Задержание в Минске гендиректора «Уралкалия» Владислава Баумгертнера привело к очередному обострению в российско-белорусских отношениях. Кремль пока воздерживается от жестких заявлений, бросив на амбразуру уже проверенного в подобных ситуациях главу Роспотребнадзора Геннадия Онищенко и анонсировав сокращение поставок нефти в республику. Наблюдатели между тем гадают, что именно сподвигло президента Белоруссии санкционировать задержание и арест российского топ-менеджера.
В том, что резонансную операцию в минском аэропорту провели «по отмашке» Александра Лукашенко, сомневаться не приходится. «Ни один прокурор в республике не взял бы на себя такую ответственность. Это дерзкий вызов Москве», — заявил BBC белорусский политолог Александр Класковский.
Москва, впрочем, на вызов отвечать не торопится. За три дня, прошедшие после резонансного задержания Баумгертнера, российская сторона лишь обозначила свое недовольство устами посла Александра Сурикова в Минске и стандартным в таких случаях заявлением МИДа о том, что действия белорусской стороны «недопустимы» и «не соответствуют союзническому характеру отношений двух стран». В свою очередь, вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что произошедшее в Минске «очень странно, неадекватно и не по-партнерски». По его словам, премьер-министр Дмитрий Медведев еще 26 августа (в день задержания Баумгертнера) поручил ведомствам «действовать по своим направлениям» для разрешения сложившейся ситуации. Сам глава правительства, как и президент Владимир Путин, пока о деле Баумгертнера не высказывался.
Отказавшись от публичных разбирательств, Кремль все-таки дал понять, чем подобные выходки могут грозить белорусам. Первым стал «действовать в своем направлении» глава Роспотребнадзора Геннадий Онищенко, которому 28 августа неожиданно разонравилась молочная продукция союзного государства. Он заявил, что только в Московской области было обследовано 240 образцов молока из Белоруссии и треть из них не соответствовала нормам качества и безопасности. Печальный опыт общения с Онищенко у Минска уже есть — можно вспомнить «молочную войну» 2009 года, когда Роспотребнадзор на фоне заметно ухудшившихся отношений между двумя странами запретил поставки белорусской продукции из-за того, что она якобы не соответствовала техрегламенту РФ.
Еще одно неприятное для Минска заявление сделал вице-президент «Транснефти» Михаил Барков. Он сообщил о предстоящем в сентябре сокращении поставок нефти в Белоруссию на 400 тысяч тонн из-за ремонта трубопровода «Дружба». «Это связано с техническими и технологическими причинами, вопрос ставился еще в марте. Никаких козней Белоруссии со стороны “Транснефти” искать не стоит», — заявил Барков «Ведомостям». Однако это запланированное сокращение поставок оказалось для белорусской стороны неожиданностью. Пресс-секретарь «Белнефтехима» Марина Костюченко сообщила, что компания соответствующего уведомления не получала.
Конкретных санкций в отношении Белоруссии Россия пока не предпринимала, поэтому назвать подобную реакцию «жесткой» можно с большой натяжкой. Она свидетельствует скорее о том, что в Кремле или не хотят вмешиваться в конфликт, или рассчитывают уладить его полюбовно. Эту догадку подтверждает решение российских властей не использовать свой главный «козырь» в отношениях с Белоруссией — замминистра финансов Сергей Сторчак на днях заявил, что арест Владислава Баумгертнера не скажется на выделении Минску очередного транша стабилизационного кредита из антикризисного фонда ЕврАзЭС. «У России и у Казахстана есть обязательства перед антикризисным фондом, это никак не связано с арестами, мы должны свои обязательства выполнять», — пояснил он.
Контролируемый Россией фонд ЕврАзЭС в июне 2011 года решил выделить Белоруссии кредит на три миллиарда долларов, чтобы помочь местным властям справиться с последствиями экономического кризиса. Эту сумму разбили на шесть траншей по 440 миллионов, пять из которых Минск уже получил. Решение о предоставлении последнего транша должно быть принято в ноябре этого года. В последнее время ходили слухи, что Белоруссия рассчитывает на новый кредит от ЕврАзЭС, но официально Минфин республики объявил об этом 26 августа, то есть в день задержания гендиректора «Уралкалия». Такое совпадение ряд экспертов связал с желанием Лукашенко получить дополнительные преференции на предстоящих переговорах по займу.
Об истинных мотивах, по которым белорусский лидер дал добро на задержание Баумгертнера, пока можно только догадываться. Практически все комментаторы, высказывавшиеся по этому поводу, разделились на два лагеря. Одни полагают, что решение Лукашенко было спонтанным, другие — что операцию спланировали заранее.
Как известно, гендиректора «Уралкалия» задержали в аэропорту Минска, куда тот приехал после переговоров с премьер-министром Белоруссии Михаилом Мясниковичем. По данным источников, на встрече обсуждалось решение «Уралкалия» выйти из «Белорусской калийной компании» (БКК) — структуры, созданной на паритетных началах с белорусской стороной в декабре 2005 года. Через эту компанию «Уралкалий» и «Беларуськалий» продавали свою продукцию за рубеж. Гендиректору российской компании, который также занимал пост председателя наблюдательного совета БКК, предъявили обвинения в злоупотреблении властью и служебными полномочиями. Сумму ущерба по данному делу следователи оценили в 100 миллионов долларов.
«Беларуськалий» является основным поставщиком валюты в белорусскую казну. Решение россиян о выходе из совместного проекта нанесло серьезный удар по этой компании, поэтому эмоции Лукашенко понять можно. «Белорусское руководство действительно рассчитывало на то, что удастся силой, традиционным "что вы душите братский народ", "каждый четвертый погиб во Второй мировой войне", "Россия обязана" и так далее вернуть "Уралкалий" обратно в БКК. Но не получилось. И пока делегация ехала в аэропорт — это было спонтанно решено Лукашенко: "Хватать!"», — предполагает замдекана факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Андрей Суздальцев. Редактор белорусской службы «Радио Свобода» Юрий Дракахруст, в свою очередь, отметил, что глава республики в данной ситуации повел себя «как деревенский пацан — надо ответить, если не отвечу, западло будет, будут считать слабаком».
Не стоит, однако, забывать, что Лукашенко еще летом прошлого года сам обмолвился о возможном разрыве отношений с «Уралкалием», а позже издал указ, по которому белорусские удобрения могли экспортироваться не только через БКК, но и по другим каналам. Владелец контрольного пакета «Уралкалия» Сулейман Керимов тогда навестил белорусского лидера, после чего сотрудничество в рамках БКК продолжилось. За год до этих переговоров, по сведениям источников, российский олигарх был близок к покупке контрольного пакета «Беларуськалия» (50 процентов плюс 1 акция). Утверждалось, что Керимов собирался заплатить за него 15 миллиардов долларов (исходя из всей оценки белорусского гиганта в 30 миллиардов), однако Лукашенко от сделки отказался. «Керимов нас что, за папуасов держит?» — такие слова приписывали СМИ белорусскому лидеру.
29 августа стало известно, что белорусский следственный комитет проверяет Керимова на причастность к преступной схеме по захвату контроля на рынке калия.
Руководитель научно-исследовательского центра Мизеса (Минск) Ярослав Романчук предположил, что, арестовав «керимовского» бизнесмена, Лукашенко пошел на крайнюю меру по принуждению олигарха к переговорам по будущему калийного сотрудничества. «Лукашенко знает, что калийные удобрения для Кремля — это не нефть, газ или финансы. Путин тоже не очень милует олигархов-миллиардеров. Поэтому расчет официального Минска — на то, что Кремль в это дело вмешиваться не будет, по крайней мере первые месяцы», — сказал он. Глава отдела специальных информационных проектов Первого канала Павел Шеремет также отметил, что Лукашенко хорошо просчитал риски, прежде чем арестовывать Баумгертнера. «Он прекрасно понимает, что у России сейчас иные, более серьезные заботы: у нее проблемы с Украиной, с Олимпиадой в Сочи; в следующем году должен быть подписан большой договор по Евразийскому экономическому пространству. В таких условиях Путин не станет рисковать будущим экономических отношений ради освобождения какого-то там бизнесмена», — цитирует его слова «Голос Америки».
Газета «Солидарность» приводит еще более неожиданную версию о том, что арест российского топ-менеджера в Белоруссии был согласован с Кремлем. Дескать, Лукашенко сделал ставку на то, что бизнес-структуры, близкие к Путину и Медведеву, противостоят друг другу в калийном бизнесе и что президенту России «нет никакого резона помогать премьеру в продвижении интересов его клана» (Сулейман Керимов позиционируется как близкий премьер-министру бизнесмен).
Владимир Путин и Александр Лукашенко
Фото: Петр Ковалев / ИТАР-ТАСС
Так или иначе, действия белорусского лидера свидетельствуют о том, что он настроен серьезно и не намерен в ближайшее время отпускать российского «заложника». Пока остается открытым вопрос о том, как дальше будут развиваться в контексте этих событий российско-белорусские отношения, в которых Россия, по мнению некоторых наблюдателей, выступает для Лукашенко в роли «дойной коровы». Второй такой коровой для Минска традиционно является Запад, диалог с которым Лукашенко периодически возобновляет, делая едва уловимые реверансы в сторону Брюсселя.
И здесь, собственно, рождается еще одна версия, объясняющая поведение белорусского руководства. В соответствии с ней, Лукашенко всерьез вознамерился если не дистанцироваться от России, то хотя бы обозначить, что он готов это сделать. В том случае, если Кремлю вдруг надоест быть той самой «коровой».
Еще до ареста Баумгертнера президент Белоруссии выступил с резкой критикой, казалось бы, священного для него объединения — Таможенного союза. «Я не знаю, что будет у нас с этим Таможенным союзом. Пока аплодисментов с нашей стороны нет», — заметил Лукашенко, попутно раскритиковав Россию за то, что она не пускает белорусские товары на свой и казахстанский рынки. На фоне обострения отношений с Украиной, которая того и гляди подпишет соглашение об ассоциации с ЕС, ссориться с Минском и лишаться таким образом последнего союзника на европейском направлении Москва вряд ли захочет. На чем, собственно, и играет Лукашенко, поведший себя намного более агрессивно, чем тот самый ласковый теленок из пословицы, который сразу двух маток сосет.