В прокате — «Онегин» Сарика Андреасяна, первая постсоветская экранизация одного из главных произведений русской классики. «Лента.ру» рассказывает о том, каким получился фильм одиозного режиссера «Чикатило» и «Защитников», а также объясняет, почему любые попытки перевести «Евгения Онегина» на язык кино заканчиваются провалом.
- Дата выхода: 7 марта
- Страна: Россия
- Продолжительность: 2 ч 21 мин
- Режиссер: Сарик Андреасян
- В ролях: Федор Добронравов, Денис Прытков, Лиза Моряк
Первая половина XIX века. Молодой дворянин Евгений Онегин (Федор Добронравов) лениво совращает жен друзей и артисток балета, все больше погружаясь в хандру. Повод развеяться предоставляется в виде письма пожилого дядюшки, который просит Евгения прибыть в родовое поместье. Карета Евгения прибывает в деревню прямо к похоронам родственника, так что герой решает вступить в права владения и отдохнуть от столичного света. Его немедленно осаждают помещица Скотинина (Ольга Тумайкина) с четырьмя дочерями на выданье, бывший бретер Зарецкий (Алексей Гришин) и прибывший из Германии поэт Владимир Ленский (Денис Прытков). Именно Ленский затаскивает Евгения к Прасковье Лариной (Алена Хмельницкая), за младшей дочерью которой Ольгой (Таня Сабинова) Владимир ухаживает с детства. Внимание Онегина привлекает старшая — Татьяна (Лиза Моряк), во многом потому, что предпочитает болтовне у самовара чтение романов Сэмюэла Ричардсона в живописной беседке. Внешне строгая Татьяна влюбляется в Онегина без памяти.
Кадр: фильм «Онегин»
«Онегин» Сарика Андреасяна удачно (хотя вряд ли преднамеренно) прицепился датой премьеры к плавному завершению проката «Мастера и Маргариты» Михаила Локшина. Для зрителя, который не очень внимательно читает уличную рекламу, там много общего. И там и там — ухоженные артисты, и там и там — знакомое название, к которому в обоих случаях приделано слово «великий». Интересно, кстати, что оба кинопроекта на уровне постеров позволяют себе скромный, но все же ревизионизм. «Мастер и Маргарита» из романа превратился в «великое произведение», а «Онегин» стал «великим романом» (спасибо, с другой стороны, что не поэмой).
Меж тем сам Александр Пушкин делал на жанре особый акцент: «Я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница» (из письма П.А. Вяземскому)
Эта самая «дьявольская разница» — главное препятствие при попытках перевести «Евгения Онегина» с поэтического на какой-нибудь другой язык искусства. Абсолютного успеха не добился никто, частичное поражение потерпел даже Петр Ильич Чайковский. Его опера — сочетание великой, бессмертной музыки и глуповатого, мягко говоря, либретто, которого едва-едва хватает на три акта. Неслучайно, кстати, в 1965 году английский хореограф Джон Кранко использовал музыку Чайковского для балета — действа по определению более энергичного. С экранизациями дело обстоит еще хуже. Самая известная (не считая оперных) сделана семьей Файнс — постановщицей Мартой и ее братом Рэйфом, который сыграл в британском «Онегине» заглавную роль. Этот фильм можно считать стилистическим предтечей новейшей российской картины, поскольку там онегинскую строфу тоже перековали в прозу. За кадром, к вящей радости русских зрителей, звучали «На сопках Маньчжурии» и «Ой, цветет калина» в переводе на английский.
Кадр: фильм «Онегин»
Проблема с переносом «Евгения Онегина» на экран очевидна и многократно озвучена. В пушкинском тексте куда больше написано о самом авторе (а также наблюдениях за людьми и природой), чем, собственно, о заглавном герое. Онегин — «добрый приятель» автора, одновременно человек-загадка и пустышка, собственноручно сконструированная по любимым книжкам пародия. Евгений для Пушкина — лишь иронично выбранный повод для долгого разговора обо всем на свете.
Выстраивая линейный сюжет для фильма, авторы (что сценаристы Майкл Игнатьефф и Питер Эттедги, что писавший для Андреасяна Алексей Гравицкий) неминуемо попадают в ловушку, вынужденные выбросить из картины самого Пушкина
Новый «Онегин», справедливости ради, пытается решить эту проблему. Во-первых, в сценарий смело добавлено несколько эпизодов, которых у Пушкина не было, — например, решенные в стилистике фолк-хоррора сны героев. Во-вторых, на экран выведен Владимир Вдовиченков в бакенбардах — единственный персонаж, который говорит стихами. В титрах он деликатно обозначен как «Рассказчик». Однако эти сцены не помогают воссоздать на экране прихотливое устройство романа, а смотрятся как слегка нелепые вставные эпизоды. В частности, в тексте, который читает Вдовиченков, по каким-то причинам прямо из середины строфы вырезаны знакомые всем со школы строки. Есть здесь, кстати, и еще два эпизода, в которых стихами говорят другие герои, — сцены, в которых Онегин и Татьяна пишут свои письма. К сожалению, они омрачены самыми обморочными фрагментами саундтрека и тем, что из письма Татьяны выброшено слово «кончаю». Видимо, чтобы в зале не смеялись.
Смеяться здесь действительно не над чем, несмотря на готовность публики, для которой Сарик Андреасян — режиссер с одиозной репутацией трешмейкера, своего рода российский Томми Вайсо. «Онегин» не поражает каким-то особенно низким качеством. Это просто ординарно скверная вариация на тему «как упоительны в России вечера» с рюмками брусничной водки вместо французских булок. Примерно таким же качеством (даже для своего времени) отличались и другие российские проекты про дворянство типа «Бедной Насти» или «Петербургских тайн» — оба, кстати, были зрительскими хитами. Вполне вероятно, что в виде сериала выиграл бы и «Онегин». На телеэкране возрастные герои, слово «мисье» в субтитрах, ковры, паркеты и явно не пригодные для жизни дворянские дома смущали бы меньше. Если не придираться к декорациям (дурным, но сделанным явно старательно), то сам по себе сюжет — русский парафраз английского романа типа «Гордости и предубеждения». То есть ровно та история, которую Пушкин неутомимо пародирует на протяжении всего текста, вплоть до финала с возвращением мужа-генерала из командировки.
Кадр: фильм «Онегин»
Немного жаль, что Андреасян отказался от своей первоначальной идеи — экранизации в духе «Великого Гэтсби». «Евгений Онегин» для этого, пожалуй, действительно подходящий материал, а костюмная мелодрама про XIX век — отличная почва для разного рода кича и ретрофутуризма. По всей вероятности, хорошим постановщиком для такого фильма мог бы стать Квентин Тарантино, потому что его «Однажды… в Голливуде» с бесконечными лирическими отступлениями — это и есть, в общем, кинороман в стихах. Что же до того, что получилось, то интереснее всего здесь не смотреть фильм, а через пару недель поинтересоваться кассовыми сборами. Если «Онегин» хоть вполовину повторит успех «Мастера и Маргариты», то стоит приготовиться к «Печорину», «Отцам и детям», а там, чем черт не шутит, на экран перенесут и роман Николая Гавриловича Чернышевского «Что делать?».
Фильм «Онегин» выходит в российский прокат 7 марта