Здесь страшно жить Отлучение от власти в России стало ключевым риском

Прокуратура намерена добиваться уголовного преследования Ахмеда Билалова, уволенного с поста председателя совета директоров ОАО «Курорты Северного Кавказа» после критики Владимира Путина. Впервые призрак политической реакции материализовался в современной России еще в 2012 году, когда недоверие власти к гражданам вылилось в целый ряд спорных законодательных инициатив. Однако его новая инкарнация грозит неприятностями уже не только тем, у кого есть стилистические разногласия с Кремлем, но и преданным лоялистам.

Бегство в Германию Ахмеда Билалова (и его брата Магомеда), бывшего председателя совета директоров ОАО «Курорты Северного Кавказа» и вице-президента Олимпийского комитета России, стало неожиданностью. Но неожиданностью понятной — месяц назад Билалова раскритиковал за срыв сроков возведения трамплинов в Сочи президент Путин, а неделю спустя прежде влиятельный менеджер (формально к трамплинам отношения не имевший), разместив у себя на странице в Facebook ролик «Как пилят деньги на Олимпиаде», лишился всех постов и покинул страну.

Возвращаться на родину господин Билалов, надо полагать, в ближайшее время не намерен: после стремительной проверки его работы в КСК прокуроры вскрыли «факты расточительства и необоснованных затрат средств общества на поездки Билалова А.Г. и руководства компании в страны дальнего зарубежья с использованием элементов роскоши». Прокуратура обещает принять по итогам проверки «исчерпывающие меры реагирования» и требует от полиции завести уголовное дело, а русский Forbes уверяет, что братья Билаловы старательно избавляются от своих проектов в Сочи.

Не столь важна настоящая подоплека увольнения Билалова — а в СМИ, помимо официальной версии причины отставки (сорвал сроки строительства олимпийских объектов), приводились и неофициальные (в частности, связанные с аппаратным противостоянием главы «Роснефти» Игоря Сечина и вице-премьера Аркадия Дворковича, ослаблением бизнес-групп, близких к премьер-министру Дмитрию Медведеву, и так далее). История с Билаловым поучительна сама по себе, причем вовсе не в качестве примера подковерной возни элит.

Дело в том, что в этой истории идеально воплотился сценарий, к которому все чаще прибегает власть для публичного разжалования очередного генерала российской госэкономики. После увольнения Билалова пресс-секретарю президента Дмитрию Пескову пришлось специально уточнять, что «речь не о том, чтобы кого-то превратить в козла отпущения» — уволен Билалов, мол, был потому, что «за срыв сроков кто-то несет и должен нести персональную ответственность». Но подобные комментарии не слишком-то вяжутся с реальностью. Недаром Светлана Журова, работавшая с Билаловым в Олимпийском комитете, сразу после увольнения менеджера заявила, что ожидает пополнения рядов «стрелочников», так как на всех Олимпийских играх хватает «накосячивших» и вопрос заключается лишь в том, кого сделают следующим виноватым.

Стоило Владимиру Путину сорвать эполеты с «товарища» Билалова, и бизнесмен за считанные дни оказался в глубокой опале. Государственные СМИ сообщили о попытках менеджера приватизировать энергосистему Северного Кавказа, а прокуратура и следователи бросились искать (и, естественно, нашли) компромат на вчерашнего «неприкасаемого». Сам же фигурант скандала на всякий случай отправился на лечение за границу, откуда вяло комментирует происходящее и отнекивается от достающих его журналистов. Сторонним наблюдателям теперь остается лишь удивляться избирательной близорукости российской Фемиды, которая до поры прощает сильным мира сего любые их проступки, а затем с удовольствием берет виноватых в оборот.

Диковатая особенность этого нового способа самоочистки российской властной системы наметилась еще в ходе отставки министра обороны Анатолия Сердюкова, но заблистала позднее, когда глава администрации президента Сергей Иванов доверительно пояснил журналистам, что на протяжении нескольких лет знал о финансовых нарушениях, допущенных при разработке системы ГЛОНАСС, но молчал и «терпел», так как боялся помешать следователям. В том же эфире Иванов пространно размышлял по поводу брезгливости, которую вызывают у него те, кому «в конце концов государство доверяло и выделило огромные деньги для определенных целей, и они, мягко говоря, используются не по назначению».

Неопределенность условий негласного договора, неформально гарантировавшего «элементы роскоши» в обмен на согласие работать в невыносимых условиях госконтрактов, на глазах оборачивается настоящим хомутом для всех участников многочисленных частно-государственных партнерств. В последние полгода привычная формула «то, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага государства», все чаще действует с поправкой на переменчивость погоды в Кремле. В любой момент легкость доступа к финансовым потокам может быть использована против вас, а ставший уже привычным стиль жизни — обернуться поводом для множества юридических недоумений. Гарантий того, что все ограничится отставкой, государство больше не выдает, а значит, беспокойство элит будет только возрастать.

Для «государственников», получивших допуск к дележу сырьевой ренты через участие в масштабных государственных проектах, сейчас ключевым становится вопрос о существовании той невидимой границы, за которой почетная отставка заменяется в лучшем случае свободной неделей, отведенной на сбор манаток и выбора страны временного пребывания. Для тех же, кто не вышел статусом, но также включен в правящий слой, привыкший к роскошному потреблению, изгнание Билалова — это еще один намек на то, что недовольство избирателей масштабами коррупции в государственном секторе при случае будет трансформировано Кремлем в политические дивиденды именно за счет вывешивания на трезубцах шкур «проштрафившихся».

Владимир Путин после возвращения в Кремль принял целый ряд мер, направленных на усиление управляемости вертикали власти, частично утраченной в результате разгула коррупции. Это оборачивается не только проверкой на лояльность для «своих», но и запускает механизмы по выборочной очистке элит от привычной скверны.

Перевод некогда всесильных капитанов государственного бизнеса в разряд чиновников, которым запрещают держать банковские счета за рубежом «в целях обеспечения национальной безопасности Российской Федерации», — процесс, безусловно, болезненный. Но куда болезненнее для властного сословия (а это далеко не только чиновники и политические лидеры, но и околовластная олигархия) в конечном итоге оказываются действия их вчерашних соседей по вертикали. Ведь именно они с готовностью разрывают на куски любого, кто выпал из властной обоймы, но не успел выторговать себе место под европейским солнцем.

И инциденты, подобные тому, что произошел с Билаловым, не должны вводить в заблуждение: борьба с коррупцией, оттоком капитала и злоупотреблениями управленцев — следствие того, что власть вынужденно отказывает в доверии собственным ставленникам. Вот и газета «Ведомости» уверяет, что по требованию президента Путина в госкомпаниях введена практика неформальных специальных отчетов о сделках, которые проверяют Росфинмониторинг и налоговики, выискивая упущенные аудиторами нарушения.

Вера в то, что в российском обществе есть лакуны, невидимые для правоохранительных органов и неуязвимые для общественного мнения, разрушается на глазах. Новые вводные сотрясают властный монолит, еще вчера ощущавший себя единым целым прежде всего из-за отсутствия страха перед возможными репрессиями (недаром ни одна работа в России не пользуется такой популярностью, как госслужба) и раскулачиванием. Власть оказывается непредсказуемой, недоговороспособной, и вдруг обнаруживается, что даже лоялисты не могут рассчитывать на безопасность.