Уходящий год прошел под знаменем торговой войны, развязанной президентом США Дональдом Трампом. В течение года в нее вступали все: от соседей и европейских союзников до идеологических соперников в лице России и Китая. Итог противостояния — десятки пострадавших стран и потраченные впустую миллиарды долларов, а устоявшиеся торговые нормы пришлось радикально пересмотреть. Однако главные неудачи в соперничестве все же переживают США, которые весной следующего года сами же могут положить конец войне. Хроники торговых баталий — в материале «Ленты.ру».
Предпосылки для торговой войны были заложены еще во время предвыборной кампании Дональда Трампа. Он не раз говорил о необоснованном положении, которое китайские товары занимают на американском рынке. По оценке тогдашнего кандидата, двусторонний торговый дефицит (превышение импорта над экспортом) достигал 500 миллиардов долларов в год, из-за чего Америка теряла рабочие места и наращивала долг.
Но еще больше Трампа бесило воровство интеллектуальной собственности американских корпораций. По китайским законам, иностранцы могут зайти на местный рынок только через создание совместного предприятия с локальными игроками, которые легко получают доступ к их технологиям. Так США теряют еще около 300 миллиардов долларов в год, утверждал Трамп.
В январе 2018 года его терпение закончилось, и под горячую руку попали производители солнечных батарей и стиральных машин — на них ввели повышенные пошлины: 30 и 20 процентов соответственно. Причем пострадали не только китайцы, но заодно и южнокорейцы с мексиканцами — признанные лидеры отрасли (при превышении годового порога в 1,2 миллиона ввезенных в США стиральных машин пошлина автоматически возрастает с 20 до 50 процентов). Затем — в марте — настала очередь металлургов и их продукции: импортные тарифы на сталь и алюминий выросли до 25 и 10 процентов. «Сталелитейная и алюминиевая промышленности десятки лет уничтожались из-за несправедливых правил торговли и неправильной политики в отношениях со всем миром», — объяснял Трамп.
Ключевым союзникам Вашингтона (странам Евросоюза, Австралии, Канаде, Японии) поначалу предоставили отсрочку, но в июне ее срок истек, что спровоцировало ответные меры. Еврокомиссия ввела 25-процентные пошлины на традиционные американские товары общим объемом 2,8 миллиарда евро в год: джинсы, бурбон, мотоциклы, апельсиновый сок, арахисовое масло.
Экономисты бросились наперебой сравнивать сложившуюся ситуацию с Великой депрессией 30-х годов прошлого века. В качестве ее основных причин также принято выделять протекционистские меры, принятые тогдашним президентом США Гербертом Гувером. Пошлины затронули более 20 тысяч товаров, ввозившихся в страну. Однако вместе с импортом пострадал и экспорт, сократившийся в три раза: с 2,3 миллиарда до 784 миллионов долларов ежегодно. В итоге американская промышленность пережила серьезный спад, перекинувшийся на фондовый рынок (акции компаний падали вслед за их выручкой) и банки, где большинство граждан хранили сбережения.
К лету 2018 года выяснилось, что опасения были не напрасными и возведенные наспех барьеры действительно вышли боком самим Соединенным Штатам. Сначала о выводе производства за границу объявил легендарный производитель мотоциклов Harley-Davidson — компания решила не переносить будущие затраты на европейских покупателей. Теперь ее продукция не будет считаться американской, а значит и не будет облагаться повышенными сборами. Это стало серьезным ударом для Трампа, обещавшего заставить крупный бизнес вернуть рабочие места на родину. Brown-Forman, владеющая брендом виски Jack Daniel’s, не стала уходить из Америки, но предупредила о повышении цен для европейцев на десять процентов.
Были и другие жертвы: производитель электромобилей Tesla, удобрений Monsanto, спортивных товаров Nike, сеть супермаркетов Walmart. Досталось и Apple, большая часть заводов которой расположена в Китае, и Boeing, и автопрому (больше всех — General Motors и Ford). По иронии судьбы, даже Vivint Solar, специализирующаяся на солнечных батареях, осталась в минусе: оказалось, что зарабатывать на их установке стало сложнее из-за упавшего предложения. А фермеры из штата Иллинойс роют бункеры и придумывают из подручных средств устройства для хранения соевых бобов, которые не могут продать в Китай.
При этом Трамп, баллотировавшийся в президенты от республиканцев (в разные годы он поддерживал и демократов, и даже малоизвестную Партию реформ), фактически пошел против своих однопартийцев, традиционно выступающих за свободную торговлю по всему миру. Многие из них имеют собственный бизнес и переносят производство за рубеж ради экономии на рабочей силе и ресурсах, а потому заинтересованы в беспошлинном движении товаров через границы. Таким образом, глава Белого дома усугубил и без того серьезные противоречия во внутренней политике, до этого проявлявшиеся во время споров в Конгрессе вокруг налоговой реформы или отмены существующей системы здравоохранения. Оба раза против инициатив Трампа выступали не только оппоненты-демократы, но и некоторые коллеги-республиканцы.
Американский президент не раз говорил, что хочет изменить всю существующую систему мировой торговли, но в ответ получал упреки от финансистов в непонимании ее фундаментальных принципов. Торговый баланс зависит не от физических объемов экспорта и импорта, а от размеров и потребностей национальной экономики. Чем она крупнее, тем больше товаров и услуг требуется ее участникам каждый день. Благодаря снижению налогов и росту бюджетных расходов внутренний спрос и потребности американских потребителей только увеличиваются, и свои производители, вопреки расчетам Трампа, не могут удовлетворить их в полном объеме.
Так что без импорта обойтись все равно не получится, вопрос в том, какие именно товары и из каких стран ввозить. И в этом смысле один только двусторонний торговый дефицит с Китаем тоже мало что значит. Теоретически он может сократиться до нуля, но тогда покупать придется у кого-то другого, причем, вполне вероятно, ту же самую китайскую продукцию, но обложенную дополнительными наценками и пошлинами третьих стран. Более того, сам по себе дефицит не страшен США, покуда их казначейские облигации (тот самый госдолг) считаются эталоном надежности и позволяют привлекать деньги для импорта.
Но едва ли не самое досадное для Трампа обстоятельство заключается в том, что своими действиями он так и не заставил Пекин отказаться от политики экономической экспансии. Китайские власти поддерживают две основные государственные программы: «Один пояс — один путь» и «Сделано в Китае-2025». Первая направлена на создание транспортных коридоров для экспорта товаров в Европу, вторая — на поддержку собственного высокотехнологичного производства. Так, до недавнего времени перед бизнесом стояла задача — довести долю отечественных компонентов в электронной продукции до 70 процентов. На обе инициативы выделяются десятки миллиардов долларов из бюджета, еще сотни привлекаются от частных инвесторов.
Именно в программе «Сделано в Китае-2025» Вашингтон видит главную угрозу своему нынешнему экономическому доминированию. По прогнозам, уже в ближайшие годы Китай может обойти США по объему ВВП, и все из-за того, что больше не будет нуждаться в американских товарах и потеснит их на западных рынках. И отказываться от амбициозных планов в Пекине по-прежнему не намерены, даже несмотря на ущерб от пошлин — слишком много сил и средств уже затрачено. Параллельно руководство Компартии мобилизует ресурсы своих бизнесменов — им постепенно запрещают необоснованно вкладываться в зарубежные активы (правда, этот процесс был запущен еще до начала торговой войны).
К тому же Китай уже нашел замену американскому импорту по многим направлениям. Для этого еще летом были сильно снижены или вовсе отменены ограничения на поставки продукции из множества стран, в основном, азиатских. Так власти обезопасили себя от возможного дефицита, а заодно и нашли дополнительные рынки сбыта для своих товаров.
Ситуация накалялась и грозила затянуться надолго, особенно учитывая, что это было выгодно другим странам. Евросоюз находил новых партнеров, и даже Россия умудрилась продать в Европу, оставшуюся без топлива из США, рекордные объемы газа. Американские СМИ писали, что Трамп зациклился на Китае и хочет насолить ему во что бы то ни стало. Это подтверждали и новые договоренности с соседями: в начале осени США, Мексика и Канада заключили новое соглашение о Североамериканской зоне свободной торговли (NAFTA). От старого оно отличается только незначительными преференциями для американских фермеров и автопроизводителей. Похожий договор, предусматривающий отмену большинства тарифов, может быть подписан и с ЕС.
Противостояние с Пекином, напротив, только усиливалось: к началу зимы пошлинами облагались товары на сумму в 200 миллиардов долларов, а с нового года их обещали повысить с 10 до 25 процентов. Все изменилось на аргентинском саммите G20. Незадолго до него обе стороны заговорили о сделке, на которую могут пойти ради перемирия. А на самом мероприятии состоялись двухчасовые переговоры Трампа с главой Китая Си Цзиньпином, и они принесли результат. Си пообещал «очень существенно» увеличить закупки сельскохозяйственной и промышленной продукции и снизить пошлины на американские автомобили с 40 до 15 процентов. Также китайский лидер заверил, что будет бороться с воровством технологий и интеллектуальной собственности. В ответ президент США согласился на отсрочку: тарифы повысят до 25 процентов не с января, а с марта и только в том случае, если к тому времени страны не заключат всеобъемлющее соглашение.
Позднее Трамп пояснил, что согласится только на «реальную сделку». По некоторым данным, главная уступка со стороны Китая не была озвучена официально — она касается программы «Сделано в Китае-2025», которую собираются значительно сократить. В частности, государственное финансирование будет снижено, а сроки реализации перенесены сразу на десять лет, до 2035-го.
Но успокаиваться главе Белого дома пока рано. Экономисты указывают, что все поблажки от Пекина на самом деле выгодны ему самому. Так, закупать сою и бобы из нее будут по более низким ценам, упавшим после введения ответных барьеров. Американский автопром за время противостояния успел лишиться лидерских позиций на китайском рынке — теперь они заняты немецкими и японскими машинами. Компаниям из США будет сложно воспользоваться послаблениями еще и потому, что за год сильно возросла себестоимость производства — все из-за подорожавшего иностранного металла.
Наконец, говорить о сворачивании программы «Сделано в Китае-2025» неправильно. Ее подкорректируют, но этого требует ситуация во внутренней экономике: в последние месяцы там наметился небольшой спад. Первым делом власти пересмотрят бюджетные расходы, отказавшись от поддержки неэффективных проектов.
Если стороны сдержат свои обещания, торговая война может закончиться уже весной, так ничего толком и не поменяв. Мировая торговля получит новый толчок для развития — многие страны, увидев бесперспективность ограничений, постараются впредь обходиться без них. Но пока полной уверенности в этом нет. В начале декабря в Канаде по требованию США задержали финансового директора Huawei — одного из крупнейших в мире производителей смартфонов и телекоммуникационного оборудования. Мэн Ванчжоу обвиняют в сотрудничестве с Ираном в обход американских санкций — их ввели, когда Америка вышла из ядерной сделки с Тегераном. В частности, компаниям, ведущим бизнес в Соединенных Штатах, запрещено контактировать с иранскими партнерами.
Вашингтон борется с Huawei уже несколько месяцев — продукцию Huawei нельзя закупать правительственным и военным учреждениям из-за подозрений в утечках данных пользователей. При этом она является мировым лидером в области разработки технологии передачи данных 5G, даже Белый дом признает, что не догонит Китай без ее помощи. Пока Мэн выпустили на свободу под залог, ближайшие месяцы она будет ждать суда, а заодно и результатов переговоров Пекина и Вашингтона. Ее персона может стать разменной монетой в будущем мировой экономики.