Когда в 1894 году чудаковатый барон Пьер де Кубертен создал Олимпийское движение, он имел в виду, с одной стороны, пропаганду любительского спорта как части гармоничного развития личности, а с другой - пропаганду мира во всем мире, для чего прекрасно подходил древний принцип "олимпийского перемирия". В конце XIX века это были очень модные темы. Да и вообще, затея Кубертена отвечала духу той прогрессистской эпохи, ценившей грандиозные международные начинания. Едва ли не важнейшими событиями в те времена становились Всемирные выставки. Одна из них, например, подарила миру Эйфелеву башню.
Любительство на Олимпиаде давно уже забыто. Кубертеновский принцип "главное - не победа, а участие" - тоже: "неофициальный общекомандный медальный зачет" - вопиющее нарушение этого принципа, и тем не менее, именно он больше всего интересует публику. "Олимпийское перемирие" приобрело особое значение во второй половине ХХ века, на фоне отчаянных состязаний в "общем зачете" между сборными СССР и США, между социалистическим и капиталистическим мирами. Ощущение того времени выразил американский президент Джон Кеннеди, сказавший: "Успех страны будет определяться не ее военными победами, а ее достижениями в космосе и на Олимпиаде".
Нынешнее Олимпийское движение - это гигантская международная бюрократия. Это бесконечные интриги: то за право проведения Олимпиады, то за распределение медалей (вспомните хотя бы два комплекта золотых медалей в парном фигурном катании на зимней Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити). Спортсмены уже даже не стесняются упрекать функционеров, если они плохо отстаивают их интересы в кулуарах, - вот вам и "честная спортивная борьба".
Прежний президент Международного Олимпийского комитета Хуан-Антонио Самаранч на закрытии каждой Олимпиады говорил: "Это были лучшие игры в истории". И каждая следующая страна-хозяйка Олимпиады из кожи вон лезла, чтобы превзойти предшественников. Иногда кажется, что Олимпиада - это состязания уже не спортсменов, а стройкомплексов. Причем тратятся на них немалые деньги, полученные, в том числе, от налогоплательщиков, то есть от нас с вами. И что характерно, чем грандиознее строительство, тем оно, в долгосрочной перспективе, бессмысленнее: спортивные и инфраструктурные объекты, жилье в олимпийской деревне все чаще оказываются никому не нужными, как только заканчивается спортивное событие.
А есть еще смертельная битва телеканалов за трансляции, битва спонсоров и рекламодателей. И это не говоря о закулисной отчаянной борьбе врачей и антидопинговых специалистов.
Осталось ли среди всего этого место для собственно спорта? Извольте. Вот вы, к примеру, знаете правила водного поло? А можете назвать хотя бы пяток атлетов, участвующих в соревнованиях по академической гребле? А кто у нас нынче первая ракетка мира по бадминтону? Кто в прошлый раз победил в стрельбе из лука? А в хоккее на траве? Сейчас в олимпийской программе - 37 видов спорта. О большинстве из них человечество, за исключением ничтожно малой его части, вспоминает раз в четыре года.
Ну ладно еще бег. Хотя, опять же, кого из выдающихся бегунов вы назовете навскидку, за исключением очевидного Усейна Болта? Ну пусть даже плавание, хотя и там - Майкл Фелпс да Ян Торп - кого мы еще знаем? Но какие-нибудь прыжки с шестом - ну какая такая широкая аудитория станет специально следить за ними? Тут не помогут ни красота, ни впечатляющие достижения Елены Исинбаевой. Интерес к таким видам спорта поддерживается искусственно, только за счет общего ажиотажа вокруг Олимпиады. В чемпионатах мира по легкой атлетике, по тяжелой атлетике и по водным видам спорта участвуют в основном те же самые люди, но такой популярностью эти соревнования и близко не пользуются. Потому что "чемпионат мира по водным видам спорта" - это, прямо скажем, так себе бренд, а вот Олимпиада - совсем другое дело.
Вот просто сравните Олимпиаду с чемпионатом мира по футболу. Тоже проводится раз в четыре года, тоже спортсмены из кожи вон лезут, чтобы на него пробиться, тоже отчаянная борьба между странами за право принять чемпионат у себя, тоже грандиозное строительство, тоже умопомрачительные церемонии открытия и закрытия. Разница в том, что футбол интересен публике сам по себе, а не в силу каких-то отвлеченных, неспортивных соображений национального престижа или мантр о всемирно-исторической важности этого турнира. На Олимпиаде же таких видов спорта, которые интересны сами по себе, - по пальцам одной руки сосчитать (скажем, бег, плавание, теннис и баскетбол), остальные же для публики выглядят откровенным "довеском".
Кому же и зачем нужна такая Олимпиада? Она нужна строителям и телеканалам, которые получают огромные доходы от олимпийских подрядов и трансляций. Она нужна сонмищу спортивных чиновников со всеми их "медальными планами" и прочими писькомерками. Она нужна правительствам стран-хозяек, чтобы продемонстрировать свою способность к грандиозным свершениям. Пожалуй, отдельным пунктом она нужна правительству Китайской народной республики, чтобы обосновать свои претензии на роль новой сверхдержавы, в соответствии с вышеприведенным (и безнадежно устаревшим) афоризмом Джона Кеннеди. Она нужна квасным патриотам всех мастей, чтобы бить себя в грудь: "А у нас больше всех медалей!" - или стенать: "Опять наши все проср*ли! До чего страну довели!" Как будто о стране можно судить по тому, насколько высоко умеют прыгать с шестом отдельные ее представители. Еще такая Олимпиада, наверное, нужна атлетам, посвятившим себя тем видам спорта, которыми в нормальной жизни никто не интересуется, - хоть раз в четыре года почувствовать себя в центре внимания.
И, кажется, все.
Так что теперь, отказаться от Олимпиады? Да боже упаси. Просто хорошо бы вокруг нее было поменьше истерии. Не растрачивались бы впустую такие огромные деньги. Не трепались бы так сильно нервы чиновников и квасных патриотов. Перестали бы издеваться над нами, впаривая в вечерний прайм-тайм какое-нибудь метание молота. Да и на самой Олимпиаде, глядишь, стало бы меньше интриг и больше спорта.
Автор - шеф-редактор интернет-газеты The Village