Уже не первый год активисты и психологи борются с последствиями разрушительного влияния моды и соцсетей на принятие разных пропорций фигуры. Еще недавно сторонники бодипозитива могли с уверенностью утверждать, что инклюзивность прочно закрепилась в индустрии, однако сегодня, с появлением на подиумах новой волны моделей «нулевого размера» по образу 1990-х годов, об успехе движения говорить не приходится. Трагически известная эпоха героинового шика была жестокой схваткой за честность, требующей глобальных изменений в социуме. Как и зачем дизайнеры вновь возрождают тренд на болезненную худобу и смертельные зависимости — в материале «Ленты.ру».
Героиновый шик
Вдохновленный гранжем нигилизм 1990-х годов олицетворял своеобразное представление о красоте и «успешном» образе жизни. Пышущая здоровьем и энергией внешность моделей вроде Синди Кроуфорд и Клаудии Шиффер ушла на второй план, уступив место новой реальности — нищей, депрессивной и погрязшей в наркотиках.
Употребление доступного в те времена героина и абсолютное разочарование в консервативных ценностях являлись центральной темой многих культовых музыкальных произведений в направлениях гранж и инди, а также фильмов, таких как «Криминальное чтиво», «Прерванная жизнь», «На игле» и «Нация прозака». Наркотики принимали Кортни Лав, Курт Кобейн, Пит Доэрти, в центре кокаиновых скандалов оказались топ-модели Кейт Мосс и Наоми Кэмпбэлл.
Популизаторы моды выступили против «фальшивой и чрезмерно отретушированной» эстетики гламура 1980-х, навязывая то, что они считали правдивым подходом к реальности. Первой попыткой запечатлеть подлинную жизнь молодежи того времени стали снимки фэшн-фотографа Коринн Дэй. Худое тело Джорджины Купер, скорченное от прилива кайфа на грязном ковре в объективе Дэй, вызвало громкий резонанс и положило начало новому модному течению — «грязному» реализму. Впоследствии он оказался на страницах глянца с более конкретным и романтичным названием «героиновый шик».
Образы героинового шика стали доказательством морального упадка молодого поколения. Кроме саморазрушения не требовалось ничего — депрессия и пустота оправдывали сами себя. Тенденция вскоре превратилась в мейнстрим из-за коммерческих фотографов: нью-йоркский вундеркинд Давиде Сорренти до самой смерти в 1997 году чествовал heroin look в своих работах для Marc Jacobs и журнала Interview с Джейми Кинг и Миллой Йовович. Длительная рекламная кампания Calvin Klein с участием 17-летней хрупкой и дерзкой Кейт Мосс стала главным символом новой модной эпохи.
Кейт Мосс, ставшая олицетворением «героинового шика», в объективе фотографа Марио Сорренти. Рекламная кампания Calvin Klein Obsession, 1993 год
Изображение: рекламная кампания Calvin Klein
Реакция общественности последовала моментально: на дизайнера и фотографа обрушился шквал критики с обвинениями в пропаганде педофилии и наркотической зависимости. Журналисты описывали героев кампании как подростков в ожидании следующей дозы. «Это всего лишь стиль фотографии, а не стиль жизни», — отмахивался Кляйн. Скандал вокруг рекламы только сыграл ему на руку, усилив мятежный имидж бренда.
Героиновый шик — это не то, что мы создаем, это то, чем мы являемся
Своеобразный успех Calvin Klein стремились повторить многие. Люксовый бренд Antonio Berardi представил на показе 1997/1998 года моделей с синяками и следами виктимизации, романтизируя последствия насилия. Шоу моментально сделало молодого дизайнера ключевой фигурой рынка наравне с такими акулами, как John Galliano и Alexander McQueen, а Дом моды Givuesse даже решил стать спонсором модельера.
Наркотики становились неотъемлемым элементом модной индустрии, что подтверждалось и в литературе — в 1995 году журналист Майкл Гросс выпустил книгу «Модель: уродливый бизнес красивых женщин».
«Женщины покупают журналы, где одежду представляют нереалистично выглядящие модели. Употребление наркотиков и, в частности, кокаина выполняет в этом определенную функцию — подавляет аппетит», — рассказывал Гросс в интервью для CNN о своей книге.
История первой супермодели Джии Каранджи, которая погибла в 1986 году в 26-летнем возрасте от СПИДа, вызванного героиновой зависимостью, обрела новый контекст с выходом фильма «Джиа». В 1998 году влиятельная актриса Анджелина Джоли сыграла известную манекенщицу, создав образ легкомысленного капризного ребенка, которому можно простить все за красоту. Нищета и уродство Каранджи, длящиеся на протяжении четырех лет перед мучительной смертью, в глазах многих девушек оказались разменной монетой на пути к славе и мировому признанию.
Супермодель Джиа Каранджи
Фото: Andrea Blanch / Getty Images
Но мода выступала лишь индикатором более крупных социальных проблем. К несчастью, ценности и убеждения нового течения были понятны и доступны многим. Журналисты ругали «убийственный гранж», но не могли не сравнивать масштаб его влияния с работами знаменитых фотографов Ги Бурдена и Боба Ричардсона, известных провокационными снимками и скандальным поведением в 1960-1970 годах. Бледная кожа и нездоровая худоба начали ассоциироваться со слабостью, мечтательностью и, следовательно, с женственностью.
Я выросла в 90-е, когда heroin chic был чем-то, к чему нужно было стремиться. Кругом были изображения моделей с недостаточным весом, а журналы пестрели статьями о том, как достичь «нулевого размера». После прочтения одной такой статьи о булимии я решила, что похудею именно так. Мне было всего 13 лет
Принявшие правила героинового шика супермодели становились звездами, получали эксклюзивные контракты и баснословные гонорары. К середине 1990-х их успех стал объектом желания, а богемный образ жизни — притягательной ловушкой для многих начинающих манекенщиц. Чтобы соответствовать новому стандарту красоты, они изнуряли себя диетами и принимали наркотики. «Со стороны казалось, что у меня есть все, а ведь мне всего 22 года. Внутри я чувствовала, что достигла дна. Я начинала свой день с мокко-фраппучино с тремя сигаретами, а затем каждый вечер выпивала по бутылке вина. Представьте, что это делало с моим здоровьем», — призналась Vogue супермодель Жизель Бюндхен.
«Им продают счастливую жизнь через худые тела»
Дизайнеры спешили выпускать одежду в соответствующих размерах и стиле. Революционный модельер и автор рок-н-рольного силуэта «нулевого размера» (российский 38 или американский XXS) Эди Слиман увеличил продажи бренда Saint Laurant вдвое, вынуждая клиентов подстраиваться под его собственную размерную сетку. Сам Карл Лагерфельд публично заявил, что похудел на 40 килограммов только ради того, чтобы влезть в костюмы Dior Homme от Слимана. Подражать своим кумирам ринулись и молодые дизайнеры. «Мы выпустили коллекцию одежды в heroin style», — с гордостью объявляли новоиспеченные модельеры, сестры Мэри-Кейт и Эшли Олсен.
Потребители моды гнались за идеалом несуществующего размера — меньшего из всех, когда-либо представленных в истории. Пресса публиковала фотографии Виктории Бекхэм в обтягивающих джинсах, которые, как сообщалось, пришлись бы впору семилетнему ребенку.
Во времена Кейт Мосс — середина 90-х и начало 2000-х — считалось красивым падать в обмороки от голода. Сама Кейт Мосс в то время сказала: «Нет ничего вкуснее, чем ощущать себя худой»
В действительности модели рассматривались как взаимозаменяемые вешалки, а их ценность зависела от способности оставаться в пределах требуемых параметров фигуры. По словам бывшей модели, основательницы фонда по борьбе с расстройствами пищевого поведения NotSkinnyEnuf Елены Мосейкиной, некоторые агентства до сих пор относятся к модели как к манекену, который должен терпеть иголки на примерках, молчать, быть худым и не приходить на съемку со вздутием живота.
В российских подразделениях международных модельных агентств Modus Vivendis и Avant Models кандидаткам выдвигались однозначные требования: параметры 90-60-90 и рост от 175 сантиметров, утверждает модельный агент Анастасия Ерошина. Несмотря на это желающих построить карьеру в гламурном бизнесе становилось все больше. «Высокий рост, длинные ноги, соответствие параметрам. Другие девушки, конечно, даже не рассматривались», — поясняет она.
Например, модели Алене Самошкиной один лишний сантиметр в бедрах грозил отказом в подписании контракта с престижной французской компанией. «У меня такое строение таза, что 90 сантиметров получается, только если я совсем ничего не ем. Мое материнское агентство Modus, естественно, повторяло мне, что я недостаточно работаю над собой. После семи лет сотрудничества из-за сильного давления и непрекращающейся критики мне пришлось уйти из большого моделинга. Я выбрала себя», — признается манекенщица.
Модель Снежана Онопка, страдающая анорексией, на показе Calvin Klein, 2007 год
Фото: John Parra / WireImage / Getty Images
Таким образом, в начале 2000-х мир охватила волна расстройств пищевого поведения. От анорексии страдали такие известные личности, как сестры Олсен, Анджелина Джоли, Николь Ричи, певица Эми Уайнхаус, модели Мэй Андерсон, Колетт Печехонова и Снежана Онопка. «Мои агенты сказали мне прекратить заниматься спортом и перестать есть, — писала польская модель Зузанна Бухвальд в своем эссе для The Daily Dot,. — Давление быстро переросло в анорексию, с которой я боролась почти четыре года».
Нередкими стали ужасающие истории смерти моделей, пришедших к славе только благодаря критической нехватке веса. В 2006 году, едва успев сойти с подиума, от сердечного приступа умерла 22-летняя уругвайская манекенщица и фотомодель Луисель Рамос. Во время последней съемки для рекламной компании Giorgio Armani вес девушки составлял меньше 40 килограммов при в росте 174 сантиметра. Всего через полгода от полного истощения скончалась и ее младшая сестра Элиана. Трагическая красота на этом не остановилась, похоронив в том же году 21-летнюю бразильскую модель Анну Каролину Ресторн.
Француженка Изабель Каро стала моделью уже после того, как заболела анорексией. Свою карьеру она начала с фотосессии Оливьеро Тоскани для социальной рекламы «Нет анорексии», которая призывала девушек остановиться в гонке за худобой. На тот момент Каро весила 28 килограммов при росте 172 сантиметра. Голодная болезнь довела ее до смерти в 28-летнем возрасте. Свою историю она успела зафиксировать в собственной книге «Маленькая девочка, которая не хотела толстеть», выпущенной в 2008 году.
Пятью годами позднее в еще одной откровенной книге «Фактор моды», повествующей о внутренней кухне индустрии, бывший редактор австралийского Vogue Кирсти Клементс раскрыла другие тайны манекенщиц. Так, чтобы не набрать вес, некоторые из них «перекусывали» бумажными полотенцами. По словам Клементс, слабые от голода девушки с трудом открывали глаза, им часто приходилось лежать под капельницами.
В повседневную жизнь россиян пропаганда нездоровой худобы широко входила через тематические паблики во «ВКонтакте» и микроблоги на Tumblr. В сообществе с говорящим названием «Типичная анорексичка» к 2015 году состояло более 500 тысяч участниц. В беседах девушки обсуждали разные способы похудения — от заглушения чувства голода всевозможными таблетками до искусственной рвоты.
К 2015 году средний возраст развития расстройств пищевого поведения снизился с 16-18 лет до 13-14 за счет массовой пропаганды худобы. Последствия расстройств пищевого поведения неотвратимы как физически (деформация внутренних органов), так и психологически (отсутствие «базовой опоры» и уравновешенности)
В 2015 году Елена Мосейкина перенесла болезненный опыт нервной анорексии во время работы моделью. Заболевание вызвало депрессию, аменорею и целый спектр микро- и макродефицитов. Ее личная история послужила поводом для создания фонда Not Skinny Enuf («Недостаточно худой»), предназначенного для поддержки людей, страдающих расстройством пищевого поведения. «Было невозможно смотреть на моделей, которые мучали себя. Мне больно, когда людей обманывают, когда им продают счастливую жизнь через худые тела», — подчеркивает активистка.
Анджелина Джоли, страдающая анорексией, 2016 год
Фото: Alberto E. Rodriguez / Getty Images
Маркетинговая сказка, которую индустрия успешно продавала обычным женщинам, развенчалась в начале 2010-х после принятия закона, запрещающего моделям с недостаточным весом выходить на подиум.
В числе стран, поддержавших инициативу, оказались Франция, Израиль, Италия, Испания и США. В 2007 году модный дом Prada официально отказался от сотрудничества с моделями «нулевого размера». И только десять лет спустя, в 2017 году, группа компаний LVMH ввела строгий запрет на манекенщиц с низким показателем массы тела.
Тем не менее в России этот запрет посчитали абсурдным и ограничивающим права граждан. Ответственность оставили на работодателях в лице модельных агентов.
«Мода — это множество женщин, а не одна вешалка»
В 2016 году индустрия моды начала делать первые шаги навстречу разнообразию в представлениях о красоте. Однако именно благодаря социальной сети Instagram (запрещенная в России соцсеть; принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной в России) движение бодипозитива действительно добилось больших успехов.
Несмотря на позитивные изменения, отчаянное желание девушек быть похожими на манекенщиц из глянцевых журналов нашло свое продолжение во всевозможных фильтрах и масках. Теперь молодое поколение начало сравнивать себя с Instagram-моделями, чаще всего лгущими о своей естественности. Добиться желаемой внешности в соцсети без усилий помогли разработчики: юные пользовательницы начали удлинять ноги, выравнивать тон кожи и уменьшать нос, буквально превращаясь в клонов.
«Instagram сыграл в развитии индустрии красоты огромную роль. Никакая другая соцсеть не давала такого широкого распространения культа красивого тела, — комментирует пластический хирург, кандидат медицинских наук Ксения Авдошенко. — Доказанный факт, что это огромная площадка для продвижения различных идей, в том числе бодипозитива. Модели плюс-сайз и обычные женщины с пышными формами показывают, что они гордятся своим телом, не стесняются своих объемов и целлюлита».
Благодаря аккаунтам таких инфлюэнсеров, как Эшли Грэм и Искра Лоуренс, многие почувствовали уверенность в себе, доказывает исследование Университета штата Флорида. Изъяны оказались признаком уникальности, а любовь к своему телу — важнее соответствия навязанным идеалам. Стыдиться лишнего веса и целлюлита стало попросту немодно.
Большое количество подписчиков в соцсетях сейчас так же желательно, как «нулевой размер» талии десять лет назад
У моды и глянца не осталось выбора, кроме как отвечать на новый запрос потребителя. «Потребительская психология была на подъеме в 2015 году, в том числе появилось желание понять полных женщин. В конце концов, мы обнаружили, что отвращение к собственному телу и социальная тревога были основными факторами, заставляющими всех следовать правилам модного рынка», – объяснял исследователь моды Лорен Даунинг Питерс.
Быстро реагирующая на настроения общества индустрия в последующие три года представила новые типы фигуры в журналах Vogue, Elle и Cosmopolitan. Основоположницей этого явления стала плюс-сайз-модель Эшли Грэм, появившаяся на обложке Sports Illustrated Swimsuit Issue.
«Я думаю, что заявление Sports Illustrated о том, что красота бывает разных форм и размеров, заставило многих дизайнеров осознать, что мода — это множество женщин, а не одна вешалка», – комментировала она в своем интервью журналу Grazia.
Первая плюс-сайз-модель Эшли Грэм, появившаяся на обложке журнала Sports Illustrated Swimsuit, 2016 год
Изображение: обложка журнала Sports Illustrated Swimsuit
В 2017 году бренд Michael Kors впервые показал плюс-сайз-моделей на подиуме. Решение было принято на ура и повлекло за собой новые позитивные изменения. Три года спустя модный дом Versace заключил контракты для участия в дефиле с полными манекенщицами Пришес Ли, Альвой Клэр и Джил Кортлев. В итоге рейтинг models.com включил последнюю в Hot List как одну из самых востребованных моделей в мире.
Женщины с разным телосложением стали частью глобальной моды и с удовольствием начали ее потреблять. «Я не ношу мешковатое платье, я ношу Miu Miu», — громко заявила с обложки i-D манекенщица Палома Эльсессер в 2022 году. Российский Vogue, в свою очередь, назвал корсет самой сексуальной вещью и разместил на своих страницах полную художницу Микаэлу Старк в этом аксессуаре. Девизом журнала по всему миру стало словосочетание Every Body («все», «каждый»).
«У российских брендов одежда больших размеров, как правило, прямого кроя, какой-нибудь “мешок”. Хорошо, что вообще стало реально найти приталенные платья, открытые рукава и короткую длину. Не все плюс-сайз-девушки позволяют себе носить декольте, майку и облегающую одежду», — делится плюс-сайз-модель Юлия Брусникина.
Сегмент больших размеров уверенно занял свое место в массмаркете, однако его внедрение в мир люкса до сих пор остается редкостью.
Бренд нижнего белья Victoria’s Secret, ориентирующийся в первую очередь на массового потребителя, долгое время сопротивлялся новым стандартам красоты. «Я помню, как Victoria’s Secret говорили, что не будут сотрудничать с плюс-сайз-моделями, потому что VS — это стремление к идеалу. Что сказать, они проиграли», — делился мнением модельный агент Лоуренс. В 2019 году знаменитое шоу пришлось отменить из-за колоссальных убытков и давления общественности. Темная сторона жизни худых длинноногих «ангелов» с их изнуряющими диетами и многонедельными голодовками противоречила идее новой этики.
всех кастингов на Неделях моды сезона весна-лето 2022 года составили плюс-сайз-модели
Директор Ford Models Крейг Лоуренс убежден, что сейчас индустрия направлена на позитивное отношение к любому телу. Но изменения остаются незначительными, несмотря на громкие рекламные кампании. Достаточно ли существующих заявлений, чтобы убедить общественность в том, что каждый может носить все, что угодно, или маркетинговые тренды переориентируются уже в ближайшем будущем — вопрос открытый.
С 2016 года во всей России было представлено всего несколько плюс-сайз-моделей: Екатерина Жаркова, Гульжан Тихомирова, Юлия Лаврова и Марина Булаткина. Только к 2022 году все ключевые российские агентства заключили контракты с инклюзивными манекенщицами, включая «плюс-сайз» и возрастных. Среди них — Ирина Булгакова, Галина Новак, Юлия Брусникина, Елизавета Быкова, Александра Дейнега и Ксения Пилипенко.
Российская плюс-сайз-модель Юлия Брусникина
Фото: страница Юлии Брусникиной во «Вконтакте»
В индустрии моды все чаще возникает потребность в соответствующих моделях для каталогов и рекламы. По данным внутреннего исследования агентства Plussize.Moscow, сегодня почти 400 российских марок шьют одежду только на размеры от 50-го до 70-го. При этом абсолютное большинство российских брендов завершает размерный ряд на 50-м.
В то же время исследовательский холдинг Romir определил, что 35 процентов россиян испытывают трудности с покупкой одежды по своим меркам: более 42 процентов опрошенных заявили, что носят размер от 50-го. Большие размеры востребованы не только у россиян старшего возраста. Среди респондентов в возрасте 18-24 лет обнаружилось 15 процентов потребителей, выпадающих из размерного ряда популярных брендов.
Стилист Фрэн Бернс утверждает, что в семплы (образцы одежды в единичном экземпляре для показов и съемок), по-прежнему производимых в размерах XS и меньше, людям «нормального» телосложения просто не влезть. «Крупные бренды чувствуют карт-бланш: их все знают и любят, они сами воспитывают свою аудиторию, рассказывают ей, что модно», — дополняет его мысль менеджер по производству одежды Иван Монолюб, сотрудничающий с брендами Artem Krivda, Sorry I'm Not и Ulyana Sergeenko.
В настоящее время трудно продавать изделия больших размеров. Многие модные бренды уверены, что текущие тренды просто не будут смотреться на разных типах фигур
Однако такая ситуация на рынке обусловлена не только трендами. Монолюб объяснят слабое развитие плюс-сайз-сегмента сложностями в разработке кроя и формировании цен на одежду больших размеров. «На большие размеры трудно строить лекала. Все набирают вес по разным типам, а сидеть одежда должна, конечно, хорошо. С другой стороны, расход ткани увеличивается в два, а то и в три раза, при этом цена для покупателя должна оставаться минимальной», — поясняет он. Как результат — неспособность модных домов справиться с формой, отклоняющейся от классических «песочных часов».
«На подиуме — истощенные тела, и их большинство»
После весенних показов на Неделе моды 2022 года в Милане стало очевидно, что низкая посадка, кроп-топы и оголенный живот всерьез и надолго закрепились в трендах. Сегодняшняя мода напоминает легкомысленный поп-гламур от Пэрис Хилтон и Николь Ричи в культовом реалити-шоу Simple Life на MTV. Стиль инди и гранж, экономический кризис, рост популярности секонд-хендов и комиссионных магазинов, оверсайз и, напротив, ультра-мини — некое дежавю для потребителей, заставших 1990-е годы.
Как ни пытаются модные редакторы сложить пазл Y2K (модное направление, в переводе с английского языка означающее «двухтысячный год») с пазлом бодипозитива, они никогда не получат идеальную картинку: противоречие этих направлений остается слишком явным. Вместо очередного инклюзивного модного показа их ждет шоу Blumarine с моделями, напоминающими подростков, — какой была юная Кейт Мосс.
В последнем выпуске информационного бюллетеня журнала Bazaar редактор моды Рэйчел Ташчян рассказала о растущем беспокойстве среди коллег в связи с «позитивным отношением к телу». Несмотря на некоторые шаги навстречу бодипозитиву, сегодня модели выглядят тоньше, чем когда-либо за последние десять лет, отмечалось в заметке.
«Я в ужасе содрогалась от предпоследнего шоу Gucci, которое прошло на аллее звезд в Лос-Анджелесе, — делится мнением Елена Мосейкина. — Они транслируют разнообразие в своих кампаниях, но в шоу этого не видно. На подиуме все чаще встречаются истощенные тела, и их большинство. Я не исключаю, что кто-то имеет такую фигуру с рождения, но это не может касаться большинства. Кастинг был однозначно под “худые” параметры».
Портрет Роберта Паттисона, отсылающий к «грязному» реализму. Обложка журнала GQ 2022 года
Фото: обложка журнала GQ
Маловероятно, что газеты будут писать о героиновом шике как о вернувшемся тренде, однако нельзя отрицать феномен его внезапно возникших отголосков. New York Times сообщил, что в 2020 году впервые за два десятилетия выросли продажи сигарет, в то время как TikTok объявил о завершении моды на «бразильские формы» (пышная фигура бразильского типа). На подиуме господствуют низкая посадка, микро-мини и вырезы, а на обложке GQ Роберт Паттинсон дерзко отсылает к болезненному «грязному» реализму.
Весь этот тренд 2000-х — ловушка для брендов, чтобы определить, кто из них честен и поддерживает разнообразие, а кто лицемерен и выпускает плюс-сайз-моделей на подиум для галочки
Для летнего образа 2022 года интернет-журнал The Cut предлагает растрепать волосы и размазать по лицу подводку, приводя в пример скандальные снимки Пэрис Хилтон и Линдси Лохан из нулевых. Измученная тусовщица, усыпанная блестками, — вот на кого стремятся походить юные девушки в соцсетях, и миллионные просмотры туториалов по созданию темных кругов под глазами — тому подтверждение.
История подростков, борющихся с зависимостью, вновь становится ключевой в поп-культуре. Рекордные показатели по просмотру сериала «Эйфория» от HBO уступают место только «Игре престолов» среди всех новинок в период с 2004 года. Главная героиня — наркозависимая, склонная к депрессии старшеклассница Ру (Зендея) вызывает у зрителей такой же неподдельный интерес, как ставшие нарицательными герои фильмов «Детки» и «Дневник баскетболиста» в 1990-е.
Другую героиню «Эйфории» — порноактрису Хлою Черри — в начале 2022 года заголовки прессы провозгласили новой it-girl (законодательницей моды). Закрывая глаза на популяризацию маргинального образа жизни и зависимости от тяжелых наркотиков, культовые модные дома, такие как LaQuan Smith, GCDS и Blumarine, сделали ее главной звездой рекламных афиш и подиума.
Воскрешенные актрисой элементы стиля Kinder Whore (платья бэби-долл, кружевное белье, намеренно размазанная красная помада) и riot grrrls (феминистское движение в панк-роке в 1990-х), прямо ассоциирующиеся с Кортни Лав, откликнулись и для бренда Versace, сделавшего ее лицом летне-весенней коллекции 2022 года. Тем временем за плечами Черри обязательная составляющая известного образа — расстройство пищевого поведения.
За январь 2022 года британский Фонд Beat провел самое большое количество сеансов поддерживающей терапии для людей, страдающих расстройствами пищевого поведения
Неудивительно, что зазубренные маркетинговые правила, требующие учитывать все типы фигур, провоцируют появление рекламных кампаний с противоположным видением. Революционные веяния всегда находят отклик у молодежи — целевой аудитории многих брендов. С другой стороны, полная инклюзивность, к которой шла индустрия последние 20 лет, подразумевает непосредственное отношение к высказываниям любого типа. Но не рискует ли общество вместе с модой вернуться к образу жизни и стандартам фигуры, которые уже принесли травмирующий опыт целому поколению?
Пока определенный тип фигуры остается средством заработка для крупных компаний, этот модный цикл не будет прерван, а жертвы новых тенденций слепо продолжат им следовать. К счастью, сегодня ценность личности имеет гораздо большее значение для общества и индустрии в целом. «Следующий раз, глядя в зеркало, попробуйте не думать о том, что вы слишком толстая или слишком худая, слишком старая, с большим носом или маленькими глазами. Просто посмотрите в зеркало и разглядите свое лицо», — советует американская телеведущая Опра Уинфри. В конце концов, по мнению Елены Мосейкиной, в 2022 году большинству настолько нравится забота о теле и принятие себя, что не многие будут следовать тренду на плоские животы.