«Все говорят о разрушенных домах» История россиянина, который решил помогать беженцам с Украины. Что он узнал от них?

С февраля по август 2022 года из зоны боевых действий на Юго-Востоке Украины в Россию вынужденно уехали около двух миллионов человек. К январю 2023 года, по некоторым данным, число беженцев составило уже более пяти миллионов. Российские региональные и федеральные власти предоставили этим людям транспорт, материальную и психологическую помощь. Для них развернули пункты временного размещения. Помощью беженцам занялись множество общественных организаций, предпринимателей, представителей добровольческих движений и простых россиян по всей стране. Свою историю о помощи людям, вынужденно покинувшим родные дома на Украине, рассказал «Ленте.ру» Александр Обойдихин, глава Совета отцов Москвы и благотворительного фонда «Петровка, 38», поддерживающего семьи стражей порядка, погибших и пострадавших во время службы.

«Спали прямо на полу»

После начала специальной военной операции на Украине Александру Обойдихину в Москву позвонил Александр Заремба из Нижнего Новгорода — его коллега по отцовскому движению, который ныне возглавляет Союз отцов России. Он рассказал Обойдихину о беженцах с Украины, которые едут транзитом через Москву в Нижний Новгород.

«Спросил, сможем ли мы помочь перевозить их с железнодорожного на автовокзал рано утром. Я, конечно, сказал, что поможем, — вспоминает Александр. — Подключил волонтеров городского Совета отцов, других партнеров, сам их лично тоже возил, и иногда моя дочь».

По дороге беженцев, уже по своей инициативе, завозили в кафе, чтобы накормить, познакомиться, пообщаться — интересно узнать из первых уст, что происходит в зоне конфликта. Историй было много, почти каждая из них заставляла повидавшего многое Обойдихина и его друзей удивляться тому, как вообще такое может происходить.

«Люди рассказывали о жестоких обстрелах, о своих разрушенных домах, о том, как тяжело им было оставлять на разграбление все нажитое, чтобы спасти детей, пожилых родителей», — говорит благотворитель. Быть беженцем — тяжелое бремя, и Александр понял, что точно не сможет остаться в стороне, хотя как у руководителя фонда «Петровка, 38», помогающего семьям погибших стражей порядка, ветеранам и инвалидам, у него уже хватало работы.

Иногда транзит беженцев затягивался. К примеру, одна семья решила оформить в Москве российские паспорта и подождать, пока их родственники в Сибири подготовят им жилище и подберут работу. Таким людям нужно было помочь обустроиться на съемной квартире.

Некоторые приезжали на своем транспорте. Обойдихин запомнил семью из девяти человек, приехавшую в столицу на двух машинах. Среди них была молодая супружеская пара с двумя детьми. Старшая дочка родилась в 2014 году в подвале, практически во время бомбежки, а младший ребенок появился на свет уже после начала специальной военной операции — в российском военном госпитале, развернутом в Мариуполе.

Кроватей или диванов в доме не было. Беженцы спали прямо на полу. Только малыша устроили на столе. Друзья и партнеры Обойдихина купили им матрасы, одеяла, пододеяльники, подушки, а еще продукты, детское питание, бытовую химию, чтобы хватило хотя бы на первое время.

«Рассмеялся, когда про веники услышал»

Затем к адресной помощи добавились выезды в пункты временного размещения, организованные вокруг Москвы. Туда Александр привозил не только гуманитарку. «В лагеря, расположенные в Зарайском районе и Волоколамске, мы ездили с духовым оркестром Культурного центра столичной полиции. А лагерь в Пушкинском районе — с фолкгруппой "Горница"», — вспоминает Обойдихин.

По его словам, все эти места называют лагерями, но никаких палаток там нет. Беженцы размещены в стационарных корпусах пионерских лагерей и баз отдыха со всей необходимой инфраструктурой: в отдельных комнатах, «а не кучей малой в спортивном зале».

Как правило, Обойдихин заранее созванивается с людьми, к которым они едут, и, разумеется, с администрацией конкретного учреждения, чтобы уточнить, что именно нужнее всего беженцам в настоящий момент. Часто волонтеры всех мастей привозят беженцам дорогие сладости, а не хватает им вещей куда более простых и дешевых: зубных щеток и пасты, половых тряпок, стиральных порошков и так далее.

«Я даже рассмеялся, когда про веники услышал. А в ответ мне сказали: "Ну нам же надо убираться. А веников не хватает"», — отметил Александр.

Он спрашивал у руководства лагерей, в чем проблема с вениками. Ему объяснили, что есть нормы положенности, согласно которым, допустим, на год выдается двенадцать веников, или один — в месяц. Закупить или получить больше нельзя. Аналогичная ситуация с мылом и чистящими средствами.

Обойдихин не заметил того, чтобы каждого беженца вел какой-то специалист. Эти люди сами по обстоятельствам или желанию решают, что делать дальше. Кто-то живет в лагере, ожидая возможности вернуться домой в Донбасс, кто-то готовится к переезду в другие регионы России, подыскивает там работу и жилье.

Фото: из личного архива Александра Обойдихина

«Дяденька, как у вас тихо!»

В пунктах временного размещения живут не только взрослые, но и дети. Александр и его волонтеры стараются что-то привозить, общаться с ребятами, развлекать их, если у их родителей нет возражений.

«Дети на вопрос о том, что им тут у нас нравится, часто отвечают: "Как у вас тихо!"» — говорит Обойдихин.

По его наблюдению, ребята, чьи города или поселки попали под бомбежку, находились под обстрелом артиллерии, трудно переносят любой похожий на это шум — он вызывает если не страх, то напряжение, ощущение опасности. Для них лекарством становится тишина, прогулки по паркам и лесам вокруг их нынешнего временного жилья.

Похожая ситуация со взрослыми. Большинство из них измотаны нервотрепкой, связанной с жизнью в зоне боевых действий, переездом и всеми сопутствующими проблемами.

С теми, с кем Александру и его партнерам удалось подружиться в пунктах временного размещения, они стараются не терять связи, особенно если люди возвращаются в Донбасс.

На днях волонтеры, доставлявшие в зону СВО гуманитарную помощь от Совета отцов и «Петровки, 38», навестили в деревне возле Мариуполя пожилую пару, которая вернулась в родной дом, убедившись, что там уже достаточно безопасно. «Эти бабушка и дедушка были очень рады встретить наших ребят: приняли их дома, напоили и накормили. Мне фотографии прислали. Это очень здорово!» — добавил Обойдихин.

Кроме беженцев Александр, волонтеры и партнеры его фонда навещают и помогают раненым солдатам в госпиталях, отправляют посылки в подразделения, находящиеся в зоне боевых действий. В этом опять помогли коллеги из Нижнего Новгорода, которые раньше них стали доставлять помощь «прямо до блиндажей» семи штурмовых бригад, находящихся на передовой. Со временем у Обойдихина тоже возникли прямые связи с воинскими частями.

«Самая мощная "посылка" от нашего и нижегородского Совета отцов — это семь УАЗиков "буханок", "газель" и несколько нагруженных необходимыми вещами КАМАЗов, а еще генераторы, коптеры и так далее», — говорит он.

«Они живут, как невидимки»

Обойдихину не составляет труда найти общий язык и подружиться почти с любым человеком. Возможно, это качество определило его судьбу, когда он — выпускник МАТИ — неожиданно для себя попал по направлению от горкома партии в милицию, но не «на землю», а в столичный главк, где Александру раз за разом выпадало заниматься новой или нетипичной для стражей порядка работой.

Так, он стал заместителем руководителя созданного с нуля вертолетного отдела милиции, ездил в США обучаться работе полицейского вертолетчика, осваивать технику и помогать поехавшим с ним коллегам в качестве переводчика. По возвращении Обойдихин патрулировал небо столицы, даже стал героем посвященной этой необычной службе телепередачи «Спокойной ночи, малыши».

Благотворительность тоже стала экспериментальным начинанием, для которого его выбрало руководство ГУВД тогда еще Мосгорисполкома. Им хотелось, наконец, уделить достойное внимание семьям погибших на боевом посту милиционеров, людям, ставшим инвалидами во время службы, ветеранам милиции и их многодетным семьям, а бюджетных средств для этого не было.

Так еще в 1990 году появился первый в стране милицейский благотворительный фонд, к созданию которого подключились народные артисты СССР Юрий Никулин, Олег Ефремов (ставший первым его руководителем) и другие известные общественные деятельности, к примеру, певец Александр Серов, сделавший первый денежный взнос в размере 10 тысяч рублей (цена новой машины «Волга»). Со временем фонд получил название «Петровка, 38», под которым существует по сей день.

На Обойдихина как на действующего сотрудника милицейского главка возложили административные функции. «Начали мы с того, что составили полный список вдов. Собрать необходимую информацию было не так просто», — он до сих пор помнит, что в этом списке оказалось 37 человек.

Александр на всю жизнь запомнил концерт к 8 Марта, на который им впервые удалось собрать милицейских вдов вместе. Затем также вместе стали собирать детей погибших сотрудников, чтобы отправить их на летний отдых к Черному морю или за границу.

С 1995 года Обойдихина избрали директором «Петровки, 38». С того времени благотворительность стала «образом жизни» как для Александра, так и для жены, дочери и сына, которые регулярно помогают отцу.

Обойдихин заметил: как в случае с милиционерами, так и теперь, когда в помощи нуждаются беженцы с Украины и тяжелораненые солдаты в госпиталях, вокруг продолжается обычная мирная жизнь. «Редкий обыватель узнает, что вчера где-то произошла беда и на боевом посту погиб парень. Еще меньше людей думает о том, что у этого парня остались жена и ребенок», — с нынешними беженцами с Украины и ранеными солдатами, по его словам, ситуация во многом похожая. Помощь им — это еще и устранение несправедливости.

* * *

Александр Обойдихин постоянно ездит по городу и без конца с кем-нибудь говорит по телефону. Остановить его хотя бы на один час, чтобы спокойно и обстоятельно поговорить о чем-то, не связанном с насущными вопросами, почти невозможно до позднего вечера. Но тогда уже его супруга мягко, но уверенно, дает понять мужу, что ему давно не 30 лет и надо отдыхать.

Едва Александр кладет трубку, как на смартфон приходит новое сообщение. Обойдихин проверяет мессенджер. На усталом лице появляется и растет улыбка.

«Сегодня парню вторую коляску инвалидную отвезли. У первой были подножки, куда ноги ставить, — объясняет он причину радости. — Она ему не подошла, потому что нога у него должна быть в горизонтальном положении. А эта в самый раз оказалась!»

Затем улыбка пропадает так же быстро и неожиданно, как и появилась. Обойдихин объясняет, что речь о командире саперной роты, который в январе подорвался и потерял ногу. Вторую, которая также была вся разбита и переломана, врачи теперь отчаянно пытаются спасти.

По словам Александра, для него важно, чтобы те, кому он помогает, не чувствовали себя одинокими и никому не нужными, а все остальное — дело техники. «Для любого человека в беде прежде всего важно осознать, что он не один. Это сразу дает ему силы бороться за свое здоровье, жизнь, за будущее своей семьи, — объясняет Обойдихин. — А дальше, конечно, идет адресная помощь именно в том, что человеку в конкретный момент необходимо».