Несмотря на распоряжение, подписанное Владимиром Путиным, расселение поселка, находящегося в опасной близости от Коркинского угольного разреза, несколько лет назад затормозилось. Кто должен помочь жителям и почему в процессе не участвует управляющая разрезом Челябинская угольная компания (ЧУК)?
Память на угле
Уникальный памятник Ленину, опирающийся фалдами на здоровенный кусок угля, — пожалуй, единственная бесспорная достопримечательность Розы. В бывшем ресторане обустроилась протестантская молельня «Слово Божье», а православная церковь делит площади с водоканалом и магазином оргтехники. На фундаментах снесенных построек уже выросли новые — пока в виде киосков: овощи-фрукты взамен искорененных каменных магазинов. Жизнь продолжается даже когда нет ни определенности, ни элементарных условий той самой жизни.
«Только не сюда, — тревожится Ольга Панина, одна из активисток поселка Роза, что в Коркинском районе Челябинской области. — Тут давно все разбито и заколочено, а запах такой остался, хотя все сколько лет на улицу бегают…»
Если повернуть направо в коридоре двухэтажного бывшего общежития по улице Серова, что совсем рядом с главной в шахтерском поселке улицей 50-летия Октября, можно действительно получить удар по обонянию. Если, конечно, перед этим не растянуть ногу на выбоинах и щелях в полу — что без света легко.
Одна из жилиц жалуется, что в квартире потолок съехал «на тридцать градусов». «А у меня его вообще нет, — показывает вторая. — И половины стены». Действительно, одна дыра забита дранкой, другая заткнута тряпьем. «Стены в трещинах, капает отовсюду, хотя воды нет, выключили, на колонку ходим», — описывает коммунальный парадокс третья.
Фото: Юрий Васильев
Ни одной из этих женщин — Тамары, Оксаны, Ирины Станиславовны и других (как всегда, дамы — основные активисты, пока мужчины либо на работе, либо на диване) — здесь не должно быть с июля 2013 года, когда планировалось реализовать четвертый этап программы переселения из домов, расположенных в прибортовой зоне угольного разреза «Коркинский». Под этой формулировкой подразумевается переселение поселка от борта этого самого разреза и до линии улицы 50-летия Октября включительно с прилегающими строениями.
Чьи это проблемы
Коркинский разрез — полкилометра в глубину, около трех в диаметре. Сложностей вокруг самого большого карьера Евразии было немало. В начале 2000-х ОАО «Челябинскуголь» обанкротилось, а через несколько лет его ликвидировали.
«В процессе банкротства имущественный комплекс предприятия был выкуплен вновь созданным юридическим лицом — ОАО “Челябинская угольная компания”», — сообщается на официальном сайте предприятия.
В распоряжении Правительства России 239-р от 22 февраля 2012 года говорится, что «в целях предупреждения возникновения и развития чрезвычайной ситуации федерального характера (…) для переселения граждан из зоны развития активных оползневых процессов» из государственного бюджета выделено два миллиарда рублей; столько же выделяет Челябинская область, и еще миллиард — управляющая Коркинским угольным разрезом ОАО по добыче угля «Челябинская угольная компания» (ЧУК). Средства компании пойдут на приобретение жилья для переселенцев и строительство инфраструктуры, значилось в документе.
В базе данных СПАРК-Интерфакс указывается, что ОАО «Челябинская угольная компания» создана в 2002 году, а последняя реорганизация состоялась в ноябре 2014-го: за этой датой фигурирует «принятие решения о ликвидации». В декабре того же года в документах у актива появляется управляющая компания ООО «Тимофеевский каменный карьер» (ТКК), которая сейчас указана в качестве головной структуры ЧУКа. А в 2015-м возникает внешний управляющий, что говорит, как правило, об экономических сложностях на предприятии.
Тем не менее в начале июня 2016 года ЧУК в очередной раз была зарегистрирована в налоговой инспекции, и тогда же резко вырос размер уставного капитала — со ста тысяч до трех миллионов рублей. Вообще уже несколько месяцев в компании идет бурная жизнь: предоставляются лицензии, переоформляются документы.
Головная же компания ЧУК — ООО ТКК — имела капитал гораздо более скромный, всего 10 тысяч рублей. Зато руководителем значится Александр Карлович Кох, который одновременно является председателем Совета депутатов Коркинского городского поселения. Около года назад он рассказывал об основных потребителях продукции своего предприятия. По его словам, это некое погрузочно-транспортное управление, Челябинская угольная компания и «Южуралзолото».
Дом в поселке Роза
Фото: Юрий Васильев
Последним юрлицом управляет ООО «УК Южуралзолото Группа Компаний», президентом которой является Константин Струков. Его состояние оценивается почти в миллиард долларов. Помимо «Южуралзолота», бизнесмен, как писал ранее Forbes, контролировал и ту самую «Челябинскую угольную компанию», которая пообещала миллиард рублей на переселение. В СПАРКе тем временем говорится, что Струков лично руководил ЧУК в 2006-2008 годах.
Подышали — и в больницу
В воскресенье корреспондент «Ленты.ру» насчитал на Коркинском разрезе пять источников дыма, на следующий, рабочий день — уже семь. Запах дыма — странный, мягко говоря. Эндогенные пожары — так называются самовозгорания, которыми печально славится самая большая яма Евразии.
«Ну, с непривычки трудно, но мы здешние», — объясняет Воля Белокрыс, четверть века проработавшая в коркинской газете «Горняцкая правда». Воля Вадимовна — патриот Розы, в том смысле, что переезжать в райцентр Коркино отказывалась до последнего. Ее альбом с видами старой Розы, аккуратного шахтерского городка с правильной планировкой и зелеными улицами (некогда 15 тысяч жителей, сейчас максимум 10 тысяч) — вполне законный аргумент в пользу отказа от переезда. Правда, ни запаха, ни оползневой ситуации он не передает.
Споры о том, есть ли в выбросах Коркинского разреза крайне ядовитый бензопирен, время от времени вспыхивают с новой силой. Официальная версия — из серии «есть, но в следовых количествах, до Челябинска за 30 километров не достанет, и он не от разреза, а от котельной» — вызывает куда больше вопросов в Розе и Коркино, чем в областной столице. «Что значит — до них не достанет? А мы что, не люди?» — негодует Ольга Панина, поддерживаемая жителями бараков.
«Запах есть, но нарушений не наблюдается», — говорил в начале мая гендиректор ОАО ЧУК Валерий Кальянов. Наиболее просвещенные жители Розы продолжают высказывание гендиректора словами председателя из рассказа Зощенко: «Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать». И напоминают, что зощенковский председатель в конце концов оказался в карете скорой помощи. Впрочем, Кальянов — тоже из местных, ему не привыкать.
поселок Роза
Фото: Юрий Васильев
В марте 2015 года по поручению губернатора Бориса Дубровского его заместитель Олег Климов вместе с министром экологии совершил облет Челябинска на вертолете, чтобы «визуально определить основные источники загрязнения окружающей среды». По итогам было названо несколько предприятий. «И мы еще раз убедились, что Коркинский разрез также серьезно загрязняет воздух», — констатировал Климов.
Константин Струков, которому Forbes приписывает контроль в Челябинской угольной компании и, соответственно, Коркинском разрезе, в сообщения об облете не упоминался. Хотя поучаствовать в теории мог бы: одновременно с добычей ископаемых он возглавляет комитет по экологии в законодательном собрании Челябинской области.
Тем временем самым ухоженным зданием поселка остается трехэтажная больница. Под онкологию там отданы два этажа. Впечатляет даже на фоне области, где рак в той или иной форме — реальность для почти 90 тысяч человек, более двух процентов жителей региона.
Как там скажут
Под распоряжением, где речь идет об обещанных на переселение деньгах, стоит подпись Владимира Путина, в то время главы российского кабмина. Документу предшествовала поездка премьера на место. Он признавал, что трудности «связаны с опасностью жизни в этой зоне». «Но вообще-то разве в таких условиях люди должны жить?» — возмущался Путин. Он признавал, что ответственность за проблему — не федеральная, и стыдил региональные и муниципальные власти. Однако решения они пока так и не нашли.
«Поймите, я не знаю, как и что будет дальше, — говорит глава Розинского сельского поселения Дмитрий Андреев. — Знаю, что у меня 20 миллионов рублей в год бюджет. Знаю, что около пятисот жителей поселка — это двадцатая часть всех жителей — работает на разрезе, и другой работы тут нет. Знаю, что у меня каждый год по два-три решения судов — по переселению и по снесенным в его ходе магазинам: все не в нашу пользу, деньги платит область. В остальном — как там скажут, так и будет. Конечно, нам нужна определенность, сносить или нет. Я лично против: у нас другой работы для людей нет, кроме как на разрезе».
Местные рассказывают, что поначалу расселение шло весьма быстро, но в 2013 году деньги кончились. Повар Анастасия Журавлева, живущая в квартире с рухнувшим прямо на улицу балконом, уверяет: «Миллиард от Струкова даже толком не начинался. Мы выходим в пикеты, протестуем, объявляем голодовки. Все без толку».
Нельзя сказать, что компания совсем не помогает Розе — например, пристроить при стадионе книги из библиотеки, оказавшейся близко к разрезу и ушедшей под снос. Или приобрести насос. Или помочь с ремонтом на улицах. «Однажды в зоне оползня оказался водовод Коркино — Роза. Опасность была, — вспоминает Дмитрий Андреев. — На новый водовод 160 миллионов нашлись, мы очень благодарны комбинату».
Рекультивация разреза — с тем, чтобы он не дымил, — возможна за очень большие деньги: руководство, к примеру, говорило о 26 миллиардах рублей. Разумеется, этих денег нет. Нет, как уверяют жители Розы, и куда меньшей суммы на расселение опасных домов.
Квартирный миллиард
В рамках четвертого этапа уже упомянутой программы к 1 июля 2013 года из Розы надлежало переселить чуть более 2500 человек. Кто-то родился, кто-то скончался, кто-то сам уехал, но в целом речь идет не более чем о тысяче семей. И соответственно, примерно о тысяче квартир.
В понедельник, 27 июня, пресс-секретарю ЧУК Евгении Павловой были направлены два вопроса. Первый — как, когда и на что были потрачены средства компании в размере одного миллиарда рублей, о которых говорится в распоряжении правительства РФ 239-р от 22 февраля 2012 года. Второй — о мерах по снижению экологической опасности Коркинского угольного разреза, предпринимаемых компанией. На момент публикации ни на один из вопросов ответа не поступило.
У Коркинского разреза
Фото: Юрий Васильев
Очередное обращение жителей Розы, попавшее в администрацию президента, — «в этот раз через самого Зюганова, хотя нам все фракции помогают», как подчеркивает Анастасия Журавлева, — федеральные чиновники обещают рассмотреть к 10 июля.
Есть ли другие варианты рекультивации рекордной угольной ямы — помимо призрачной надежды на владельцев ЧУК? В перспективе вполне возможна федеральная программа ликвидации накопленного экологического ущерба. О ней нынешней зимой говорили, в частности, в Совете Федерации, где проходили дни Челябинской области.
Заявка на включение в программу Коркинского угольного разреза давно послана — и, по сведениям регионального министерства экологии, получила первый номер. Все бы хорошо, только программа пока на стадии проекта. А денег под нее в известных среднесрочных планах нет.
Имеется, наконец, оригинальное решение, связанное с проектом Томинского ГОКа — медными разработками, сулящими более 50 миллиардов рублей инвестиций в экономику Челябинской области. За последний год проект ГОКа в буквальном смысле расколол областную общественность и политический класс: за — тысячи рабочих мест и оживление инфраструктуры, против — те самые экологические опасения. Чтобы снять их, по указанию губернатора Бориса Дубровского была проведена экспертиза — экологический аудит от местного горного университета.
Результат оказался утешительным для сторонников ГОКа: большинство претензий аудиторами-экологами было снято. Кроме того, в заключении содержится рекомендация: использовать самую большую яму в Европе как возможное хранилище отходов медного производства. Ямы как таковой, если что, может хватить на десяток подобных предприятий.
Скептики вроде Воли Белокрыс не верят, что Томинский ГОК не будет использовать вредные технологии производства: «Да, нам говорят, что методы с применением кислоты исключены, только флотация. Но ведь это Россия, здесь возможно все». Как бы то ни было, других решений на столе нет. А близок не только 2018 год, после которого все вопросы по разрезу целиком лягут на бюджет, но и 2020-й: саммиты ШОС и БРИКС, которые, скорее всего, вслед за Уфой принимает Челябинск. Экологию к глобальному событию в любом случае придется править столь же глобально — и решение Коркинской проблемы здесь выходит на передний план.