Но рассказывают, что до своего переезда в Саратов, Андрей Иванович работал служащим какой-то конторы. Однажды ему поручили перевести из Бальцера в Саратов довольно крупную сумму денег. Через неделю он вернулся домой и рассказал, что по пути его ограбили. Проверок его свидетельства почему-то не проводилось, а пропавшую сумму списали.

Если данный рассказ правдив, то открытие текстильной фабрики после этого случая вызывает вопрос. Но независимо от того, насколько честным путем Бендер добыл начальный капитал, миллионером его сделала именно сарпинка. Как так получилось? Ведь этим производством занимались почти все немецкие семьи в Поволжье.

Актуальная клетка

Слово «сарпинка», скорее всего, происходит от названия реки Сарпы, протекающей в Саратовской губернии, или же от поселения Сарепта, где создавались первые производства. Это была легкая ткань, которую изготавливали из тонкой, заранее окрашенной пряжи. В результате получалась полосатая или клетчатая холстинка.

Технологию привезли немцы-гернгутеры (так называли представителей одного из направлений протестантизма), которых пригласила в Россию Екатерина Вторая в 60-х годах XVIII века. Воспользовавшись условиями манифеста от 22 июля 1763 года «О дозволении всем иностранцам, въезжающим в Россию, селиться в разных губерниях по их выбору, их правах и льготах» переселенцы из Пфальца, Изенбурга, Вимпфена перебрались в Поволжье и основали там несколько колоний. Российская империя не только оплачивала им путевые расходы, но и освобождала от налогов на 30 лет. Так на карте России Голый Карамыш стал Бальцером, Усть-Залиха — Мессером, Гнилушка — Пфейфером, и так далее.

Колонисты занимались землепашеством и ремеслом, и вскоре (это было уже после Пугачевского бунта) наладили в своих поселениях разные производства, в том числе кустарное ткачество. Поначалу пряжу для материй и платков выписывали из Саксонии и Силезии. Позднее, стремясь сократить издержки, производство сделали полностью местным.

В результате к концу XIX века это был вполне сложившийся местный промысел, упомянутый лидером большевистской революции Владимиром Лениным в книге «Развитие капитализма в России»: «…Всем делом заправляют несколько фабрикантов, на которых и работают "кустари", в том числе дети 6-7 лет за плату 7-8 копеек в день». Условия труда в колониях были и вправду тяжелыми: почти половина ткачей страдала трахомой глаз, повреждением барабанной перепонки и слабогрудием. Ткача всегда было легко отличить среди других колонистов: он угрюм и неразговорчив.

Семья Бендеров, обладая средним доходом, поначалу не сильно выделялась среди других «фабрикантов». Так в 1880-х годах Борели зарабатывали 150 тысяч рублей в год, Шмидты — 100 тысяч, Веберы — 60 тысяч, Бендеры — 60 тысяч, Кемы — 60 тысяч, Тефеле — 30 тысяч, Шпеты — 15 тысяч, Идты — 12 тысяч. Но со временем Торговый дом Андрея Бендера выбился в безусловные лидеры. В чем секрет его успеха? Да, в общем, все как обычно — передовые технологии, знание клиента и умение продавать.

Бендер постоянно стремился расширить производство, организуя в немецких селах небольшие артели и нанимая новых ткачей-надомников, купил хлопкоочистительный завод в Самарканде. Это позволило закупать более дешевый хлопок, чем у конкурентов, а на выходе получать более дешевый товар. Он основал целую сеть магазинов в крупнейших российских городах. Отделения торгового дома создавались в Москве, Тифлисе, Баку, Ташкенте. В 1907 году Бендер открыл в Бальцере фабрику, оснащенную новым высокопроизводительным оборудованием. Теперь он внедрил в производство технологию аппретирования — пропитки ткани специальным веществом, которое делало материал более жестким, несминаемым и безусадочным.

В отделы дамского платья своих магазинов Бендер нанимал продавцами только невзрачных и плюгавых мужчин — чтобы мужья клиенток не ревновали. При этом обслуживание покупателей было на высшем уровне — хозяин строго следил за тем, чтобы покупательницы были довольны.

В 1913 году Бендер издал «Альбом сарпинок» — каталог своей продукции с образцами тканей. На обложке красовалась эмблема торгового дома — лев, стоящий на земном шаре и держащий в зубах сверток ткани. Андрей Иванович был весьма амбициозен. Как и герой романа, получивший его фамилию.

Из мухи в слона и обратно

К 1911 году оборотный капитал торгового дома достигал 1,2 миллиона рублей в год. Прибыль его владельца составляла 20 процентов от этой суммы. Андрей Бендер выкупил ранее арендованное большое здание в Саратове, построенное купцом Иваном Кузнецовым. Эстеты только кривили нос, отмечая уродливость этого строения. Но купцу не было дела до эстетики, так как сдаваемая коммерческая недвижимость приносила хорошие барыши. Спустя два года Бендер начал реконструкцию фасада здания, пригласив для этого известных архитекторов и скульпторов. В результате к 1915 году дом был заново отделан — на фасаде появился лев с отрезом сарпинки в зубах. Здание сохранилось почти без изменений до наших дней.

Рассказывают, что после перестройки здания у Андрея Ивановича один из клиентов поинтересовался: «Откуда у вас такие деньги?» На это Бендер ответил: «Я торгую слоновой костью. У меня есть два сына — Саша и Андрюша. Саша ловит мух, а Андрюша делает из мухи слона. А я... а я торгую слоновой костью».

Обосновавшись в Саратове, удачливый коммерсант не забывал и родной Бальцер. За заслуги перед городом улица, на которой стояла его фабрика, была названа Bendergasse, что в переводе с немецкого означает "переулок Бендера". Конечно, Голый Карамыш (так назывался этот населенный пункт до переселения туда немцев при Екатерине Великой) — не Рио-де-Жанейро. Но это было реальным признанием настоящего успеха. И миллионы Андрея Бендера тоже были отнюдь не умозрительными. Мечтатели пришли позднее — в 1918 году. Тогда собственности лишились и немцы, и русские, и все остальные. Bendergasse превратился в улицу Троцкого, которую позднее переименовали в Первомайскую. Предприятие в Бальцере преобразовали в вязальную фабрику имени Клары Цеткин.

Рассказывают, что сам Бендер после революции бежал за границу, а жители Саратова шутили, что его лев превратился в кошку. В бывшем доме предпринимателя разместилось общежитие Рабфака, а затем уже вселился Горсовет. Сейчас там располагается саратовская мэрия.

На месте немецких колоний была образована Автономная Советская Социалистическая Республика Немцев Поволжья. В 1930-х годах там случится голод. Одна из причин, помимо неурожая, — отказ государства погасить облигации, навязанные крестьянам. Те самые, о выпуске которых приехал писать в Саратовскую область Илья Ильф. А в 1941 году всех поволжских немцев, несмотря на их верность советскому строю, выселили в разные регионы огромной страны. Город Бальцер теперь называется Красноармейском.