Большое ухо Какие уши есть у стен и кто слушает нас каждый день

С незапамятных времен негласный контроль за людьми — «прослушка», является одним из важнейших элементов шпионажа. Узнать о том, что говорят люди за закрытыми дверями, стремились и стремятся все — спецслужбы, коммерсанты, пресса, да и просто чересчур любопытные люди. Для этого сегодня существует арсенал техники на любой вкус и кошелек — от самых простых и незатейливых приборов до сверхчувствительных и очень дорогих.

Спецтехника спецслужб

Устройства для прослушки можно разделить по нескольким категориям — в зависимости от характера объекта наблюдения, информации, которую необходимо получить и возможностей организации контроля. Возьмем, к примеру какой-нибудь секретный объект — оборонный НИИ или конструкторское бюро. Такие заведения, как правило, находятся под постоянным контролем контрразведки, главная задача которой – не дать утечь наружу военным и государственным тайнам. И здесь прослушивание помещений является одним из способов предотвращения такой утечки. Достоверных сведений о том, что помещения в таких местах прослушиваются постоянно, нет, однако многие сотрудники режимных предприятий на работе лишний раз думают о том, что говорить вслух. А своим более словоохотливым коллегам иной раз делают страшные глаза и поднимают взгляд к потолку, где, по расхожему мнению, может быть спрятан микрофон.

Другое дело, что слушать всех подряд не хватит ушей ни у одной спецслужбы и чаще всего к негласному контролю подходят избирательно. Как только под подозрение попадает конкретный человек, в дело вступают мобильные устройства, которые пишут звук в течение определенного времени. Как правило, они камуфлируются под элементы интерьера или просто прячутся в них. Цифровые диктофоны, которые не только находятся на вооружении спецслужб, но также имеются и в свободной продаже, могут быть настолько малыми, что без труда помещаются в самые неожиданные места, будь то мебель, картина на стене или горшок с цветами. Все как в кино, только с одним отличием — нет красной мигающей лампочки, которую так любят показывать на экране. Правда, есть одна загвоздка — такое устройство надо, во-первых, как-то разместить рядом с объектом наблюдения, а потом еще и забрать послушать. Но такое не всегда возможно. В этом случае прибегают к использованию дистанционных устройств – микрофонов с радиопередатчиком или приборов удаленного съема аудиоинформации. Но и здесь есть свои подводные камни – радиоканал подслушивающего устройства практически невозможно спрятать, а устройство дистанционного контроля, снимающее звуковые вибрации лазерным лучом с оконного стекла, предъявляет слишком высокие требования к использованию. Это и расстояние до окна, и угол падения луча, и погодные условия.

Довольно часто прослушивание осуществляется и без помощи специальных устройств, вместо них задействуется специальное программное обеспечение. И если в одном случае это гигантская система глобального контроля Агентства национальной безопасности США, тянущая из цифровых сетей переговоры абонентов, то в другом это может быть обыкновенный вирус, который скрытно совершает звонок с телефона без ведома владельца и позволяет слушать, о чем тот говорит. Профессиональные системы электронной разведки обнаружить практически невозможно, а вот шпионская программа в смартфоне может выдать себя быстрой разрядкой батареи и опустошением баланса.

«Троянский конь» и «Мотель с тараканами»

Долгое время прослушка в нашей стране была монополией контрразведки. В немалой степени она использовалась в отношении сотрудников иностранных посольств, прежде всего — капстран. В первую очередь это касалось американцев. История сохранила два эпичных эпизода, когда техническое проникновение советских спецслужб к секретам американского посольства заставило наших «заклятых друзей» ронять челюсть. Первый случился восемьдесят лет назад — Сталин приказал НКВД во что бы то ни стало оборудовать прослушкой американское посольство. Оперативно-техническое управление разработало уникальный микрофон, аналогов которому в тот момент не существовало. Не имевшее ни батареек, ни излучателя радиоволн, это устройство оставалось абсолютно незаметным для технических средств обнаружения того времени. Принцип действия его заключался в следующем: генератор сверхвысоких частот давал наводку на микрофон с расстояния в несколько сотен метров, в устройстве радиоволна резонировала с голосом человека и отражалась на приемник, где преобразовывалась в звук. Схема расстановки генератора, микрофона и приемника должна была иметь форму равнобедренного треугольника. Встал вопрос: каким образом поместить «жучка» в святая святых американского диппредставительства — кабинет посла.

Вариант проникновения в помещение отпадал сразу, не помог даже крупный пожар, якобы устроенный в посольстве агентами Лубянки. Охрана не пускала пожарных дальше порога зоны безопасности. И тогда было решено действовать по принципу троянского коня. В 1945 году, во время ялтинской конференции «Большой тройки» — Сталина, Рузвельта и Черчилля, американского и английского послов пригласили на торжественное открытие пионерского лагеря «Артек». Во время пышно обставленной встречи дипломатов с пионерами, дети подарили американскому послу Авереллу Гарриману герб США, выполненный из ценных пород дерева. Подарок оказался настолько красивым, что, вернувшись в Москву, американец повесил его в своем рабочем кабинете. Дальнейшие мероприятия по организации прослушивания посла США для контрразведчиков не представляли никакой сложности. Как гласит легенда, жилой дом напротив посольства был расселен, а в квартирах обосновались товарищи с Лубянки. И пока техники снимали сигнал с «жучка», массовка из сержантского состава НКВД изображала повседневную жизнь дома. Восемь лет деревянный орел сообщал на Лубянку самые секретные сведения из американского посольства, пока его наконец не обнаружили. Американцы так и не смогли до конца разгадать принцип работы «жучка» и еще семь лет хранили в тайне факт его обнаружения.

Вторая попытка советской контрразведки проникнуть в тайны посольства США состоялась в конце семидесятых годов прошлого века. В это время американцы затеяли строительство нового комплекса зданий в своем представительстве, что породило беспрецедентную операцию КГБ по внедрению туда техники прослушивания. По тогдашним правилам поставка строительных материалов и возведение здания осуществлялось советской стороной. И как раз во время строительства новый корпус посольства был буквально нафарширован закладками. Аппаратура обладала уникальными особенностями – вмонтированные в стены и перекрытия устройства не обнаруживались рентгеном, так как имели ту же плотность, что и металлические конструкции здания, уникальный и до конца неизученный принцип подзарядки их батарей обеспечивал практически неограниченный срок работы техники, а чтобы сбить с толку американских специалистов в случае возможной проверки, в стены вмуровывались безобидные диоды и транзисторы, на которые поисковая аппаратура могла сработать также, как и на «боевые» устройства.

Однако эта операция сорвалась. В середине восьмидесятых американцы смогли обнаружить часть «закладок», но как выстроена вся система, они понять не могли. Все сомнения развеялись в 1991 году. 5 декабря председатель новообразованной Межреспубликанской службы безопасности (новое название КГБ) Вадим Бакатин передал послу США в СССР Роберту Страуссу схему оборудования американского посольства прослушивающими устройствами. Как вспоминал потом Страусс, этот день стал самым удивительным в его жизни, а в американских спецслужбах новое здание посольства в Москве получило прозвища «мотель с тараканами» и «восьмиэтажный микрофон». Что касается мнения сотрудников советской, да и российской контрразведки, то «идиотизм» и «предательство» стали самой безобидной характеристикой поступка Бакатина.

Плоды слива

Между тем технологии прослушки взяли на вооружение средства массовой информации. Самый громкий эпизод — дело газеты News of the World, британского таблоида со 168-летней историей, принадлежавшего медиамагнату Руперту Мердоку. Как выяснилось, репортеры этого издания будто заправские шпионы прослушивали телефоны известных персон, включая людей, близких к королевской семье, за взятку получали секретные сведения от сотрудников спецслужб и полиции, были случаи угроз и давления на политических деятелей Великобритании. Итог печален, десятки журналистов были арестованы, газету закрыли, а многочисленные выплаты компенсаций жертвам незаконной прослушки принесли Мердоку миллионные убытки и стоили ему кресла председателя совета директоров корпорации News corporation, в которую входил таблоид.

Несколько иначе дело с использованием прослушки в СМИ обстоит в России. Несмотря на то, что в различных журналистских расследованиях то и дело всплывают телефонные разговоры коррумпированных чиновников или криминальных деятелей, широкого резонанса в обществе они не вызывают. Другое дело, что сегодня слив материалов прослушки в прессу превратился у нас в дубину, которой власти периодически бьют по макушке своих политических оппонентов, потому как монополия на использование профессиональной спецтехники по-прежнему остается в руках спецслужб. Например, в декабре 2011 года, на пике активности «болотной» оппозиции, в интернете появилась запись разговоров лидера партии «ПАРНАС» Бориса Немцова со своими единомышленниками, в которых он довольно нелицеприятно высказывался о своих соратниках по протесту. Зимой 2012-го объектив скрытой камеры в буквальном смысле заглянул в трусы сопредседателю «ПАРНАСА» Владимиру Рыжкову, а летом того же года аппаратура скрытой аудио- и видеозаписи была обнаружена в офисе «укравшего весь лес» Алексея Навального. Досталось еще одному оппозиционеру — Геннадий Гудков, на тот момент депутат и, к тому же, отставной полковник ФСБ, погорел на обсуждении щекотливых вопросов за столиком в кафе. Бывший оперативник не учел, что не только в благословенные времена КГБ, но и сегодня уши могут быть у стен, у мебели, и даже у горшка с цветами.

От прослушки не застрахован никто, ни президент, ни дворник. Даже кристально честный человек хоть раз в жизни, но может оказаться под подозрением спецслужб и стать объектом негласного прослушивания. Тут выход один — лишний раз повторить себе, что молчание — золото.