На прошлой неделе в полку апологетов либерализации шельфа прибыло. Помимо помощника президента РФ Андрея Белоусова, о «нефтяных играх» которого я уже рассказывал читателям «Ленты.ру», в борьбу включились чиновники Минприроды.
Согласно действующему законодательству, пользователями недр континентального шельфа страны могут быть исключительно компании с не менее чем пятилетним опытом освоения участков шельфовых недр, а главное — с долей (вкладом) государства в уставных капиталах более чем 50 процентов, и (или) «в отношении которых Российская Федерация имеет право прямо или косвенно распоряжаться более чем 50 процентами общего количества голосов». Замечу, что приоритетное (часто исключительное) участие госструктур в стратегических сырьевых проектах — не российское ноу-хау, а распространенная мировая практика.
Компаний, соответствующих указанным критериям, в России две — ОАО «НК "Роснефть"» и ОАО «Газпром», и единственным, как я полагаю, бенефициаром рекомендованной Белоусовым либерализации может быть частная нефтяная компания ОАО «Лукойл». С более чем неоднозначной деловой репутацией.
Но о репутации ниже, а пока о развитии событий вокруг реализации белоусовских рекомендаций. Только «Роснефть» заявила на прошлой неделе об очередном промышленном рекорде на шельфе Сахалина. Минприроды России устами первого замминистра Дениса Храмова, «не называя имен», представило свою позицию по спорному вопросу, по сути, являющуюся продолжением линии на либерализацию. По словам Храмова, к работе на шельфе могут быть допущены не только нефтесервисные компании, но и «частные компании, зарегистрированные как налогоплательщик в России». Судя по всему, во втором случае речь идет о «дочках» иностранных компаний.
Возможно, кто-то с моим мнением не согласится, но высказывание ответственного чиновника Минприроды представляет собой плохо завуалированное лоббирование интересов «Лукойла».
И что характерно, по словам информированных источников, в правительственных предложениях по допуску частников к шельфу преференции могут превысить льготы, предоставленные госкомпаниям!
При этом хотя формально «Лукойл» зарегистрирован в России, 10,8 процента его уставного капитала принадлежит кипрскому квазиофшору LUKOIL EMPLOYEE LIMITED. Который, в свою очередь, контролируется другими иностранными компаниями, пусть также подконтрольными «Лукойлу» — нидерландской LUKOIL Holding B.V. и австрийской LUKOIL INTERNATIONAL GmbH.
Для каких целей «Лукойл» оформляет часть уставного капитала на фирмы, зарегистрированные в территориях с необременительным налогообложением — бог весть. Однако, помимо версии упрощения выполнения иностранных контрактов, коррупционной и прочих конспирологических гипотез, нельзя исключать, что подобная практика цветет и пахнет в «Лукойле», в том числе для уменьшения налогового бремени.
Тем не менее сам «Лукойл» зарегистрирован в России, и часть налогов уплачивает здесь. Ну а то, что часть операций из-под российского налогового контроля выведена, не беда — не так ли, господин Храмов? Впрочем, вопрос риторический, сам Храмов на него уже ответил: «Я проблем не вижу».
Может, Храмов проблем и не видит, на то он и ангажированный, как представляется, чиновник, мы же, широкая публика, видим, и немалые. Во-первых, с каких пор высокопоставленный госслужащий считает для себя возможным публично и неприкрыто лоббировать интересы частной компании?
Во-вторых, многим памятна эпопея 90-х вокруг сахалинских соглашений о разделе продукции (СРП), на ликвидацию которых государство потратило огромные ресурсы (по тем соглашениям Россия не только не получала положенных ей отчислений, но наоборот постоянно ходила в долгах как в шелках). Где гарантия, что нечто подобное не повторится?
В-третьих, как соотносится беспардонное вталкивание в шельфовые разработки частично офшорной компании с президентским курсом на деофшоризацию?
Ладно бы, Храмов, подумаешь, сказанул лишнее. Поразительно, но в последнее время интересы «Лукойла» берутся отстаивать глава Минприроды России Сергей Донской и министр энергетики Александр Новак, чьи ведомства в настоящее время работают над критериями допуска частников к арктическому шельфу.
Теперь о подмоченной лукойловской репутации. 1 апреля еще одна австрийская «дочка» «Лукойла» компания LUKOIL Overseas Holding GmbH объявила о планах по созданию и расширению двух сервисных центров — в офшорном Дубае и американском Хьюстоне. Причем руководитель LUKOIL Overseas Сергей Никифоров в письме трудовому коллективу сразу расставил все точки над i»: «Данное решение не предполагает ни перевода управления международными проектами в Москву, ни массового сокращения персонала, ни изъятия значительного числа функций у сервисного центра в Дубае».
Нет смысла делать акцент на скепсисе по поводу открытия офиса фактически российской компании в объявивших нам санкционную войну США, остановимся на пояснениях представленной коллизии, данных не кем-нибудь, а самим руководителем «Лукойла» Вагитом Алекперовым. Оказывается, LUKOIL Overseas реорганизуется в связи с требованиями российского законодательства… о деофшоризации! По словам Алекперова, в ходе реорганизации упрощается схема владения LUKOIL Overseas, которая становится компанией по управлению производственными процессами — центрами компетенций.
Выходит, что декларируемый отказ от оффшорных практик на деле означает их расширение. Как говорится, плюнь в глаза — все божья роса.
Несколько слов о компетенциях, концентрировать которые «Лукойл» намеревается за рубежом. Как известно, «Лукойл» определенные шельфовые работы проводит. Но какой это шельф? Если говорить о России, то это «комфортные» акватории Балтийского, Каспийского или Черного морей, причем мелководье. Никаких наработок в освоении специфического арктического шельфа у «Лукойла» нет, и вряд ли «центры компетенций» в Дубае или Хьюстоне помогут восполнить этот пробел. Даже если «Лукойл» получит права на разработку месторождений в Арктике, нет никаких гарантий, что из-за недостатка знаний, умений, навыков сроки выполнения лицензионных соглашений не будут сорваны. К тому же компании практически неизбежно придется привлекать к работам на шельфе иностранных партнеров, выступающих для нее единственным источником финансирования и технологий.
И еще одно соображение, на сей раз инвестиционное. Как следует из корпоративной отчетности, только в 2013 году (отчетов за 2014-й пока нет) инвестиции «Роснефти» в геологоразведку составили порядка 83 миллиардов рублей. «Лукойл» потратил больше — приблизительно 105 миллиардов. рублей, но… за предшествующие пять лет. Инвестиции в Арктику долгосрочные, на первых порах отдачи не сулящие. Способен ли «Лукойл» на длительные и масштабные вложения, аналогичные тем, что сегодня осуществляют «Роснефть» и «Газпром»? Едва ли.
Спору нет — освоение шельфа нуждается в интенсификации. В то же время остается непонятным, зачем нужно продавливать интересы частников в ущерб компаниям, выступающим оплотом государства в нефтегазовой сфере. Не подыгрываем ли мы таким образом западным стратегам, с помощью санкций стремившихся притормозить освоение континентального шельфа?