25 апреля Владимир Путин в качестве президента вернулся в эфир российских телеканалов с традиционной «Прямой линией». Глава государства на протяжении почти пяти часов отвечал на вопросы как журналистов и гостей московской студии, так и людей из регионов России. Президент, смену имиджа которого обсуждали в 2012 году, предстал перед телекамерами более зрелым политиком, но содержательно «линия» не изменилась ни капли.
«Прямая линия» с Владимиром Путиным, в ходе которой он отвечает на вопросы россиян, проводилась каждый год с декабря 2001 года. Лишь в прошлом году ее отменили, чтобы россиянам не пришлось дожидаться возможности задать вопрос президенту на лютом морозе. Вместо «Прямой линии» Владимир Путин провел большую пресс-конференцию, в ходе которой вступил в довольно нетипичный и откровенно неприятный для него спор с журналистами.
На вопросы народа Владимир Путин в последний раз отвечал 15 декабря 2011 года. Тогда общение с россиянами длилось в течение четырех с половиной часов. На тот момент это был не только самый долгий, но и самый скандальный разговор Владимира Путина с избирателями. Выборы в Госдуму и многотысячные протестные акции в Москве, а также свое выдвижение на президентский пост тогдашний премьер-министр России комментировал излишне резко. В частности, Путин сравнил белую ленту, ставшую символом протестного движения, с презервативом, а оппозиционеров назвал «бандерлогами».
За прошедшие с тех пор полтора года ситуация в стране несколько раз кардинально поменялась. Протестное движение сошло на нет (хотя недовольство властью никуда не исчезло), лидеры московских площадей отбиваются от претензий правоохранительных органов, Госдума окончательно деградировала в качестве представительного органа, экономика России на спаде, а во внешней политике Москвы стали преобладать агрессивные тенденции. Антикоррупционная кампания и «национализация» чиновников внесла раздор в элиты, подпитывая ощущение нестабильности и неопределенности политического курса Кремля.
В целом 2012 год стал одним из самых неспокойных за все тринадцать лет пребывания Владимира Путина во власти. И, может быть, именно поэтому 25 апреля 2013 года 60-летний президент России был спокоен, сдержанно отвечал на выпады оппонентов и практически исключил из своей речи привычные шутки на грани фола. Даже провинциального мэра, к которому участница «прямой линии» в свое время не смогла попасть на прием, Путин лишь шутливо окрестил «поросенком». Ну а единственным резанувшим ухо риторическим провалом Путина стал откровенно издевательский вопрос: «На новое время вы не перешли, нет? А у вас в колхозе знают, что Ленин умер?» — прозвучавший в разговоре со ставропольским жителем.
Несомненно, эфир был построен так, чтобы в нем неприятные для Кремля темы либо совсем не прозвучали (закон об усыновлении), либо же прозвучали так, чтобы Владимир Путин ответил на них в как можно более спокойном тоне (судьба Алексея Навального, суд над которым начался в Кирове). Но ощущение срежиссированности «Прямой линии» было намеренно сглажено через рудиментарный интерактив (полемику с гостями в студии и ведущими), откровенно постановочных включений из регионов с заготовленными вопросами было меньше, чем раньше, а их героями постарались сделать как можно более приятных людей — многодетную семью, летчиков, ветеранов, ученых и спортсменов. В «Прямой линии» сохранили ряд традиционных для этого эфира «фишек» (Путин из года в год раздает подарки детям и обещает покарать неразумных чиновников), но и их стало гораздо меньше.
Во время «Прямой линии» Путин очевидно обращался не только к представителям «партии телевидения», но и к тем, кого политолог Игорь Бунин причисляет к «партии интернета». Недаром 11-я по счету «Прямая линия» запомнится спором президента с бывшим министром финансов Алексеем Кудриным, сбивчивым рассказом Путина о письмах покойного ныне Бориса Березовского и отрицанием «сталинских ноток» в голосе власти, а не очередными обещаниями поднять пенсии и зарплаты и гневными выступлениями суровых представителей «Уралвагонзавода». И «включение» в прямой эфир критических замечаний все того же Кудрина как раз и является реверансом в сторону «партии интернета», хотя и не предназначен для всех ее фракций.
В течение всего выступления президент защищал правительство Дмитрия Медведева, напоминая, что оно работает неполный год и судить министров, которых политические аналитики заблаговременно перевели в статус политических трупов, преждевременно и недальновидно. Показательно, что за все пять часов выступления ни Владимир Путин, ни его интервьюеры ни разу не упомянули министра образования Дмитрия Ливанова, которого депутаты российской Госдумы последние недели в дружном порыве безостановочно песочат за реальные и мнимые дела и ошибки. Не дали слова и главным критикам как отдельно Ливанова, так и всего правительства в целом: Владимира Жириновского президент просто поздравил с днем рождения, а вопрос «телезрителя из Москвы» Геннадия Зюганова Путин зачитал по бумажке.
Чиновники и ближний круг главы государства фактически и оказались ключевой аудиторией Владимира Путина. Именно им президент объяснял, чем так хорош Анатолий Чубайс, почему именно Алексей Кудрин, «многажды заслуженный» министр, друг и критик Путина одновременно, может приватно общаться с президентом и что решать судьбу Анатолия Сердюкова будет суд, а не общественное мнение. Чиновникам же Путин напоминал, что работать надо на благо России, а не во вред ей, и тогда даже после опалы можно будет ходить в Кремль без страха выйти оттуда в наручниках.
Критиков Владимира Путина подобное смягчение президентской риторики вряд ли способно обнадежить. В преддверии серии процессов над участниками прошлогодней демонстрации, вылившейся в столкновения с полицейскими на Болотной площади, Владимир Путин призывает оппозицию к дискуссии «цивилизованной и профессиональной». Но прокуратура по-прежнему шерстит НКО, спасающие детей от мучительной смерти, а Госдума играет судьбами сирот, изобретая симметричные ответы Вашингтону. Поэтому и вопрос о том, перешли ли мы на новое время, в первую очередь стоит переадресовать самому Владимиру Путину.