Некогда один из самых успешных рекламистов, а ныне галерист, влиятельнейший коллекционер и специалист по поиску молодых и потенциально ультрамодных художников, Чарльз Саатчи - человек непубличный. Однако в сентябре 2009 года издательство Phaidon выпустит книгу "My Name Is Charles Saatchi And I Am An Artoholic" ("Меня зовут Чарльз Саатчи, и я искусствоголик"), из которой можно почерпнуть массу интересного о мире современного искусства и собирательства. Избранные реплики Саатчи из книги опубликовал еженедельник The Observer. Лента.ру предлагает сокращенный перевод материала.
- О Вас говорят одновременно как о "суперколлекционере" и как о "самом успешном арт-дилере нашего времени". Как бы Вы сами описали свою деятельность с оглядкой на последние двадцать лет?
- Какая разница, как обо мне говорят. Коллекционеры - люди довольно незначительные в общем мироустройстве. Значение имеет искусство, и оно продолжает существовать. Я покупаю искусство, которое мне нравится. Я его покупаю и показываю на выставках. Если мне хочется, я продаю одно и покупаю другое. Поскольку я этим занимаюсь уже тридцать лет, то другие люди в мире искусства идею уловили. То, что я продаю нечто, не значит, что я это разлюбил. Просто я не могу хранить у себя все и всегда.
- Ваша манера покупать работы начинающих художников оказалась удивительно заразительна, и есть мнение, что это оказывает самое большое влияние на рынок в настоящее время: ветераны и новички следуют вашему примеру и покупают вещи молодых, практически никому не известных художников. Вы возьмете на себя ответственность за это, в общем-то, спекулятивное состояние рынка?
- Надеюсь, что да. Художникам нужно много коллекционеров, всевозможные коллекционеры, которые будут покупать их вещи.
- А Вы никому жизнь не испортили, раскритиковав все его работы?
- Я не покупаю искусство, чтобы осчастливить художников, а равно и не продаю работы, чтобы огорчить их. Не слишком ли Вы мелодраматичны?
Бриллиантовый череп работы Дэмиена Херста "Ибо это есть любовь к Богу". Фото AFP
Lenta.ru
- Приближает ли любовь к искусству, особенно ренессансному или связанному с Библией, к Богу?
- Сдается мне, что Господь должен быть очень недоволен своей работой. Человечество оказалось решительно не в силах эволюционировать за все эти годы, мы все такие же идиоты и варвары, какими были много столетий назад, и бедный Бог, наверное, целыми днями качает головой, наблюдая нашу гнусность и общую никчемность. Впрочем, может, мы и смешим его. Но, конечно, я надеюсь, что Господу нравится наше искусство настолько, чтобы простить нам наши грехи. Особенно мои.
- Кто из художников был Вашим самым приятным открытием?
- Я был настолько удачлив, что за эти годы повидал многих художников в самом начале их пути, и мог бы сказать, что было "приятно" их открыть. Но я еще "открыл" массу художников, до которых никому, кроме меня, не было дела, и их карьеры складывались очень медленно, если вообще складывались. Так что я точно не обладаю непогрешимым даром обнаруживать победителей. Но было бы справедливо сказать, что я купил работы Синди Шерман на первой выставке с ее участием… я приобрел большинство работ с первой выставки Джеффа Кунса… Но все это похвальба, а на самом деле, я упустил столько же хороших художников, сколько нашел.
- Правда ли, что лучше инвестировать в картины, чем в акул в формальдегиде? Акула Херста как-то сейчас подувяла, зато холст Питера Дойга хорош так же, как и десять лет назад, да и реставрировать его будет проще.
- В инвестициях нет правил. Акулы бывают хороши, и экскременты художников тоже. Холст, масло тоже удаются. Всегда найдется бригада реставраторов, чтобы присмотреть за тем, что художник счел искусством.
- Что из британского искусства начала XXI века будет в цене через сто лет? Кто переживет проверку временем?
- Вводные книги по искусству 2105 года будут так же безжалостны к концу XX века, как и ко всем предшествующим столетиям. Все, кроме Джексона Поллока, Энди Уорхола, Дональда Джадда и Дэмиена Херста, попадут только в сноски.
- Если бы Вы заказывали портрет себя самого, то в какой технике?
- Я скорее холст сжую, чем дам себя написать на нем.
- Подталкиваете ли Вы своих детей к изучению вашей коллекции и к походам по музеям и галереям?
- Мои дети считают, что иметь хоть что-то общее с моей галереей - это не круто. Но магазин в галерее им нравится.
- Должна ли страна тратить деньги на спасение старых мастеров для народа, или нужно покупать работы нового поколения?
- Рискуя подвергнуться линчеванию толпой людей от искусства, я все же скажу, что нет большой нужды спасать картины за счет нового искусства. Какая разница, где висеть Тициану - в Национальной галерее, в Лувре или в Уффици? Уже не XVIII век, люди путешествуют, и нет нужды быть националистом в отношении сокровищ мирового искусства. Важнее поддерживать ныне живущих художников.
- Какой Ваш любимый музей?
- Мадридский Прадо. Я очень люблю Гойю. А этот музей такой непретенциозный, он так явно любит показывать свои многочисленные шедевры предельно скромно, что каждый визит туда только укрепляет мою веру в непреходящую ценность искусства.
- Правда, картины с кружками [Дэмиена Херста] похожи на обои?
- Можно сказать еще, что картины Ротко выглядят как симпатичные коврики. Нет ничего зазорного в декоративности искусства.
О художниках
Изучая великое произведение искусства, вы, вероятно, обнаружите, что художник был своего рода гением. А гении отличаются от вас и меня. Так что оставим разговоры о темпераментных, поглощенных собой и вздорных младенцах. Хороший художник - самая трудная работа, которую только можно выбрать, и делают это только слегка сумасшедшие люди. Я люблю их всех.
О коллекционерах
Как бы ни подозрительны были их мотивы, как бы они ни карабкались вверх по социальной лестнице, как бы бессмысленны ни были их попытки украсить стены, я очарован тем обстоятельством, что богатые люди время от времени покупают современное искусство, а не скаковых лошадей, старинные автомобили, украшения или яхты. Без них миром искусства руководило бы государство…
О критиках
Художественные критики из некоторых британских газет легко могли бы провести жизнь, работая в разделах о садоводстве или путешествиях. Так получается потому, что редакторы газет не тратят много времени на разделы рецензий и вообще не очень интересуются искусством. И получается, что у нас критики впадают в экстаз от произведений, респектабельность которых утверждена консенсусом и первоклассной выставкой. Десять лет назад они не обращали внимания на художника или осмеивали его.