«Мы здесь отморожены слегка» Как мародеры заставили жителей Русского Севера возродить забытое ремесло

Кажется, ткачих в России почти не осталось. Будто они ушли в прошлое вместе с другими традиционными промыслами. Отчасти это так. Одним из центров ткачества некогда был Каргопольский край, количество мастериц там исчислялось сотнями. Сейчас их меньше десяти. Они начали возрождать традицию в 1990-х, когда обнаружили, что неизвестные вывозят из заброшенных домов ткацкую утварь и станки. Не в последнюю очередь именно мародеры побудили местных жителей обратиться к собственным корням и начать передавать знания молодому поколению. Сами ткачихи говорят о себе как о застрявших во времени — «отмороженных», в хорошем смысле этого слова. Зачем эти женщины возрождают прошлое? Чтобы ответить на этот вопрос, фотожурналистка Анастасия Евсинекина отправилась в Архангельскую область, в Каргопольский район.

Все началось еще в 90-х, когда в Ошевенске стали появляться неизвестные и забирать все, что было в заброшенных и разрушенных домах: утварь, иконы, мебель.
Спокойно смотреть на мародеров Екатерина Березина не могла. Она начала изучать историю края, собирать прялки, иконы, а потом и всех вокруг «заразила стариной».
13 лет назад Екатерина с единомышленниками открыла в Ошевенском муниципальном образовании клуб. В нем местные жители учились работать на компьютере, а заодно занимались изучением ремесел и разным рукоделием. В том числе и ткачеством, которое постепенно стало популярно у завсегдатаев.

Вероника — одна из учениц Екатерины Егоровны. Она не знает, будет ли ткать в будущем, но сейчас ей этот процесс нравится. Ее цель — сделать несколько половиков на заказ.

Современный процесс изготовления половиков мало отличается от традиционного: нужен станок со всеми деталями, нитки и текстиль.
Опытная мастерица может заправить станок за два дня и соткать три метра изделия за день. Для начинающего это растянется на неделю: заправить станок нитками, пропустить их в правильном порядке и натянуть так, чтобы все работало. Коврики сейчас существенно сократились: раньше половички были в длину не меньше трех метров, а лучше — пять, чтобы застелить весь пол в деревенском доме. Сейчас же в основном половик делается такой длины, чтобы он уместился в городскую квартиру, в среднем это метр-два.

Надежда проработала педагогом около 30 лет. Она рассказывает, что в 1990-е ей стало труднее работать с детьми. Основное производство в совхозе, где трудилось большинство родителей, было разрушено. Экономические неурядицы отражались на детях, влияли на их поведение и внимание.
Надежда и другие неравнодушные учителя решили обратиться к истокам, начали изучать родной край, собирать предметы старины и использовать их в учебно-воспитательном процессе. Впоследствии открыли центр дополнительного образования и учили детей разным видам ремесел: одни выращивали и обрабатывали лен, чтобы получать льняную нитку, другие занимались ткачеством.
Сейчас Надежда занимается туристами, у нее есть гостевой дом, где она проводит небольшие мастер-классы и печет вместе с гостями пироги.

Деревянное бёрдо — приспособление для станка, через которое пропускаются нити. На бёрдо идет сосна или ель, потому что они хорошо расщепляются. Местные мастерицы считают, что старые станки самые лучшие — гладкие и удобные.

Чтобы заправить станок, требуется 33 катушки ниток. Участницы клуба скидываются и покупают все необходимое. Нужна тысяча рублей только на нитки.

Татьяна работает мастером по ткачеству в Каргопольском центре ремесел «Берегиня» с 2000 года. Станок она выкупила у наследников своего мастера Нины Александровны — после ее смерти. Нине Александровне, в свою очередь, станок достался от ее учительницы Пелагеи. Татьяна тоже потом передаст его кому-нибудь «в наследство, кто после меня придет, лет через 50».

Расцветка половика и тип ткачества различаются. У каждого региона — свои особенности узоров и цветовых решений: где-то преобладают геометрические орнаменты, где-то цвета.

Зинаида работает в Доме культуры в Ошевенске, живет в соседнем селе, до которого час езды. Зинаида родилась в Лёкшмоозере. «Там горушки крутые, земледелием не занимались, собирали ягоды, грибы. Там в основном рыба, везли соленую, копченую рыбу в Ошевенск, а в Ошевенске хлеб рОстили, были зажиточные и меняли рыбу на хлеб. Жемчуг ловили речной». Муж работал в совхозе, она на почте. Совхоз закрыли, и «все покатилось по наклонной». С 2004 года она собирает старину. В 2006 году дали грант на обустройство небольшого местного Дома культуры. Сейчас это небольшой музей, в котором огромное количество утвари, одежды, посуды, станков, Татьяна принимает туристов, готовит им еду. Ткать она училась около двух лет: «Когда садишься за станок — обо всем забываешь».

Дом культуры в Ошевенске. В этом классе проходят творческие занятия.

Ольга Фарутина родилась в Каргополе. С третьего класса помогала отчиму сажать ели в лесхозе. Лесники брали своих детей-подростков в помощники, так как эти работы хорошо оплачивались. Впоследствии Ольга хотела стать лесником, но жизнь сложилась иначе — уже 30 лет она работает на предприятии, где делают игрушки. Ткачеством увлекается 15 лет. Половички Ольга делает практически из своих старых вещей: «Смотришь полосочку — а это Аленкина распашонка, это свекровь халатик подарила, я беременная в нем ходила первой дочкой». «Мы остались здесь отморожены слегка, — шутит Ольга. — У нас уклад жизни совсем другой, к ним приезжают, говорят: "Господи, какое у вас тут умиротворение... Будто в сказку попали, так не бывает уже". Еще как бывает — мы всю жизнь так живем».

Библиотека в Ошевенске, в которой работает основательница кружка по ткачеству Екатерина Березина. Сейчас в школе 60 учеников.

Несмотря на то что ткачество сегодня требует времени и сил, расставаться со станками женщины не готовы: они надеются, что когда-нибудь это ремесло снова станет популярным. Их труд востребован. В большинстве случаев мастерицы продают свои изделия Фонду Наследие Севера, который реализует их дальше.