В Госдуме оценили идею увеличения рабочей недели в России до семи дней
СюжетЧетырехдневная рабочая неделя:
Фото: Максим Блинов / РИА Новости
В Госдуме оценили идею увеличения рабочей недели в России до шести-семи дней. В некоторых комитетах высказались против предложения, депутаты выразили свое мнение по этому поводу.
Кто против?
Председатель комитета Госдумы по соцполитике и труду Ярослав Нилов считает, что увеличивать продолжительность рабочей недели категорически нельзя, так как у людей должно находиться время на отдых.
Искусственно ничего делать не надо, разговоры о каком-либо регулировании — они излишни, ко всему, само собой, со временем мы придем. Ситуация в экономике непростая, но выжимать из людей, не давая отдыхать, — я с этим не согласен
Он добавил, что некоторые удаленные сотрудники фактически уже установили себе четырехдневную рабочую неделю. Также в Госдуме появился еще один противник семидневной рабочей недели в России: зампредседателя комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Михаил Терентьев назвал предложение увеличить рабочую неделю «нецелесообразным».
Я думаю, что в рамках Трудового кодекса это сегодня невозможно сделать. Потому что есть гарантии у работников, закрепленные Трудовым кодексом
Он также добавил, что изменять рабочую неделю следует «с точки зрения повышения производительности». При этом не всегда есть прямолинейная зависимость между увеличением продолжительности рабочих дней и повышением выработки продукции или благ, заключил Терентьев. Помимо Нилова и Терентьева, против идеи высказался также депутат Госдумы от «Единой России» Александр Хинштейн. Депутат назвал планы по увеличению рабочей недели «безумными» и заверил, что «Единая Россия» не позволит коммунистам претворить их в жизнь.
предложил работать россиянам член фракции КПРФ Николай Арефьев
Против высказались также в Совфеде. Первый зампредседателя комитета Совета Федерации по социальной политике Валерий Рязанский пояснил, что для восстановления экономики в условиях пандемии коронавируса, необходимо повышать уровень доходов граждан, а не менять длительность рабочей недели. Рязанский отметил, что двигателем экономики является потребление, и если в условиях пандемии падают доходы, то снижается спрос, в результате это приводит к сокращению предложения.
Кто предложил семь дней работать?
Первый зампредседателя комитета Госдумы по экономической политике, промышленности, инновационному развитию и предпринимательству, член фракции КПРФ Николай Арефьев заявил, что российская экономика может восстановиться, если в стране увеличить рабочую неделю. «Нам не о четырехдневной рабочей неделе надо думать, а о продленке. О том, чтобы и в субботу, и в воскресенье работать, но вытащить страну из разрухи, потому что кругом разруха полнейшая. Страна разваливается на части, а мы думаем, как не работать совсем», — объяснил свой призыв он. Арефьев отметил, что в стране нет инструментов, которые бы позволили перевести производство на четырехдневку.
А как же четырехдневка?
Глава Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) Михаил Шмаков сообщил, что переход на четырехдневную рабочую неделю возможен только в том случае, если работники сохранят прежнюю заработную плату. По его мнению, именно этот момент вызывает наибольшее количество вопросов у работодателей, которые выступают против перехода на четырехдневную неделю. Глава ФНПР отметил, что следует говорить не о рабочих днях, а о количестве рабочих часов в неделю. Он напомнил, что в Конституции указана 40-часовая рабочая неделя. Поэтому, по его мнению, нужно говорить о 35 или 36 часах работы в неделю или по-другому строить производственные графики.
В 2020 году замглавы Совета безопасности России Дмитрий Медведев заявлял, что четырехдневную неделю постепенно могут ввести в большинстве стран мира. После этого член Совета Федерации, замглавы комитета по социальной политике Валерий Рязанский допустил сокращение рабочей недели в России.
Четырехдневка без потери заработной платы приведет к сокращению энергопотребления и выбросов от транспорта, уверены британские исследователи от экологической организации Platform London. Исследователи утверждают, что эффект аналогичен тому, как если бы с дорог Великобритании убрали весь частный автопарк — 27 миллионов автомобилей.