«Тело современной женщины подобно платью — его можно перекраивать по желанию: где-то отрезать, где-то ушить, в угоду тем или иным представлениям о красоте. Сегодня медиа и массовая культура транслируют нам женский образ, полный сексуальности, причем сексуальности агрессивной», — утверждает фотограф Анна Мирошниченко. В рамках проекта Femininity Vulgaris, персонажами которого стали она сама и ее сестра, Мирошниченко попыталась отрефлексировать опыт своей матери, которая всегда была одержима следованием общественным стандартам красоты. «Лента.ру» публикует эти снимки и беседу с их автором о цели проекта и о том, почему такой образ жизни не приносит счастья.
В погоне за красотой женщины бесстрашно перекраивают свое тело. Выражение «встречают по одежке» сегодня обретает другие смыслы
Фото: Анна Мирошниченко
«Лента.ру»: Насколько я понимаю, этот проект посвящен твоей маме. Извини за несколько бестактный вопрос: она жива? Ты говоришь о ней в прошедшем времени.
Мирошниченко: Да-да, жива, с ней все в порядке, но мои фото она категорически не принимает.
Почему, кстати? Как она это объясняет?
Говорит, что какую-то жесть снимаю. Она просто дама консервативных взглядов, но при этом в фотографии она меня поддерживает со словами «не показывай мне только ничего». Она, как и многие женщины, не принимает себя, поэтому в проекте ее нет.
Мама считала, что настоящая женщина должна быть в первую очередь успешной. И внешний вид — показатель этого успеха
Фото: Анна Мирошниченко
А как твоя мама объясняет отношение к своему телу? Для кого это — для себя, для окружающих, для мужчин?
Ха! Мою маму ничто не переубедит. С одной стороны, она не комплексует по поводу своей внешности, но фотографироваться будет только при полном параде. И вопросы про «осознанное» или «неосознанное» отношение к телу обсуждать не будет. Она до сих пор питается так, как ей хочется, хотя заработала диабет. Живет так, как хочет.
Но она регулярно проводит какие-то бьюти-процедуры и, если я правильно понял, делает пластические операции — я вот об этом.
Раньше, когда была замужем, — да. Сейчас — нет. Но духи и одежду продолжает скупать в больших количествах. Когда она была замужем, возможно, предчувствовала будущий развод и, как многие женщины, сидела на диетах, покупала разные аксессуары из серии «просто сидите на диване и худейте». А потом сделала пластику, чем нас окончательно повергла в шок. Но развод состоялся бы так и так, не помогает даже стройное тело. Не в этом счастье.
После пластической операции половина лица мамы была парализована. Это длилось всего несколько дней, но я навсегда запомнила, как она безуспешно пыталась изобразить улыбку
Фото: Анна Мирошниченко
А почему у тебя это вызвало такую реакцию? Как говорится, «мое тело — мое дело». Или ты считала, что она может себе навредить?
Я это только сейчас поняла. Раньше мне было все равно. Я в этом выросла, и мне казалось нормальным иметь два комода белья, трюмо, заставленное парфюмом, косметики два чемодана… Когда ко мне приходили подруги, они удивлялись: зачем так много и для чего? А сейчас, поскольку я сама женщина, понимаю, зачем все это было.
Нарастить волосы — один из доступных способов измениться без хирургического вмешательства. Сколько помню, у мамы всегда были короткие волосы, и когда я увидела ее студенческие фотографии с длинными локонами — не узнала ее
Фото: Анна Мирошниченко
Я к тому веду, что это определенно вызывало у тебя и у сестры негативную реакцию — и, видимо, она и вылилась в этот фотопроект.
Я бы не сказала, что это негативная реакция. Мне почему-то часто после этого вопроса задают вопрос, ненавижу ли я мать. Нет, у меня нет такого. Просто все это мне кажется бессмысленным. И это показала жизнь моей мамы: все это бессмысленно.
Тело без одежды и какой-либо трансформации не имеет своей ценности
Фото: Анна Мирошниченко
Ведь все люди разные. То, что для одного — насилие над собой, для другого — радость преодоления или радость получения желаемого результата.
Правильно. Но только в том случае, если тебе комфортно. То, что комфортно для фитоняшки из инстаграмма, для меня — нет. И я начинаю себя изводить, есть поедом, говорить себе, что я ленивая задница и не такая усердная, как она. А ради чего, собственно? Ради красивой попы?
Вот очень простой пример: я могу выглядеть как модель (скажем), но мне надо потратить всю жизнь на это. Четыре раза в неделю тренироваться, есть белок после шести (он не лезет, но неважно, я же хочу бесцеллюлитную попу)... И когда я это осознала (мне тяжело быть моделью), я просто задала себе вопрос: «Ань, ты действительно хочешь положить всю жизнь на это?» Нет, нет и нет! И сейчас я делаю тренировки не на результат, а на удовольствие.
Лицо стало как холст, рисуй на нем все, что хочешь. Можно менять форму бровей и губ, разрез и цвет глаз
Фото: Анна Мирошниченко
Где грань, которая отделяет заботу о собственном теле от одержимости подгонять его под общественные стандарты красоты?
Ее пересекаешь, когда у тебя в голове только одна мысль (с которой ты периодически борешься): что нужно быть такой же худой, как твоя подруга, такой же счастливой, как она, такой же успешной, — потому что так пишут психологи. В противном же случае ты будешь неудачником, а все очень боятся быть неудачниками. Так унизительно это слышать, поэтому и появляется совершенно необоснованная гонка за чем-то и к чему-то, но только не к себе, просто потому, что так круто (если говорить совсем просто).
Я долгое время худела, сидела на разных диетах, из-за чего заработала булимию. Но вес, который я долго удерживала — 54 килограмма (и мне все равно казалось, что я толстая) — мне лично, моему организму был некомфортен. Смысл в том, чтобы идти к себе от себя, а не от стереотипов.
В новой квартире мама создала типично женский интерьер — картины, цветочки, тюль, мебель
Фото: Анна Мирошниченко
А если человек весит, скажем, 130 килограммов и при этом утверждает, что ему комфортно в своем теле? Такого человека стоит просто оставить в покое? Никак не мотивировать его изменить образ жизни? (Если при этом учитывать, что этот человек тебе небезразличен.)
Мотивировать себя или нет — это человек может решить для себя сам. Менять что-то или нет, быть в этом теле или нет. Здесь два варианта: либо у него по медицинским показаниям такой вес (неправильный обмен веществ и так далее, не вследствие переедания); либо он действительно много ест и что-то заедает, а это уже психологическая проблема, психическое расстройство, и это, конечно, не есть принятие себя.
В данном случае я говорю о девушках, которые переживают, что не могут сбросить 5-10 килограммов. Здесь нет ничего криминального, — речь идет о том, что ей комфортно в этом весе (нет одышки, она прекрасно двигается и вообще жизнерадостная, получает кайф от жизни), вес не угрожает ее здоровью, и вдруг она почему-то решает, что ей просто надо весить 45 килограммов и не более, иначе жизни и счастью конец.
Хирург больше не тот, кто спасает, а тот, кто делает тебя красивой
Фото: Анна Мирошниченко
Когда ты сама задумалась о том, что гонишься за этим идеалом? Как это произошло?
Я — такая же жертва стереотипов и «ПП головного мозга» (люди, одержимые идеалами «правильного питания» — прим. «Ленты.ру»). Лет 15 назад решила начать правильно питаться. Раньше я ела все без разбора и набрала 70 килограммов. Когда-то столько весила мама (а в моем представлении она всегда была полная), и тогда я решила, что не хочу быть полной, как она. А зачем, почему — меня это не волновало. Я перепробовала кучу диет, сбросила вес до 54 килограммов (которые мне было очень сложно удержать), постоянно думала о еде, жевала капустный лист в кафе с друзьями, пока они поедали пиццу, и заработала булимию.
Плечики. С их помощью в 1970-1980-х можно было подкорректировать фигуру. Плечики придавали осанку, подчеркивали талию, создавая образ статной и независимой женщины
Фото: Анна Мирошниченко
Я когда-то снимала проект про девушек с анорексией — они все уверяли меня, что слишком толстые…
А как они сами это объясняли? Ведь есть же зеркало, его не обманешь.
Анорексия, так же как булимия, — психическое расстройство. Ты смотришь только на цифры на весах, ты покупаешь продукты не те, которые тебе действительно нравятся, а те, где мало калорий, да и в общем жизнь ты себе выбираешь «правильную», «идеальную», но в реальности такого не бывает — и в результате происходит срыв.
Срывы у меня прекратились только тогда, когда я наконец позволила себе есть все, что хочу, а я — сладкоежка. Конечно, первое время я объедалась в «Макдоналдсе». Шоколад, торты — все вредное шло в ход, но потом это прошло.
Я до сих пор сталкиваюсь с неадекватным мнением о том, что я ем исключительно молочный шоколад (темный терпеть не могу), и много «хорошего» слышу в свой адрес. У людей по этому поводу такое Средневековье в голове...
За разбором маминых вещей можно провести целый день. Вещи очень разные, но нет откровенно безвкусных
Фото: Анна Мирошниченко
Если говорить об увеличении груди, о «накачке» губ — среди моих знакомых мужского пола нет ни одного человека, которым бы это нравилось. Откуда у женщин берется представление о том, что подобные модификации тела делают их более привлекательными?
Конечно, от самой сексуальной женщины планеты (правда, непонятно, кто ее таковой провозгласил) — Анджелины Джоли. Теперь все хотят пухлые губы, стройные ноги, осиную талию — и при этом большой бюст.
Берется все это, как мне кажется, от неправильной оценки себя. Ты вроде и так красивая, молодая, но надо, «чтобы он тебя еще больше любил и все еще больше восхищались». Все это от собственной неуверенности.
Этот образ надо ежедневно менять с помощью косметики, одежды, аксессуаров и — иногда — операций
Фото: Анна Мирошниченко
По-моему, Анджелина Джоли как стандарт красоты уже давно ушла в прошлое. Да и если посмотреть на нее сейчас, видно, что у нее самой большие проблемы.
Губы, грудь и попа тоже скоро уйдут из пластики — это все мода, а она проходит.
Поменяться внешне гораздо проще, чем изменить отношение к собственному телу
Фото: Анна Мирошниченко
А желание выглядеть как порнозвезда (извини, если я неправильно трактую, но со стороны выглядит именно так) остается.
Желание выглядеть как порнозвезда — это, к сожалению, банальное отсутствие вкуса. Как в одежде. И как в сексе — многие насмотрятся порнухи, а потом хотят произвести впечатление в постели, и получается... Да ничего не получается.
Слишком осознанное отношение к собственному телу делает его отдельным от тебя объектом и приводит к его обесцениванию
Фото: Анна Мирошниченко
Этот фотопроект ты делала для себя и сестры, чтобы как-то отрефлексировать свой опыт, или ты пытаешься таким образом что-то сказать обществу, чтобы попытаться изменить его?
Скорее первое. Мне было интересно посмотреть на мать новым взглядом. К тому же мне всегда казалось, что примерно так дела и у моих знакомых обстоят. Потом стала примерять свой опыт достижения идеальной фигуры и так называемого полезного питания (будь оно неладно). Пока я сама до конца с собой не разобралась, оказывалось, что вроде в теории все правильно, но на практике что-то не срабатывает, и ты опять начинаешь скатываться туда, откуда с таким трудом выбиралась. Наверное, здесь надо вкупе все приводить к одному знаменателю — и мысли, и тело.